— Немедленно распоряжусь о том и другом.
Танака поблагодарил его поклоном.
— Увести подсудимых, за исключением его превосходительства, — распорядился Костенко.
Уже пришедшую в себя Риву и Куинсан вывели конвойные.
— Я сейчас разыщу Андрюшу и все сообщу ему, — успел предупредить Звонарев Риву.
Варя издали сердито наблюдала за происходящим.
— Не беспокойтесь. Петр Ерофеич сумеет защитить вашу… приятельницу лучше любого из ее многочисленных друзей. Прощайте, неблагодарный, — проговорила Варя и направилась к выходу.
— Ах, да! Я и забыл поблагодарить вас за хлопоты!
— Ваши благодарности можете оставить при себе.
В соседней с залом заседания комнате в ожидании выхода Танаки из ванной, где его мыл один из вестовых, сидели Костенко, Вамензон и Страшников.
— Танаку я знаю лет десять, с тех пор как он был еще майором во Владивостоке. Общительный, тактичный, он был принят во многих домах, особенно военных и морских. Считался ярым русофилом. Бывал в Питере и Москве. Незадолго до начала войны он был отозван в Японию. Перед отъездом его чествовали в военном собрании, поднесли даже на память альбом с фотографиями. И вдруг такая неожиданная и неприятная встреча! — развел руками Костенко.
— На суде он держался прекрасно, — заметил Вамензон.
Появление японца, чисто вымытого, выбритого, в хорошем суконном костюме, прервало их разговор.
— С легким паром, ваше превосходительство, — приветствовал его Костенко.
— Не знаю, как мне и благодарить ваше превосходительство за вашу любезность. Я столько месяцев был принужден вести скотский образ жизни, что испытал поистине райское блаженство, моясь в ванне.
— Разрешите предложить вам ужин в нашей скромной компании?
— Сочту для себя за высокую честь разделить вашу трапезу.
Страшников отправился отдать нужные распоряжения. Вскоре был накрыт стол на четыре персоны, появились закуски, хлопнули пробки, завязалась оживленная беседа, и только стоящий у входной двери часовой с винтовкой нарушал эту мирную картину.
После ужина Костенко лично отвез в экипаже японца на главную гауптвахту, при этом их сопровождал эскорт из конных жандармов, но трудно было понять, то ли ок конвоировал арестованных, то ли составлял почетную охрану.
Караульный начальник штабс-капитан Чиж, до которого уже дошли сведения о японском генерале, встретил осужденного весьма почтительно и отвел ему лучшее по мещение в офицерском отделении. Сдав Танаку, Костенко отправился с докладом на квартиру к Стесселю.
— Так это правда, что пойманный оказался японским генералом? — встретила его Вера Алексеевна.
— Совершенно верно! Я и прибыл, чтобы лично доложить обо всем происшедшем.
— Пройдемте в кабинет, там муж и Рейс.
Костенко подробно рассказал о заседании суда.
— Позвольте вам, ваше превосходительство, представить на конфирмацию приговор, — закончил он свою речь.
Стессель обмакнул было перо, чтобы наложить резолюцию, когда неожиданно вмешалась Вера Алексеевна:
— Как хочешь, Анатоль, а Танаку расстреливать, а тем более вешать нельзя!
— Это почему?
— Какой же ты непонятливый! Он хоть и японский, но асе же генерал. Что же получается — солдаты и вдруг станут казнить генерала! Это же прямой подрыв дисциплины. У них в мыслях не должно быть возможности поднять руку на генерала. А то сегодня они будут расстреливать Танаку, а завтра додумаются бог знает до чего.
— Не назначать же для его расстрела офицеров?
— И не надо.
— Что же, по-твоему, надо делать? Не могу же я его помиловать или выслать к японцам.
— Виктор Александрович, Михаил Николаевич, вы меня понимаете? — обратилась она к Рейсу и Костенко.
— Вполне! — в один голос ответили оба.
— Вот и прекрасно. А тебе, Анатоль, я потом все подробно объясню.
— Что же мне теперь-то делать? — спросил совсем сбитый с толку Стессель.
— Пиши: «Приговор утверждается. В отношении генерала Танаки смертная казнь через повешение заменяется расстрелом», — продиктовала Вера Алексеев «а.
В это время в передней раздался звонок, в дверях кабинета показалась робкая фигура худощавого священника.
— Мир дому сему! Разрешите войти, — несмело проговорил он.
— Отец Петр! — узнала Вера Алексеевна. — Милости просим.
Священник вошел, перекрестился на икону в углу и затем отвесил всем поясной поклон.
— Зачем пожаловали, батюшка? — справился Стессель.
— Был я сейчас на главной гауптвахте, хотел напутствовать в лучший мир осужденных. Двое язычников отвергли меня, третья же, иудеянка, не токмо просила отпустить грехи ее заблудшей души, но и выразила желание перейти перед смертью в православие. Поелику стало мне ведомо такое ее желание, решил я предстательствовать перед вами об отложении ее казни.
— Знаем мы этих жидовок! Когда приспичило, так готова любую веру принять, чтобы спастись, — злобно бросила генеральша.
— Я ходатайствую не о смягчении участи сей самаритянки, но об отложении казни на один-два дня, пока она успеет ознакомиться с правилами и догмами православной церкви.
— Мы допустили в суде и так некоторую натяжку, вынеся ей смертный приговор. Она, как несовершеннолетняя, казни не подлежит. Поэтому, я думаю, можно удовлетворить ходатайство его преподобия, — заметил Костенко.
— Это та самая жидовка, что живет в Новом городе, черненькая такая, хорошенькая? — спросил Стессель.
— Вы, ваше превосходительство, обладаете прекрасной памятью, — заметил Рейс.
— Особенно на молоденьких девиц, — сердито добавила Вера Алексеевна.
Наступило минутное молчание. Отец Петр в ожидании смотрел то на Стесселя, то на его жену.
— Вам, батюшка, довольно двух-трех дней? — спросил Рейс.
— Истинно так!
— Я думаю, можно отсрочить казнь. Повесить всегда успеем, — высказала свое мнение генеральша.
— Что же мне писать? — спросил Стессель.
—» Исполнение приговора в отношении осужденной
Блюм отложить до восприятия ею святого крещения, дабы она предстала перед престолом всевышнего озаренной светом истинной веры «, — продиктовал Костенко.
— Теперь все? — И Стессель размашисто подписался.
— Анатоль, я хотела бы повидать этого Танаку.
—» Удобно ли это будет?
— Я председательница Порт-артурского благотворительного общества и член общества Красного Креста. На нашей обязанности лежит забота о пленных.
— Но Танака просто шпион.
— Генерал не может быть шпионом! Он прибыл в Артур с целью военной разведки. И тебя могли бы таким же образом отправить в Японию.
— Ну, положим, у нас до этого дело не доходит.
— Итак, я еду, а ты как хочешь. По-моему, и тебе следует съездить повидать его.
— Это будет похоже на визит с моей стороны.
— Я думаю, ваше превосходительство, вы можете побывать на гауптвахте под видом проверки караула и ознакомления с содержанием арестованных, — посоветовал Рейс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189