так это кажется. Это, однако, надо понимать таким
образом, что они движут себя только одним движением и притом не в
собственном смысле: ведь причина исходит не от самого животного, но в них
происходят другие физические движения, которыми они движутся не сами по
себе, например рост, убыль, дыхание, которые производит каждое животное,
находясь в покое и не двигаясь собственным движением. Причиной этому
является окружающая среда и многое из того, что входит внутрь..." Таким
образом, и в случае с одушевленными телами "первое начало движения
находится вовне". Движимое и движущее и здесь также различны.
Движущее может быть либо подвижным, либо неподвижным. Так, если человек с
помощью палки толкает камень, то в этой системе следует различать несколько
звеньев: палка и рука будут подвижными двигателями, сам же человек -
неподвижным. И неподвижный двигатель в этой системе будет исходным началом
движения, а подвижные - только передаточными инстанциями. В основе
аристотелевской теории движения лежит утверждение: первично движущее во
всех случаях движения является неподвижным. В любом движущемся теле, если
оно, подобно животному, движет себя само, Аристотель различает части
движущиеся и движущие. При этом, если движущая часть является и сама
движущейся, по совпадению, то вся система не сможет производить
непрерывного движения: она в конце концов остановится. Так, по совпадению,
мотор (движущее) движется вместе с автомобилем (движимое), но именно
поэтому такая система никогда не сможет двигаться вечно.
Следовательно, для того чтобы движение могло продолжаться непрерывно и
всегда, движущее должно быть само неподвижным, оно не должно двигаться даже
и по совпадению. Поскольку же в природе движение существует всегда и
никогда не прекращается, "то необходимо должно существовать нечто вечное,
что движет как первое... и должен существовать первый неподвижный
двигатель". Этот вывод с необходимостью вытекает из исходного допущения, а
именно различения движущего и движимого. Именно это различение и
подверглось критике в эпоху Возрождения; отмена его привела к необходимости
искать другого способа обоснования вечности движения.
Каким же способом движет вечный двигатель и каково то первое движение,
которое от него происходит? Поскольку вечный двигатель должен обеспечить
вечность и непрерывность движения, то он должен двигать движимое круговым
движением, ибо только круговое движение может быть поистине непрерывным.
Ведь всякое движение по прямой линии, с точки зрения Аристотеля, не может
быть вечным, ибо прямая линия не может продолжаться бесконечно: как мы уже
знаем, никакой бесконечно большой величины, по Аристотелю, не существует.
Что же касается ограниченной прямой, то движение по ней не может быть
непрерывным: дойдя до конца, тело должно повернуть обратно, и в момент
поворота тело неизбежно останавливается - в том смысле, что конечная точка
становится начальной точкой движения в противоположном направлении, и
движение тем самым делает из одной точки две - а в этом как раз и состоит
"перерыв". Поэтому "непрерывное движение по прямой не может быть вечным".
Таким образом, для того чтобы движение существовало непрерывно, необходимо
допустить вечный перводвигатель, который, сам будучи неподвижен, движет
первое движимое круговым движением. Таким первым движимым является небо:
оно движется круговым движением. Это движение вечно и непрерывно, оно также
равномерно в большей степени, чем любое другое, ибо оно является в сущности
эталоном равномерности. "Именно круговое движение является единым и
непрерывным, а не движение по прямой, так как по прямой определены и
начало, и конец, и середина... так что есть место, откуда может начаться
движение и где окончиться... в круговом же движении ничто не определено:
почему та или иная точка будет границей на круговой линии? Ведь каждая
точка одинаково и начало, и середина, и конец... Поэтому шар движется и в
известном отношении покоится, так как он всегда занимает то же место.
Причиной служит то, что все это вытекает из свойства центра: он является и
началом, и серединой, и концом всей величины, так что вследствие его
расположения вне окружности негде движущемуся телу успокоиться, как вполне
прошедшему; оно все время движется вокруг середины, а не к определенному
концу. А вследствие этого целое всегда пребывает в известного рода покое и
в то же время непрерывно движется". Таково движение небесного свода -
первое из всех движений, обеспечивающее непрерывность природных движений
вообще.
