Еще хуже вышло
с "Потемкиным". Здесь не успели приладить к орудиям ударники и замки и
оказались совершенно беспомощны, когда открылась стрельба. Не дав ни одного
выстрела, "Потемкин" поднял белый флаг. Береговые матросские экипажи
держались дольше всех. Они сдались только тогда, когда не осталось ни
одного патрона. Красное знамя развевалось над мятежными казармами до конца.
Они были окончательно заняты правительственными войсками около шести часов
утра.
Когда прошел первый ужас, возбужденный стрельбой, часть толпы вернулась на
берег. "Картина была ужасная, - говорит уже цитированный нами участник
восстания. - Под перекрестным орудийным огнем сразу погибло несколько
миноносок и шлюпок. Вскоре запылал "Очаков". Спасавшиеся вплавь матросы
взывали о помощи. Их продолжали расстреливать в воде. Лодки, направлявшиеся
спасать их, подвергались расстрелу. Матросы, подплывавшие к берегу, где
стояли войска, тут же приканчивались. Спасались только те, которые попадали
к сочувствующей толпе". Шмидт пытался бежать, переодевшись матросом, но был
захвачен.
К трем часам ночи была закончена кровавая работа палачей "усмирения". После
этого им пришлось преобразиться в палачей "суда".
Победители доносили: "Взятых в плен и арестованных более 2 тысяч человек...
Освобождены: 19 офицеров и гражданских лиц, арестованных революционерами;
отобрано 4 знамени, денежные ящики и много казенного имущества, патронов,
вооружения и снаряжения и 12 пулеметов". Адмирал Чухнин телеграфировал, с
своей стороны, в Царское Село: "Военная буря затихла, революционная - нет".
Какой огромный шаг вперед по сравнению с мятежом в Кронштадте! Там -
стихийная вспышка, закончившаяся диким разгромом; здесь - планомерно
разрастающееся восстание, сознательно ищущее порядка и единства действий.
"В восставшем городе, - писал социал-демократический орган "Начало" в
разгар севастопольских событий, - не слышно о подвигах хулиганов и
грабителей, а случаи простых краж должны были уменьшиться уже просто
потому, что армейские и флотские казнокрады удалились из счастливого
города. Вы хотите знать, граждане, что такое демократия, опирающаяся на
вооруженное население? Смотрите на Севастополь. Смотрите на республиканский
Севастополь, не знающий других, кроме выборных и ответственных властей"...
И все же этот революционный Севастополь продержался лишь четыре-пять дней и
сдался, далеко не израсходовав всех ресурсов своей военной силы.
Стратегические ошибки? Нерешительность вождей? Нельзя отрицать ни того, ни
другого. Но общий исход борьбы определился более глубокими причинами.
Во главе восстания идут матросы. Уже самый род их военной деятельности
требует от них большей самостоятельности и находчивости, воспитывает
большую независимость, чем сухопутная служба. Антагонизм между рядовыми
матросами и замкнутой дворянской кастой морского офицерства еще глубже, чем
в пехоте, с ее наполовину плебейским офицерским персоналом. Наконец, позор
последней войны, легший главной своей тяжестью на флот, убил в матросе
всякое уважение к алчным и трусливым капитанам и адмиралам.
К матросам, как мы видели, наиболее решительно присоединяются саперы. Они
являются с оружием и поселяются во флотских казармах. Во всех революционных
движениях нашей сухопутной армии мы наблюдаем тот же факт: в первых рядах
идут саперы, минеры, артиллеристы, - словом, не серые неграмотные парни, а
квалифицированные солдаты, хорошо грамотные и с технической подготовкой.
Этому различию умственного уровня соответствует разница социального типа:
пехотный солдат - это в подавляющем большинстве своем молодой крестьянин,
тогда как инженерные и артиллерийские войска набираются, главным образом,
из среды промышленных рабочих.
Мы видим, какую нерешительность проявляют Брестский и Белостокский пехотные
полки в течение всех дней восстания. Они решаются удалить всех офицеров.
Сперва примыкают к матросам, затем отпадают. Обещают не стрелять, но, в
конце концов, совершенно подчиняются влиянию начальства и позорно
расстреливают флотские казармы. Такую революционную неустойчивость
крестьянской пехоты мы наблюдали впоследствии не раз на Сибирской железной
дороге, как и в Свеаборгской крепости.
