Вот этого-то не умея различать, прежние
философы и сбились с пути и благодаря этому незнанию наделали столько новых
ошибок, что стали думать, будто ничто прочее не возникает и не существует,
и устранили всякое возникновение".
Разберемся в аргументах Аристотеля. Его рассуждение исходит не из сущего
как такового, как некоторого подлежащего (субъекта или субстанции) и
не-сущего как противоположного ему подлежащего же, а из сущего и не-сущего
как предикатов некоторого подлежащего (в данном случае - врача). В
результате предикаты, которые характеризуют врача, поскольку он именно врач
(умеет ли он хорошо лечить или не умеет), а также изменение, происходящее в
нем, поскольку он врач, т.е. появление на место одного предиката другого,
противоположного ему, будут выступать как сущее или как возникновение
сущего из сущего. В отличие от них изменение предикатов, принадлежащих
врачу "по совпадению", т.е. не поскольку он именно врач, но поскольку он
также и строитель или поскольку он вообще человек и т.д., следует
рассматривать как возникновение сущего из не-сущего. Другими словами,
седина возникает у врача как не-врача, и дом строит врач как не-врач - в
этом именно смысле и возникает сущее из "не-сущего". У Аристотеля, таким
образом, возникновение из "не-сущего" трактуется как случайное
возникновение, причем само понимание случайного здесь весьма характерно.
Пример с врачом показывает, что именно понимает Аристотель под случайным:
признак "седины" для подлежащего "врач" совершенно не связан с его
сущностью как врача и в этом смысле случаен. В "Метафизике" Аристотель тоже
указывает, что возникновение из несуществующего "может совершаться только
привходящим образом", т.е. случайно. Поскольку у критикуемых Аристотелем
"диалектиков" речь идет о возникновении сущего из не-сущего, то всякое
возникновение для них в конечном счете случайно, поэтому они и не считают
возможной науку о природе, где происходит возникновение и уничтожение. Что
же касается аристотелевского понимания возникновения, происходящего не
случайно, то оно возникает из сущего. Аристотель специально ради объяснения
возникновения подразделяет все существующее на возможное и действительное -
категории, играющие важную роль в его философии. Не случайно возникает то,
что переходит из возможного в действительное. В примерах с врачом не
случайно возникает ухудшение или улучшение врачебного искусства, ибо всякий
врач в возможности является искусным или неискусным врачом.
Вместо абсолютного различения сущего и не-сущего Аристотель говорит о
переходе от существующего одним способом к существующему другим способом;
основанием для различения этих способов является у него "природный
субстрат", предикатами которого будут "сущее" и "не-сущее". Подытоживая
свое рассуждение, Аристотель говорит об элеатах (и всех тех, кто не сумел
найти "третье"): "Если бы указанный природный субстрат был ими замечен, он
устранил бы все их незнание". Главное же, что невозможно объяснить при
отсутствии "третьего", опосредующего противоположности, - это, по убеждению
Аристотеля, изменение; поэтому элеаты и доказывали невозможность
(немыслимость) изменения.
Платон в отличие от элеатов признавал изменение, но считал, что изменчивое
не может быть предметом достоверного знания, а потому и не разрабатывал
физику как науку о природе. Согласно Аристотелю, этот взгляд Платона
обусловлен его методологическим принципом; он тоже не сумел (или не счел
нужным) найти средний термин, к которому были бы отнесены
противоположности. В самом деле, Платон противопоставляет друг другу два
начала: сущее и не-сущее; второе начало он называет также "материей",
"неопределенной двоицей", "большим и малым", - одним словом, "иное" есть
принцип бесконечной изменчивости.
Материя у платоников выступает, таким образом, как начало небытия (хотя и
не только), т.е. как лишенность, по словам Аристотеля. "Мы, со своей
стороны, говорим, что материя и лишенность - разные вещи, из коих одна,
именно материя, является не существующей по совпадению, лишенность же - не
существующей сама по себе, что материя близка к сущности и в известном
отношении есть сущность, лишенность же - ни в коем случае. А они считают
"большое" и "малое" одинаково не-сущим или то и другое вместе, или порознь
каждое, так что этот способ образования триады совершенно иной, чем наш".
