Но эта уступка только отодвинула конфликт. Дабы не
казалось, что мы подгоняем рассказ под политическую мораль, мы изложим ход
дальнейших событий текстуально по Олару*293.
"Делая вид, что уступает, король велел придвинуть с границ войска. Депутаты
поспешили действовать, как члены Учредительного Собрания. По их мнению, они
получили от своих доверителей повелительный мандат не соглашаться ни на
какую субсидию ранее установления конституции... Двор, с своей стороны,
спешил с приготовлениями к государственному перевороту, имевшему целью
распущение Национального Собрания. Армия чужеземных наемников, с
многочисленной артиллерией, блокирует Собрание (заседавшее в Версале) и
прерывает его сообщение с Парижем. Собрание требует у короля удаления войск
(8 и 9 июля). Король надменно отказывает в этом (11 июля), предлагает
иронически Собранию перевести его в Нуайон или Суассон; наконец, сбрасывает
маску, удаляет Неккера*294 и составляет министерство государственного
переворота. Собрание прекрасно держит себя, объявляет, что удаленные
министры уносят с собой его уважение и его сожаление, что "министры", а
также все гражданские и военные агенты власти ответственны за все акты,
нарушающие права нации и декреты этого Собрания, делает лично
ответственными новых министров и советников короля, "к какому бы званию и
сословию они ни принадлежали", декретирует, что оно настаивает на своих
постановлениях от 17, 20 и 23 июня, и снова требует удаления войск".
"Война объявлена. С одной стороны стоит король, опирающийся на свои
привилегии; с другой - Национальное Собрание, представляющее собою нацию. В
этой борьбе между силой и правом или, если хотите, между прошлым и
настоящим, политикой status quo и политикой эволюции, дело права казалось
заранее проигранным. Стоило только двинуть эти полки чужестранных
наемников, заключить в тюрьму вождей Собрания, а остальных разослать по их
провинциям. Какое сопротивление могли бы оказать депутаты? Римские позы,
исторические фразы не отклонили бы штыков. Без сомнения, распущение
Собрания не встретило бы одобрения со стороны Франции, а это одобрение было
необходимо королевской власти, чтобы получить деньги, которых она не имела
и без которых не могла обойтись; без сомнения, король был бы вынужден после
созвать другие генеральные штаты; но все же старый порядок продолжал бы
пока существовать, и революция была бы отсрочена. Чтобы Национальное
Собрание вышло из этого опасного положения, необходимо было своего рода
чудо: необходимо было, чтобы у него оказалась своя армия, которую оно могло
бы противопоставить армии короля. Известно, что такое чудо действительно
совершилось в виде самопроизвольного вмешательства Парижа... Париж восстал,
как один человек, вооружился, овладел Бастилией, организовался в настоящий
укрепленный лагерь, составил инсуррекционную коммуну, и король был
побежден; ему пришлось покориться, если не искренно, то во всяком случае
вполне; государственный переворот не удался. Вся французская история
изменилась вследствие этого вмешательства Парижа, за которым последовала
вся Франция. Я не буду рассказывать здесь, - продолжает Олар, - ту
муниципальную революцию, которую вызвало взятие Бастилии во Франции, в июле
и августе 1879 г., сначала в городах, а потом и в деревнях. Я замечу
только, что это был капитальный факт среди всех других, подготовивших
торжество демократии и провозглашение республики во Франции".
"Положение изменилось. Вместо Собрания, блокированного армиею наемников,
явилось Собрание, защищаемое несколькими миллионами вооруженных французов.
Вчера оно говорило печальным тоном оскорбленного достоинства и было
одушевлено своего рода мужеством отчаяния; сегодня оно говорит и действует,
как верховный повелитель"... ("Политическая история французской революции",
русск. пер., стр. 44, 45, 46 и 47).
