Здесь Платон, правда, обнаруживает неожиданное затруднение: а захотят ли
люди, в течение многих лет созерцавшие высшее благо, "спуститься" по
истечении положенного срока обучения назад "в пещеру", чтобы занять
предназначенные им должности в государстве? Видимо, он рассчитывает на
высокую сознательность избранных мужей; но при этом чтобы окончательно не
оторвать их от радости созерцания высшего блага, он предлагает следующий
проект: проведя 15 лет на службе государству, они могут вести образ жизни,
более для них приятный: "Когда им будет по пятьдесят лет, то тех из них,
кто уцелел и всячески отличился - как на деле, так и в познаниях, - пора
будет привести к окончательной цели: заставить их устремить ввысь свой
духовный взор и взглянуть на то самое, что всему дает свет, а увидев благо
само по себе, взять его за образец и упорядочить и государство, и частных
лиц, а также самих себя... на весь остаток своей жизни. Б(льшую часть
времени они станут проводить в философствовании, а когда наступит черед,
будут трудиться над гражданским устройством, занимать государственные
должности - не потому, что это нечто прекрасное, а потому, что так
необходимо ради государства".
Самой большой радостью для человека, полагает Платон, является созерцание
идеи блага, этой цели самой по себе; занятие же государственными делами
является его долгом. Так понимает он назначение науки и ее функцию как по
отношению к обществу, так и по отношению к философии - этому высшему роду
знания, которое само уже не является средством для чего-либо иного.
Платон, таким образом, прочно связывает теоретическое познание - науку - с
жизнедеятельностью человека и общества. Ни одна из наук не является для
него частной в том смысле, как это впоследствии понимал Аристотель: все они
вместе образуют единое целое, вершину которого составляет философия, а
корни - математика и астрономия. Это целое есть смыслообразующее начало,
которым держится и социальная жизнь полиса, и духовная - каждого индивида.
Как говорит один из исследователей античной науки и культуры, Г. Кремер,
"Платон требует универсального отнесения теоретического постижения мира к
человеческой жизненной действительности". Эта установка Платона определяет
собой понимание им места и роли науки в обществе: никакой автаркии по
отношению к этико-политической сфере наука у Платона не имеет.
Глава 6
АРИСТОТЕЛЬ КАК ФИЛОСОФ И ЕСТЕСТВОИСПЫТАТЕЛЬ
Аристотель (384-322 гг. до н.э.), как известно, в течение 20 лет учился у
Платона. Не удивительно, что своим философским учением Аристотель обязан
именно Платону. Но, как это нередко бывает в науке, ученик вносит ряд новых
идей и оказывается критически настроенным к своему учителю. Так, Аристотель
подверг пересмотру платоновское учение об идеях, внес коррективы в
платоновскую концепцию науки, поставив на первое место не математику, а
физику. Если Платон был убежден, что достоверное знание можно получить
только о неподвижном и неизменном бытии (таковы у Платона идеи и числа), то
Аристотель утверждал, что и относительно вещей изменчивых и движущихся тоже
может быть создана наука, и притом вполне достоверная: таковой он считал
физику.
Аристотель как раз и создал систематическую науку о природе - физику; он
первый попытался научно определить центральное понятие физики - движение.
Атомисты, правда, специально поставили в центр внимания вопрос о движении;
допущение пустоты, в которой движутся атомы, как раз и диктовалось у них
стремлением объяснить наличие движения в природе. Но атомистическое
объяснение движения было скорее натурфилософским, поскольку атомисты
непосредственно соотносили свой общефилософский принцип с эмпирическими
явлениями, не создав опосредствующей системы понятий. Что же касается
пифагорейцев и Платона, то их подход к изучению природы был ориентирован на
познание математических отношений, а все, что составляло предмет познания
античной математики, как мы уже видели, исключало движение и изменение. В
этом - радикальное отличие ее от математики нового времени.
Именно то обстоятельство, что математика изучает "статические связи и
отношения", привело Аристотеля к убеждению, что физика не может быть
наукой, построенной на базе математики, ибо физика есть наука о природе, а
природе присуще изменение, движение. И, действительно, именно Аристотелю
принадлежит заслуга создания физики как науки о природе. "Аристотелевская
физика, - пишет Э. Кассирер, - является первым примером собственно науки о
природе. Можно, конечно, считать, что этот славный титул подобает не ей, а
что с большим правом его можно присудить основателям атомистики. Но, хотя
атомистика в виде понятий атома и "пустого пространства" создала
основополагающую концепцию и методический принцип будущего объяснения
природы, тем не менее осуществить этот принцип она не смогла. Ибо в своей
античной форме атомистика не смогла овладеть собственной и фундаментальной
проблемой природы - проблемой становления. Атомистика решает проблему тела,
сводя все чувственные качества вещей к чисто геометрическим определениям -
к форме, положению и порядку атомов. Но у нее нет всеобщего мыслительного
средства для изображения изменения, нет принципа, исходя из которого можно
было бы сделать понятным и закономерно определить взаимодействие атомов.
Только Аристотель, для которого природа - фюсис - отличается от простого
продукта искусства тем, что она в самой себе обладает принципом движения,
подошел к действительному анализу самого феномена движения".
Аристотелевская физика, однако, может быть по-настоящему понята только при
условии рассмотрения ее в рамках всей системы аристотелевского мышления,
его понимания знания и науки, его общеметодологических установок, которые
формировались как под влиянием платоновской философии, так и в постоянной
полемике с ней.
Влияние Платона на Аристотеля сказалось прежде всего в характерном для
Аристотеля внимании к логической стороне любого рассматриваемого им
вопроса. У Платона Аристотель прошел серьезную школу критической рефлексии,
научился логически расчленять, анализировать, и надо сказать, что интерес
Аристотеля к такого рода расчленению едва ли не больший, чем у его учителя.
Искусством различения понятий, выявления всех значений, какие может иметь
слово, прямых и переносных, Аристотель владеет виртуозно; это искусство он,
несомненно, вынес из Академии и обязан им диалектике, которую в Академии
всегда высоко ценили.
Однако Аристотель считает недостатком платоновской научной программы ее
односторонний - логико-математический - характер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107