Целыми днями солдаты лежали в тени блиндажей и козырьков, предаваясь отдыху. На багареях литеры Б и Залитерной жизнь шла размеренном чередом. Шесть дней каждый взвод проводил на позициях, а затем на двое суток шел на отдых на Утес. С солдатами менялись и офицеры.
Огкрытый на Утесе околоток для слабосильных был почти пуст. Рива и Шура вполне справлялись с работой. Гудима, опираясь на палочку, тихонько бродил по двору, наводя порядок среди артиллеристов и выздоравливающих.
Рассчитав, что Звонарев должен находиться на Утесе, Варя утром прискакала верхом. Подъехав к батарее, она, ка, к всегда, оставила лошадь около кухни и отправилась в офицерский флигель. Там она прошла к комнате Звонарева и постучала в дверь. В ответ послышался женский голос, просивший немного обождать. Варя мгновенно насторожилась-голос показался ей знакомым. Кроме того, самый факт нахождения женщины в этот час в комнате Звонарева возбудил в ней ревнивые предположения. Варя нетерпеливо топала ногами, дверь наконец отворилась, и она оказалась лицом к лицу с Ривой. От неожиданности и удивления Варя несколько мгновений была совершенно неподвижна. Рива была тоже не менее удивлена и во все глаза смотрела на гостью. Она не понимала, зачем так рано Варя могла оказаться на Утесе.
— Войдите, пожалуйста, — первая опомнилась Рива.
Девушка вошла и быстрым взглядом окинула комнату. На вешалке у двери вперемешку висели женские платья и офицерские кителя, под ними красовались ботфорты со шпорами рядом с лакированными дамскими туфельками. На столе лежали крахмальные манжеты и приготовленная для починки мужская рубаха, но самого Звонарева не было.
— Где он? — глухо спросила Варя. Лицо ее запылало багровым румянцем.
— Сережа? Он на Залитерной.
То, что Рива назвала Звонарева просто по имени, окончательно нарушило душевное равновесие Вари.
— Вы зачем здесь? — резко спросила она.
— Я здесь живу, — ответила Рива, не понимая раздражения гостьи.
— Вы… Вы завлекли его, мерзкая тварь, вы хотите сделать его несчастным на всю жизнь, но… но это вам не удастся! — трясясь от ярости, закричала Варя и, хлопнув дверью, вылетела яаружу.
— Позвольте, вы не поняли!.. — кинулась было ей вслед Рива, но Варя, ничего не помня от горя и обиды, одним махом взлетела на свою Кубань и, огрев ее нагайкой, карьером понеслась с Утеса. Слезы градом катились по ее лицу, косынка съехала с головы, волосы растрепались. Она стремилась скорее повидать Звонарева и выяснить характер его отношений с Ривой. Ее самолюбие было больно уязвлено.
«Как мог этот низкий человек так долго обманывать меня, утверждая, что между ними ничего нет! Заставлю его публично сознаться в этой связи и порву с ним окончательно! — вихрем неслись мысли в голове девушки. — Я-то ему верила, я-то о нем заботилась…»
Затем с чисто женской логикой она начала подыскивать оправдание для Звонарева.
«Не столько виноват он, сколько эта подлая тварь.
Очевидно, она пренагло явилась к нему сама и стала с ним жить, а он… шляпа, тряпка, не мог устоять и забыл обо мне! — всхлипнула Варя при этой мысли. — Быть может, он и вообще обо мне не думает, — пришла она к совсем печальному выводу, но тотчас его отвергла. — Думал и будет думать, и никому я его не отдам».
Размышляя таким образом, она доскакала до города.
На Пушки-нской улице ее окликнули.
— Варя, что случилось? Куда ты мчишься в таком неприличном виде? Посмотри на себя! Как тебе не стыдно появляться на улицах такой растрепанной.
Девушка оглянулась и увидела на тротуаре Веру
Алексеевну.
— Ни-че-го! — все еще сквозь слезы отозвалась она.
— Сойди с лошади и пойдем к нам. Ты приведешь себя в порядок, — распорядилась генеральша.
Варя повиновалась.
Пока Варя приводила себя в порядок. Вера Алексеевна продолжала выспрашивать о том, что ее так огорчило. Девушка сперва отнекивалась, но затем все рассказала и при этом опять так расплакалась, что ее пришлось отпаивать водой.
— И охота тебе убиваться из-за какого-то Звонарева!
Да он твоего ногтя не стоит! Есть много более достойных, чем этот противный прапорщик… — уговаривала генеральша.
— Он совсем не противный…
— Что ты в нем нашла? Случайный человек на военной службе, наверное, из поповского рода, гол, как сокол, невоспитан и к тому же, оказывается, грязный развратник!
— Неправда! Это она во всем виновата.
