следова-
тельно, вы не сможете локализовать их в объекте, ведь вы бу-
дете знать, что в действительности они принадлежат вам. При
проекции тот факт, с которым вы, как вам кажется, сталкива-
етесь в объекте, на самом деле является иллюзией; но вы пола-
гаете, что то, что вы наблюдаете в объекте, не может быть
субъективным, что оно существует объективно. Следовательно,
проекция исчезает, как только вы обнаруживаете, что факты,
казавшиеся объективными, на самом деле являются субъ-
ективными содержаниями. После этого данные содержания
оказываются связанными с вашей собственной психологией, и
вы уже больше не можете приписывать их объекту.
Порой человеку кажется, что он прекрасно осознает свои
проекции, хотя на самом деле это лишь отчасти так. И вот то,
чего он не осознает, остается бессознательным и представляет-
ся принадлежащим объекту. Подобное часто случается в ходе
практического анализа. Например, вы говорите: "Послушайте,
вы просто проецируете на этого человека (или на самого себя)
образ вашего отца", и вам кажется, что это совершенно удов-
летворительное объяснение, которого вполне достаточно для
того, чтобы устранить проекцию. Возможно оно удовлетвори-
тельно для врача, но отнюдь не для пациента. Дело в том, что
если в этой проекции имеется нечто сверх того, тогда пациент
не избавится от проецирования. Это не зависит от его воли; это
просто самопорождающийся феномен. Проекция - факт спон-
танный, автоматический. Она просто есть; вам неведомо, как
это происходит. Вы просто обнаруживаете ее, и все. И это
правило, верное для проекции в целом, истинно также и в отно-
шении трансфера. Если он вообще существует, то лишь
априорно. Проекция - это всегда бессознательный механизм,
поэтому сознание и ясное осознание разрушают ее.
Я уже указывал на то, что, строго говоря, трансфер - это
проекция, происходящая между двумя индивидами и, как
правило, имеющая эмоциональный и вынужденный характер.
Эмоции сами по себе всегда в какой-то мере избыточны для
субъекта, ибо это такие непроизвольные состояния, которые
игнорируют намерения эго. Более того, они целиком овладева-
ют субъектом. И хотя это непроизвольное состояние самого
субъекта, оно в то же время проецируется на объект; благодаря
этому образуются нерушимые узы, и это помимо воли воздей-
ствует на субъекта.
Эмоции невозможно отделить от себя, подобно мыслям или
идеям, поскольку, в отличие от них, эмоции идентичны с опре-
деленными физическими состояниями и, таким образом, коре-
нятся в грубых телесных материях. Следовательно, соответст-
вующие проецируемым содержаниям эмоции всегда образуют
связь - своего рода динамическое взаимодействие - между
субъектом и объектом; именно это и есть трансфер. Естествен-
но, эта эмоциональная связь (нечто вроде моста или же
эластичной нити), как вам известно, может быть и положитель-
ной, и отрицательной.
Проекция эмоциональных содержаний всегда обладает опре-
деленным воздействием. Эмоции заразительны, поскольку они
глубоко укоренены в симпатической системе, отсюда и слово
"simpathicus". Любой процесс, носящий эмоциональный харак-
Сочувственный (лат.). - Ред.
К.Г.Юнг
тер, немедленно вызывает сходные процессы в других. Когда вы
находитесь в движимой эмоциями толпе, вы не можете не под-
даться этим эмоциям. Предположим, вы находитесь в стране, в
которой разговаривают на непонятном для вас языке, и вот кто-
то шутит, люди смеются, и, как это ни глупо, вы тоже смее-
тесь - вы просто не можете удержаться от смеха. Аналогично,
находясь в политически возбужденной толпе, даже если вы со-
вершенно не разделяете точку зрения этих людей, вы все равно
бессильны против этого возбуждения, ибо эмоция имеет суг-
гестивный эффект. Этим "contagion mentale" занимаются
французские психологи; на эту тему есть несколько очень
хороших книг, прежде всего я имею в виду книгу Лебона
"Толпа: изучение массового сознания".
В психотерапии, даже если врач совершенно абстрагирован
от эмоциональных содержаний пациента, сам тот факт, что они
у пациента есть, имеет на него воздействие. И это великое за-
блуждение, если врач думает, что он может возвыситься над
этим. Самое лучшее, что он может сделать, это осознать, что
он сам подвержен воздействию. Пока он не поймет этого, он не
преодолеет отчуждения и не сможет ничего сказать по сущес-
тву. Он даже обязан воспринимать эмоции пациента и реаги-
ровать на них. Вот почему я отказался от идеи укладывать
пациента на диван, усаживаясь позади него. Я располагаюсь на-
против своего пациента и разговариваю с ним так, как один
психически нормальный человек разговаривал бы с другим: я
ничего не скрываю и реагирую свободно.