Но не только в сухопутной армии главную революционную роль играли
технически обученные, т.-е. пролетарские ее элементы. То же явление мы
наблюдаем и в самом флоте. Кто руководит "мятежами" матросов? Кто поднимает
красное знамя на броненосце? Матрос-техник, машинная команда. Промышленные
рабочие в матросских блузах, составляющие меньшинство экипажа, владеют им,
владея машиной, сердцем броненосца.
Трения между пролетарским меньшинством и крестьянским большинством армии
проходят через все наши военные восстания, обессиливая и парализуя их.
Рабочие приносят с собой в казарму свои классовые преимущества:
интеллигентность, техническую выучку, решительность, способность к
сплоченным действиям. Крестьянство приносит свою подавляющую численность.
Армия механически преодолевает производственную разрозненность мужика
посредством всеобщей воинской повинности, а его главный политический порок
- пассивность - превращает в свое незаменимое преимущество. Если
крестьянские полки и вовлекаются в революционное движение на почве своих
непосредственных казарменных нужд, то они всегда склонны к выжидательной
тактике и при первом же решительном натиске врага покидают "мятежников" и
позволяют снова впрячь себя в ярмо дисциплины. Отсюда вытекает, что методом
военного восстания должно быть решительное наступление - без остановок,
порождающих колебание и разброд; но отсюда же видно, что тактика
революционного натиска встречает главное препятствие в отсталости и
недоверчивой пассивности солдата-мужика.
Это противоречие со всей силой обнаружилось вскоре в разгроме декабрьского
восстания, закончившем первую главу русской революции.
"1905".
У ПОРОГА КОНТР-РЕВОЛЮЦИИ
"Для дурного правительства, - говорит проницательный консерватор
Токвиль*62, - наиболее опасным является обыкновенно тот момент, когда оно
начинает преобразовываться". События все решительнее убеждали в этом графа
Витте с каждым днем. Против него была революция - решительно и беспощадно.
С ним не решалась итти открыто либеральная оппозиция. Против него была
придворная камарилья. Правительственный аппарат дробился в его руках. И,
наконец, он сам был против себя - без понимания событий, без плана,
вооруженный интригой, вместо программы действий. А в то время как он
беспомощно суетился, реакция и революция надвигались друг на друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410
с "Потемкиным". Здесь не успели приладить к орудиям ударники и замки и
оказались совершенно беспомощны, когда открылась стрельба. Не дав ни одного
выстрела, "Потемкин" поднял белый флаг. Береговые матросские экипажи
держались дольше всех. Они сдались только тогда, когда не осталось ни
одного патрона. Красное знамя развевалось над мятежными казармами до конца.
Они были окончательно заняты правительственными войсками около шести часов
утра.
Когда прошел первый ужас, возбужденный стрельбой, часть толпы вернулась на
берег. "Картина была ужасная, - говорит уже цитированный нами участник
восстания. - Под перекрестным орудийным огнем сразу погибло несколько
миноносок и шлюпок. Вскоре запылал "Очаков". Спасавшиеся вплавь матросы
взывали о помощи. Их продолжали расстреливать в воде. Лодки, направлявшиеся
спасать их, подвергались расстрелу. Матросы, подплывавшие к берегу, где
стояли войска, тут же приканчивались. Спасались только те, которые попадали
к сочувствующей толпе". Шмидт пытался бежать, переодевшись матросом, но был
захвачен.
К трем часам ночи была закончена кровавая работа палачей "усмирения". После
этого им пришлось преобразиться в палачей "суда".
Победители доносили: "Взятых в плен и арестованных более 2 тысяч человек...
Освобождены: 19 офицеров и гражданских лиц, арестованных революционерами;
отобрано 4 знамени, денежные ящики и много казенного имущества, патронов,
вооружения и снаряжения и 12 пулеметов". Адмирал Чухнин телеграфировал, с
своей стороны, в Царское Село: "Военная буря затихла, революционная - нет".
Какой огромный шаг вперед по сравнению с мятежом в Кронштадте! Там -
стихийная вспышка, закончившаяся диким разгромом; здесь - планомерно
разрастающееся восстание, сознательно ищущее порядка и единства действий.
"В восставшем городе, - писал социал-демократический орган "Начало" в
разгар севастопольских событий, - не слышно о подвигах хулиганов и
грабителей, а случаи простых краж должны были уменьшиться уже просто
потому, что армейские и флотские казнокрады удалились из счастливого
города. Вы хотите знать, граждане, что такое демократия, опирающаяся на
вооруженное население? Смотрите на Севастополь. Смотрите на республиканский
Севастополь, не знающий других, кроме выборных и ответственных властей"...