— А почему, собственно, эта мерзкая тварь оказалась на Утесе? Что ей там делать? Тут что-то неспроста!
— Приехала к нему…
— Только ли поэтому? — подозрительно спросила Вера Алексеевна. — Не знаю!
— Я займусь ею сама сегодня же, и мы ее уберем оттуда на Ляотешань или Голубиную бухту. Туда твой красавчик не особенно разъездится.
Варя просияла.
— Эх, Варя! На тебя давно заглядывается наш Гаитимуров, а ты и не замечаешь!
— Отвратительный слизняк!
— Неправда! Молод, интересен, старинного княжеского рода, принят в высшем свете. Правда, за душой у нею ничего нет, но зато ты не бесприданница. Будешь княгиней, быть может, попадешь ко двору.
— Весь скользкий, мягкий, противный, — брезгливо ответила Варя.
— Ладно! Я с твоей матерью поговорю об этом. Она тебя наставит на путь истинный, а пока поезжай-ка ты домой. С такой заплаканной физиономией стыдно на людях показываться.
Варя взглянула в зеркало на свое распухшее от слез лицо, красные глаза и, попрощавшись, отправилась домой.
Как только она уехала. Вера Алексеевна приказала позвать к ней жандармского поручика Познанского.
— Честь имею явиться, ваше превосходительство! — вытянулся он перед генеральшей.
Она милостиво протянула ему руку, к которой поручик почтительно приложился.
— Садитесь, пожалуйста. Я пригласила вас к себе, чтобы попросить мне помочь в одном деле.
— Весь к вашим услугам, — расшаркался жандарм.
Генеральша рассказала о пребывании Ривы на Утесе.
— Эта жидовка наводит меня на подозрение. Что ей делать на Утесе, и почему она поселилась именно у Звонарева, который долгое время состоял при Кондратенко и досконально знает расположение и состояние всех укреплений Артура?
— Прикажете все расследовать?
— Не только расследовать, но и обезвредить эту тварь. — И генеральша состроила презрительную гримасу.
— Слушаюсь! Немедленно будет исполнено! Разрешите идти? — Познанский вскочил и мгновенно исчез за дверью. Затем он направился в штаб Стесселя. Зайдя к начальнику штаба полковнику Рейсу, он попросил у него приказа о производстве обыска в квартирах-Ривы в Новом городе и Звонарева на Электрическом Утесе и их аресте в случае обнаружения подозрительных материалов.
— Прапорщика Звонарева? — удивился Рейс. — Вы ведь знаете, что это протеже Кондратенко и почти зять Белого. Без ведома начальника района не могу, — отказал Рейс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189
Огкрытый на Утесе околоток для слабосильных был почти пуст. Рива и Шура вполне справлялись с работой. Гудима, опираясь на палочку, тихонько бродил по двору, наводя порядок среди артиллеристов и выздоравливающих.
Рассчитав, что Звонарев должен находиться на Утесе, Варя утром прискакала верхом. Подъехав к батарее, она, ка, к всегда, оставила лошадь около кухни и отправилась в офицерский флигель. Там она прошла к комнате Звонарева и постучала в дверь. В ответ послышался женский голос, просивший немного обождать. Варя мгновенно насторожилась-голос показался ей знакомым. Кроме того, самый факт нахождения женщины в этот час в комнате Звонарева возбудил в ней ревнивые предположения. Варя нетерпеливо топала ногами, дверь наконец отворилась, и она оказалась лицом к лицу с Ривой. От неожиданности и удивления Варя несколько мгновений была совершенно неподвижна. Рива была тоже не менее удивлена и во все глаза смотрела на гостью. Она не понимала, зачем так рано Варя могла оказаться на Утесе.
— Войдите, пожалуйста, — первая опомнилась Рива.
Девушка вошла и быстрым взглядом окинула комнату. На вешалке у двери вперемешку висели женские платья и офицерские кителя, под ними красовались ботфорты со шпорами рядом с лакированными дамскими туфельками. На столе лежали крахмальные манжеты и приготовленная для починки мужская рубаха, но самого Звонарева не было.
— Где он? — глухо спросила Варя. Лицо ее запылало багровым румянцем.
— Сережа? Он на Залитерной.
То, что Рива назвала Звонарева просто по имени, окончательно нарушило душевное равновесие Вари.
— Вы зачем здесь? — резко спросила она.
— Я здесь живу, — ответила Рива, не понимая раздражения гостьи.
— Вы… Вы завлекли его, мерзкая тварь, вы хотите сделать его несчастным на всю жизнь, но… но это вам не удастся! — трясясь от ярости, закричала Варя и, хлопнув дверью, вылетела яаружу.
