Аналогичным образом, он отрицает взгляд на "религиозную жизнь" (другими
словами - монашество) как на высшее проявление христианской жизни: миря-
нин, который читает Писание, так же верен своему призванию, как и любой
монах.
Революционный характер "Руководства" заключается в дерзком предполо-
жении о том, что признание христианского призвания мирян является - клю-
чом к возрождению Церкви. Клерикальный и церковный авторитет отвергает-
ся. Писание должно быть доступно всем, чтобы все могли вернуться к исто-
кам и утолить свою жажду из источника чистой и живой воды христианской
веры, а не пить из мутных и застоявшихся прудов религии позднего средне-
вековья.
Эразм, однако, осознавал, что на предлагаемом им пути имеются серьез-
ные препятствия, и предложил ряд способов их преодоления. Во - первых,
Новый Завет нужно было изучать на языке оригинала, а не в неточном пере-
воде Вульгаты. Это требовало двух инструментов, которых в то время не
существовало: соответствующей филологической компетентности для работы с
греческим текстом и прямого доступа к самому тексту.
Первый инструмент был найден, когда Эразм обнаружил заметки Лоренцо
Валлы о греческом тексте Нового Завета, сделанные в пятнадцатом веке.
Эти заметки хранились в архиве местного монастыря и были найдены и опуб-
ликованы Эразмом в 1505 г. Второй инструмент был найден после издания
Эразмом первого печатного Нового Завета на греческом языке, Novum
Instrumentum omne, который сошел с печатных станков Фробена в Базеле в
1516 г. Хотя более совершенная версия того же текста была сдана в набор
в Алкале (Испания) двумя годами раньше, издание этой версии (т.н. Комп-
лутенсаинской Полиглоты) задержалось до 1520 г. Текст Эразма не был та-
ким надежным, каким он должен был бы быть: Эразм пользовался всего лишь
четырьмя рукописями большей части Нового Завета и лишь одной рукописью
заключительной КнигиОткровения. Так случилось, что в этой рукописи от-
сутствовали пять стихов, которые Эразм вынужден был перевести на гречес-
кий с латыни. Тем не менее, это издание было значимой литературной ве-
хой. Богословы впервые получили возможность сравнить оригинал греческого
текста с более поздним латинским переводом Вульгаты.
Основываясь на работе Лоренцо Валлы, Эразм показал, что ряд мест пе-
ревода Вульгаты является неоправданным. Так как ряд средневековых цер-
ковных обрядов и верований основывался на этих текстах, утверждения
Эразма с ужасом были восприняты многими консервативными католиками (ко-
торые хотели сохранить эти обряды и верования) и с восторгом - реформа-
торами (которые хотели отменить их). Несколько примеров укажут на значе-
ние библейских исследований Эразма.
Христианская Церковь всегда придавала особое значение определенным
обрядам или формам богослужения, известным как таинства (см. стр.
196-229). Два таких таинства признавались ранней Церковью как "Господ-
ние" (другими словами, восходящие к Самому Христу). Ими являлись Креще-
ние и таинство, которое в настоящее время известно под рядом названий:
"Месса", "Вечеря Господя", "Преломление хлеба", "Евхаристия". В своем
изложении притчи о добром самарянине (Лк. 10: 35) великий патриотический
богослов Августин утверждал, что две серебряные монеты, которые самаря-
нин дал содержателю гостиницы, являются аллегорией двух таинств Еванге-
лия, данного Христом Своей Церкви.
Однако к концу двенадцатого века их число было увеличено до семи.
Развитие и консолидация системы таинств Церкви были одним из важнейших
аспектов средневекового богословия, частично обязанным своим существова-
нием крупной работе средневекового богословия - труду Петра Ломбарда
"Четыре книги предложений". Семью признанными Церковью таинствами теперь
были евхаристия, крещение, покаяние, конфирмация, брак, священство и со-
борование.
Многим казалось, что новый перевод Нового Завета, сделанный Эразмом,
ставил всю эту систему таинств под сомнение. Известный английский ученый
Томас Линакр, который оставил медицинскую практику, чтобы стать священ-
ником, сказал следующие слова после первого прочтения Евангелия в гре-
ческом оригинале: "Либо это не Евангелие, либо мы не христиане". Предс-
тавляется полезным рассмотреть некоторые вопросы, которые вызвали у Ли-
накра такое утверждение.
Средневековое богословие оправдывало включение брака в число таинств
на основании новозаветного текста в переводе Вульгаты, в котором говори-
лось о нем как о "таинстве" (Еф. 5. 31-32). Эразм, следуя за Валлой,
указал, что греческое слово (musterion), переведенное как "таинство", на
самом деле означало лишь "тайна". Не было, следовательно, никаких указа-
ний на то, что брак является "таинством". Таким образом, одно из класси-
ческих текстуальных доказательств, использованных средневековыми богос-
ловами для оправдания включения брака в число таинств, оказалось практи-
чески бесполезным.
Аналогичным образом Вульгата переводила начальные слова служения Ии-
суса (Мф. 4. 17) как "Делайте покаяние; ибо приблизилось Царство Небес-
ное". Эразм, вновь основываясь на трудах Баллы, указал, что греческий
текст следовало перевести: "Покайтесь; ибо приблизилось Царство Небес-
ное". Другими словами, Эразм настаивал, что там, где Вульгата, казалось,
указывала на таинство покаяния, имелось в виду внутреннее психологичес-
кое состояниераскаяние. Вновь важное подтверждение системы таинств Церк-
ви было поставлено под вопрос.
Еще одна область богословия, в которой средневековые богословы далеко
ушли от умеренных взглядов ранней Церкви, касалась Марии, Матери Иисуса.
Многие богословы позднего средневековья рассматривали Марию как своеоб-
разный резервуар благодати, из которого можно черпать по мере необходи-
мости. Частично этот взгляд основывался на средневековом представлении о
благодати как своего роде субстанции - это взгляд был оставлен во време-
на Реформации. Он также основывался на латинском переводе слов, обращен-
ных Гавриилом к Марии (Лк. 1. 28). Согласно Вульгате, Гавриил при-
ветствовал Марию как "полную благодати (gratia plena)", что наводило на
мысль о емкости, наполненной жидкостью (благодатью). Однако, как указы-
вали Эразм и Балла, греческий текст означал "Благодатная", т.е. "пользу-
ющаяся благорасположением". Вновь библейские исследования гуманистов,
казалось, противоречили важным богословским построениям средневековья.
Таким образом, имела место общая потеря доверия к надежности Вульгаты
- официального латинского перевода Библии. [10] Писание и Вульгата уже
не могли рассматриваться как одно и то же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100