И все же этот революционный Севастополь продержался лишь четыре-пять дней и
сдался, далеко не израсходовав всех ресурсов своей военной силы.
Стратегические ошибки? Нерешительность вождей? Нельзя отрицать ни того, ни
другого. Но общий исход борьбы определился более глубокими причинами.
Во главе восстания идут матросы. Уже самый род их военной деятельности
требует от них большей самостоятельности и находчивости, воспитывает
большую независимость, чем сухопутная служба. Антагонизм между рядовыми
матросами и замкнутой дворянской кастой морского офицерства еще глубже, чем
в пехоте, с ее наполовину плебейским офицерским персоналом. Наконец, позор
последней войны, легший главной своей тяжестью на флот, убил в матросе
всякое уважение к алчным и трусливым капитанам и адмиралам.
К матросам, как мы видели, наиболее решительно присоединяются саперы. Они
являются с оружием и поселяются во флотских казармах. Во всех революционных
движениях нашей сухопутной армии мы наблюдаем тот же факт: в первых рядах
идут саперы, минеры, артиллеристы, - словом, не серые неграмотные парни, а
квалифицированные солдаты, хорошо грамотные и с технической подготовкой.
Этому различию умственного уровня соответствует разница социального типа:
пехотный солдат - это в подавляющем большинстве своем молодой крестьянин,
тогда как инженерные и артиллерийские войска набираются, главным образом,
из среды промышленных рабочих.
Мы видим, какую нерешительность проявляют Брестский и Белостокский пехотные
полки в течение всех дней восстания. Они решаются удалить всех офицеров.
Сперва примыкают к матросам, затем отпадают. Обещают не стрелять, но, в
конце концов, совершенно подчиняются влиянию начальства и позорно
расстреливают флотские казармы. Такую революционную неустойчивость
крестьянской пехоты мы наблюдали впоследствии не раз на Сибирской железной
дороге, как и в Свеаборгской крепости.
Но не только в сухопутной армии главную революционную роль играли
технически обученные, т.-е. пролетарские ее элементы. То же явление мы
наблюдаем и в самом флоте. Кто руководит "мятежами" матросов? Кто поднимает
красное знамя на броненосце? Матрос-техник, машинная команда. Промышленные
рабочие в матросских блузах, составляющие меньшинство экипажа, владеют им,
владея машиной, сердцем броненосца.
Трения между пролетарским меньшинством и крестьянским большинством армии
проходят через все наши военные восстания, обессиливая и парализуя их.
Рабочие приносят с собой в казарму свои классовые преимущества:
интеллигентность, техническую выучку, решительность, способность к
сплоченным действиям. Крестьянство приносит свою подавляющую численность.
Армия механически преодолевает производственную разрозненность мужика
посредством всеобщей воинской повинности, а его главный политический порок
- пассивность - превращает в свое незаменимое преимущество. Если
крестьянские полки и вовлекаются в революционное движение на почве своих
непосредственных казарменных нужд, то они всегда склонны к выжидательной
тактике и при первом же решительном натиске врага покидают "мятежников" и
позволяют снова впрячь себя в ярмо дисциплины. Отсюда вытекает, что методом
военного восстания должно быть решительное наступление - без остановок,
порождающих колебание и разброд; но отсюда же видно, что тактика
революционного натиска встречает главное препятствие в отсталости и
недоверчивой пассивности солдата-мужика.
Это противоречие со всей силой обнаружилось вскоре в разгроме декабрьского
восстания, закончившем первую главу русской революции.
"1905".
У ПОРОГА КОНТР-РЕВОЛЮЦИИ
"Для дурного правительства, - говорит проницательный консерватор
Токвиль*62, - наиболее опасным является обыкновенно тот момент, когда оно
начинает преобразовываться". События все решительнее убеждали в этом графа
Витте с каждым днем. Против него была революция - решительно и беспощадно.
С ним не решалась итти открыто либеральная оппозиция. Против него была
придворная камарилья. Правительственный аппарат дробился в его руках. И,
наконец, он сам был против себя - без понимания событий, без плана,
вооруженный интригой, вместо программы действий. А в то время как он
беспомощно суетился, реакция и революция надвигались друг на друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410