За старшего в лаборатории орудовал Блохин. Он не отставал от прапорщика ни на шаг, оказывая ему большую помощь во всех его начинаниях.
Столовались офицеры вместе с солдатами из котла. Благодаря заготовленным припасам питание на батареях литеры Б и Залитерной было сносное, но все же Звонарев со вздохом вспоминал Варины обеды, которых был теперь лишен. Из гордости он не хотел напоминать Варе о себе, а девушка, видимо, всерьез решила порвать с ним. Борейко по-братски делился с прапорщиком.
В один из вечеров на батарее появилась Харитина. С ней пришел и Вася. Мальчик имел весьма солидный вид в длинной до пят японской шинели, в старой генеральской фуражке, с повязкой Красного Креста на рукаве.
Увидев Звонарева, он не узнал его и недоверчиво покосился.
— Здравствуй, Вася! — приветствовал мальчика прапорщик.
— Так это вы, Сергей Владимирович? — даже взвизгнул от радости Вася. — Тетя Варя уже который день ищут вас, и в штабе были, и в Пушкинской школе. То-то они обрадуются!
— Не смей ей и заикаться, что я здесь, — предупредил Звонарев, — я завтра буду в другом месте.
— Ты не слушай его, хлопчик, — вмешался Борейко, — тете Варе скажи, что мы с Сереженькой совсем умираем с голоду без ее обедов. А если прапорщика здесь и не будет, то я всегда тут. Мигом проглочу все.
— Как же вы чужое возьмете? Тетя Варя завсегда наказывает мне, как я иду с судками, чтобы вам не давал, — сожрет, грит, все этот Ведмедь, а Сереже ничего и не достанется, — не унимался Вася.
Звонарев хохотал во все горло, а Борейко, скорчив страшную физиономию, свирепо прорычал:
— Я те пропишу такого Ведмедя, что ты забудешь, как себя самого звать.
Мальчик весело запрыгал на месте.
— Пиши, Сережа, покаянное письмо своей амазонке, авось завтра поедим досыта, — предложил Борейко.
Прапорщик написал несколько теплых слов и просил не присылать ему обедов, так как он каждый день будет находиться в разных местах.
Получив записку, мальчик с деловым видом спрятал ее в фуражку и собрался уходить, но его задержала Харитина.
— К вам я, Борис Дмитриевич, — обратилась она к Борейко, — явите божескую милость, защитите от супостата. Проходу мне не дает-пристает с неприличностями. Придирается к мужу ни за что ни про что, ставит под винтовку, да еще впереди наблюдательного пункта, японцам на расстрел. Вчерась на Егорушке полу шинели прострелили, нонче, может, и вовсе убьют…
— Что же я с Чижом поделать могу? Чином он меня старше, слушать не станет. Сходи к генералу Белому, а лучше к Варе, расскажи ей, она сообщит отцу, — посоветовал поручик.
— Пока генерал возьмутся за это дело, так штабскапитан всех солдат на Залитерной переведут.
— Сходил бы ты, Сережа, туда, попробовал уговорить эту сволочь!..
— Со мной Чиж и разговаривать не станет. Он меня не переносит.
— Вы бы, Сергей Владимирович, будто ненароком, по другому делу зашли на наблюдательный пункт. Штабс-капитан провинившихся ставят под винтовку впереди пункта, а сами сидят в броневой башне и смотрют. Чисто аспид, а не человек, — с чувством проговорила Харитина.
Звонарев обещал на следующий же день побывать на Залитерной.
— Не сносить Чижу головы, — заметил Борейко, когда Харитина и Вася вышли. — Убьют его солдаты.
На следующий день прапорщик отправился на Залитерную. Подойдя к батарее, Звонарев увидел трех солдат, стоявших под винтовкой, в их числе Ярцева и Зайца. Перед ними расхаживал Чиж.
— Я вас, сволочей, научу, как служить! Сгною под винтовкой, распустились, мерзавцы! — бесновался он, поднося кулаки к лицам солдат.
По команде солдаты повернулись и пошли по направлению к наблюдательному пункту, расположенному на вершине Залитерной горы.
— Станете в ста шагах впереди пункта! — крикнул им вдогонку Чиж. — Здравствуйте, Сергей Владимирович! — приветливо обратился он к прапорщику. — Какие новости?
— По-видимому, начинается новый штурм крепости. Поэтому рекомендуется солдат далеко от батареи не усылать. Не ровен час, прорвутся японцы на Залигерную, как в августе. Тогда каждый человек будет на счету, — ответил Звонарев.
— Зачем изволили пожаловать на Залитерную? — поинтересовался Чиж. — Я тут совсем пропадаю от холода и сырости в обществе тридцати вшивых канониров и одной грязной солдатской шлюхи. Быть может, вы не откажете замолвить за меня словечко перед его превосходительством, вашим будущим тестем?
— Я не собираюсь стать родственником Белого, — сухо ответил прапорщик.
— Что же вы скромничаете, Сергей Владимирович! Все в Артуре говорят о вашей свадьбе с мадемуазель Белой.
В это время с горы показались артиллеристы с раненым на руках.
— Никак, кого-то убило. Уже не моего ли Егорушку? — вскрикнула вышедшая из кухни Харитина и бросилась им навстречу.
Прапорщик поспешил за ней. Раненым оказался Заяц. Пуля ударила ему в бедро, как только он стал под ружье на указанное штабс-капитаном место. Артельщик был без сознания. Из наскоро перевязанной раны падали на землю густые капли крови. Звонарев пощупал чуть заметный пульс и велел отнести раненого в офицерский блиндаж. Но Чиж решительно воспротивился этому.
— Наполовину представляется, жидовская морда! — брюзжал он. — Ему и на кухне хорошо, а вы-марш обратно на место! — обернулся он к Ярцева и другому солдату.
— Казните нас здесь, вашбродь, а под расстрел мы не пойдем, — угрюмо ответил Ярцев.
— Что? — взвизгнул штабс-капитан. — Да я тебя изувечу! — И он с кулаками бросился на солдата.
Не помня себя от возмущения, Звонарев бросился вперед и стал между Ярцевым и Чижом.
— Как вы смеете, прапорщик, мешать мне, когда я наказываю солдата! — заорал Чиж.
— Мордобой не предусмотрен в числе дисциплинарных взысканий, — едва сдерживая себя, проговорил Звонарев. — Кроме того, подобное обращение с солдатами недостойно культурного человека.
— Молчать! Прочь с дороги! — Шгабс-капитан вновь ринулся к Ярцеву, по Звонарев его не допустил, схватив руку.
Чиж рывком освободил руку и, выхватив револьвер, направил его на прапорщика. Ярцев изо всей силы ударил штабс-капитана по руке. Грохнул выстрел. Пуля пролетела мимо. Тогда с искаженным от ненависти лицом Чиж один за другим два раза выстрелил в живот Ярцеву. Солдат со стоном повалился на землю. В то же мгновение Харитина кинулась на штабс-капитана и, схватив его за горло, опрокинула его на землю.
Сбежавшиеся на выстрелы солдаты отнесли в блиндаж смертельно раненного сказочника и с трудом оттащили молодую женщину от избитого, исцарапанного Чижа.
— Подать мне винтовку, — прохрипел Чиж, — я должен кровью этой шлюхи смыть нанесенное мне оскорбление.
— Вы арестованы, господин штабс-капитан, — заявил Звонарев. — Отвести его благородие в блиндаж и выставить к дверям часового, — распорядился прапорщик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189