Таков третий этап правосудия.
И, наконец, когда дело доведено до конца, когда приговор произнесен,
выступает граф Витте и делает попытку очернить своих политических врагов,
которых он, повидимому, считает окончательно поверженными. С такой же
решительностью, с какою чиновники охранного отделения уверяли, что не
видали ни одного погромного листка, граф Витте утверждает, что не имел
никаких сношений с Советом Рабочих Депутатов. С такой же решительностью и с
такой же правдивостью!
Мы спокойно оглядываемся на эти четыре ступени официального суда над нами.
Представители власти лишили нас "всех прав" и отправляют нас в ссылку. Но
они не могут, они бессильны лишить нас права на доверие пролетариата и всех
честных сограждан. По нашему делу, как и по всем другим вопросам нашего
национального бытия, последнее слово скажет народ. С полным доверием мы
аппелируем к его совести.
Петр Злыднев, Михаил Киселевич*349, Николай Немцев*350 (члены депутации,
бывшей у графа Витте), Н. Авксентьев*351, Вайнштейн-Звездин, Голынский*352,
Зборовский, Кнуньянц-Радин, Э. Комар*353, Сверчков-Введенский,
Симановский*354, Стогов*355, Л. Троцкий, А. Фейт*356, Хрусталев,
Шанявский*357.
4 ноября 1906 г.
"Товарищ"*358 N 106,
5 (18) ноября 1905 г.
ИТОГИ СУДА НАД СОВЕТОМ РАБОЧИХ ДЕПУТАТОВ
Совет Рабочих Депутатов существовал около двух месяцев. Шесть месяцев
жандармы вели дознание по делу Совета. Три месяца налаживалась Судебная
Палата, прежде чем начать процесс. Целый месяц судила она рабочих депутатов
Петербурга. Ныне все закончилось. Мятежные замыслы пролетариата покараны.
Восторжествовала "законность" - или прокурор Судебной Палаты
Камышанский*359, - а это, как известно, одно и то же.
Мы не будем говорить о приговоре*360. Что такое лишение прав и ссылка на
поселение шестнадцати душ в наше время столыпинского либерализма и
военно-полевых разбоев! Что такое та или другая судебная ошибка, в
результате которой на "вечное" поселение отправилась лишняя пара лиц, не
причастных к Совету, когда вокруг нас сплошь да рядом по ошибке совершаются
смертные казни!
Мы хотим говорить не о приговоре, а о самом судебном процессе, который
представлял несомненно огромный интерес. Это была прекрасная демонстрация
политической сознательности и нравственной доблести петербургских рабочих.
Раскрывая судебные двери, власть, повидимому, надеялась, что те десятки и
сотни свидетелей, которые пройдут пред судом, не посмеют говорить полным
голосом, - ибо за стенами суда их ждет дикий полицейский террор. Власть
надеялась, что свидетели-рабочие в судебной зале, охваченной полицейским
кольцом, отрекутся от политической солидарности с Советом, как Петр отрекся
от Христа, - и прокуратуре нетрудно будет представить "подсудимых" чуждыми
массе людьми, лелеявшими безумные планы. На этой мысли был построен
обвинительный акт, который подменил петербургский пролетариат Советом, а
Совет - Исполнительным Комитетом. Но случилось то, чего не ожидала
прокуратура. В старое здание суда, окруженное солдатами, полицейскими,
жандармами и священниками, рабочие принесли с собой то, что составляет их
силу: политическое мужество и - правду.
Под угрозой быть выброшенными из завода на мостовую, под опасностью быть
высланными из столицы, свидетели-рабочие говорили суду:
- Вы судите их, наших товарищей? Вы вызвали нас свидетелями? Мы протестуем
против такого разделения. Наше место не здесь, у свидетельского барьера, -
наше место там, на скамье подсудимых, вместе с ними! Вы судите их за то,
что они боролись против векового произвола? Мы боролись вместе с ними! Они
добивались Учредительного Собрания? Мы добивались его вместе с ними! Они
написали на своем знамени: демократическая республика? Но таково и наше
знамя! Они вооружались? И мы вооружались! Судите же нас, - мы все имеем на
это право!
Один за другим эти свидетели характеризовали деятельность Совета и
настроение рабочих масс. Они говорили:
- Вы думаете, господа судьи, что вся сила была в Совете? Это -
предрассудок. Если вы хотите найти истинного виновника октябрьских,
ноябрьских и декабрьских событий, - ступайте на фабрики, на заводы, в
мастерские, ступайте в рабочие кварталы. Вы там увидите пролетарские массы,
стиснутые фабричными и полицейскими тисками, но готовые бороться до конца.
