Если вы задумаетесь над этим
явлением и над тем, что армия проходит свою учебу в борьбе со своим
собственным народом, - то поймете, что такая армия не может быть
использована для внешних завоеваний. Она способна только временно задушить
революцию, но не разрешить назревшие народные вопросы. Все остается
по-старому.
Неудивительно поэтому, что и стремление к внешним завоеваниям окончилось
ничем. Когда Извольский*98 путешествовал по Европе и сулил Сербии помощь
царских войск, то что из этого вышло? Из Берлина запросили Петербург,
господ Романова и Столыпина, действительно ли они намерены воевать или нет?
И Петербург должен был признать, что на нем лежит проклятие бессилия. Это
было возмездием! Правительство, которое убивает свой народ, не может вести
сильной внешней политики. Но хотя это и так, товарищи, это еще не означает,
что русское правительство неспособно делать пакости. При всей его слабости
и ничтожности, отравлять нашу жизнь оно еще способно. Когда оно заключает
соглашение с Японией, то, конечно, делает это для того, чтобы развязать
свои разбойничьи руки для разбоя и грабежа здесь, на Балканах. И поэтому вы
поступаете вполне правильно, когда охраняете болгарский пролетариат и
болгарские народные массы вообще от данайских даров*99 русского
правительства и буржуазии. Наша и ваша, товарищи, задача состоит в том,
чтобы свести на-нет все усилия русского империализма; это - наша общая
задача, ибо поражение русской революции есть вместе с тем и поражение вашей
свободы. Вы хорошо знаете, что интернационализм - не отвлеченная формула и
не просто лозунг, а плоть от нашей плоти и кровь от нашей крови.
(Аплодисменты; возгласы: "верно", "верно".)
Товарищи, вы знаете, что история творится не партиями и не группами
отдельных людей. Я лично ни от своего имени, ни от имени моей партии не
могу вам сказать, что завтра или послезавтра повторятся петербургские
события; но я могу смело утверждать одно - что исторический процесс
работает на нас, что каждый взмах его крыльев - в нашу пользу. Разве
историческое развитие русской жизни может приостановиться? В историческом
масштабе смерть и поражение не могут иметь места. Вспомните, как часто
говорили о смерти Турции и о мертвом Китае. Но вот на наших глазах
совершилось чудо: и Турция и Китай возродились. Так неужели же русский
народ навсегда останется безжизненным трупом? Нет, в результате
молекулярных процессов внутренней работы, он разовьет свои производительные
силы, революционизирует свою жизнь, революционизирует свой пролетариат,
который незаметно проникнет в ряды армии, пока, наконец, не наступит день,
когда снова разгорится революционная борьба, когда русский народ снова
воскликнет: "Жизнь или смерть, смерть или победа!". (Аплодисменты.)
Я не могу вам предсказать срок наступления этого дня, но, по евангельскому
слову, он придет рано или поздно, и мы все должны быть готовы к тому, чтобы
встретить во всеоружии этот великий день.
То сочувствие делу русского пролетариата, которое я нашел среди вас,
поможет поднять энергию русской социал-демократии и приблизить то время,
когда по всей русской равнине снова будет развеваться великое красное знамя
Рабочего Интернационала! (Продолжительные и громкие аплодисменты и овация.)
Брошюра, изд. Парт. Соц. Издательством.
София. 1910 г.
ЧЕРЕЗ ДВАДЦАТЬ ЛЕТ
(Доклад на 2-м Всесоюзном Съезде Общества политических каторжан и
ссыльно-поселенцев 26 декабря 1925 г.)
Товарищи! История человеческого общества знает ряд конвульсивных подъемов
угнетенных масс против угнетателей и против угнетения. Годы и десятилетия
беспросветного на вид рабства прорывались, прорываются и будут еще
прорываться вспышками и взрывами возмущения, при чем историческое значение
этих взрывов определяется степенью культурности страны, где они произошли,
объемом массы, которая в них вовлечена, и сознательностью руководства, под
которым восставшая масса вела борьбу. Есть в человеческой истории годы,
которые в памяти не только каждого революционера, но и каждого грамотного
человека из лагеря угнетенных кажутся навсегда выкованными из бронзы,
чеканно выделяясь из бесконечной вереницы годов, лишенных лица и образа.
1793 год*100 остался в памяти человечества как один из таких металлических
годов, когда под руководством якобинцев, этих большевиков XVIII века,
плебс, санкюлоты, ремесленники и полупролетарии, оборванцы парижских
предместий, учредили железную диктатуру и учинили незабываемую расправу над
коронованными и привилегированными властителями старого общества.