В полемике с платониками Аристотель "расщепляет" платоновское понятие
"иного" на два понятия: лишенность (stЪresiV) и материя (Зlh). Лишенность -
это противоположное сущего, а материя - среднее между этими двумя
противоположностями - сущего и не-сущего: "Так как существует нечто
божественное, благое и достойное стремления, то одно мы называем
противоположным ему, а другое - способным стремиться и домогаться его,
согласно своей природе. У них же (платоников. - П.Г.) выходит так, что
противоположное начало стремится к своему уничтожению. И, однако, ни форма
не может домогаться самой себя, ибо она не нуждается, ни противоположности,
ибо противоположности уничтожают друг друга. Но домогающейся является
материя..."
Материя. Различение Аристотелем двух родов бытия - действительного и
возможного
Стремясь найти "лежащее в основе" третье, которое было бы посредником между
противоположностями, Аристотель вводит свое понятие материи, уточняя
платоновское понятие материи как "иного", "небытия", "неопределенной
двоицы". Уже у Платона в "Тимее", как мы отмечали, материя выступает не
только в качестве "небытия", но и как "восприемница и кормилица всего
сущего". Однако это второе значение материи у Платона, во-первых,
недостаточно выявлено и отделено от первого, а во-вторых, при уточнении
этого понятия Платон сближает материю с пространством. Аристотель же четко
и последовательно проводит различие между "лишенностью" и материей как
возможностью (d·namiV). Что же касается понимания этой последней, то здесь
Аристотель полемизирует с Платоном, считая недопустимым отождествление
материи с пространством.
Рассмотрим оба эти момента последовательно. Введение Аристотелем понятия
материи как возможности вызвано его неприятием метода Платона, исходящего
из противоположностей "сущее - не-сущее". В результате такого подхода,
пишет Аристотель, Платон отрезал себе путь к постижению изменения,
составляющего главную черту природных явлений. "...Если взять тех, кто
приписывает вещам бытие и небытие вместе, из их слов скорее получается, что
все вещи находятся в покое, а не в движении: в самом деле, изменению уже не
во что произойти, ибо все свойства имеются <уже> у всех вещей" (курсив мой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
философы и сбились с пути и благодаря этому незнанию наделали столько новых
ошибок, что стали думать, будто ничто прочее не возникает и не существует,
и устранили всякое возникновение".
Разберемся в аргументах Аристотеля. Его рассуждение исходит не из сущего
как такового, как некоторого подлежащего (субъекта или субстанции) и
не-сущего как противоположного ему подлежащего же, а из сущего и не-сущего
как предикатов некоторого подлежащего (в данном случае - врача). В
результате предикаты, которые характеризуют врача, поскольку он именно врач
(умеет ли он хорошо лечить или не умеет), а также изменение, происходящее в
нем, поскольку он врач, т.е. появление на место одного предиката другого,
противоположного ему, будут выступать как сущее или как возникновение
сущего из сущего. В отличие от них изменение предикатов, принадлежащих
врачу "по совпадению", т.е. не поскольку он именно врач, но поскольку он
также и строитель или поскольку он вообще человек и т.д., следует
рассматривать как возникновение сущего из не-сущего. Другими словами,
седина возникает у врача как не-врача, и дом строит врач как не-врач - в
этом именно смысле и возникает сущее из "не-сущего". У Аристотеля, таким
образом, возникновение из "не-сущего" трактуется как случайное
возникновение, причем само понимание случайного здесь весьма характерно.
Пример с врачом показывает, что именно понимает Аристотель под случайным:
признак "седины" для подлежащего "врач" совершенно не связан с его
сущностью как врача и в этом смысле случаен. В "Метафизике" Аристотель тоже
указывает, что возникновение из несуществующего "может совершаться только
привходящим образом", т.е. случайно. Поскольку у критикуемых Аристотелем
"диалектиков" речь идет о возникновении сущего из не-сущего, то всякое
возникновение для них в конечном счете случайно, поэтому они и не считают
возможной науку о природе, где происходит возникновение и уничтожение. Что
же касается аристотелевского понимания возникновения, происходящего не
случайно, то оно возникает из сущего. Аристотель специально ради объяснения
возникновения подразделяет все существующее на возможное и действительное -
категории, играющие важную роль в его философии. Не случайно возникает то,
что переходит из возможного в действительное. В примерах с врачом не
случайно возникает ухудшение или улучшение врачебного искусства, ибо всякий
врач в возможности является искусным или неискусным врачом.