Вы поймете тогда, как и почему возник Совет, и вам станет ясно, что иначе
действовать, чем он действовал, он не мог. Вы говорите, что Совет восставал
против существующего строя? Да, это так. Но почему? Потому что весь
пролетариат не мирится с вашим строем, - он задыхается в нем и потому
восстает против него.
- Вы говорите, что Совет нарушает законы. Какие законы имеете вы в виду?
Манифест 17 октября? Но кто создал этот манифест? Мы, пролетариат! Если б
не было октябрьской стачки, не было бы манифеста, господа судьи.
Посредством нарушения ваших законов мы, рабочие, создали этот манифест.
Никто в этом не сомневался, это всем было ясно. Доверяли ли мы манифесту?
Нет! Мы слишком много испытали, господа судьи, чтоб доверять обещаниям
правительства. Манифест говорил о свободе слова, собраний и союзов. Но кто
на деле осуществлял эти свободы? Правительственная власть? Нет, тот самый
Совет Рабочих Депутатов, который вы судите по вашим полицейским законам. По
его настоянию и благодаря энергии Союза Рабочих Печатного Дела, газеты и
книги стали выходить без всякой цензуры. Под его охраной устраивались
свободные народные собрания. По его требованию выпускали арестованных из
полицейских участков. Совет, господа судьи, был истинным защитником права и
законности, как их понимает народ. Когда правительство оправилось после
октябрьского поражения, оно свою ненависть устремило прежде всего на Совет.
Он был главным препятствием на пути кроваво реакционных замыслов старой
власти. Только снеся Совет, правительственные заговорщики утопили в крови
декабрьского погрома свободу слова, свободу собраний и свободу печати.
- Вы обвиняете Совет в подготовлении масс к вооруженному восстанию? Мы вам
заявляем, господа судьи, что больше всего толкало и толкает рабочих на путь
восстания то самое правительство, которое вы защищаете. 9 января мы просили
- в нас стреляли. В комиссии Шидловского мы требовали - наших депутатов
заключали в тюрьмы. В октябре мы поднялись все, как один человек, и
прекратили работы - правительство зашаталось, отступило и сделало уступки.
Только под влиянием народной силы власть признала часть народных
требований. Только народная сила может обеспечить народное право, господа
судьи! Вот вывод, который мы, пролетарии, сделали из всего опыта наших
страданий и нашей борьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410
И, наконец, когда дело доведено до конца, когда приговор произнесен,
выступает граф Витте и делает попытку очернить своих политических врагов,
которых он, повидимому, считает окончательно поверженными. С такой же
решительностью, с какою чиновники охранного отделения уверяли, что не
видали ни одного погромного листка, граф Витте утверждает, что не имел
никаких сношений с Советом Рабочих Депутатов. С такой же решительностью и с
такой же правдивостью!
Мы спокойно оглядываемся на эти четыре ступени официального суда над нами.
Представители власти лишили нас "всех прав" и отправляют нас в ссылку. Но
они не могут, они бессильны лишить нас права на доверие пролетариата и всех
честных сограждан. По нашему делу, как и по всем другим вопросам нашего
национального бытия, последнее слово скажет народ. С полным доверием мы
аппелируем к его совести.
Петр Злыднев, Михаил Киселевич*349, Николай Немцев*350 (члены депутации,
бывшей у графа Витте), Н. Авксентьев*351, Вайнштейн-Звездин, Голынский*352,
Зборовский, Кнуньянц-Радин, Э. Комар*353, Сверчков-Введенский,
Симановский*354, Стогов*355, Л. Троцкий, А. Фейт*356, Хрусталев,
Шанявский*357.
4 ноября 1906 г.
"Товарищ"*358 N 106,
5 (18) ноября 1905 г.
ИТОГИ СУДА НАД СОВЕТОМ РАБОЧИХ ДЕПУТАТОВ
Совет Рабочих Депутатов существовал около двух месяцев. Шесть месяцев
жандармы вели дознание по делу Совета. Три месяца налаживалась Судебная
Палата, прежде чем начать процесс. Целый месяц судила она рабочих депутатов
Петербурга. Ныне все закончилось. Мятежные замыслы пролетариата покараны.
Восторжествовала "законность" - или прокурор Судебной Палаты
Камышанский*359, - а это, как известно, одно и то же.
Мы не будем говорить о приговоре*360. Что такое лишение прав и ссылка на
поселение шестнадцати душ в наше время столыпинского либерализма и
военно-полевых разбоев! Что такое та или другая судебная ошибка, в
результате которой на "вечное" поселение отправилась лишняя пара лиц, не
причастных к Совету, когда вокруг нас сплошь да рядом по ошибке совершаются
смертные казни!