Разогнать Национальное Собрание не значило бы, конечно, уничтожить
революцию; это значило бы только отсрочить ее. Она бы неизбежно пришла в
конце концов к победе. Гарантии этого были в "общественном мнении", за
которым стояли непреоборимые классовые интересы. Но общественное мнение для
своей победы нуждается в известный момент в организованной силе, в
вооруженной руке, точно так же, как современное "правосознание" не
удовлетворяется собственным внутренним созерцанием, но требует полиции,
жандармерии и военной силы. Если общественное мнение непосредственно
способно осуществлять государственные перевороты, тогда непонятно, зачем
велась борьба со славянофилами, которые именно хотели править страной одной
силой мнения. Между мнением и властью стоит сила. Обычные либеральные
ссылки на решающую роль общественного мнения или слишком много значат или
ничего не значат. Совершенно несомненно, что революции подготовляются
долгим процессом, в результате которого создается революционное
общественное мнение. Но когда необходимые предварительные условия имеются
налицо, общественное мнение должно найти практический способ вырвать власть
из рук того правительства, которого оно уже не признает: общественное
мнение должно показать, что оно не бесплотно, что у него есть мускулатура.
Говорят, что под Седаном*295 победил прусский народный учитель, а под
Мукденом - японская конституция. И в том и в другом утверждении есть
некоторая доля правды. Но если б у солдат конституционной Японии не было
прекрасного снаряжения и вооружения, а у их полководцев - плана кампании,
победить могла бы даже и русская армия.
В революциях 48 г. - в Австрии, Пруссии, Италии - мы видим действие тех же
факторов, но в других комбинациях.
В Берлине после победоносной для народа уличной борьбы организовалась
милиция, войска были удалены королем из города. К власти был призван
либерал Кампгаузен*296, который превратил Учредительное Собрание в палату
соглашения, заранее поставив ее решения в зависимость от согласия короля.
Камарилья между тем деятельно готовила государственный переворот.
Министерства по назначению короны быстро сменяли друг друга в замечательной
последовательности. Чем оппозиционнее становилось настроение палаты, тем
более реакционных министров назначал король. Кампгаузен и за ним
Ганземан*296 были либеральные бюргеры; третьим премьером был "честный"
генерал Пфуль*297, четвертым - граф Бранденбург*298, тупой придворный
реакционер в стиле г. Дурново. Бранденбург предложил собранию, в интересах
спокойствия, переехать в город Бранденбург. Собрание сперва не согласилось,
но ему не давали собираться, и оно переехало. Через несколько дней его
распустили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410
казалось, что мы подгоняем рассказ под политическую мораль, мы изложим ход
дальнейших событий текстуально по Олару*293.
"Делая вид, что уступает, король велел придвинуть с границ войска. Депутаты
поспешили действовать, как члены Учредительного Собрания. По их мнению, они
получили от своих доверителей повелительный мандат не соглашаться ни на
какую субсидию ранее установления конституции... Двор, с своей стороны,
спешил с приготовлениями к государственному перевороту, имевшему целью
распущение Национального Собрания. Армия чужеземных наемников, с
многочисленной артиллерией, блокирует Собрание (заседавшее в Версале) и
прерывает его сообщение с Парижем. Собрание требует у короля удаления войск
(8 и 9 июля). Король надменно отказывает в этом (11 июля), предлагает
иронически Собранию перевести его в Нуайон или Суассон; наконец, сбрасывает
маску, удаляет Неккера*294 и составляет министерство государственного
переворота. Собрание прекрасно держит себя, объявляет, что удаленные
министры уносят с собой его уважение и его сожаление, что "министры", а
также все гражданские и военные агенты власти ответственны за все акты,
нарушающие права нации и декреты этого Собрания, делает лично
ответственными новых министров и советников короля, "к какому бы званию и
сословию они ни принадлежали", декретирует, что оно настаивает на своих
постановлениях от 17, 20 и 23 июня, и снова требует удаления войск".
