Поскольку большая их часть возникла
в средние века, то неудивительно, что реформаторы говорили о периоде с
1200 по 1500 гг. как об "эре загнивания" или "периоде разложения", кото-
рые они были призваны реформировать. Равным образом неудивительно, что
реформаторы обращались к Отцам Церкви как надежным толкователям Писания.
[13] Этот вопрос является особенно важным, однако, к сожалению, на него
не было обращено заслуженное внимание. Одной из причин, по которым ре-
форматоры высоко ценили писания Отцов Церкви, особенно Августина, было
то, что они считали их выразителями библейского богословия. Иными слова-
ми, реформаторы считали, что Отцы стремились выработать богословие, ос-
нованное лишь на одном Писании - именно то, к чему стремились сами ре-
форматоры в шестнадцатом веке. Конечно, новые текстуальные и филологи-
ческие методы, доступные реформаторам, означали, что в некоторых деталях
они могли поправить Отцов, однако в целом реформаторы были готовы приз-
нать "патриотическое свидетельство" надежным толкованием Писания. Пос-
кольку это свидетельство включало такие доктрины, как о Троице и о Бо-
жественности Христа, и такие обряды, как крещение младенцев, реформаторы
были склонны принять их как достоверно библейские. Вполне очевидно, что
такая высокая оценка традиционного толкования Писания (т.е. "Предание
I") предрасполагала магистерскую реформацию к доктринальному консерва-
тизму.
Такое понимание принципа "sola Scriptura" позволяло реформаторам кри-
тиковать своих оппонентов с обеих сторон: с одной стороны - радикалов, с
другой - католиков. Католики утверждали, что реформаторы возвысили лич-
ное суждение над коллективным суждением Церкви. Реформаторы отвечали,
что они не делали ничего подобного: борясь с доктринальным вырождением
средних веков путем обращения к коллективному суждению патриотической
эры, они лишь восстанавливали коллективное суждение до прежнего состоя-
ния. Радикалы, однако, вообще не признавали "свидетельство Отцов Церк-
ви". Как писал Севастьян Франк в 1530 г.: "Глупцы Амвросий, Августин,
Иероним, Григорий, из которых ни один не знал Господа, да поможет мне
Бог, и не был послан Богом. Все они были апостолами антихриста". "Преда-
ние 0" не оставляло места для традиционного толкования Писания. Магис-
терские реформаторы, таким образом, отрицали такое радикальное понимание
роли Писания как чистый индивидуализм, ведущий к богословскому хаосу.
Таким образом, вполне понятно, что совершенно неверно утверждать,
будто магистерские реформаторы ставили личное суждение выше коллективно-
го суждения Церкви, или что они опускались до какой-либо формы индивиду-
ализма. Такое суждение, несомненно, истинно для радикальной Реформации -
единственного крыла Реформации, которое последовательно применяло прин-
цип "sola Scriptura". Как это часто случается, первоначальные ради-
кальные идеи движения, в данном случае - Реформации, по мере развития
этого движения отвергаются в пользу более консервативных идей. Правда,
можно указать на определенную степень расхождений в основном течении
мысли Реформации по данному вопросу: Цвингли стоит ближе к радикальной
позиции, чем Кальвин, в то время как Лютер ближе к католической позиции.
Однако следует подчеркнуть, что ни один из них не согласен променять
концепцию традиционного толкования на более радикальную альтернативу.
Как мрачно заметил Лютер, неизбежным результатом такого подхода является
хаос - "новый Вавилон".
