Борейко и Звонарев застали обеих девушек за перевязкой раненых.
— Вы уже успели прилететь сюда на помеле, ведьмочка? — с притворным ужасом говорил Борейко.
— А ну вас! — отмахнулась от него Варя.
Отправив раненых, она зашла в офицерский блиндаж к Звонареву.
— По какому случаю ваш батюшка и Кондратенко сегодня появились у нас в парадной форме? — спросил прапорщик.
— Сегодня же именинница Вера Алексеевна. Они и приехали сюда прямо от Стесселя.
— Вот оно что! День тезоименитства порт-артурской некоронованной царицы! То-то во всех церквах попы с утра дилимбонили! — захохотал Борейко.
— Вера Алексеевна — первая дама в Артуре, поэтому к ней так все и относятся, — возразила Варя.
— А вы у нас первая амазонка. Надо думать, что в день ваших именин казаки устроят общую джигитовку, а я, так и быть, в вашу честь заставлю солдат целый день ездить друг на друге верхом.
— За что вы меня так не любите, Медведь? — неожиданно спросила Варя.
— А за что мне, собственно, вас любить?
— Но я все же приношу пользу у вас на батарее как сестра и к тому же фельдшер!
— Как фельдшер вы нашему Мельникову в подметки не годитесь.
— Неправда, он уже все позабыл, что знал, а я сдала экзамены на круглые пятерки.
— Еще бы — генеральская дочь и родственница самого Стесселя! Хоть бы вы и рта на экзамене не открыли, все равно пятерки получили бы. Да захоти вы сейчас — наши эскулапы вам и докторский диплом преподнесут, лишь бы угодить начальству и получить какой-нибудь орденок или крестишко.
— Все это неправда. Вы злитесь потому, что сами за всю войну не получили ни одной награды.
— Где уж нам! Я только понять не могу, за какие великие прегрешения господь бог хочет наказать Сережу, наградив такой супругой, как вы.
Варино терпение лопнуло, и, дрожа от негодования, она налетела на поручика.
— Вы бестактный, грубый и противный человек! Но постойте, я на вас найду управу у Оли Селениной! Она зам прочтет хорошую нотацию о правилах вежливости, — не обрадуетесь!
Борейко сначала весело смеялся, но затем нахмурился и вышел.
— Ох, и сердитые вы оба с поручиком! — обернулась Шура к Варе. — Того и гляди, подеретесь
— Смотри и учись, как с мужчинами надо обращаться. Им потачки ни на грош давать нельзя. Вы, конечно, проводите меня немного, Сергей Владимирович?
— Боитесь, чтобы вас еще не обидел Медведь?
— С ним я и без вас справлюсь
Солнце уже склонялось за Перепелиную гору. Слышалась довольно оживленная ружейная перестрелка. На Орлином Гнезде грохотали пушки. Борейко, собрав вокруг себя солдат, беседовал с ними на различные темы. Заметив Варю, он с нарочитой вежливостью раскланялся с ней.
— Надеюсь, мадемуазель, до нескорого свидания?
Девушка в ответ свирепо погрозила ему кулаком. Солдаты громко захохотали.
Вернувшись после объезда позиций в штаб Стесселя, Белый и Кондратенко подробно доложили обо всем виденном.
— Значит, все пустяки! — неожиданно резюмировал генерал-адъютант.
— Мы беззащитны против таких крупных снарядов, в этом вся трагедия, — заметил удивленный Кондратенко.
— Василий Федорович мне всегда говорил, что орудия крупных калибров очень недолговечны. Сделают сто выстрелов и приходят в негодность. Выпустят японцы сотню-другую снарядов и успокоятся.
— Одиннадцатидюймовая батарея Золотой горы сделала уже по нескольку сот выстрелов из каждого орудия и все же продолжает стрелять, — проговорил Белый.
— Но как? Большая часть ее снарядов попадает на город и наши позиции. Если японцы начнут так же бомбардировать нас, им же будет хуже! Пойдемте-ка к столу и выпьем за здоровье именинницы, которую даже японцы почтили салютом из своих новых пушек.
Вернувшись за полночь в свою квартиру, Кондратенко снял с себя парадный мундир и, вынув бумажку с расчетами Звонарева, внимательно проверил их. Все оказалось правильным. Встав из-за стола, генерал в задумчивости заходил по кабинету. Полученные на днях сведения о поражении русских под Ляоянэм и отходе Куропаткина к Мукдену настроили его на мрачные размышления. Надежда на скорую деблокаду крепости со стороны суши становилась с каждым днем все более призрачной. Балтийская эскадра продолжала находиться в России и, следовательно, могла прибыть в Артур не раньше января. Появление тяжелых осадных мортир предрешало падение крепости в течение ближайших двух-трех месяцев и неминуемо влекло за собой гибель всей эскадры. Даже своевременное прибытие эскадры Рожественского не могло спасти Артур. Плачевный исход войны казался Роману Исидоровичу неизбежным. Жгучий стыд за опозоренную родину сменялся вспышками гнева на бездарное правительство, приведшее к такому позорному концу.
Невольно ему вспоминалась собственная жизнь. Сын старого кавказского солдата, после полувековой службы получившего прапорщичий чин, он учился на медные деньги. Трудовая жизнь началась для него рано. Мальчиком он на тифлисских базарах продавал искусственные цветы и другие мелкие безделушки, которые делали его сестра и мать-белошвейка. С третьего класса маленький Рома уже дает уроки своим более состоятельным товарищам и этим не только содержит себя, но и помогает родным. Наконец счастье улыбнулось — ему удалось поступить в военно-инженерное училище, а затем в академию, которые он окончил блестяще. Молодой инженер направляется на родной Кавказ, на строительство Батумской-Михайловской, как она тогда называлась, — крепости. И тут лицом к лицу сталкивается с продажностью и казнокрадством инженеров и подрядчиков. Он попытался бороться с этим. Очень быстро произошел конфликт — на предложенную ему взятку он ответил пощечиной. Начался длинный судебный процесс, в котором он явился подсудимым. В результате Роман Исидорович навсегда решил бросить инженерную деятельность.
Не желая расставаться с любимым и родным ему военным делом, он поступил в Академию генерального штаба, которую также окончил с отличием. Дальше началась служба в строю, которая раскрыла перед ним картину полной неподготовленности русской армии к войне, где боевое обучение подменялось шагистикой и парадами. Невежество, некультурность и казнокрадство офицеров делали невозможным освоение современной техники войны. После нескольких выступлений на эту тему за Кондратенко прочно установилась репутация беспокойного, неуживчивого командира От него поспешили избавиться, сплавив его на Дальний Восток.
Сюда он попал к моменту возвращения русских войск из китайского похода. Трезво оценивая состояние частей, он пришел к выводу, что этот поход «только понизил боеспособность и развратил их, приучив к легким победам над почти безоружным противником».
В Артуре его встретили недружелюбно. Фок откровенно завидовал его карьере, Стессель смотрел свысока на «слишком ученого» генерала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189