— Наша! — вдруг крикнул Сойманов и кинулся бежать к казарме.
Забыв обо всем, капитан бросился за ним. Звонарев прислушался, но знакомого свиста снаряда не было слышно, и он не торопясь пошел по дворику.
— Лейтенанту с перепугу все время мерещатся выстрелы из мортир, — усмехнулся один из артиллеристов.
— И выходит, что ты совсем дурак, — вступился за своего офицера матрос с» Баяна «. — Лейтенант нарочно крикнули, чтобы капитан поскорее убрался отсюда.
Веселое и хитрое выражение лица Сойманова, поджидавшего Звонарева у казармы, подтвердило правоту этих слов.
— Здорово я разыграл этого капитаншу! Мигом смылся и прямо в уборную! — хохотал Сойманов.
— Вы, что ли, господин доктор, будете руководить работами по восстановлению потерны? — спросил у Авророва прапорщик.
— Стрелки и без меня это сделают. Я иду к раненым. Среди них есть тяжелые. Трудно одному здесь работать, так как никто не решается поселиться вместе со мной. Уйти же зазорно, — сам сюда напросился.
— Хотите, пришлю к вам сестрицу? — неожиданно для самого себя предложил Звонарев, вспомнив о Варе.
— Дайте мне лучше двух толковых санитаров. За это я вам скажу большое спасибо, а от сестричек-благодарю, отказываюсь! — замахал руками Авроров.
Звонарев почувствовал облегчение. Теперь он был гарантирован, что Варя сюда не попадет. Сегодняшний обстрел показал ему, как опасно пребывание на этом выдвинутом вперед форту.
Воспользовавшись наступившим затишьем, он поднялся на барбет и выглянул за бруствер. По берегу реки Лунхе вилось разрушенное местами полотно железной дороги. Насыпь ее служила прикрытием для японских ходов сообщения. Левее, на соседней горушке, чернели валы укрепления. Между ним и фортом лежала глубокая лощина, преграждаемая расположенной несколько сзади, за Китайской стенной, Курганной батареей. Справа торчали развалины капонира. Еще дальше можно было разглядеть и форт номер два. Последний был гораздо лучше применен к местности, чем третий форт.
» Молодчина Кондратенко, — подумал Звонарев, — талантливо использовал рельеф для целей обороны «.
Прямо в тылу возвышался, доминируя над всеми фортами и укреплениями района, скалистый утес — обычный наблюдательный пункт Кондратенко, почти беспрерывно обстреливаемый японцами.
В непосредственной близости от рвов, на самом гласисе форта, темнели два ряда японских окопов. Звонарев не замедлил привлечь внимание японцев, по нему сделали несколько выстрелов. Прапорщик сошел вниз и направился в казарму.
В горжевом рву, как муравьи в развороченном муравейнике, толпились солдаты, исправляя причиненные бомбардировкой разрушения. Булганов, весело покрикивая, бегал между ними. Он уже успел успокоиться, но ласковое, дружеское обращение с солдатами на этот раз показалось Звонареву неискренним.
— Шевелись, дружочки! Надуем японца, чтобы к утру все опять было в прежнем виде. Он разбивает, а мы восстанавливаем. Ему это скоро надоест, и он уйдет от Артура, — говорил Булганов.
Верили солдаты ему или нет, прапорщик понять не мог, но работали они дружно. Комендант попросил Звонарева и Сойманова остаться до прибытия на форт офицеров взамен выбывших из строя.
Было далеко за полночь, когда Звонарев вернулся в штаб. Кроме дежурных телефонистов, все спали. Наскоро поужинав холодной кониной и горячим чаем из термоса, Звонарев, не раздеваясь, улегся на свою раскладушку.
— Прошу вас, ваше превосходительство, сегодня же сдать все дела генералу Горбатовскому, — сердито приказал Стессель.
— Шлушаюшь, — дрожащим от волнения голосом ответил Надеин, стоявший около генерал-адъютантской лошади.
— Вам, Митрофан Александрович, надо хорошенько отдохнуть. Посмотрите, на что вы стали похожи — похудели, осунулись, мешки под глазами. Как вы не крепитесь и ни храбритесь, а годы берут свое, — уже гораздо мягче проговорил Стессель.
— Отдыхать будем, ваше превошходительштво, в могиле. Ежели я уже не пригоден жа штароштью для командования вшем фронтом, то ражрешите мне принять хотя бы роту в первой линии, ш ней я авошь еще шправлюшь, — просил Надеин, глядя слезящимися глазами на монументально восседавшего на коне Стесселя.
— Что вы, у меня этого и в мыслях не было, Митрофан Александрович! Поживите в городе неделю-другую, отоспитесь, сходите в баньку, — старался успокой гь старика генерал-адъютант.
— Как милошти, прошу у вашего превошходительштва оштатьша на фронте вмеште ш шолдатами на любой должиошти — хоть шанитаром или кашеваром.
— Какой же вы упрямец, Митрофан Александрович. Жена, узнав, что вы будете в Артуре, велела мне передать вам приглашение на обед на завтра.
— Премного благодарен матушке Вере Алекшеевне жа штоль милоштивое внимание ко мне. Прошу передать ей мою глубокую прижнательношть.
— Сейчас сюда прибудет генерал Горбатовскии, а вы отправитесь в мое распоряжение, — теряя терпение, повторил приказание Стессель. — Мои адъютанты все разосланы по фортам. Просьба откомандировать в мое распоряжение на сегодня одного из чинов вашего штаба.
— Шлушаюшь! — ответил Надеин. — Федор Вашильевич, кого бы мы отдали беж ущерба для дела? — обратился он к Степанову.
— Прапорщика Звонарева. Собирайтесь поживей, молодой человек, и отправляйтесь сопровождать генераладъютанта. Возьмите мою лошадь, а то она сильно застоялась.
Через десять минут прапорщик уже ехал в свите генерал-адъютанта, неторопливо следовавшего по улицам
Старого города. Густой туман мешал японцам, и они ограничивались обстрелом наудачу города и порта.
— Мерзейшая погода, — ежился Стессель. — Хорошо только, что япошата молчат и наши артурцы смогут немного отдохнуть от обстрела
Свернув влево, они выехали на Пушкинскую улицу.
Почти все дома в Старом городе были разрушены. Только почтовая контора еще уцелела. На Пушкинской улице виднелись развалины нескольких домов — магазина и склада Чурина, городской читальни, типографии газеты» Новый край»и других. Возле разрушенного здания типографии уныло бродил редактор-издатель газеты полковник Артемьев. Вместе со своими сотрудниками он под обломками разыскивал уцелевшие части печатных машин.
Подозвав его к себе кивком головы, Стессель выразил ему свое соболезнование в постигшей беде, но тут же не преминул прибавить:
— Я думаю, что оборона Артура от этого не пострадает. Газета, да еще в условиях осажденной крепости, излишняя роскошь. Пусть читают мои приказы, в них написано все, что нужно и можно знать гарнизону и жителям города.
— Я все же собираюсь возобновить газету, но уже в
Новом городе. Сейчас подыскиваю подходящее здание.
— Только без какого бы то ни было участия в ней этого мерзавца и японского шпиона Ножина, — сразу загорячился генерал, вспомнив сообщения «иностранных» корреспондентов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189