Тридентский собор, состоявшийся в 1546 г., ответил на угрозу Реформа-
ции утверждением теории двух источников (см. стр. 192194). Это утвержде-
ние "Предания 2" католической Реформацией гласит, что каждое поколение
черпает христианскую веру из двух источников: Писания и устного Преда-
ния. Это внебиблейское Предание следует рассматривать как имеющее равный
авторитет с Писанием. Делая это заявление, Трентский собор принял более
позднее и менее влиятельное из средневековых понимании "Предания", оста-
вив более влиятельное реформаторам. Интересно отметить, что в последние
годы имеет место определенная степень "ревизионизма" в римско-католичес-
ких кругах; некоторые современные богословы утверждают, что Тридентский
собор исключил взгляд, согласно которому "Евангелие содержится лишь час-
тично в Писании и частично в Предании". [14]
Методы толкования Писания
Тексты, как правило, подлежат истолкованию. Немного пользы в том,
чтобы рассматривать определенный текст как авторитетный или нормативный,
если существуют серьезные расхождения по его толкованию. В период позд-
него средневековья все большее значение придавалось роли Церкви как тол-
кователя Писания. Авторитет Писания гарантировался авторитетом его тол-
кователя - Церкви, находящейся под водительством Святого Духа. Однако,
как мы уже видели (стр. 48-54), в период позднего средневековья сущест-
вовала такая доктринальная путаница и разногласия по поводу природы и
местонахождения богословского авторитета, что было непонятно, кто же об-
ладал окончательным авторитетом в толковании Писания. Папа? Собор? Или
даже отдельное благочестивое лицо, хорошо знавшее Библию, как это пред-
лагал Панормитанус (Николо де Тудещи)? На практике казалось, что таким
авторитетом обладал правящий папа. Однако по этому вопросу существовала
путаница, позволявшая в конце пятнадцатого века развиваться практически
неконтролируемому плюрализму. Частично это можно объяснить новыми, под-
ходами к библейскому толкованию, которые бросали вызов уже существовав-
шим взглядам.
Как мы уже видели, стандартный метод толкования Библии, используемый
в средние века, обычно известен как Quadriga или четырехсторонний смысл
Писания. Истоки этого метода восходят к патриотическому периоду, хотя
его систематизированная формулировка явилась составной частью нового
стремления к систематизации богословия, которое сопровождало культурное
Возрождение двенадцатого века.
Основной принцип, лежащий в основе этого подхода, заключается в сле-
дующем. Писание обладает целым рядом различных значений. Наряду с дос-
ловным смыслом, можно выделить еще три недословных: аллегорический, со-
держащий в себе то, во что христиане должны верить; тропологический или
нравственный, содержащий в себе то, что христиане должны делать; и ана-
гогический, содержащий то, на что христиане должны надеяться. Таким об-
разом, четырьмя значениями Писания являются следующие:
1. Дословное значение, при котором текст рассматривается в прямом
смысле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
в средние века, то неудивительно, что реформаторы говорили о периоде с
1200 по 1500 гг. как об "эре загнивания" или "периоде разложения", кото-
рые они были призваны реформировать. Равным образом неудивительно, что
реформаторы обращались к Отцам Церкви как надежным толкователям Писания.
[13] Этот вопрос является особенно важным, однако, к сожалению, на него
не было обращено заслуженное внимание. Одной из причин, по которым ре-
форматоры высоко ценили писания Отцов Церкви, особенно Августина, было
то, что они считали их выразителями библейского богословия. Иными слова-
ми, реформаторы считали, что Отцы стремились выработать богословие, ос-
нованное лишь на одном Писании - именно то, к чему стремились сами ре-
форматоры в шестнадцатом веке. Конечно, новые текстуальные и филологи-
ческие методы, доступные реформаторам, означали, что в некоторых деталях
они могли поправить Отцов, однако в целом реформаторы были готовы приз-
нать "патриотическое свидетельство" надежным толкованием Писания. Пос-
кольку это свидетельство включало такие доктрины, как о Троице и о Бо-
жественности Христа, и такие обряды, как крещение младенцев, реформаторы
были склонны принять их как достоверно библейские. Вполне очевидно, что
такая высокая оценка традиционного толкования Писания (т.е. "Предание
I") предрасполагала магистерскую реформацию к доктринальному консерва-
тизму.
Такое понимание принципа "sola Scriptura" позволяло реформаторам кри-
тиковать своих оппонентов с обеих сторон: с одной стороны - радикалов, с
другой - католиков. Католики утверждали, что реформаторы возвысили лич-
ное суждение над коллективным суждением Церкви. Реформаторы отвечали,
что они не делали ничего подобного: борясь с доктринальным вырождением
средних веков путем обращения к коллективному суждению патриотической
эры, они лишь восстанавливали коллективное суждение до прежнего состоя-
ния. Радикалы, однако, вообще не признавали "свидетельство Отцов Церк-
ви". Как писал Севастьян Франк в 1530 г.: "Глупцы Амвросий, Августин,
Иероним, Григорий, из которых ни один не знал Господа, да поможет мне
Бог, и не был послан Богом. Все они были апостолами антихриста". "Преда-
ние 0" не оставляло места для традиционного толкования Писания. Магис-
терские реформаторы, таким образом, отрицали такое радикальное понимание
роли Писания как чистый индивидуализм, ведущий к богословскому хаосу.