Что же представляет собой первый двигатель? Или каким следует мыслить себе
первый двигатель, чтобы он мог обеспечить непрерывное и вечное движение
небесного свода, а тем самым и всякое движение в природе? Аристотель
отвечает так: для этого первый двигатель должен быть неделимым, т.е. не
имеющим никаких частей, а стало быть, и никакой величины. Это положение он
аргументирует тем, что ничто конечное не может двигать в течение
бесконечного времени; всякая же величина конечна (бесконечной величины, как
мы уже говорили, Аристотель не допускает), а в конечной величине немыслима
бесконечная сила.
Итак, двигаться может только то, что имеет величину и, следовательно,
делимо до бесконечности. В то же время ничто из имеющего величину не может
двигать себя само: самодвижение аристотелевская физика принципиально
исключает, не случайно у Аристотеля движущее и движимое всегда различны.
Напротив, то, что движет, движет тем непрерывнее (и совершеннее), чем оно
неподвижнее; и наисовершеннейшее из движений то, которое непосредственно
производит неподвижный двигатель. Движущее неделимо, оно непричастно
никакой величине, в нем нет ничего потенциального. Двигатель же, который
сам тоже движется ("по совпадению"), не может быть вечным, ибо, по словам
Аристотеля, он будет "сопровождать движение и сам изменяться".
Следовательно, чтобы существовало потенциально-бесконечное, каким является
движение, время и величина, необходимо, чтобы существовал вечный двигатель.
В физике Аристотеля, так же как и в его метафизике, действительное
(актуальность, энергия) первичнее возможного (потенции). Принцип
непрерывности, непрерывной делимости для своего осуществления нуждается в
существовании чего-то неделимого, потенциально-бесконечное - в
существовании чистой актуальности.
Но как может двигать то, что само неподвижно? Оно движет так, говорит
Аристотель, как "предмет желания и предмет мысли: они движут, (сами) не
находясь в движении". Вечный двигатель, стало быть, движет как причина
целевая, т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
образом, что они движут себя только одним движением и притом не в
собственном смысле: ведь причина исходит не от самого животного, но в них
происходят другие физические движения, которыми они движутся не сами по
себе, например рост, убыль, дыхание, которые производит каждое животное,
находясь в покое и не двигаясь собственным движением. Причиной этому
является окружающая среда и многое из того, что входит внутрь..." Таким
образом, и в случае с одушевленными телами "первое начало движения
находится вовне". Движимое и движущее и здесь также различны.
Движущее может быть либо подвижным, либо неподвижным. Так, если человек с
помощью палки толкает камень, то в этой системе следует различать несколько
звеньев: палка и рука будут подвижными двигателями, сам же человек -
неподвижным. И неподвижный двигатель в этой системе будет исходным началом
движения, а подвижные - только передаточными инстанциями. В основе
аристотелевской теории движения лежит утверждение: первично движущее во
всех случаях движения является неподвижным. В любом движущемся теле, если
оно, подобно животному, движет себя само, Аристотель различает части
движущиеся и движущие. При этом, если движущая часть является и сама
движущейся, по совпадению, то вся система не сможет производить
непрерывного движения: она в конце концов остановится. Так, по совпадению,
мотор (движущее) движется вместе с автомобилем (движимое), но именно
поэтому такая система никогда не сможет двигаться вечно.
Следовательно, для того чтобы движение могло продолжаться непрерывно и
всегда, движущее должно быть само неподвижным, оно не должно двигаться даже
и по совпадению. Поскольку же в природе движение существует всегда и
никогда не прекращается, "то необходимо должно существовать нечто вечное,
что движет как первое... и должен существовать первый неподвижный
двигатель". Этот вывод с необходимостью вытекает из исходного допущения, а
именно различения движущего и движимого. Именно это различение и
подверглось критике в эпоху Возрождения; отмена его привела к необходимости
искать другого способа обоснования вечности движения.