"Война объявлена. С одной стороны стоит король, опирающийся на свои
привилегии; с другой - Национальное Собрание, представляющее собою нацию. В
этой борьбе между силой и правом или, если хотите, между прошлым и
настоящим, политикой status quo и политикой эволюции, дело права казалось
заранее проигранным. Стоило только двинуть эти полки чужестранных
наемников, заключить в тюрьму вождей Собрания, а остальных разослать по их
провинциям. Какое сопротивление могли бы оказать депутаты? Римские позы,
исторические фразы не отклонили бы штыков. Без сомнения, распущение
Собрания не встретило бы одобрения со стороны Франции, а это одобрение было
необходимо королевской власти, чтобы получить деньги, которых она не имела
и без которых не могла обойтись; без сомнения, король был бы вынужден после
созвать другие генеральные штаты; но все же старый порядок продолжал бы
пока существовать, и революция была бы отсрочена. Чтобы Национальное
Собрание вышло из этого опасного положения, необходимо было своего рода
чудо: необходимо было, чтобы у него оказалась своя армия, которую оно могло
бы противопоставить армии короля. Известно, что такое чудо действительно
совершилось в виде самопроизвольного вмешательства Парижа... Париж восстал,
как один человек, вооружился, овладел Бастилией, организовался в настоящий
укрепленный лагерь, составил инсуррекционную коммуну, и король был
побежден; ему пришлось покориться, если не искренно, то во всяком случае
вполне; государственный переворот не удался. Вся французская история
изменилась вследствие этого вмешательства Парижа, за которым последовала
вся Франция. Я не буду рассказывать здесь, - продолжает Олар, - ту
муниципальную революцию, которую вызвало взятие Бастилии во Франции, в июле
и августе 1879 г., сначала в городах, а потом и в деревнях. Я замечу
только, что это был капитальный факт среди всех других, подготовивших
торжество демократии и провозглашение республики во Франции".
"Положение изменилось. Вместо Собрания, блокированного армиею наемников,
явилось Собрание, защищаемое несколькими миллионами вооруженных французов.
Вчера оно говорило печальным тоном оскорбленного достоинства и было
одушевлено своего рода мужеством отчаяния; сегодня оно говорит и действует,
как верховный повелитель"... ("Политическая история французской революции",
русск. пер., стр. 44, 45, 46 и 47).
Разогнать Национальное Собрание не значило бы, конечно, уничтожить
революцию; это значило бы только отсрочить ее. Она бы неизбежно пришла в
конце концов к победе. Гарантии этого были в "общественном мнении", за
которым стояли непреоборимые классовые интересы. Но общественное мнение для
своей победы нуждается в известный момент в организованной силе, в
вооруженной руке, точно так же, как современное "правосознание" не
удовлетворяется собственным внутренним созерцанием, но требует полиции,
жандармерии и военной силы. Если общественное мнение непосредственно
способно осуществлять государственные перевороты, тогда непонятно, зачем
велась борьба со славянофилами, которые именно хотели править страной одной
силой мнения. Между мнением и властью стоит сила. Обычные либеральные
ссылки на решающую роль общественного мнения или слишком много значат или
ничего не значат. Совершенно несомненно, что революции подготовляются
долгим процессом, в результате которого создается революционное
общественное мнение. Но когда необходимые предварительные условия имеются
налицо, общественное мнение должно найти практический способ вырвать власть
из рук того правительства, которого оно уже не признает: общественное
мнение должно показать, что оно не бесплотно, что у него есть мускулатура.
Говорят, что под Седаном*295 победил прусский народный учитель, а под
Мукденом - японская конституция. И в том и в другом утверждении есть
некоторая доля правды. Но если б у солдат конституционной Японии не было
прекрасного снаряжения и вооружения, а у их полководцев - плана кампании,
победить могла бы даже и русская армия.
В революциях 48 г. - в Австрии, Пруссии, Италии - мы видим действие тех же
факторов, но в других комбинациях.
В Берлине после победоносной для народа уличной борьбы организовалась
милиция, войска были удалены королем из города. К власти был призван
либерал Кампгаузен*296, который превратил Учредительное Собрание в палату
соглашения, заранее поставив ее решения в зависимость от согласия короля.
Камарилья между тем деятельно готовила государственный переворот.
Министерства по назначению короны быстро сменяли друг друга в замечательной
последовательности. Чем оппозиционнее становилось настроение палаты, тем
более реакционных министров назначал король. Кампгаузен и за ним
Ганземан*296 были либеральные бюргеры; третьим премьером был "честный"
генерал Пфуль*297, четвертым - граф Бранденбург*298, тупой придворный
реакционер в стиле г. Дурново. Бранденбург предложил собранию, в интересах
спокойствия, переехать в город Бранденбург. Собрание сперва не согласилось,
но ему не давали собираться, и оно переехало. Через несколько дней его
распустили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410