— Вы оказались правы — вскрытый гнойник давал температуру, — заметил Гюббенет. — Посмотрите, как сразу ожило лицо больного.
Через несколько минут очистка гнойника была окончена, в рану ввели дренаж.
Прошло еще два дня, температура почти не поднималась. Прапорщик спал круглые сутки, просыпаясь лишь для принятия пищи. Лицо его за эти дни несколько порозовело.
— Счастлив ваш бог, сестрица, будет жить ваш жених, и ноги его останутся при нем, — улыбался Миротворцев, глядя на выздоравливающего.
Варя неожиданно громко разрыдалась, закрыв лицо руками.
— Что вы, сестрица, ведь все окончилось благополучно. Пойдемте, я вам сейчас дам валерьянки. — И доктор увел плачущую девушку.
— Если бы ни знали, Сергей Романович, что я пережила за эти дни, — сквозь слезы говорила Варя. — Думаю, умрет он, а виновата буду я, потому что не дала своевременно отрезать ногу.
— Остался он жив и с ногами! Я еще на вашей свадьбе попляшу, — успокаивал ее Миротворцев.
— Вы… вы не Миротворцев, а Чудотворцев. — Варя быстро схватила руку врача и несколько раз крепко поцеловала ее.
— Что вы, сестра! — поспешил отдернуть свою руку доктор.
— Здорово, Сережа! Ты выглядишь совсем героем, — ввалился в палату Борейко.
Белый халат чуть прикрывал его могучие плечи. В руках поблескивали две бутыли с вином.
— Решил выпить за твое и амазонкино здоровье, если, конечно, не запротестует медицина.
— Господин офицер, носить больным спиртные напитки не разрешается, — влетела следом за поручиком старшая сестра Красного Креста Доможирова.
— Я несу его здоровым, вроде капитана Вахнеева и этого лодыря Садыкова.
— А про меня забыл? — сказал Соломонов.
— Хотя ты и притворяешься больным, но вдвое здоровее меня. Не хотите ли марсалы, сестрица? Сладкая, специально для дам покупал.
— Ой, что вы! Да я вина в рот не беру.
— Поэтому-то вы такая худая и сердитая. Принеситека нам бокальчики. Первый бокал выпьем за… вашего будущего муженька.
— Откуда вы знаете, что я не замужем?
— Иначе вы не были бы такой злой. Посмотрите на
Варю Белую. Черт в юбке, а не женщина, а женится, то бишь выйдет замуж за Сережу, — сразу станет земным воплощением ангела, — балагурил поручик.
Доможирова махнула рукой и вышла. Вахнеев прикрыл за ней дверь.
— Умеешь же ты, Боря, с людьми обращаться. Даже эту старую ведьму обошел. Она тут всех молодых сестер прямо со свету сживает, не разрешает им сказать с нами ни одного слова.
— Зато к молодым людям, вроде нашего Садыкова или Звонарева, она очень даже благоволит, — заметил Соломонов.
— А ты бы, Василий Николаевич, поухаживал за ней! Может быть, она и к тебе станет благосклоннее, — повернулся Борейко к Вахнееву.
— Да ну ее к черту!
Вошла Варя, неся в руках несколько стаканов.
— Здравствуйте, чертушка! — приветствовала она Борейко. — Я так и думала, что вы пожаловали к нам, когда Доможирова дала мне эти стаканы. Пришел, говорит, веселый офицер с бутылками.
— Решил вспрыснуть выздоровление Сережи и устроить в некотором роде мальчишник.
— До выздоровления ему очень далеко. Пусть сначала встанет с постели.
— Тогда мы подымем бокал за ваше будущее счастье, — предложил Вахнеев.
— Воспрепятствовать этому я не могу, — не очень любезно отозвалась девушка, но все же пригубила бокал. — Остальное допьете вы, — протянула она вино Звонареву, — но больше ни одной капли я вам не дам.
Бутылку водки по-братски разделили Борейко с Соломоновым. Марсала же досталась на долю Вахнеева и Садыкова.
— Вечером угощу сестрицу, да и эту старую каргу Доможирову, чтобы она нам не мешала, — заявил Вахров.
Неожиданно появился Миротворцев. Потянув воздух носом, он сразу же обернулся к Борейко.
— До адмиральского часа, господин поручик, еще далеко.
— Тороплюсь на Высокую гору, мимоходом зашел повидать Сережу и поздравить его с выздоровлением.
— Надеюсь, вы успели уже удовлетворив свое желание?
Поручику оставалось только откланяться.
Звонарев задремал. Война, позиции — все это отошло на задний план. Правда, иногда поблизости с грохотом рвались тяжелые снаряды, звенели разбитые стекла, торопливо прибегали на шум санитары, но после пребывания на атакованных фортах все это производило на прапорщика мало впечатления.
Было уже темно, когда Звонарев чуть приоткрыл глаза. В палате стояли сумерки, ламп еще не зажигали. Над ним склонилось женское лицо.
«Варя не утерпела-таки и опять вернулась», — подумал прапорщик.
— Вы проснулись, Сережа? — неожиданно услышал он голос Акинфиевой. — Варя пошла отдыхать, а я побуду около вас до утра.
— Надюша, как вы узнали, что я здесь? — удивился Звонарев
— Мне все рассказал Павлик Сойманов. Его с ротой «баянцев» поставили в резерв в Новом городе. Он зашел к нам и рассказал про вас. Я, конечно, бросилась сюда. По дороге увидела Варю и решилась даже остановить генеральский экипаж. Мы с ней уговорились, что я подежурю около вас.
Взяв руку Акинфиевой, Звонарев несколько раз приложил ее к своим губам.
— Поменьше пыла, милый Сережа, — прошептала Надя, отнимая свою руку.
Она зажгла свет и начала рассказывать о муже, о последних новостях.
— Эскадра Рожественского уже прошла Испанию и теперь идет где-то около Африки. Японцы очень ее боятся и поэтому торопятся взять Артур или хотя бы потопить нашу эскадру. Они все время бомбардируют гавань и штурмуют Высокую гору, откуда хорошо виден внутренний бассейн.
Долго не спалось Звонареву в этот вечер.
Затянувшаяся осада Порт-Артура и приближение эскадры Рожественского вызывали большое беспокойство в Японии и в главной квартире японской армии. Решено было во чтобы то ни стало покончить с Артуром в ближайшее время. Полная неудача атак на форты номер два, три и укрепление номер три заставили командующею японской армией генерала Ноги перенести удар на соседний участок — на Курганную батарею, расположенную в тычу укрепления номер три. Она была вооружена шестнадцатью орудиями различных калибров и оборонялась, помимо артиллеристов, четырьмя ротами пехоты и ротой моряков. Это был сильный узел обороны, хотя и принадлежал к числу временных укреплений полевого типа. Овладение этим пунктом обороны выводило японцев в тыл основной линии обороны к давало возможность проникнуть в глубину крепости.
Придавая особенно важное значение этой операции, генерал Ноги сформировал особый отряд из охотниковдобровольцев под командой вызвавшегося руководить штурмующими колоннами генерал-майора Накамура. Генерал отобрал всего около трех тысяч человек, специально их подготовил к действиям в условиях, похожих на ю, с которыми им придется встретиться при штурме батареи.
Вечером в день штурма он собрал свой отряд и перед ним произнес торжественную клятву — во что бы то ни стало взять укрепление и прорваться в глубину крепости или умереть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189