Мы хотим говорить не о приговоре, а о самом судебном процессе, который
представлял несомненно огромный интерес. Это была прекрасная демонстрация
политической сознательности и нравственной доблести петербургских рабочих.
Раскрывая судебные двери, власть, повидимому, надеялась, что те десятки и
сотни свидетелей, которые пройдут пред судом, не посмеют говорить полным
голосом, - ибо за стенами суда их ждет дикий полицейский террор. Власть
надеялась, что свидетели-рабочие в судебной зале, охваченной полицейским
кольцом, отрекутся от политической солидарности с Советом, как Петр отрекся
от Христа, - и прокуратуре нетрудно будет представить "подсудимых" чуждыми
массе людьми, лелеявшими безумные планы. На этой мысли был построен
обвинительный акт, который подменил петербургский пролетариат Советом, а
Совет - Исполнительным Комитетом. Но случилось то, чего не ожидала
прокуратура. В старое здание суда, окруженное солдатами, полицейскими,
жандармами и священниками, рабочие принесли с собой то, что составляет их
силу: политическое мужество и - правду.
Под угрозой быть выброшенными из завода на мостовую, под опасностью быть
высланными из столицы, свидетели-рабочие говорили суду:
- Вы судите их, наших товарищей? Вы вызвали нас свидетелями? Мы протестуем
против такого разделения. Наше место не здесь, у свидетельского барьера, -
наше место там, на скамье подсудимых, вместе с ними! Вы судите их за то,
что они боролись против векового произвола? Мы боролись вместе с ними! Они
добивались Учредительного Собрания? Мы добивались его вместе с ними! Они
написали на своем знамени: демократическая республика? Но таково и наше
знамя! Они вооружались? И мы вооружались! Судите же нас, - мы все имеем на
это право!
Один за другим эти свидетели характеризовали деятельность Совета и
настроение рабочих масс. Они говорили:
- Вы думаете, господа судьи, что вся сила была в Совете? Это -
предрассудок. Если вы хотите найти истинного виновника октябрьских,
ноябрьских и декабрьских событий, - ступайте на фабрики, на заводы, в
мастерские, ступайте в рабочие кварталы. Вы там увидите пролетарские массы,
стиснутые фабричными и полицейскими тисками, но готовые бороться до конца.
Вы поймете тогда, как и почему возник Совет, и вам станет ясно, что иначе
действовать, чем он действовал, он не мог. Вы говорите, что Совет восставал
против существующего строя? Да, это так. Но почему? Потому что весь
пролетариат не мирится с вашим строем, - он задыхается в нем и потому
восстает против него.
- Вы говорите, что Совет нарушает законы. Какие законы имеете вы в виду?
Манифест 17 октября? Но кто создал этот манифест? Мы, пролетариат! Если б
не было октябрьской стачки, не было бы манифеста, господа судьи.
Посредством нарушения ваших законов мы, рабочие, создали этот манифест.
Никто в этом не сомневался, это всем было ясно. Доверяли ли мы манифесту?
Нет! Мы слишком много испытали, господа судьи, чтоб доверять обещаниям
правительства. Манифест говорил о свободе слова, собраний и союзов. Но кто
на деле осуществлял эти свободы? Правительственная власть? Нет, тот самый
Совет Рабочих Депутатов, который вы судите по вашим полицейским законам. По
его настоянию и благодаря энергии Союза Рабочих Печатного Дела, газеты и
книги стали выходить без всякой цензуры. Под его охраной устраивались
свободные народные собрания. По его требованию выпускали арестованных из
полицейских участков. Совет, господа судьи, был истинным защитником права и
законности, как их понимает народ. Когда правительство оправилось после
октябрьского поражения, оно свою ненависть устремило прежде всего на Совет.
Он был главным препятствием на пути кроваво реакционных замыслов старой
власти. Только снеся Совет, правительственные заговорщики утопили в крови
декабрьского погрома свободу слова, свободу собраний и свободу печати.
- Вы обвиняете Совет в подготовлении масс к вооруженному восстанию? Мы вам
заявляем, господа судьи, что больше всего толкало и толкает рабочих на путь
восстания то самое правительство, которое вы защищаете. 9 января мы просили
- в нас стреляли. В комиссии Шидловского мы требовали - наших депутатов
заключали в тюрьмы. В октябре мы поднялись все, как один человек, и
прекратили работы - правительство зашаталось, отступило и сделало уступки.
Только под влиянием народной силы власть признала часть народных
требований. Только народная сила может обеспечить народное право, господа
судьи! Вот вывод, который мы, пролетарии, сделали из всего опыта наших
страданий и нашей борьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410