Диалог Симпличио и Сальвиати хорошо демонстрирует, каким образом развитие
техники оказывает влияние на научное мышление: техника как бы предлагает
каждый раз новые и для каждой эпохи свои примеры, те самые, которые служат
своего рода наглядными моделями для определенной научной программы.
Аргументы Аристотеля против допущения пустоты интересны в нескольких
отношениях. Во-первых, мы здесь видим, каким образом конституируется
перипатетическая физика в борьбе с атомизмом. Во-вторых, легко заметить,
что мыслитель хорошо видит альтернативные способы объяснения тех или иных
явлений, но эти способы объявляет запрещенными.
Аристотель сам формулирует несовместимые с его натурфилософией принципы,
облегчая таким образом работу своих будущих оппонентов и указывает им, с
чего надо начинать ниспровержение его физики. Аристотелевская физика
допускает два типа связи в телесном мире, при которых не нарушается принцип
непрерывности: либо непрерывность в собственном смысле, когда два тела
имеют одну общую границу, либо соприкосновение - когда граница между двумя
телами хотя и не является общей, но в промежутке между ними нет ничего
другого, т.е. нет никакого промежутка. Этот второй тип связи и становится у
Аристотеля условием возможности определить место так, чтобы при этом не
нарушить принципа непрерывности. "Место, - говорит он, - есть первая
неподвижная граница объемлющего тела". Первая граница, т.е. та, которая
соприкасается с объемлемым телом без промежутка между ними. Поэтому на
вопрос, где находится вино, правильным будет ответ: в сосуде, но
неправильным - с точки зрения Аристотеля - будет ответ: в доме, хотя сосуд
и в самом деле находится в доме. И для сосуда его место не дом, а
прилегающий воздух, ибо место - это первая граница объемлющего тела.
Итак, аристотелевское понятие места исключает принцип относительности:
место того или иного предмета определяется Аристотелем не через положение
его относительно других предметов. Именно так впоследствии определяет
место, например Декарт, тоже не допускавший пустоты и не принимавший
атомизма. Но Аристотель и здесь верен своему методу: для него отношение
всегда вторичнее самих "относимых", а потому и место он должен определить
так, чтобы не изменить своему пониманию "сущности". Учение об "абсолютных
местах", верхе, низе и т.д. - это применение аристотелевского учения о
сущности к космологии и физике: сущность есть то, что не сказывается ни о
каком подлежащем. Аналогия места с "сосудом" поэтому очень важна для
Аристотеля; он прямо говорит: "Подобно тому как сосуд есть переносимое
место, так и место есть не передвигающийся сосуд".
Однако аристотелевское решение вопроса о сущности места не случайно
оказалось слабым пунктом его физики; сам Аристотель не смог избежать
определения места предмета через отношение его к другим, принятым за
неподвижные. Как, в самом деле, быть в том случае, если то, что является
непосредственно объемлющим данное тело, само находится в движении? Место,
согласно определению, есть "неподвижная граница объемлющего тела". А такие
случаи отнюдь не являются исключениями. Так, например, если лодка плывет по
реке, то ее место - вода, но ведь вода в реке тоже движется. Поэтому,
говорит Аристотель, "местом является скорее вся река, так как в целом она
неподвижна". А "вся река" - это ведь скорее ее берега, чем текущая в ней
влага; стало быть, здесь из двух моментов, содержащихся в определении места
(быть первой границей объемлющего тела и быть неподвижной границей его),
Аристотель выбирает один, жертвуя другим. Правда, он тут же замечает, что в
качестве последних неподвижных ориентиров для всех природных вещей являются
"середина небесного свода и крайняя для нас граница кругового движения". Но
это не меняет дела: вопрос об определении места "внутри движущегося"
является троянским конем в перипатетической физике.
Подводя итог анализу аристотелевского понятия места, остановимся еще раз на
"модели" места - сосуде. Почему все-таки именно сосуд остается для
Аристотеля наилучшим примером - парадигмой места? Основные признаки места,
по Аристотелю, следующие: 1) место объемлет тот предмет, местом которого
оно является; 2) не есть что-либо, присущее самому предмету; 3) первичное
место не меньше и не больше предмета; 4) оно оставляется предметом и
отделимо от него; 5) всякое место имеет верх и низ; 6) каждое тело по
природе перемещается и остается в свойственном ему месте, а это и
составляет верх и низ; 7) оно неподвижно.
1. Место объемлет предмет, говорит Аристотель, в этом отношении оно сродни
форме, которая всегда есть предел, граница, то, что "собирает" материю и
делает ее некоторой вещью. Подобно тому как для линии ее "формой" будет ее
граница, т.е. две точки, два "конца" линии, подобно этому и сосуд будет как
бы "формой" содержащейся в нем жидкости: жидкость получает форму сосуда.
2. Но здесь же Аристотель указывает, что место - это все-таки не форма:
ведь без формы предмет перестает быть самим собой, форма присуща самому
предмету, а место - нет: вино, вылитое из амфоры в чаши, остается самим
собой, хотя и меняет свое место. Значит, место подобно форме, но не есть
форма предмета.
3. Однако место подобно и материи: первичное место не меньше и не больше
предмета, а потому Платон и отождествлял его именно с материей: ведь место
имеет три измерения, подобно тому как их имеет и предмет; так что
совершенно безразлично, вычислять ли объем тела или объем того места,
которое оно занимает.
4. Но, как и в случае с формой, место, по Аристотелю, отделимо от предмета,
в то время как материя от него неотделима; предмет остается тем же самым,
когда передвигается в другое место, а это значит, что его материя и его
место нетождественны.
Таким образом, место в некотором отношении родственно форме, в некотором -
материи, но в других отношениях оно отлично как от той, так и от другой.
Как родственное с формой, оно есть граница тела (недаром же - сосуд: без
него тело растеклось бы); как родственное с материей, оно протяженность
тела. Если бы тело не двигалось, то сосуд был бы для него формой; но,
двигаясь, тело оставляет свое место. Значит, можно сказать, что место - это
заменитель, эрзац формы, как бы форма для движущегося тела, и именно
постольку, поскольку оно движется. Форма - "граница" предмета, поскольку он
находится "в себе"; место же - граница "объемлющего тела", т.е. та граница,
которая дается телу другим; образно говоря, это ослабленный вариант
границы, ибо при движении тело тоже нуждается, по Аристотелю, в границах,
но уже не только как тело, а и как движущееся тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107