Таким образом, вполне понятно, что совершенно неверно утверждать,
будто магистерские реформаторы ставили личное суждение выше коллективно-
го суждения Церкви, или что они опускались до какой-либо формы индивиду-
ализма. Такое суждение, несомненно, истинно для радикальной Реформации -
единственного крыла Реформации, которое последовательно применяло прин-
цип "sola Scriptura". Как это часто случается, первоначальные ради-
кальные идеи движения, в данном случае - Реформации, по мере развития
этого движения отвергаются в пользу более консервативных идей. Правда,
можно указать на определенную степень расхождений в основном течении
мысли Реформации по данному вопросу: Цвингли стоит ближе к радикальной
позиции, чем Кальвин, в то время как Лютер ближе к католической позиции.
Однако следует подчеркнуть, что ни один из них не согласен променять
концепцию традиционного толкования на более радикальную альтернативу.
Как мрачно заметил Лютер, неизбежным результатом такого подхода является
хаос - "новый Вавилон".
Тридентский собор, состоявшийся в 1546 г., ответил на угрозу Реформа-
ции утверждением теории двух источников (см. стр. 192194). Это утвержде-
ние "Предания 2" католической Реформацией гласит, что каждое поколение
черпает христианскую веру из двух источников: Писания и устного Преда-
ния. Это внебиблейское Предание следует рассматривать как имеющее равный
авторитет с Писанием. Делая это заявление, Трентский собор принял более
позднее и менее влиятельное из средневековых понимании "Предания", оста-
вив более влиятельное реформаторам. Интересно отметить, что в последние
годы имеет место определенная степень "ревизионизма" в римско-католичес-
ких кругах; некоторые современные богословы утверждают, что Тридентский
собор исключил взгляд, согласно которому "Евангелие содержится лишь час-
тично в Писании и частично в Предании". [14]
Методы толкования Писания
Тексты, как правило, подлежат истолкованию. Немного пользы в том,
чтобы рассматривать определенный текст как авторитетный или нормативный,
если существуют серьезные расхождения по его толкованию. В период позд-
него средневековья все большее значение придавалось роли Церкви как тол-
кователя Писания. Авторитет Писания гарантировался авторитетом его тол-
кователя - Церкви, находящейся под водительством Святого Духа. Однако,
как мы уже видели (стр. 48-54), в период позднего средневековья сущест-
вовала такая доктринальная путаница и разногласия по поводу природы и
местонахождения богословского авторитета, что было непонятно, кто же об-
ладал окончательным авторитетом в толковании Писания. Папа? Собор? Или
даже отдельное благочестивое лицо, хорошо знавшее Библию, как это пред-
лагал Панормитанус (Николо де Тудещи)? На практике казалось, что таким
авторитетом обладал правящий папа. Однако по этому вопросу существовала
путаница, позволявшая в конце пятнадцатого века развиваться практически
неконтролируемому плюрализму. Частично это можно объяснить новыми, под-
ходами к библейскому толкованию, которые бросали вызов уже существовав-
шим взглядам.
Как мы уже видели, стандартный метод толкования Библии, используемый
в средние века, обычно известен как Quadriga или четырехсторонний смысл
Писания. Истоки этого метода восходят к патриотическому периоду, хотя
его систематизированная формулировка явилась составной частью нового
стремления к систематизации богословия, которое сопровождало культурное
Возрождение двенадцатого века.
Основной принцип, лежащий в основе этого подхода, заключается в сле-
дующем. Писание обладает целым рядом различных значений. Наряду с дос-
ловным смыслом, можно выделить еще три недословных: аллегорический, со-
держащий в себе то, во что христиане должны верить; тропологический или
нравственный, содержащий в себе то, что христиане должны делать; и ана-
гогический, содержащий то, на что христиане должны надеяться. Таким об-
разом, четырьмя значениями Писания являются следующие:
1. Дословное значение, при котором текст рассматривается в прямом
смысле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100