1848 год*101 живет в памяти человечества не столько тем, что запоздалая
буржуазия пыталась в этом году добиться власти, сколько тем, что из-под
трусливой и блудливой в своих политических вожделениях буржуазии уже
поднималась молодая львиная голова пролетариата.
1871 год*102 врезался в память трудящихся как год, когда героический
пролетариат Парижа сделал незабвенную по поучительности попытку взять в
свои руки бразды управления новым цивилизованным обществом.
1905 год - один из этих бронзовых годов в истории человечества, и особенно
в нашей собственной. До 1905 года наша история не знала революции. У нас
бывали жестокие мужицкие "бунты", как разинщина*103 и пугачевщина*104. За
восемьдесят лет до первой нашей революции - в 1825 году - Петербург был
ареной героического восстания декабристов*105. И те и другое - необходимые
элементы революции, но еще не революция. Крестьянским движениям нехватало
руководства со стороны такого класса, который способен был бы взять в свои
руки власть. Восстанию декабристов нехватало социальной опоры. Подлинная
революция впервые разразилась на русской земле лишь двадцать лет тому
назад.
До 1905 года революция была для нас либо теоретическим понятием, либо
романтическим воспоминанием о чужих боях, либо надеждой. Образы Великой
Французской Революции, сцены Конвента и парижских предместий сочетались
сперва с воспоминанием о пугачевщине, а затем, все в большей степени, с
идеей всеобщей стачки. И только 1905 год делает для нас революцию родной
национальной стихией. Новые поколения трудящихся проходят через нее, - ее
испытания, ее первые полупобеды, ее удары, ее суровые уроки впитывают они в
плоть и в кровь. Преобразуется духовная ткань народа. Только пройдя через
революцию 1905 года, наша страна смогла по истечении 12 лет вписать в
историю величайший из всех ее годов - 1917!
В революции 1905 года единовременно искали выхода наружу и разрешения
противоречия трех разных исторических эпох. Чтобы понять внутреннюю
динамику этого года, его ход и исход, надо непременно иметь перед глазами
сложное взаимодействие противоречий трех последовательных исторических
порядков:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410
явлением и над тем, что армия проходит свою учебу в борьбе со своим
собственным народом, - то поймете, что такая армия не может быть
использована для внешних завоеваний. Она способна только временно задушить
революцию, но не разрешить назревшие народные вопросы. Все остается
по-старому.
Неудивительно поэтому, что и стремление к внешним завоеваниям окончилось
ничем. Когда Извольский*98 путешествовал по Европе и сулил Сербии помощь
царских войск, то что из этого вышло? Из Берлина запросили Петербург,
господ Романова и Столыпина, действительно ли они намерены воевать или нет?
И Петербург должен был признать, что на нем лежит проклятие бессилия. Это
было возмездием! Правительство, которое убивает свой народ, не может вести
сильной внешней политики. Но хотя это и так, товарищи, это еще не означает,
что русское правительство неспособно делать пакости. При всей его слабости
и ничтожности, отравлять нашу жизнь оно еще способно. Когда оно заключает
соглашение с Японией, то, конечно, делает это для того, чтобы развязать
свои разбойничьи руки для разбоя и грабежа здесь, на Балканах. И поэтому вы
поступаете вполне правильно, когда охраняете болгарский пролетариат и
болгарские народные массы вообще от данайских даров*99 русского
правительства и буржуазии. Наша и ваша, товарищи, задача состоит в том,
чтобы свести на-нет все усилия русского империализма; это - наша общая
задача, ибо поражение русской революции есть вместе с тем и поражение вашей
свободы. Вы хорошо знаете, что интернационализм - не отвлеченная формула и
не просто лозунг, а плоть от нашей плоти и кровь от нашей крови.
(Аплодисменты; возгласы: "верно", "верно".)
Товарищи, вы знаете, что история творится не партиями и не группами
отдельных людей. Я лично ни от своего имени, ни от имени моей партии не
могу вам сказать, что завтра или послезавтра повторятся петербургские
события; но я могу смело утверждать одно - что исторический процесс
работает на нас, что каждый взмах его крыльев - в нашу пользу. Разве
историческое развитие русской жизни может приостановиться? В историческом
масштабе смерть и поражение не могут иметь места. Вспомните, как часто
говорили о смерти Турции и о мертвом Китае. Но вот на наших глазах
совершилось чудо: и Турция и Китай возродились. Так неужели же русский
народ навсегда останется безжизненным трупом? Нет, в результате
молекулярных процессов внутренней работы, он разовьет свои производительные
силы, революционизирует свою жизнь, революционизирует свой пролетариат,
который незаметно проникнет в ряды армии, пока, наконец, не наступит день,
когда снова разгорится революционная борьба, когда русский народ снова
воскликнет: "Жизнь или смерть, смерть или победа!". (Аплодисменты.)