Я очень хорошо помню случай одной пожилой женщины из
Соединенных Штатов; ей было около пятидесяти восьми лет, и
она сама была врачом. В Цюрих она прибыла в полном смя-
тении. Она была настолько перепугана, что поначалу - пока я
не выведал, что с ней уже проводился анализ, - я считал ее
почти сумасшедшей. Из ее рассказа о том, что она в своем смя-
--~ "itATTTOTJlJ
что она
IIU4ln ут<лш~-.. .
тении успела натворить, было совершенно очевидно, что она
бы этого никогда не сделала, будь ее аналитик человеческим
существом, а не мистической функцией - инкогнито, сидящим
позади нее, время от времени изрекающим из клубов дыма муд-
рую мысль и никогда не выдающим своих эмоций. Она совер-
шенно запуталась в своих проблемах и наделала много глупос-
тей, от которых он мог бы с легкостью ее уберечь, веди он себя
Психическое заражение (франц.). - Ред.
Аналитическая психология
по-человечески. После того как она мне все это рассказала, у
меня, естественно, была на это эмоциональная реакция, - я вы-
ругался или что-то в этом роде. В ответ на это она вскочила из
своего кресла и с явным упреком сказала мне: "Ведь это же
эмоции!" - "Конечно, эмоции, - ответил я. - Ну и что?" - "Но
у вас не должно быть эмоций". - "Это почему же, собственно?
У меня есть полное право на эмоции". И тут она возразила: "Но
вы же аналитик!" - И тогда я сказал: "Да, я аналитик, и у меня
есть эмоции. Вы что же, считаете, что я идиот или ката-
тоник?" - "Но у аналитиков не бывает эмоций". На это я
заметил: "Да у вашего аналитика, возможно, и не было эмоций,
но он, с позволения сказать, был просто дурак!" И тут у нее на-
ступило просветление; с этого момента она была уже абсолют-
но другой. Она сказала: "Слава небесам! Теперь мне наконец
ясно, на каком я свете. Теперь я знаю, что передо мной живой
человек со всеми человеческими эмоциями!" Моя эмоциональ-
ная реакция давала ей необходимую ориентацию. Она принад-
лежала не к мыслительному, а к чувственному типу и поэтому
нуждалась в подобного рода ориентирах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
тельно, вы не сможете локализовать их в объекте, ведь вы бу-
дете знать, что в действительности они принадлежат вам. При
проекции тот факт, с которым вы, как вам кажется, сталкива-
етесь в объекте, на самом деле является иллюзией; но вы пола-
гаете, что то, что вы наблюдаете в объекте, не может быть
субъективным, что оно существует объективно. Следовательно,
проекция исчезает, как только вы обнаруживаете, что факты,
казавшиеся объективными, на самом деле являются субъ-
ективными содержаниями. После этого данные содержания
оказываются связанными с вашей собственной психологией, и
вы уже больше не можете приписывать их объекту.
Порой человеку кажется, что он прекрасно осознает свои
проекции, хотя на самом деле это лишь отчасти так. И вот то,
чего он не осознает, остается бессознательным и представляет-
ся принадлежащим объекту. Подобное часто случается в ходе
практического анализа. Например, вы говорите: "Послушайте,
вы просто проецируете на этого человека (или на самого себя)
образ вашего отца", и вам кажется, что это совершенно удов-
летворительное объяснение, которого вполне достаточно для
того, чтобы устранить проекцию. Возможно оно удовлетвори-
тельно для врача, но отнюдь не для пациента. Дело в том, что
если в этой проекции имеется нечто сверх того, тогда пациент
не избавится от проецирования. Это не зависит от его воли; это
просто самопорождающийся феномен. Проекция - факт спон-
танный, автоматический. Она просто есть; вам неведомо, как
это происходит. Вы просто обнаруживаете ее, и все. И это
правило, верное для проекции в целом, истинно также и в отно-
шении трансфера. Если он вообще существует, то лишь
априорно. Проекция - это всегда бессознательный механизм,
поэтому сознание и ясное осознание разрушают ее.
Я уже указывал на то, что, строго говоря, трансфер - это
проекция, происходящая между двумя индивидами и, как
правило, имеющая эмоциональный и вынужденный характер.
Эмоции сами по себе всегда в какой-то мере избыточны для
субъекта, ибо это такие непроизвольные состояния, которые
игнорируют намерения эго. Более того, они целиком овладева-
ют субъектом. И хотя это непроизвольное состояние самого
субъекта, оно в то же время проецируется на объект; благодаря
этому образуются нерушимые узы, и это помимо воли воздей-
ствует на субъекта.
