Всегда нам кажется,
что можно провести прямую, поскольку мы не желаем замечать
наши изъяны, однако они перевешивают, и часто мы сходим с
рельсов, ибо не обращаем внимания на этот наш хвост.
Я постоянно говорю о том, что за нашей психологией тянет-
ся длинный хвост, как у ящера, а именно: вся история нашей
семьи, нашей нации, Европы и мира в целом. Люди есть люди,
и никогда не следует забывать о том, что мы несем на себе всю
тяжесть человеческого бытия - не больше и не меньше. Будь
у нас лишь головы, мы были бы подобны маленьким ангелоч-
кам, наделенным головою и крыльями; они-то, конечно, могут
делать все, что им вздумается, им ведь не мешает тело, которое
может ходить лишь по земле. Я не мог, конечно, не обратить
внимания, - хотя не обязательно показывать это пациенту, -
что путь поезда напоминает змею. Сейчас вы увидите, почему.
Следующий сон является критическим, и я должен дать
определенные разъяснения. В этом сне мы имеем дело с особым
животным - наполовину крабом. Прежде чем мы углубимся в
детали сна, я хочу сделать несколько замечаний относительно
методов уяснения его смысла.
Вы знаете, что в отношении способов постижения снов су-
ществует множество взглядов и противоречий. Вы знаете,
например, что подразумевается под свободными ассоциациями.
Как показывает мой опыт, это весьма сомнительный метод. Он
предполагает, что вы открыты для любых ассоциаций, и они, рано
или поздно, подведут вас к вашим комплексам. Но меня, как
видите, не интересуют комплексы моих пациентов. Это меня не
занимает. Я хочу узнать, не каковы их комплексы, а что о них
могут сказать сны. Я хочу узнать, что делает с комплексами че-
ловеческое бессознательное, я хочу знать, к чему человек готовит
себя. Вот что я вычитываю в снах. Если бы я захотел воспользо-
ваться методом свободных ассоциаций, в снах не было бы нужды.
Я мог бы вывесить дорожные указатели и просто дать людям воз-
можность медитировать над этим, присовокупляя свободные
ассоциации, и они неизменно добирались бы до своих комплек-
сов. Если вы едете на венгерском или на русском поезде и видите
повсюду непонятные надписи на незнакомом языке, можно про-
ассоциировать все свои комплексы. Нужно лишь позволить себе
сделать первый шаг, и затем последует подлинное погружение
в собственные комплексы.
Я не применяю метод свободных ассоциаций, ибо моей
целью не являются комплексы; я хочу узнать, что такое сон.
Поэтому и обращаюсь со сном так, будто это текст, который я
недостаточно понимаю, скажем, текст на латыни, греческом
или санскрите, в котором мне неизвестны определенные слова,
или же сам текст фрагментарен, и я просто применяю обычный
метод, который применил бы любой филолог, читая подобный
текст. Моя идея заключается в том, что сон ничего не утаивает;
мы просто не понимаем его языка. Например, если я
процитирую вам отрывок на греческом или на латыни, кто-то
из вас его не поймет, но это не потому, что текст что-то скры-
вает или утаивает, а потому, что вы не знаете греческого или
латыни. Точно так же, когда вам кажется, что пациент что-то
путает, это совсем не обязательно означает, что он
действительно запутался, но означает, что врач не понимает
его материал. Предположение, что сон хочет что-то утаить,
является простой антропоморфизацией. Ни один филолог
никогда бы не подумал, что сложная надпись клинописью или
на санскрите что-то утаивает. В Талмуде есть очень мудрое
изречение, гласящее, что сон объясняет сам себя. Сон - это
нечто целостное, и если вы считаете, что за ним что-то скры-
вается или он что-то утаивает, может быть, дело лишь в том,
что вы его не понимаете.
Итак, когда вы имеете дело со снами, вы говорите: "Я в этом
сне не понимаю ни слова". Я всегда приветствую это чувство
некомпетентности, ибо знаю, что в попытке понять сон мне
придется проделать большую работу. Вот что я делаю. Я
заимствую метод филологов, не имеющий ничего общего со
свободными ассоциациями, и применяю логический принцип,
который называется амплификацией. Это просто-напросто
поиск параллелей. Например, в случае с очень редким словом,
никогда вам прежде не встречавшимся, вы пытаетесь найти
текстовые параллели со сходными пассажами, где также встре-
чается это слово, и, возможно, в сходном значении; затем пыта-
етесь применить в данном новом тексте формулу, установлен-
ную на основе знания прежних текстов. Если новый текст
читается как целое, вы говорите: "Теперь мы можем его
читать". Так мы научились читать иероглифы и клнопись, так
же мы можем читать и сны.
