— Если японцы прорвутся в ров, стремитесь отрезать им путь отступления, атакуя их из контрэскарпной галереи. Капонир надо отстаивать до последней возможности, — предупреждал генерал обступивших его стрелков.
— Нам бы втащить в галерею скорострельную пушку, — проговорил Блохин.
— Дельное предложение. Ты кто такой? — спросил генерал.
Блохин назвался.
— Он сегодня отличился — выбил японцев из уцелевшей части капонира, — доложил Фролов.
— Представьте его к кресту.
— Бог с ним, с крестом, все равно все под деревянными лежать будем; мне бы… — замялся солдат.
— Ну, говори, чего хочешь! В город, что ль, сходить нужно?
— Никак нет… Водочки бы выпить, — смущенно улыбаясь, попросил солдат.
Стрелки дружно захохотали.
— Выдайте ему от моего имени чарку, поручик, — обратился к Фролову генерал.
— Покорнейше благодарю, ваше превосходительство! — гаркнул в ответ Блохин.
— Зайдешь потом, — приказал Фролов.
Обойдя весь форт, побывав даже в укрытом пути над контрэскарпной галереей, Кондратенко ушел с Рашевским и Звонаревым.
— Откровенно скажу — очень опасаюсь, что при нервом же серьезном штурме форт будет взят, а это затруднит и осложнит оборону Китайской стенки, — задумчиво говорил Кондратенко.
В штабе Звонарева уже поджидала Варя.
— Идемте обедать вон в тот блиндаж. Там помещается кухня, а то в штабе неудобно. Скорее бы вы возвращались на Залитерную, и я буду спокойнее за вас, и люди там все знакомые. Харитина с мужем сегодня отправились уже на позицию.
— С каким мужем?
— Да Ярцевым. Вчера их повенчал госпитальный батюшка. Это Медведь им приказал жениться.
— То есть как?
— Фу, какой вы непонятливый. Из-за Харитины Блохин поранил Ярцева. Медведь за это прогнал его с батареи. Харитине тоже запретил там появляться, чтобы все солдаты не передрались между собой. С мужем, говорит, пущу, а одну нет. Ну, они и переженились.
— Что значит — переженились? Кто на ком? Харитина на Ярцеве или он на ней?
— Замолчите, или я сейчас же уйду.
— Как же я один обедать-то буду?
— Ян забыла, что по молодости лет вас еще нужно с ложечки кормить.
За обедом Звонарев выслушал подробный рассказ обо всех артурских новостях, о самочувствии Стесселя, об увлечении Григоровича. Полочкой, о произведенных за день в Свободном госпитале операциях, причем выходило так, что во всех них Варя была едва ли не самым отавным действующим лицом.
— Они, конечно, все уже умерли?
— Кто?
— Да раненые, оперированные вашей милостью.
— Останетесь за дерзость без сладкого. — И Варя миюм проглотила крем.
— Молчу, а то и второе блюдо так же быстро исчезнет…
— Вот вам, вот вам, чтобы не дразнили меня. — И Варя слегка подергала прапорщика за ухо.
Тот в ответ свирепо зарычал, и оба весело захохотали.
Звонарев проводил девушку до городских ворот. Вернувшись в штаб, он получил от Рашевского задание на следующий день побывать на укреплении номер три.
Укрепление номер три являлось крайним западным фортом Восточного фронта обороны крепости. Хотя оно носило название «временного», но, как и многое другое в Артуре, это не соответствовало действительности. По своему устройству это было настоящее долговременное укрепление, как и форты номер два и номер три, только несколько меньшего размера. Оно защищало подступы к форту номер три с долины реки Лунхе. Китайская стенка, отходившая от западнотылового угла форта номер три, тянулась до самой горжи укрепления.
В плане оно представляло собой треугольник с закругленной вершиной. Передний вал его шел дугой, концы которой опирались на боковые брустверы.
В тыловой части имелась бетонная казарма для гарнизона. От нее шла к бетонному капониру, расположенному в переднем рву, изогнутая потерна. Впереди укрепления имелась линия стрелковых окопов, в непосредственной близости от которых была передовая траншея японцев. Здесь ни днем ни ночью не прекращалась борьба — то японцы врывались в русские окопы, то русские, выбив японцев, захватывали часть их траншей. Ружейная перестрелка, трескотня пулеметов и взрывы бомбочек не замолкали ни на минуту. Настойчивости «сынов Восходящего Солнца» противостояло упорство сибиряков.
Сюда-то и направился на следующий день Звонарев для ознакомления с положением дел на этом участке обороны.
Стоял слегка туманный, пасмурный день. Лениво погромыхивали пушки, да японские батареи, с присушен им методичностью, неустанно посылали снаряд за снарядом по городу и стоявшей на внутреннем рейде артурской эскадре.
Постепенно незначительная с утра орудийная перестрелка превратилась в сплошную канонаду. Сотни тяжелых снарядов обрушились на форты номер два и номер три и на укрепление. Являлось ли это подготовкой к общему штурму крепости или только предварительной пробой сил, определить было невозможно. Едва прапорщик вышел из ущелья, где помещался штаб, как попал под сильный обстрел и поспешил укрыться за скалой. Пробегая таким образом от укрытия к укрытию, он добрался до вершины Скалистого хребта, расположенного в версте с небольшим за линией фортов. Обрывистый, лишенный всякой растительности кряж доминировал над первой и второй линиями обороны — фортами и Китайской стенкой.
Припав за камнем, Звонарев в бинокль начал разглядывать развернувшуюся перед ним панораму. Внизу и несколько вправо лежал форт номер три. Он весь был окутан черными столбами пыли и дыма от беспрерывно падающих на него бомб. Над ним в воздухе то и дело появлялись белые комочки шрапнельных разрывов.
Крупный снаряд ударил в самый центр казармы, и в следующее мгновение из всех окон выбросило густые облака дыма. Звонарев невольно вздрогнул На мгновение он представил себе десятки искромсанных, разорванных на куски, искалеченных солдатских тел вперемешку с осколками бетона и дерева, стоны, крики, хрипение умирающих и воздух, насыщенный едким запахом шимозы…
«Едва ли кто уцелел из находящихся в этот момент в казарме», — с ужасом подумал он и перевел взгляд на укрепление номер три.
Также окутанное густой пеленой пыли и дыма, оно едва различалось на сером фоне окружающей местности. Посредине между фортом номер три и укреплением четко виднелась глубокая лощина. В этом месте, несколько сзади, расположилась маленькая батарейка из двух полевых орудий, долженствовавшая, очевидно, защищать подступы к этой ложбине.
За рекой Лунхе темнели массивы Волчьих гор.
Прояснилось. Еще теплое солнце приятно согревало спину своими лучами. При виде сильного обстрела укрепления номер три Звонаревым овладело раздумье — идти туда или нет.
«При такой бомбардировке я, конечно, ничем не смогу помочь укреплению, там сейчас не до минных галерей», — оправдывался он перед собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189