Эмоции невозможно отделить от себя, подобно мыслям или
идеям, поскольку, в отличие от них, эмоции идентичны с опре-
деленными физическими состояниями и, таким образом, коре-
нятся в грубых телесных материях. Следовательно, соответст-
вующие проецируемым содержаниям эмоции всегда образуют
связь - своего рода динамическое взаимодействие - между
субъектом и объектом; именно это и есть трансфер. Естествен-
но, эта эмоциональная связь (нечто вроде моста или же
эластичной нити), как вам известно, может быть и положитель-
ной, и отрицательной.
Проекция эмоциональных содержаний всегда обладает опре-
деленным воздействием. Эмоции заразительны, поскольку они
глубоко укоренены в симпатической системе, отсюда и слово
"simpathicus". Любой процесс, носящий эмоциональный харак-
Сочувственный (лат.). - Ред.
К.Г.Юнг
тер, немедленно вызывает сходные процессы в других. Когда вы
находитесь в движимой эмоциями толпе, вы не можете не под-
даться этим эмоциям. Предположим, вы находитесь в стране, в
которой разговаривают на непонятном для вас языке, и вот кто-
то шутит, люди смеются, и, как это ни глупо, вы тоже смее-
тесь - вы просто не можете удержаться от смеха. Аналогично,
находясь в политически возбужденной толпе, даже если вы со-
вершенно не разделяете точку зрения этих людей, вы все равно
бессильны против этого возбуждения, ибо эмоция имеет суг-
гестивный эффект. Этим "contagion mentale" занимаются
французские психологи; на эту тему есть несколько очень
хороших книг, прежде всего я имею в виду книгу Лебона
"Толпа: изучение массового сознания".
В психотерапии, даже если врач совершенно абстрагирован
от эмоциональных содержаний пациента, сам тот факт, что они
у пациента есть, имеет на него воздействие. И это великое за-
блуждение, если врач думает, что он может возвыситься над
этим. Самое лучшее, что он может сделать, это осознать, что
он сам подвержен воздействию. Пока он не поймет этого, он не
преодолеет отчуждения и не сможет ничего сказать по сущес-
тву. Он даже обязан воспринимать эмоции пациента и реаги-
ровать на них. Вот почему я отказался от идеи укладывать
пациента на диван, усаживаясь позади него. Я располагаюсь на-
против своего пациента и разговариваю с ним так, как один
психически нормальный человек разговаривал бы с другим: я
ничего не скрываю и реагирую свободно.
Я очень хорошо помню случай одной пожилой женщины из
Соединенных Штатов; ей было около пятидесяти восьми лет, и
она сама была врачом. В Цюрих она прибыла в полном смя-
тении. Она была настолько перепугана, что поначалу - пока я
не выведал, что с ней уже проводился анализ, - я считал ее
почти сумасшедшей. Из ее рассказа о том, что она в своем смя-
--~ "itATTTOTJlJ
что она
IIU4ln ут<лш~-.. .
тении успела натворить, было совершенно очевидно, что она
бы этого никогда не сделала, будь ее аналитик человеческим
существом, а не мистической функцией - инкогнито, сидящим
позади нее, время от времени изрекающим из клубов дыма муд-
рую мысль и никогда не выдающим своих эмоций. Она совер-
шенно запуталась в своих проблемах и наделала много глупос-
тей, от которых он мог бы с легкостью ее уберечь, веди он себя
Психическое заражение (франц.). - Ред.
Аналитическая психология
по-человечески. После того как она мне все это рассказала, у
меня, естественно, была на это эмоциональная реакция, - я вы-
ругался или что-то в этом роде. В ответ на это она вскочила из
своего кресла и с явным упреком сказала мне: "Ведь это же
эмоции!" - "Конечно, эмоции, - ответил я. - Ну и что?" - "Но
у вас не должно быть эмоций". - "Это почему же, собственно?
У меня есть полное право на эмоции". И тут она возразила: "Но
вы же аналитик!" - И тогда я сказал: "Да, я аналитик, и у меня
есть эмоции. Вы что же, считаете, что я идиот или ката-
тоник?" - "Но у аналитиков не бывает эмоций". На это я
заметил: "Да у вашего аналитика, возможно, и не было эмоций,
но он, с позволения сказать, был просто дурак!" И тут у нее на-
ступило просветление; с этого момента она была уже абсолют-
но другой. Она сказала: "Слава небесам! Теперь мне наконец
ясно, на каком я свете. Теперь я знаю, что передо мной живой
человек со всеми человеческими эмоциями!" Моя эмоциональ-
ная реакция давала ей необходимую ориентацию. Она принад-
лежала не к мыслительному, а к чувственному типу и поэтому
нуждалась в подобного рода ориентирах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85