Когда было опубликовано
письмо Горького*119, подписанное Георгием Гапоном, в котором говорилось:
"Смерть кровавому царю и его змеиному отродью", - это прозвучало тогда как
крик отчаяния. Вот перебили народ, на мостовых кровь, нет сил, чтобы
отомстить, оружия нет, кулаки сжимаются, а царская гвардия крепка - и вот
проклятие царю и его змеиному отродью. А потом наступили годы
контр-революции. Опять монархия стояла как будто во весь рост, Столыпин был
у власти, рабочие стачки почти прекратились, крестьянские волнения также,
революционные солдаты, какие были захвачены, были на каторге или перебиты,
в армии восстановилась железная механическая дисциплина. В этот период это
самое проклятье по адресу царя и его змеиного отродья повисло бессильно в
воздухе, и представлялось, что до революции нам дальше, чем когда бы то ни
было. Но вот наступил 1917 год, который честно выполнил то, что обещал 1905
год. Сперва сняли царя, хотя либералы колебались, в какую сторону дело
повернуть, что нужно: республику или монархию? А потом, в октябре,
большевистская революция, Октябрьская, дело порешила крепко, и на Урале в
Екатеринбурге, в нынешнем Свердловске, был выполнен приговор петербургских
рабочих 1905 года: "Смерть кровавому царю и его змеиному отродью".
Так что же, товарищи, в 1905 году разбили нас? - Разбили. Полностью? - Нет,
не полностью разбили. Либералы говорили в октябре 1905 года, когда царь
выпустил манифест: победа! А мы говорили: нет, это только полупобеда. Еще у
царя есть вооруженная сила, он еще захочет вернуть то, что наполовину как
будто отдал или посулил отдать. Когда нас в декабре разбили, то малодушные
кричали: поражение! А мы говорили: нет, только полупоражение. Мы еще спину
выпрямим. Еще капитализм живет, а вместе с ним живет рабочий класс;
капитализм растет, а вместе с ним растет и рабочий класс, и именно потому,
что царизм одержал полупобеду и не дал уничтожить помещиков, крепостников,
или полукрепостников, - именно потому крестьянин поднимется и поддержит
рабочего.
Если иметь в виду эту картину прошлого, промежуток между 1905 и 1917
годами, страшный гнет самодержавия, упадок духа даже у передовых рабочих,
кроме небольшой подпольной группы большевиков, - если иметь в виду этот
черный провал между 1905 годом и 1917 годом, если в него вдуматься, то
почерпнешь колоссальную уверенность насчет дальнейшего нашего развития.
Возьмем теперешнее наше положение. Теперь нам сплошь и рядом говорят: вот
вы обещали, что революция будет в Европе, а ее нет. Капитализм есть и после
империалистической войны удержался. - Этот довод мы слышим в собственной
среде и среди товарищей рабочих. Конечно, как же этому доводу не притти на
ум: ждали революции в Европе после империалистической войны, ждали в
Германии со дня на день, но рабочий класс там отброшен. Зарождаются
сомнения. Такие же сомнения зарождались и во времена Столыпина, но тем не
менее партия большевиков, вооруженная марксизмом, т.-е. теорией, которая
позволяет правильно понимать развитие классов, их интересы и ход их
движения, предвидела самые черные годы, которые неизбежны для дальнейшей
борьбы, и теперь это понимание остается главным нашим уроком в оценке того,
что происходит вокруг нас сейчас. Сейчас мы живем в условиях, очень
отличных от тех, в которых жили в 1905 году, но 20 лет прошли недаром.
Если спросить: что же, сильно изменилось материальное положение трудящихся
масс, то приходится сказать: нет, еще мало изменилось. Если взять уровень
заработной платы, разница есть в разных отраслях промышленности в ту или
другую сторону: в некоторых подошли к довоенному уровню, кое-где чуть
перешли, в других не дошли. Уровень материальный с пятого года еще мало
изменился, с двадцатого года изменился значительно, но в двадцатом году
уровень жизни был неизмеримо ниже, чем в 1905 году. Восьмичасовой рабочий
день завоеван. Это есть основная и материальная база жизни рабочего класса.
Он завоеван незыблемо, т.-е. он его из рук не выпустит. Только тогда он
отменит его, когда сможет ввести семичасовой, а потом шестичасовой, а затем
пятичасовой... (Аплодисменты.) Это целиком зависит от уровня техники, от
организации производства, от машинного оборудования, от правильности
методов труда, т.-е. от производительности труда.