Каким же способом движет вечный двигатель и каково то первое движение,
которое от него происходит? Поскольку вечный двигатель должен обеспечить
вечность и непрерывность движения, то он должен двигать движимое круговым
движением, ибо только круговое движение может быть поистине непрерывным.
Ведь всякое движение по прямой линии, с точки зрения Аристотеля, не может
быть вечным, ибо прямая линия не может продолжаться бесконечно: как мы уже
знаем, никакой бесконечно большой величины, по Аристотелю, не существует.
Что же касается ограниченной прямой, то движение по ней не может быть
непрерывным: дойдя до конца, тело должно повернуть обратно, и в момент
поворота тело неизбежно останавливается - в том смысле, что конечная точка
становится начальной точкой движения в противоположном направлении, и
движение тем самым делает из одной точки две - а в этом как раз и состоит
"перерыв". Поэтому "непрерывное движение по прямой не может быть вечным".
Таким образом, для того чтобы движение существовало непрерывно, необходимо
допустить вечный перводвигатель, который, сам будучи неподвижен, движет
первое движимое круговым движением. Таким первым движимым является небо:
оно движется круговым движением. Это движение вечно и непрерывно, оно также
равномерно в большей степени, чем любое другое, ибо оно является в сущности
эталоном равномерности. "Именно круговое движение является единым и
непрерывным, а не движение по прямой, так как по прямой определены и
начало, и конец, и середина... так что есть место, откуда может начаться
движение и где окончиться... в круговом же движении ничто не определено:
почему та или иная точка будет границей на круговой линии? Ведь каждая
точка одинаково и начало, и середина, и конец... Поэтому шар движется и в
известном отношении покоится, так как он всегда занимает то же место.
Причиной служит то, что все это вытекает из свойства центра: он является и
началом, и серединой, и концом всей величины, так что вследствие его
расположения вне окружности негде движущемуся телу успокоиться, как вполне
прошедшему; оно все время движется вокруг середины, а не к определенному
концу. А вследствие этого целое всегда пребывает в известного рода покое и
в то же время непрерывно движется". Таково движение небесного свода -
первое из всех движений, обеспечивающее непрерывность природных движений
вообще.
Что же представляет собой первый двигатель? Или каким следует мыслить себе
первый двигатель, чтобы он мог обеспечить непрерывное и вечное движение
небесного свода, а тем самым и всякое движение в природе? Аристотель
отвечает так: для этого первый двигатель должен быть неделимым, т.е. не
имеющим никаких частей, а стало быть, и никакой величины. Это положение он
аргументирует тем, что ничто конечное не может двигать в течение
бесконечного времени; всякая же величина конечна (бесконечной величины, как
мы уже говорили, Аристотель не допускает), а в конечной величине немыслима
бесконечная сила.
Итак, двигаться может только то, что имеет величину и, следовательно,
делимо до бесконечности. В то же время ничто из имеющего величину не может
двигать себя само: самодвижение аристотелевская физика принципиально
исключает, не случайно у Аристотеля движущее и движимое всегда различны.
Напротив, то, что движет, движет тем непрерывнее (и совершеннее), чем оно
неподвижнее; и наисовершеннейшее из движений то, которое непосредственно
производит неподвижный двигатель. Движущее неделимо, оно непричастно
никакой величине, в нем нет ничего потенциального. Двигатель же, который
сам тоже движется ("по совпадению"), не может быть вечным, ибо, по словам
Аристотеля, он будет "сопровождать движение и сам изменяться".
Следовательно, чтобы существовало потенциально-бесконечное, каким является
движение, время и величина, необходимо, чтобы существовал вечный двигатель.
В физике Аристотеля, так же как и в его метафизике, действительное
(актуальность, энергия) первичнее возможного (потенции). Принцип
непрерывности, непрерывной делимости для своего осуществления нуждается в
существовании чего-то неделимого, потенциально-бесконечное - в
существовании чистой актуальности.
Но как может двигать то, что само неподвижно? Оно движет так, говорит
Аристотель, как "предмет желания и предмет мысли: они движут, (сами) не
находясь в движении". Вечный двигатель, стало быть, движет как причина
целевая, т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107