Я не могу вам предсказать срок наступления этого дня, но, по евангельскому
слову, он придет рано или поздно, и мы все должны быть готовы к тому, чтобы
встретить во всеоружии этот великий день.
То сочувствие делу русского пролетариата, которое я нашел среди вас,
поможет поднять энергию русской социал-демократии и приблизить то время,
когда по всей русской равнине снова будет развеваться великое красное знамя
Рабочего Интернационала! (Продолжительные и громкие аплодисменты и овация.)
Брошюра, изд. Парт. Соц. Издательством.
София. 1910 г.
ЧЕРЕЗ ДВАДЦАТЬ ЛЕТ
(Доклад на 2-м Всесоюзном Съезде Общества политических каторжан и
ссыльно-поселенцев 26 декабря 1925 г.)
Товарищи! История человеческого общества знает ряд конвульсивных подъемов
угнетенных масс против угнетателей и против угнетения. Годы и десятилетия
беспросветного на вид рабства прорывались, прорываются и будут еще
прорываться вспышками и взрывами возмущения, при чем историческое значение
этих взрывов определяется степенью культурности страны, где они произошли,
объемом массы, которая в них вовлечена, и сознательностью руководства, под
которым восставшая масса вела борьбу. Есть в человеческой истории годы,
которые в памяти не только каждого революционера, но и каждого грамотного
человека из лагеря угнетенных кажутся навсегда выкованными из бронзы,
чеканно выделяясь из бесконечной вереницы годов, лишенных лица и образа.
1793 год*100 остался в памяти человечества как один из таких металлических
годов, когда под руководством якобинцев, этих большевиков XVIII века,
плебс, санкюлоты, ремесленники и полупролетарии, оборванцы парижских
предместий, учредили железную диктатуру и учинили незабываемую расправу над
коронованными и привилегированными властителями старого общества.
1848 год*101 живет в памяти человечества не столько тем, что запоздалая
буржуазия пыталась в этом году добиться власти, сколько тем, что из-под
трусливой и блудливой в своих политических вожделениях буржуазии уже
поднималась молодая львиная голова пролетариата.
1871 год*102 врезался в память трудящихся как год, когда героический
пролетариат Парижа сделал незабвенную по поучительности попытку взять в
свои руки бразды управления новым цивилизованным обществом.
1905 год - один из этих бронзовых годов в истории человечества, и особенно
в нашей собственной. До 1905 года наша история не знала революции. У нас
бывали жестокие мужицкие "бунты", как разинщина*103 и пугачевщина*104. За
восемьдесят лет до первой нашей революции - в 1825 году - Петербург был
ареной героического восстания декабристов*105. И те и другое - необходимые
элементы революции, но еще не революция. Крестьянским движениям нехватало
руководства со стороны такого класса, который способен был бы взять в свои
руки власть. Восстанию декабристов нехватало социальной опоры. Подлинная
революция впервые разразилась на русской земле лишь двадцать лет тому
назад.
До 1905 года революция была для нас либо теоретическим понятием, либо
романтическим воспоминанием о чужих боях, либо надеждой. Образы Великой
Французской Революции, сцены Конвента и парижских предместий сочетались
сперва с воспоминанием о пугачевщине, а затем, все в большей степени, с
идеей всеобщей стачки. И только 1905 год делает для нас революцию родной
национальной стихией. Новые поколения трудящихся проходят через нее, - ее
испытания, ее первые полупобеды, ее удары, ее суровые уроки впитывают они в
плоть и в кровь. Преобразуется духовная ткань народа. Только пройдя через
революцию 1905 года, наша страна смогла по истечении 12 лет вписать в
историю величайший из всех ее годов - 1917!
В революции 1905 года единовременно искали выхода наружу и разрешения
противоречия трех разных исторических эпох. Чтобы понять внутреннюю
динамику этого года, его ход и исход, надо непременно иметь перед глазами
сложное взаимодействие противоречий трех последовательных исторических
порядков:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410