И, если мы спросим себя, в чем разница с пятым годом, мы скажем, что
общественная организация такова, что труд полностью и целиком может и
должен дальше итти на повышение доходов и материального уровня трудящихся
масс. А держит нас пока еще на низком уровне наша низкая техника. Если мы
себя сравним с Соединенными Штатами Северной Америки, которые являются
нашим антиподом (т.-е. тем, что находится на противоположной стороне
земного шара), то Америка является нашим антиподом не только в смысле
географическом, но и в смысле экономическом. Мы одна из самых бедных стран,
а Соединенные Штаты Северной Америки самая богатая страна в мире. У нас
техника очень отсталая, американская техника самая передовая. У нас
общественный строй, который должен вести, чем дальше, тем больше, к
социализму и к равенству, а в Америке общественный строй, чем дальше, тем
больше увеличивает противоречия между богатством и бедностью. Вот если бы
сочетать одно с другим, хорошо вышло бы. Очень недурно.
Для того чтобы понять, что это означает, надо попытаться измерить силу,
богатство и могущество Соединенных Штатов Северной Америки. Населения у них
115 миллионов, а у нас 130 миллионов с лишком. Разница небольшая.
Ну, а сколько у них механических двигателей - паровых, электрических, т.-е.
тех двигателей, которые заменяют собой живую рабочую силу? На всем свете
считается механических двигателей на 625 миллионов лошадиных сил. Одна
лошадиная сила это, примерно, 10 человеческих сил. Итак, во всем свете
механических двигателей на 625 миллионов лошадиных сил, а в одних
Соединенных Штатах Северной Америки - 420 миллионов лошадиных сил. У нас же
с вами - 12 миллионов лошадиных сил. Эта цифра, конечно, ни в каком случае
не должна заставлять нас впадать в уныние, но она должна напоминать нам о
нашей нищете. Если помнить, что одна лошадиная сила равняется 10
человеческим силам, то окажется, что в Соединенных Штатах на каждого
жителя, считая и грудных младенцев, приходится 40 механических рабов - 40
машинных рабочих сил, тогда как у нас на каждого жителя страны нашей не
выходит и одной механической силы. У нас рабочий или работница работает
сам-друг, а там сам сорок-один. Тут разница колоссальная.
Если мы возьмем национальный ежегодный доход, то в Америке он, примерно,
раз в десять больше, чем у нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410
письмо Горького*119, подписанное Георгием Гапоном, в котором говорилось:
"Смерть кровавому царю и его змеиному отродью", - это прозвучало тогда как
крик отчаяния. Вот перебили народ, на мостовых кровь, нет сил, чтобы
отомстить, оружия нет, кулаки сжимаются, а царская гвардия крепка - и вот
проклятие царю и его змеиному отродью. А потом наступили годы
контр-революции. Опять монархия стояла как будто во весь рост, Столыпин был
у власти, рабочие стачки почти прекратились, крестьянские волнения также,
революционные солдаты, какие были захвачены, были на каторге или перебиты,
в армии восстановилась железная механическая дисциплина. В этот период это
самое проклятье по адресу царя и его змеиного отродья повисло бессильно в
воздухе, и представлялось, что до революции нам дальше, чем когда бы то ни
было. Но вот наступил 1917 год, который честно выполнил то, что обещал 1905
год. Сперва сняли царя, хотя либералы колебались, в какую сторону дело
повернуть, что нужно: республику или монархию? А потом, в октябре,
большевистская революция, Октябрьская, дело порешила крепко, и на Урале в
Екатеринбурге, в нынешнем Свердловске, был выполнен приговор петербургских
рабочих 1905 года: "Смерть кровавому царю и его змеиному отродью".
Так что же, товарищи, в 1905 году разбили нас? - Разбили. Полностью? - Нет,
не полностью разбили. Либералы говорили в октябре 1905 года, когда царь
выпустил манифест: победа! А мы говорили: нет, это только полупобеда. Еще у
царя есть вооруженная сила, он еще захочет вернуть то, что наполовину как
будто отдал или посулил отдать. Когда нас в декабре разбили, то малодушные
кричали: поражение! А мы говорили: нет, только полупоражение. Мы еще спину
выпрямим. Еще капитализм живет, а вместе с ним живет рабочий класс;
капитализм растет, а вместе с ним растет и рабочий класс, и именно потому,
что царизм одержал полупобеду и не дал уничтожить помещиков, крепостников,
или полукрепостников, - именно потому крестьянин поднимется и поддержит
рабочего.