Вместо абсолютного различения сущего и не-сущего Аристотель говорит о
переходе от существующего одним способом к существующему другим способом;
основанием для различения этих способов является у него "природный
субстрат", предикатами которого будут "сущее" и "не-сущее". Подытоживая
свое рассуждение, Аристотель говорит об элеатах (и всех тех, кто не сумел
найти "третье"): "Если бы указанный природный субстрат был ими замечен, он
устранил бы все их незнание". Главное же, что невозможно объяснить при
отсутствии "третьего", опосредующего противоположности, - это, по убеждению
Аристотеля, изменение; поэтому элеаты и доказывали невозможность
(немыслимость) изменения.
Платон в отличие от элеатов признавал изменение, но считал, что изменчивое
не может быть предметом достоверного знания, а потому и не разрабатывал
физику как науку о природе. Согласно Аристотелю, этот взгляд Платона
обусловлен его методологическим принципом; он тоже не сумел (или не счел
нужным) найти средний термин, к которому были бы отнесены
противоположности. В самом деле, Платон противопоставляет друг другу два
начала: сущее и не-сущее; второе начало он называет также "материей",
"неопределенной двоицей", "большим и малым", - одним словом, "иное" есть
принцип бесконечной изменчивости.
Материя у платоников выступает, таким образом, как начало небытия (хотя и
не только), т.е. как лишенность, по словам Аристотеля. "Мы, со своей
стороны, говорим, что материя и лишенность - разные вещи, из коих одна,
именно материя, является не существующей по совпадению, лишенность же - не
существующей сама по себе, что материя близка к сущности и в известном
отношении есть сущность, лишенность же - ни в коем случае. А они считают
"большое" и "малое" одинаково не-сущим или то и другое вместе, или порознь
каждое, так что этот способ образования триады совершенно иной, чем наш".
В полемике с платониками Аристотель "расщепляет" платоновское понятие
"иного" на два понятия: лишенность (stЪresiV) и материя (Зlh). Лишенность -
это противоположное сущего, а материя - среднее между этими двумя
противоположностями - сущего и не-сущего: "Так как существует нечто
божественное, благое и достойное стремления, то одно мы называем
противоположным ему, а другое - способным стремиться и домогаться его,
согласно своей природе. У них же (платоников. - П.Г.) выходит так, что
противоположное начало стремится к своему уничтожению. И, однако, ни форма
не может домогаться самой себя, ибо она не нуждается, ни противоположности,
ибо противоположности уничтожают друг друга. Но домогающейся является
материя..."
Материя. Различение Аристотелем двух родов бытия - действительного и
возможного
Стремясь найти "лежащее в основе" третье, которое было бы посредником между
противоположностями, Аристотель вводит свое понятие материи, уточняя
платоновское понятие материи как "иного", "небытия", "неопределенной
двоицы". Уже у Платона в "Тимее", как мы отмечали, материя выступает не
только в качестве "небытия", но и как "восприемница и кормилица всего
сущего". Однако это второе значение материи у Платона, во-первых,
недостаточно выявлено и отделено от первого, а во-вторых, при уточнении
этого понятия Платон сближает материю с пространством. Аристотель же четко
и последовательно проводит различие между "лишенностью" и материей как
возможностью (d·namiV). Что же касается понимания этой последней, то здесь
Аристотель полемизирует с Платоном, считая недопустимым отождествление
материи с пространством.
Рассмотрим оба эти момента последовательно. Введение Аристотелем понятия
материи как возможности вызвано его неприятием метода Платона, исходящего
из противоположностей "сущее - не-сущее". В результате такого подхода,
пишет Аристотель, Платон отрезал себе путь к постижению изменения,
составляющего главную черту природных явлений. "...Если взять тех, кто
приписывает вещам бытие и небытие вместе, из их слов скорее получается, что
все вещи находятся в покое, а не в движении: в самом деле, изменению уже не
во что произойти, ибо все свойства имеются <уже> у всех вещей" (курсив мой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107