После октябрьской стачки, превратившей закопченные фабрики в храмы
революционного слова, после победы, наполнившей гордостью самое усталое
сердце, рабочий оказался в проклятых тисках машины. В полусне утренних
сумерек он нырял в жерло фабричного ада, а поздним вечером, после гудка
пресыщенной машины, он в полусне тащил свое вялое тело в угрюмую постылую
нору. А кругом ярко горели огни - близкие и недоступные, которые он сам
зажег: социалистическая пресса, политические собрания, партийная борьба -
огромный и прекрасный мир интересов и страстей. Где же выход? В
восьмичасовом рабочем дне. Это - программа программ и завет заветов. Только
восьмичасовой рабочий день мог немедленно освободить классовую силу
пролетариата для революционной политики дня. К оружию, пролетарии
Петербурга! Открывается новая глава в суровой книге борьбы.
Еще во время великой стачки делегаты не раз говорили, что при возобновлении
работ массы ни за что не согласятся работать на старых условиях. 26 октября
делегаты одного из районов Петербурга решают помимо Совета ввести на своих
заводах восьмичасовой рабочий день революционным путем. 27-го на некоторых
рабочих собраниях единодушно принимается предложение делегатов. На
Александровском механическом заводе вопрос решается закрытой баллотировкой,
чтоб избежать давления. Результаты: 1.668 - за, 14 - против. Крупные
металлические заводы начинают с 28-го работать восемь часов. Одновременно
такое же движение возникает на другом конце Петербурга. 29 октября
инициатор кампании докладывает в Совете о введении на трех больших заводах
восьмичасовой работы "захватным путем". Гром аплодисментов. Сомнениям нет
места. Разве не путь захвата дал нам свободу собраний и печати? Разве не
революционным натиском мы вырвали конституционный манифест? Разве
привилегии капитала для нас более священны, чем привилегии монархии? Робкие
голоса скептиков тонут в волнах общего энтузиазма. Совет делает огромной
важности постановление: он призывает все фабрики и заводы вводить самочинно
восьмичасовой рабочий день. Он декретирует это почти без прений, как бы
совершая само собою разумеющийся шаг. Он дает рабочим Петербурга 24 часа на
подготовительные меры. И рабочим этого достаточно.
"Предложение Совета было встречено нашими рабочими восторженно, - пишет мой
друг Немцов, делегат металлического завода. - В октябре мы боролись за
требования всей страны; теперь же мы выставляем специально наше,
пролетарское требование, которое ясно покажет нашим хозяевам-буржуа, что мы
ни на минуту не забываем нашего классового требования. После прений
заводский комитет (собрание представителей от мастерских; руководящую роль
в заводских комитетах играли делегаты Совета) единогласно решил проводить с
1 ноября 8-часовой рабочий день. В тот же день депутаты сообщили по всем
мастерским о решении заводского комитета... Они предложили рабочим
приносить с собой пищу на завод, чтобы не делать обычного обеденного
перерыва. 1 ноября рабочие вышли на работу в 6 3/4 часа утра, как и всегда.
В 13 часов раздался свисток, призывающий на обед: он вызвал много шуток со
стороны рабочих, давших себе только получасовой перерыв вместо положенных 1
3/4 часа. В 3 1/2 часа дня весь завод прекратил работу, отработав ровно 8
часов".
"В понедельник, 31 октября, - читаем мы в N 5 "Известий Совета Рабочих
Депутатов", - все заводские рабочие нашего района, согласно постановлению
Совета, отработав 8 часов, оставили мастерские и с красными знаменами и
пением марсельезы вышли на улицы. Манифестанты по пути "снимали"
продолжавшие работать мелкие заведения".
С такой же революционной решимостью постановление Совета проводилось и в
других районах. Первого ноября движение захватывает почти все металлические
заводы и крупнейшие текстильные фабрики. Рабочие шлиссельбургских фабрик
запрашивали Совет по телеграфу: "Сколько рабочих часов нужно работать с
сегодняшнего дня?". Кампания развивалась с непреодолимым единодушием. Но
пятидневная ноябрьская стачка клином врезалась в эту кампанию в самом ее
начале. Положение становилось все труднее. Правительственная реакция делала
отчаянные и небезуспешные усилия стать на ноги. Капиталисты энергично
объединялись для отпора под протекторатом Витте. Буржуазная демократия
"утомилась" от стачек. Она жаждала покоя и отдохновения.
До ноябрьской стачки капиталисты реагировали на самовольное сокращение
рабочего дня различно: одни грозили немедленно закрыть заводы, другие
ограничились соответственным вычетом из заработной платы. На целом ряде
заводов и фабрик администрация шла на уступки, соглашалась на сокращение
рабочего дня до 9 1/2 и даже до 9 часов. Так поступил, например, союз
типографов. Настроение предпринимателей было в общем неуверенное. К концу
ноябрьской стачки объединенный капитал успел оправиться и занял самую
непримиримую позицию: восьмичасового рабочего дня не будет; в случае
упорства рабочих - поголовный локаут. Расчищая предпринимателям дорогу,
правительство первыми закрыло казенные заводы. Собрания рабочих все чаще
разгонялись военной силой с явным расчетом вызвать упадок настроения.
Положение обострялось с каждым днем. Вслед за казенными заводами был закрыт
ряд частных. Несколько десятков тысяч душ было выброшено на мостовую.
Пролетариат уперся в отвесную стену. Отступление стало неизбежным. Но
рабочая масса стоит на своем. Она не хочет и слышать о возвращении к работе
на старых условиях. 6 ноября Совет прибегает к компромиссному решению,
отменяя общеобязательный характер требования и призывая к продолжению
борьбы лишь в тех предприятиях, где есть надежда на успех. Решение явно
неудовлетворительно: не давая ясного призыва, оно грозило разбить движение
на ряд схваток. Между тем положение все ухудшалось. В то время как казенные
заводы были по настоянию делегатов открыты для работы на старых условиях,
частными предпринимателями были закрыты ворота 13 новых фабрик и заводов.
На улице еще прибавилось 19 тысяч душ. Забота об открытии заводов, хотя бы
и на старых условиях, все более оттесняла вопрос о захватном проведении
8-часового рабочего дня. Необходимо было принять решительные меры, и 12
ноября Совет постановил ударить отбой. Это было самое драматическое из всех
заседаний рабочего парламента. Голоса разделились. Два передовых
металлических завода настаивают на продолжении борьбы. Их поддерживают
представители некоторых текстильных, стеклянных и табачных фабрик.
Путиловский завод решительно против. Поднимается средних лет ткачиха с
фабрики Максвеля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410