Правительственные акты, касающиеся Алжира, чаще всего имели подпись президента республики. Страна делилась на три'департамента (Северный Алжир) и южную территорию. Гражданское управление департаментами возглавлялось префектами и генеральными советами, но туземное население должно было обращаться по своим делам к военным властям (дивизионным генералам). Коренные алжирцы считались не гражданами, а только подданными Франции. Только после первой мировой войны (в 1919 г.) закон предоставил право гражданства тем коренным алжирцам, которые участвовали в войне или имели французские знаки отличия, располагали земельной собственностью, читали и писали по-французски.
В Тунисе и Марокко французское правительство сохранило местных монархов. Тунисский бей оставался номинально главой страны, но ни одно его распоряжение не имело силы без визы (согласия) французского резидента. То же было и в Марокко, где сохранялась номинальная власть султана.
§ 3. Колониальные империи Голландии и Португалии
Захват Индонезии. В конце XVI в. и в XVII в. Голландия была одной из самых развитых стран Европы. Ее купцы прилагали отчаянные усилия к завладению Ост-Индией, чтобы монополизировать выгодную торговлю пряностями. Торговые и завоевательные экспедиции следуют одна за другой. В 1600 г. Голландии удается навязать одному из туземных правителей Индонезии торговый договор. В 1609 г. Голландия назначила в Ост-Индию первого губернатора. Ей пришлось еще выдержать тяжелую борьбу с Англией, точно так же желавшей обладания островами пряностей, но в конце концов Голландия выстояла и утвердилась в Индонезии. В течение
трех столетий — XVII —XIX — голландская буржуазия лась на эксплуатации несметных богатств захваченной страны. С переходом к империализму колониальный i в Индонезии еще более усилился.
Португальские колонии в Африке и Азии. Порт лия — одна из первых держав Европы (если не самая занявшаяся колониальным грабежом. В XV в. португальцы,! саживаются в Анголе, входившей в государство Конго, удается овладеть страной, хотя и ненадолго.
• Изгоняемые народными восстаниями, они возвращав вновь и постепенно становятся ее обладателями. Из АН» порту пал ьцьф вывозят огромные партии рабов для пле1"4*-в своей другой колонии —'Бразилии (о которой мы уже ли>). Страна почти обезлюдела. Экономическая колонд начинается здесь не ранее середины XIX в. Возни» крупные плантационные хозяйства, обслуживаемые т>р| бесправных туземцев.
В начале XVI в. (1510 г.) Португалия завоевывает Most ю которого точно так же вывозит рабов и золото. Г-оспс» впрочем, ограничивалось приморскими районами, та в глубине страны португальцы встречали неизменный негритянских племен. В середине XVIII в. Мозамбик .преобразован в колонию, поставлен ну-te под управление Д
•рол-губернатора. Среди других колоний Португалии от*У Макао (в Азии), часть Гвинеи (в Африке).
Глава
уо
Мт\9 ОСНОВНЫЕ ИНСТИТУТЫ БУРЖУАЗНОГО ПРАВ*
§ 1. Государственное право
Начало буржуазной юриспруденции. Исто; жуазного права следует начинать издалека: с рецепц.г ского права, с первых норм так называемого городского^ в Италии, с возникновения «судов справедливости» в AMI
Формулированием своих основополагающих при** буржуазное право обязано просветительной философии, больше — политической и юридической наукам XVII—X^ Особого упоминания заслуживают Вико, профессор в Неаполе, английский философ Локк, французский Монтескье, итальянец Беккария, действительный основог ник науки уголовного права.
Дискредитации феодального права и феодальной юридической схс много способствовало беспощадное осмеяние средневековой юстиции стов в сочинениях гуманистов (Эразм Роттердамский, Томас Мор) и в л литературных памятниках Возрождения: «Кентерберийских рассказах» в «Гаргантюа и Пантагрюэле» Рабле, в «Декамероне» Бокаччо. В XVIII в.| тер с неповторимым блеском развенчал схоластические споры, зави*( юристов его времени («Можно ли есть грифое, которых нет в природе*'!'!