98
К.Г.Юнг
Аналитическая психология
99
Далее, как я обнаруживаю контекст? Тут я просто следую
принципу ассоциативного эксперимента. Допустим, что челове-
ку снится скромный крестьянский домишко. Знаю ли я, что
этот простой крестьянский дом говорит сознанию этого челове-
ка? Конечно же. нет; откуда мне знать? Знаю ли я, что вообще
значит для него простой крестьянский дом? Конечно же, нет.
И вот я просто спрашиваю: "Как вы это себе представляете?" -
т.е., иными словами, каков контекст, какова психическая осно-
ва, в которую вплетено данное понятие "простой крестьянский
дом"? Он расскажет вам что-нибудь достаточно неожиданное.
Например, кто-то говорит: "Вода". Знаю ли я, что он подразу-
мевает под "водой"? Абсолютно не знаю. Если я предложу это
или другое подобное слово в тесте, один скажет: "зеленый".
Другой скажет: "НО" - т.е. нечто совершенно иное. Еще кто-
то: "ртуть" или "самоубийство". В любом случае я узнаю, како-
ва общая канва, в которую вплетены эти слова и образы. Это
и есть амплификация. Мы пользуемся в данном случае хорошо
известной логической процедурой, точно формулирующей
технику нахождения контекста.
Бесспорно, здесь следует отдать должное Фрейду, подняв-
шему этот вопрос и давшему нам возможность приблизиться к
проблеме снов вообще. Вы знаете его идею о том, что сон явля-
ется искаженным выражением тайного неосуществимого
желания, которое не согласуется с сознательным отношением
и поэтому подвергается действию цензуры, то есть искажается,
чтобы, став неузнаваемым для сознания, тем не менее так или
иначе себя проявлять, не исчезая совсем. Далее Фрейд вполне
логично говорит: "Давайте восстановим то, что было до иска-
жения; будьте естественны, уступите своим вытесненным тен-
денциям и позвольте вашим ассоциациям течь свободно, так мы
приблизимся к фактическим проявлениям вашей природы, а
именно к вашим комплексам". Это точка зрения, которая совер-
шенно отлична от моей. Фрейд ищет комплексы, а я нет. В
этом-то и различие. Я хочу проследить за тем, что с нашими
комплексами делает бессознательное, ибо это интересует
меня значительно больше, нежели тот факт, что у людей есть
комплексы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
что можно провести прямую, поскольку мы не желаем замечать
наши изъяны, однако они перевешивают, и часто мы сходим с
рельсов, ибо не обращаем внимания на этот наш хвост.
Я постоянно говорю о том, что за нашей психологией тянет-
ся длинный хвост, как у ящера, а именно: вся история нашей
семьи, нашей нации, Европы и мира в целом. Люди есть люди,
и никогда не следует забывать о том, что мы несем на себе всю
тяжесть человеческого бытия - не больше и не меньше. Будь
у нас лишь головы, мы были бы подобны маленьким ангелоч-
кам, наделенным головою и крыльями; они-то, конечно, могут
делать все, что им вздумается, им ведь не мешает тело, которое
может ходить лишь по земле. Я не мог, конечно, не обратить
внимания, - хотя не обязательно показывать это пациенту, -
что путь поезда напоминает змею. Сейчас вы увидите, почему.
Следующий сон является критическим, и я должен дать
определенные разъяснения. В этом сне мы имеем дело с особым
животным - наполовину крабом. Прежде чем мы углубимся в
детали сна, я хочу сделать несколько замечаний относительно
методов уяснения его смысла.
Вы знаете, что в отношении способов постижения снов су-
ществует множество взглядов и противоречий. Вы знаете,
например, что подразумевается под свободными ассоциациями.
Как показывает мой опыт, это весьма сомнительный метод. Он
предполагает, что вы открыты для любых ассоциаций, и они, рано
или поздно, подведут вас к вашим комплексам. Но меня, как
видите, не интересуют комплексы моих пациентов. Это меня не
занимает. Я хочу узнать, не каковы их комплексы, а что о них
могут сказать сны. Я хочу узнать, что делает с комплексами че-
ловеческое бессознательное, я хочу знать, к чему человек готовит
себя. Вот что я вычитываю в снах. Если бы я захотел воспользо-
ваться методом свободных ассоциаций, в снах не было бы нужды.
Я мог бы вывесить дорожные указатели и просто дать людям воз-
можность медитировать над этим, присовокупляя свободные
ассоциации, и они неизменно добирались бы до своих комплек-
сов. Если вы едете на венгерском или на русском поезде и видите
повсюду непонятные надписи на незнакомом языке, можно про-
ассоциировать все свои комплексы. Нужно лишь позволить себе
сделать первый шаг, и затем последует подлинное погружение
в собственные комплексы.
