Два важных собора установили нормативность взглядов Августина - Карфа-
генский собор (418 г.) и Второй Оранжский Собор (529 г.) Интересно отме-
тить, что взгляды Августина о предопределении были несколько выхолощены,
хотя то, что осталось от его системы, было с энтузиазмом одобрено. Тер-
мин "пелагианец" стал не только описательным, но и уничижительным, озна-
чая "человека, который слишком полагается на свои человеческие способ-
ности, не имея должной веры в благодать Божию". Во время Реформации Лю-
тер был убежден в том, что большая часть западной Церкви потеряла из ви-
ду идею о благодати Божией и стала полагаться на свои человеческие воз-
можности. Поэтому, как мы увидим в гл. 5, он считал своим долгом вновь
призвать Церковь к взглядам Августина.
Сейчас следует рассмотреть повторение этого спора, которое произошло
в XIV-XV вв. между "Via moderna" и "Schola Augustiniana moderna", из ко-
торых первая взяла на себя роль Пелагия, а последняя - роль Августина.
"Via Moderna" или "Номинализм"
Термин "Via Moderna" получает в последнее время все большее признание
в качестве наилучшего способа обозначения движения, ранее известного как
"номинализм". В него входят такие мыслители XIV-XV вв., как Уильям Ок-
хэмский, Пьер д'Айлли, Роберт Холкот и Гавриил Биль. В течение пятнадца-
того века "Via moderna" стала вторгаться во многие североевропейские
университеты - например, в парижский, гейдельбергский и эрфуртский. Кро-
ме своего философского номинализма, движение приняло доктрину оправда-
ния, которую многие критики называли "пелагианской". Ввиду важности этой
формы схоластики для богословских достижений Лютера мы подробно рассмот-
рим понимание ею оправдания. [8]
Центральным пунктом сотериологии, или доктрины спасения "Via moderna"
является завет между Богом и человечеством. Позднее средневековье стало
свидетелем развития политических и экономических теорий, основанных на
концепции завета (например, между королем и его народом), и богословы
"Via moderna" быстро осознали богословский потенциал этой идеи. Полити-
ческий завет между королем и его народом определял обязанности короля по
отношению к народу и обязанности народа по отношению к королю; религиоз-
ный завет между Богом и Его народом определял обязанности Бога по отно-
шению к Своему народу и обязанности народа по отношению к Богу. [9] Этот
договор, конечно, не был результатом двухсторонних переговоров, а был
односторонне принят Богом. Поскольку концепция "завета" между Богом и
человечеством была важной темой Ветхого Завета, богословы "Via moderna"
смогли развить эту тему используя идеи, заимствованные из политических и
экономических реалий окружавшего их мира.
Согласно богословам "Via moderna", завет между Богом и человеком выд-
вигал условия, необходимые для оправдания. Бог постановлял, что Он оп-
равдает человека при условии, что тот вначале выполнит определенные тре-
бования. Эти требования наилучшим образом сводятся к латинскому изрече-
нию "facere quod in se est" (дословно: "делание того, что лежит внутри
тебя", или "старание изо всех сил"). Если человек отвечал этим условиям,
то Бог, по условиям завета, обязан был оправдать его. Для выражения это-
го часто использовалась латинская максима: "facienti quod in de est Deus
non denegat gratium" ("Бог не откажет в благодати всякому, кто исполняет
то, что лежит внутри него"). Знаменитый позднесредневековый богослов
Гавриил Биль, известный своим влиянием на Лютера, объяснял, что "стара-
ние изо всех сил" означало отрицание зла и стремление делать добро.
Здесь становятся очевидными параллели между "Via moderna" и учением
Пелагия. Оба утверждают, что человек может добиться оправдания своими
собственными усилиями. Оба утверждают, что человеческие дела накладывают
на Бога обязанность вознаградить их. Казалось бы, "Via moderna" лишь
воспроизводила идеи Пелагия, используя более сложную структуру заветов.
На этом этапе, однако, богословы "Via moderna" использовали современную
им экономическую теорию, чтобы аргументировать обратное. Использование
ими позднесредневековой экономической теории вызывает восхищение и пока-
зывает, в какой степени средневековые богословы были готовы использовать
идеи, взятые из их социального контекста. Мы подробно рассмотрим их до-
вод.
Классическим примером, неизменно приводимым этими богословами для ил-
люстрации отношений между добрыми делами и оправданием, является король
и мелкая свинцовая монета. [10]
Большинство средневековых монетарных систем использовали золотые и
серебряные монеты. Преимущество этого состояло в гарантировании ценности
монеты, хотя оно и способствовало "обрезанию" драгоценного металла с
краев монеты. Введение гуртированных краев на монетах представляет собой
попытку предотвратить это срезание. Временами, однако, короли оказыва-
лись в финансовых кризисах, например, из-за войн. Обычным средством
борьбы с этим было изъятие золотых и серебряных монет и их переплавка.
Полученное таким образом золото и серебро могло использоваться для фи-
нансирования войны.
Тем временем, однако, все еще требовалась какая-то валюта для денеж-
ного обращения. Для удовлетворения этого требования чеканились мелкие
свинцовые монеты, имевшие тот же номинал, что золотые и серебряные моне-
ты. Хотя их природная ценность была ничтожна, приписанная им ценность
была значительна. Король обещал заменить свинцовые монеты их золотыми
или серебряными эквивалентами после окончания финансового кризиса. Таким
образом, ценность свинцовых монет опиралась на королевское обещание поз-
же выкупить их по полной номинальной стоимости. Ценность золотых монет
основывалась на том материале, из которого они состояли, а ценность
свинцовых монет - на королевском обещании рассматривать их как золотые.
Аналогичная ситуация сложилась и в современной экономике. Бумажные
деньги, например, имеют ничтожную природную ценность. Ценность же их ос-
новывается на обещании эмиссионного банка рассматривать их по полной но-
минальной стоимости.
Богословы "Via moderna" использовали эту экономическую аналогию для
опровержения обвинения в пелагианстве. На предположение о том, что они
преувеличивали ценность человеческих трудов (в том, что они утверждали
способность человека заслужить спасение), они отвечали, что ничего по-
добного не говорили. Человеческие труды они сравнивали со свинцовыми мо-
нетами, имеющими небольшую природную ценность. Однако посредством завета
Бог обязался рассматривать их как имеющих значительно большую ценность,
точно так, как король рассматривает свинцовую монету как золотую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100