Если иметь в виду эту картину прошлого, промежуток между 1905 и 1917
годами, страшный гнет самодержавия, упадок духа даже у передовых рабочих,
кроме небольшой подпольной группы большевиков, - если иметь в виду этот
черный провал между 1905 годом и 1917 годом, если в него вдуматься, то
почерпнешь колоссальную уверенность насчет дальнейшего нашего развития.
Возьмем теперешнее наше положение. Теперь нам сплошь и рядом говорят: вот
вы обещали, что революция будет в Европе, а ее нет. Капитализм есть и после
империалистической войны удержался. - Этот довод мы слышим в собственной
среде и среди товарищей рабочих. Конечно, как же этому доводу не притти на
ум: ждали революции в Европе после империалистической войны, ждали в
Германии со дня на день, но рабочий класс там отброшен. Зарождаются
сомнения. Такие же сомнения зарождались и во времена Столыпина, но тем не
менее партия большевиков, вооруженная марксизмом, т.-е. теорией, которая
позволяет правильно понимать развитие классов, их интересы и ход их
движения, предвидела самые черные годы, которые неизбежны для дальнейшей
борьбы, и теперь это понимание остается главным нашим уроком в оценке того,
что происходит вокруг нас сейчас. Сейчас мы живем в условиях, очень
отличных от тех, в которых жили в 1905 году, но 20 лет прошли недаром.
Если спросить: что же, сильно изменилось материальное положение трудящихся
масс, то приходится сказать: нет, еще мало изменилось. Если взять уровень
заработной платы, разница есть в разных отраслях промышленности в ту или
другую сторону: в некоторых подошли к довоенному уровню, кое-где чуть
перешли, в других не дошли. Уровень материальный с пятого года еще мало
изменился, с двадцатого года изменился значительно, но в двадцатом году
уровень жизни был неизмеримо ниже, чем в 1905 году. Восьмичасовой рабочий
день завоеван. Это есть основная и материальная база жизни рабочего класса.
Он завоеван незыблемо, т.-е. он его из рук не выпустит. Только тогда он
отменит его, когда сможет ввести семичасовой, а потом шестичасовой, а затем
пятичасовой... (Аплодисменты.) Это целиком зависит от уровня техники, от
организации производства, от машинного оборудования, от правильности
методов труда, т.-е. от производительности труда.
И, если мы спросим себя, в чем разница с пятым годом, мы скажем, что
общественная организация такова, что труд полностью и целиком может и
должен дальше итти на повышение доходов и материального уровня трудящихся
масс. А держит нас пока еще на низком уровне наша низкая техника. Если мы
себя сравним с Соединенными Штатами Северной Америки, которые являются
нашим антиподом (т.-е. тем, что находится на противоположной стороне
земного шара), то Америка является нашим антиподом не только в смысле
географическом, но и в смысле экономическом. Мы одна из самых бедных стран,
а Соединенные Штаты Северной Америки самая богатая страна в мире. У нас
техника очень отсталая, американская техника самая передовая. У нас
общественный строй, который должен вести, чем дальше, тем больше, к
социализму и к равенству, а в Америке общественный строй, чем дальше, тем
больше увеличивает противоречия между богатством и бедностью. Вот если бы
сочетать одно с другим, хорошо вышло бы. Очень недурно.
Для того чтобы понять, что это означает, надо попытаться измерить силу,
богатство и могущество Соединенных Штатов Северной Америки. Населения у них
115 миллионов, а у нас 130 миллионов с лишком. Разница небольшая.
Ну, а сколько у них механических двигателей - паровых, электрических, т.-е.
тех двигателей, которые заменяют собой живую рабочую силу? На всем свете
считается механических двигателей на 625 миллионов лошадиных сил. Одна
лошадиная сила это, примерно, 10 человеческих сил. Итак, во всем свете
механических двигателей на 625 миллионов лошадиных сил, а в одних
Соединенных Штатах Северной Америки - 420 миллионов лошадиных сил. У нас же
с вами - 12 миллионов лошадиных сил. Эта цифра, конечно, ни в каком случае
не должна заставлять нас впадать в уныние, но она должна напоминать нам о
нашей нищете. Если помнить, что одна лошадиная сила равняется 10
человеческим силам, то окажется, что в Соединенных Штатах на каждого
жителя, считая и грудных младенцев, приходится 40 механических рабов - 40
машинных рабочих сил, тогда как у нас на каждого жителя страны нашей не
выходит и одной механической силы. У нас рабочий или работница работает
сам-друг, а там сам сорок-один. Тут разница колоссальная.
Если мы возьмем национальный ежегодный доход, то в Америке он, примерно,
раз в десять больше, чем у нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410