— С вами много людей? — подлетел начальник штаба капитан Степанов. — Нам необходимо поддержать гарнизон Большого Орлиного Гнезда.
— Около двадцати человек, все артиллеристы с Залитерной и батареи литеры Б
— Нужно немедленно отправиться на Большое Гнездо и постараться как можно дольше задержать японцев, чтобы наши части успели укрепиться на третьей линии обороны. Иначе противник ворвется в город и учинит резню мирного населения и раненых, как это было в китайскую войну.
Через десять минут остатки утесовцев маршировали к Орлиному Гнезду. Впереди шагал Борейко, а шествие замыкал Блохин.
Большое Орлиное Гнездо возвышалось над всем Старым городом и тылом Восточного фронта. С его падением японцы получали в свои руки тактический ключ всей северной и восточной обороны крепости. Не оставалось ни одного места в Артуре, которое бы не было видно с Большого Орлиного Гнезда и горы Высокой.
На вершине горы были сооружены полевые укрепления, в скале высечено несколько пещерных блиндажей, прекрасно предохраняющих от снарядов любого калибра. Возвышаясь на добрую полсотню саженей, гора была почти недоступна для атаки пехоты, но зато у ее подножья имелось большое мертвое пространство. Это позволяло сосредоточить здесь значительные силы в непосредственной близости от вершины.
С падением Залитерной и батареи литеры Б все подступы к Орлиному Гнезду оказались под прямым ружейным обстрелом противника, так что артиллеристы с» большим трудом, местами перебежками, добрались до крутой тропинки, ведущей на вершину. Здесь они застали коменданта горы капитана Голицинского и начальника команды моряков лейтенанта Тимирова. Голицинский был ранен и контужен и, весь перевязанный, лежал в блиндаже. Тимиров, больной цингой, едва держался на ногах.
— Прошу вас принять на себя обязанности коменданта, — обратился к Борейко капитан, — так как я и лейтенант уже совсем выбились из сил.
— Слушаюсь! — откозырял Борейко. — Прежде всего я предложу вам, господа, при первой же возможности покинуть Орлиное Гнездо и отправиться на перевязочный пункт.
Он обошел укрепление. Гарнизон его без артиллеристов не превышал двадцати человек стрелков и моряков. На вооружении состояли три пулемета и несколько шметилловских пулеметов. Кроме того, имелись шаровые мины и бомбочки.
— Блохин, ты подумай, как удобнее спустить вниз эти гостинцы, — приказал Борейко. — А ты, Гайдай, займешься шметилловскими пулеметами. Ты, Зайчик, ознакомься, много ли здесь продовольствия и воды.
С Орлиного Гнезда открывался широкий вид на все японские позиции, артурскую гавань и Старый город. Поручик отыскал Пушкинскую школу, где находилась Оля Селенина. Это здание было хорошо видно.
«Что она сейчас поделывает? — подумал Борейко.
Заметив усиленное движение на вершине горы, японцы открыли сосредоточенный огонь. Гарнизон укрылся в узких и глубоких траншеях и почти не нес потерь. После получасовой артиллерийской подготовки густые цепи противника пошли на штурм. Им удалось дойти до подножья.
Высунувшись из-за бруствера, Борейко видел, как японцы карабкались с камня на камень, стараясь взобраться наверх.
— Надо спустить на них шаровую мину, — распорядился поручик и бросил в японцев связку бомбочек. Раздавшийся вслед за этим крик показал, что они попали в цель.
Блохин с помощью стрелков и матросов поднял на бруствер десятипудовый шар, начиненный пироксилином.
— Готово! — наконец доложил Блохин и поджег запальный шнур.
Борейко сам навалился на мину и столкнул ее вниз.
Не успев коснуться земли, мина с грохотом взорвалась.
Немногие уцелевшие японцы стремительно бросились к своим окопам.
Снова началась бомбардировка Орлиного Гнезда.
Вершина горы утонула в облаках пыли и дыма.
— Вытянем до ночи? — спросил поручик у солдат.
— Как бог даст, — уклончиво ответил явно робевший
Гайдай.
— Не могет японец осилить утесовцев, — убежденно проговорил Блохин, — Мы должны выдержать, а там подадимся в город, к учителькам, — уголком глаза лукаво посмотрел он на поручика.
— Я слыхал, что ты проявляешь больно много интереса к фельдфебельской дочке, — не остался в долгу Борейко.
— Сиротку надо пожалеть, особливо ежели она обижена от людей, — смущенно ответил солдат.
Под прикрытием артиллерийского огня японцы вновь добрались до подножия горы и на этот раз прочно закрепились в мертвом пространстве. Ни бомбочки, ни шаровые мины не могли их достать.
Дул северный ветер. Блохин решил воспользоваться им. Набрав по блиндажам всякого тряпья, солдат связал его, прицепил к нему камни, облил керосином, зажег и спустил вниз. Едкий, вонючий дым распространился вокруг. Японцы не выдерживали, выбегали из своих нор и попадали под обстрел.
— Выкурили мы японца, — обрадовались солдаты.
Но сильный орудийный обстрел заставил гарнизон Орлиного Гнезда опять укрыться в блиндажах. Число раненых все время увеличивалось. Их едва успевали наскоро перевязывать; Борейко разрешил им уходить с горы.
— Нам некогда возиться с перевязками, — решительно заявил он.
Утесовцы, все, как один, решили остаться до конца со своим командиром.
— Вместе воевали на Утесе и Залитерной, вместе и смерть принимать будем, — за всех сказал взводный фейерверке? Жиганов.
Около двух часов дня, без всякой подготовки, японцы снова кинулись на Орлиное Гнездо. Они быстро окружили его со всех сторон и по склонам начали взбираться вверх. Некоторым удалось добраться до вершины, но их тотчас же перекололи.
Отрезанный от штаба, Борейко мог только сигнальными флагами сообщать о своем положении и просить помощи из резерва. Но Горбатовский был глух и нем. По приказу Фока Орлиное Гнездо подлежало сдаче, и гарнизон его был обречен на гибель.
Перед вечером поднялся туман. Старый город затянуло пеленой. Борейко последний раз взглянул на здание Пушкинской школы и глубоко вздохнул.
Вскоре иссяк запас воды. Раненые просили пить и в смертельной муке беспомощно метались в блиндажах. На исходе были бомбочки и ружейные патроны.
— Вашбродь, разрешите отогнать японца штыками и вынести раненых, — обратился к Борейко Жиганов.
Поручик осмотрелся. Здоровых солдат оставалось всего пятнадцать-двадцать человек, раненых было примерно столько же, из них человек пять тяжело.
— Вали, Жиганов! — с грустью проговорил он. —
Оставь мне двух человек, я с ними буду прикрывать твой отход.
— Разрешите, вашбродь, мне остаться с вами, — тотчас отозвался Блохин.
— И мне также, — подошел Заяц.
— У тебя еще не зажили раны, поэтому ты не подходишь. Кто еще? — окинул он своих солдат испытующим взглядом.
— Эх, была не была! Вместе с Блохиным дрался под Цзинджовой и теперь еще раз попытаю свое дырявое счастье, — тряхнул головой Гайдай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189