350
уемную страсть к регламентированию всех и всяких проявлений жизнедеятельности и больше всего старые страхи перед изменением закона, освященного временем («Разве есть что-нибудь почтеннее, чем старое заблуждение?»). Примечательной чертой буржуазной юридической науки на ее начальном этапе была вера во всемогущество разума, в его способность открывать и формулировать законы, управляющие обществом: «Человеческое общество создано людьми, следовательно, человек способен понять его» (Вико); «Я установил общие начала и увидел, что частные случаи как бы catjn подчинились им, что истории всех народов вытекали из них как следствия» (Монтескье). Много позже во все еще отсталой, полуфеодальной Германии Гегель скажет: «Человек должен найти в праве свой разум». ,
Просветительная философия передала революционному времени непоколебимую уверенность во всемогущей силе закона, в то, что с помощью закона, одного только доброго и хорошего закона, можно сделать все, стоит только пожелать. Это наивное убеждение, могущее принести столько же зла, сколько и добра, породило справедливые требования строгой определенности закона (Монтескье), недопустимости его произвольного толкования (Кондорсэ: толкование закона есть создание новых норм).
Полагали даже, что закон, который опирается на «природу человека», способен регулировать не только наличные отношения, но и все будущие. Логическим следствием таких воззрений было «законодательное помешательство», свойственное революционным эпохам буржуазной истории. Политическая борьба принимала своеобразный характер: казалось иногда, что поводом, разделяющий партии, были главным образом разногласия по вопросам права и законодательства.
Писаные конституции. В большинстве стран Европы правящие классы долгое время отказывались принимать самую мысль о писаной конституции. Англия, давшая первый пример ее («Орудие управления» эпохи Кромвеля), первой же утвердилась в своем отрицательном отношении к сколько-нибудь систематическому законодательному установлению основ государственного управления. Известно выражение лорда Паль-мерстона: «Я готов дать хорошую награду тому, кто принесет мне экземпляр английской конституции».
Начало правлению, основанному на писаных конституциях* было положено французской и американской революциями. Ни место древнего, но неопределенного термина (в Древнем Риме—указы императоров, в эпоху феодализма — законоположения, устанавливающие привилегии) словом «конституция» стали обозначать основной закон государства, «верховное право страны».
Первая писаная конституция, названная «Статьями конфедерации», была принята Соединенными Штатами Америки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246
В Тунисе и Марокко французское правительство сохранило местных монархов. Тунисский бей оставался номинально главой страны, но ни одно его распоряжение не имело силы без визы (согласия) французского резидента. То же было и в Марокко, где сохранялась номинальная власть султана.
§ 3. Колониальные империи Голландии и Португалии
Захват Индонезии. В конце XVI в. и в XVII в. Голландия была одной из самых развитых стран Европы. Ее купцы прилагали отчаянные усилия к завладению Ост-Индией, чтобы монополизировать выгодную торговлю пряностями. Торговые и завоевательные экспедиции следуют одна за другой. В 1600 г. Голландии удается навязать одному из туземных правителей Индонезии торговый договор. В 1609 г. Голландия назначила в Ост-Индию первого губернатора. Ей пришлось еще выдержать тяжелую борьбу с Англией, точно так же желавшей обладания островами пряностей, но в конце концов Голландия выстояла и утвердилась в Индонезии. В течение
трех столетий — XVII —XIX — голландская буржуазия лась на эксплуатации несметных богатств захваченной страны. С переходом к империализму колониальный i в Индонезии еще более усилился.
Португальские колонии в Африке и Азии. Порт лия — одна из первых держав Европы (если не самая занявшаяся колониальным грабежом. В XV в. португальцы,! саживаются в Анголе, входившей в государство Конго, удается овладеть страной, хотя и ненадолго.
• Изгоняемые народными восстаниями, они возвращав вновь и постепенно становятся ее обладателями. Из АН» порту пал ьцьф вывозят огромные партии рабов для пле1"4*-в своей другой колонии —'Бразилии (о которой мы уже ли>). Страна почти обезлюдела. Экономическая колонд начинается здесь не ранее середины XIX в. Возни» крупные плантационные хозяйства, обслуживаемые т>р| бесправных туземцев.