— Позвольте, вы не поняли!.. — кинулась было ей вслед Рива, но Варя, ничего не помня от горя и обиды, одним махом взлетела на свою Кубань и, огрев ее нагайкой, карьером понеслась с Утеса. Слезы градом катились по ее лицу, косынка съехала с головы, волосы растрепались. Она стремилась скорее повидать Звонарева и выяснить характер его отношений с Ривой. Ее самолюбие было больно уязвлено.
«Как мог этот низкий человек так долго обманывать меня, утверждая, что между ними ничего нет! Заставлю его публично сознаться в этой связи и порву с ним окончательно! — вихрем неслись мысли в голове девушки. — Я-то ему верила, я-то о нем заботилась…»
Затем с чисто женской логикой она начала подыскивать оправдание для Звонарева.
«Не столько виноват он, сколько эта подлая тварь.
Очевидно, она пренагло явилась к нему сама и стала с ним жить, а он… шляпа, тряпка, не мог устоять и забыл обо мне! — всхлипнула Варя при этой мысли. — Быть может, он и вообще обо мне не думает, — пришла она к совсем печальному выводу, но тотчас его отвергла. — Думал и будет думать, и никому я его не отдам».
Размышляя таким образом, она доскакала до города.
На Пушки-нской улице ее окликнули.
— Варя, что случилось? Куда ты мчишься в таком неприличном виде? Посмотри на себя! Как тебе не стыдно появляться на улицах такой растрепанной.
Девушка оглянулась и увидела на тротуаре Веру
Алексеевну.
— Ни-че-го! — все еще сквозь слезы отозвалась она.
— Сойди с лошади и пойдем к нам. Ты приведешь себя в порядок, — распорядилась генеральша.
Варя повиновалась.
Пока Варя приводила себя в порядок. Вера Алексеевна продолжала выспрашивать о том, что ее так огорчило. Девушка сперва отнекивалась, но затем все рассказала и при этом опять так расплакалась, что ее пришлось отпаивать водой.
— И охота тебе убиваться из-за какого-то Звонарева!
Да он твоего ногтя не стоит! Есть много более достойных, чем этот противный прапорщик… — уговаривала генеральша.
— Он совсем не противный…
— Что ты в нем нашла? Случайный человек на военной службе, наверное, из поповского рода, гол, как сокол, невоспитан и к тому же, оказывается, грязный развратник!
— Неправда! Это она во всем виновата.
— А почему, собственно, эта мерзкая тварь оказалась на Утесе? Что ей там делать? Тут что-то неспроста!
— Приехала к нему…
— Только ли поэтому? — подозрительно спросила Вера Алексеевна. — Не знаю!
— Я займусь ею сама сегодня же, и мы ее уберем оттуда на Ляотешань или Голубиную бухту. Туда твой красавчик не особенно разъездится.
Варя просияла.
— Эх, Варя! На тебя давно заглядывается наш Гаитимуров, а ты и не замечаешь!
— Отвратительный слизняк!
— Неправда! Молод, интересен, старинного княжеского рода, принят в высшем свете. Правда, за душой у нею ничего нет, но зато ты не бесприданница. Будешь княгиней, быть может, попадешь ко двору.
— Весь скользкий, мягкий, противный, — брезгливо ответила Варя.
— Ладно! Я с твоей матерью поговорю об этом. Она тебя наставит на путь истинный, а пока поезжай-ка ты домой. С такой заплаканной физиономией стыдно на людях показываться.
Варя взглянула в зеркало на свое распухшее от слез лицо, красные глаза и, попрощавшись, отправилась домой.
Как только она уехала. Вера Алексеевна приказала позвать к ней жандармского поручика Познанского.
— Честь имею явиться, ваше превосходительство! — вытянулся он перед генеральшей.
Она милостиво протянула ему руку, к которой поручик почтительно приложился.
— Садитесь, пожалуйста. Я пригласила вас к себе, чтобы попросить мне помочь в одном деле.
— Весь к вашим услугам, — расшаркался жандарм.
Генеральша рассказала о пребывании Ривы на Утесе.
— Эта жидовка наводит меня на подозрение. Что ей делать на Утесе, и почему она поселилась именно у Звонарева, который долгое время состоял при Кондратенко и досконально знает расположение и состояние всех укреплений Артура?
— Прикажете все расследовать?
— Не только расследовать, но и обезвредить эту тварь. — И генеральша состроила презрительную гримасу.
— Слушаюсь! Немедленно будет исполнено! Разрешите идти? — Познанский вскочил и мгновенно исчез за дверью. Затем он направился в штаб Стесселя. Зайдя к начальнику штаба полковнику Рейсу, он попросил у него приказа о производстве обыска в квартирах-Ривы в Новом городе и Звонарева на Электрическом Утесе и их аресте в случае обнаружения подозрительных материалов.
— Прапорщика Звонарева? — удивился Рейс. — Вы ведь знаете, что это протеже Кондратенко и почти зять Белого. Без ведома начальника района не могу, — отказал Рейс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189