Я не применяю метод свободных ассоциаций, ибо моей
целью не являются комплексы; я хочу узнать, что такое сон.
Поэтому и обращаюсь со сном так, будто это текст, который я
недостаточно понимаю, скажем, текст на латыни, греческом
или санскрите, в котором мне неизвестны определенные слова,
или же сам текст фрагментарен, и я просто применяю обычный
метод, который применил бы любой филолог, читая подобный
текст. Моя идея заключается в том, что сон ничего не утаивает;
мы просто не понимаем его языка. Например, если я
процитирую вам отрывок на греческом или на латыни, кто-то
из вас его не поймет, но это не потому, что текст что-то скры-
вает или утаивает, а потому, что вы не знаете греческого или
латыни. Точно так же, когда вам кажется, что пациент что-то
путает, это совсем не обязательно означает, что он
действительно запутался, но означает, что врач не понимает
его материал. Предположение, что сон хочет что-то утаить,
является простой антропоморфизацией. Ни один филолог
никогда бы не подумал, что сложная надпись клинописью или
на санскрите что-то утаивает. В Талмуде есть очень мудрое
изречение, гласящее, что сон объясняет сам себя. Сон - это
нечто целостное, и если вы считаете, что за ним что-то скры-
вается или он что-то утаивает, может быть, дело лишь в том,
что вы его не понимаете.
Итак, когда вы имеете дело со снами, вы говорите: "Я в этом
сне не понимаю ни слова". Я всегда приветствую это чувство
некомпетентности, ибо знаю, что в попытке понять сон мне
придется проделать большую работу. Вот что я делаю. Я
заимствую метод филологов, не имеющий ничего общего со
свободными ассоциациями, и применяю логический принцип,
который называется амплификацией. Это просто-напросто
поиск параллелей. Например, в случае с очень редким словом,
никогда вам прежде не встречавшимся, вы пытаетесь найти
текстовые параллели со сходными пассажами, где также встре-
чается это слово, и, возможно, в сходном значении; затем пыта-
етесь применить в данном новом тексте формулу, установлен-
ную на основе знания прежних текстов. Если новый текст
читается как целое, вы говорите: "Теперь мы можем его
читать". Так мы научились читать иероглифы и клнопись, так
же мы можем читать и сны.
98
К.Г.Юнг
Аналитическая психология
99
Далее, как я обнаруживаю контекст? Тут я просто следую
принципу ассоциативного эксперимента. Допустим, что челове-
ку снится скромный крестьянский домишко. Знаю ли я, что
этот простой крестьянский дом говорит сознанию этого челове-
ка? Конечно же. нет; откуда мне знать? Знаю ли я, что вообще
значит для него простой крестьянский дом? Конечно же, нет.
И вот я просто спрашиваю: "Как вы это себе представляете?" -
т.е., иными словами, каков контекст, какова психическая осно-
ва, в которую вплетено данное понятие "простой крестьянский
дом"? Он расскажет вам что-нибудь достаточно неожиданное.
Например, кто-то говорит: "Вода". Знаю ли я, что он подразу-
мевает под "водой"? Абсолютно не знаю. Если я предложу это
или другое подобное слово в тесте, один скажет: "зеленый".
Другой скажет: "НО" - т.е. нечто совершенно иное. Еще кто-
то: "ртуть" или "самоубийство". В любом случае я узнаю, како-
ва общая канва, в которую вплетены эти слова и образы. Это
и есть амплификация. Мы пользуемся в данном случае хорошо
известной логической процедурой, точно формулирующей
технику нахождения контекста.
Бесспорно, здесь следует отдать должное Фрейду, подняв-
шему этот вопрос и давшему нам возможность приблизиться к
проблеме снов вообще. Вы знаете его идею о том, что сон явля-
ется искаженным выражением тайного неосуществимого
желания, которое не согласуется с сознательным отношением
и поэтому подвергается действию цензуры, то есть искажается,
чтобы, став неузнаваемым для сознания, тем не менее так или
иначе себя проявлять, не исчезая совсем. Далее Фрейд вполне
логично говорит: "Давайте восстановим то, что было до иска-
жения; будьте естественны, уступите своим вытесненным тен-
денциям и позвольте вашим ассоциациям течь свободно, так мы
приблизимся к фактическим проявлениям вашей природы, а
именно к вашим комплексам". Это точка зрения, которая совер-
шенно отлична от моей. Фрейд ищет комплексы, а я нет. В
этом-то и различие. Я хочу проследить за тем, что с нашими
комплексами делает бессознательное, ибо это интересует
меня значительно больше, нежели тот факт, что у людей есть
комплексы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85