В начале XVI в. (1510 г.) Португалия завоевывает Most ю которого точно так же вывозит рабов и золото. Г-оспс» впрочем, ограничивалось приморскими районами, та в глубине страны португальцы встречали неизменный негритянских племен. В середине XVIII в. Мозамбик .преобразован в колонию, поставлен ну-te под управление Д
•рол-губернатора. Среди других колоний Португалии от*У Макао (в Азии), часть Гвинеи (в Африке).
Глава
уо
Мт\9 ОСНОВНЫЕ ИНСТИТУТЫ БУРЖУАЗНОГО ПРАВ*
§ 1. Государственное право
Начало буржуазной юриспруденции. Исто; жуазного права следует начинать издалека: с рецепц.г ского права, с первых норм так называемого городского^ в Италии, с возникновения «судов справедливости» в AMI
Формулированием своих основополагающих при** буржуазное право обязано просветительной философии, больше — политической и юридической наукам XVII—X^ Особого упоминания заслуживают Вико, профессор в Неаполе, английский философ Локк, французский Монтескье, итальянец Беккария, действительный основог ник науки уголовного права.
Дискредитации феодального права и феодальной юридической схс много способствовало беспощадное осмеяние средневековой юстиции стов в сочинениях гуманистов (Эразм Роттердамский, Томас Мор) и в л литературных памятниках Возрождения: «Кентерберийских рассказах» в «Гаргантюа и Пантагрюэле» Рабле, в «Декамероне» Бокаччо. В XVIII в.| тер с неповторимым блеском развенчал схоластические споры, зави*( юристов его времени («Можно ли есть грифое, которых нет в природе*'!'!
350
уемную страсть к регламентированию всех и всяких проявлений жизнедеятельности и больше всего старые страхи перед изменением закона, освященного временем («Разве есть что-нибудь почтеннее, чем старое заблуждение?»). Примечательной чертой буржуазной юридической науки на ее начальном этапе была вера во всемогущество разума, в его способность открывать и формулировать законы, управляющие обществом: «Человеческое общество создано людьми, следовательно, человек способен понять его» (Вико); «Я установил общие начала и увидел, что частные случаи как бы catjn подчинились им, что истории всех народов вытекали из них как следствия» (Монтескье). Много позже во все еще отсталой, полуфеодальной Германии Гегель скажет: «Человек должен найти в праве свой разум». ,
Просветительная философия передала революционному времени непоколебимую уверенность во всемогущей силе закона, в то, что с помощью закона, одного только доброго и хорошего закона, можно сделать все, стоит только пожелать. Это наивное убеждение, могущее принести столько же зла, сколько и добра, породило справедливые требования строгой определенности закона (Монтескье), недопустимости его произвольного толкования (Кондорсэ: толкование закона есть создание новых норм).
Полагали даже, что закон, который опирается на «природу человека», способен регулировать не только наличные отношения, но и все будущие. Логическим следствием таких воззрений было «законодательное помешательство», свойственное революционным эпохам буржуазной истории. Политическая борьба принимала своеобразный характер: казалось иногда, что поводом, разделяющий партии, были главным образом разногласия по вопросам права и законодательства.
Писаные конституции. В большинстве стран Европы правящие классы долгое время отказывались принимать самую мысль о писаной конституции. Англия, давшая первый пример ее («Орудие управления» эпохи Кромвеля), первой же утвердилась в своем отрицательном отношении к сколько-нибудь систематическому законодательному установлению основ государственного управления. Известно выражение лорда Паль-мерстона: «Я готов дать хорошую награду тому, кто принесет мне экземпляр английской конституции».
Начало правлению, основанному на писаных конституциях* было положено французской и американской революциями. Ни место древнего, но неопределенного термина (в Древнем Риме—указы императоров, в эпоху феодализма — законоположения, устанавливающие привилегии) словом «конституция» стали обозначать основной закон государства, «верховное право страны».
Первая писаная конституция, названная «Статьями конфедерации», была принята Соединенными Штатами Америки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246