отдельные области исследования становятся относительно самостоятельными, но
в то же время не теряют своей связи с философией. И в такой же мере, в
какой разные науки - физика, биология, силлогистика и т.д. - связаны своими
корнями с "первой наукой" - метафизикой, метафизика в свою очередь
оказывается связанной с этико-практической сферой, со сферой общественной
жизни - но не больше того. Как отмечает немецкий исследователь Г. Кремер, у
Аристотеля "теоретическая философия отделяется от целостной
этико-политической связи и получает автаркию". Вряд ли можно говорить
здесь, как это делает Кремер, о полной независимости теоретического
мышления Аристотеля от этико-политической сферы; правильнее, пожалуй, будет
сказать, что эта зависимость значительно ослабляется, но не исчезает
совсем. Сам пафос познания истины, которым одушевлен Аристотель и его
последователи независимо ни от практической полезности добытого знания, ни
от его непосредственной связи со сферой "высшего бытия", сам этот пафос
определяется также высокой ценностью знания как такового. То, что жизнь
ученого (bЕoV Jewrhtic"V) рассматривается Аристотелем как высшая форма
жизни, как наиболее адекватное осуществление человеческой сущности, говорит
о том, что связь между любым частным научным исследованием и философией как
постижением смысла целого еще не порвалась, а вместе с тем не порвалась
связь науки вообще с этико-смысловой сферой. Любое научное исследование,
каким бы на первый взгляд частным оно ни было, дает радость и даже
"блаженство", ибо оно есть созерцание истины. "А по общему признанию
созерцание истины есть самая приятная из всех деятельностей, сообразных с
добродетелью", - говорит Аристотель.
Но ученый не выступает у Аристотеля как человек, который призван управлять
государством, как это мы видели у Платона. Знание уже не рассматривается
Аристотелем как тот фундамент, на котором должна возводиться вся постройка
государственной и общественной жизни. И хотя от Аристотеля еще далеко до
стоика или эпикурейца, призывавшего философа уйти из общественной жизни,
поскольку она уже не есть жизнь целого, как это было в эпоху классического
полиса, поскольку "дух покинул ее", - но известный шаг в этом направлении
Аристотель уже сделал. Тот пафос обновления общества через знание, который
владел Платоном, ослабел у Аристотеля: теоретическая жизнь сама по себе,
радость познания, созерцания истины как высшая радость - вот характерная
особенность аристотелевского понимания философии и науки. Частное еще не
освободилось от всеобщего, в частном видно всеобщее, но радость доставляет
уже не только само всеобщее, но и его способы преломления в каждой из
частных областей, его спецификации.
В этом отношении философия Аристотеля представляет собой известный аналог
греческой литературе того периода, которую обычно характеризуют как
реалистическую по сравнению с классической трагедией или комедией
Аристофана. Конечно, это весьма своеобразный реализм, существенно
отличающийся от реализма в искусстве XIX в. Новоаттическая комедия,
складывающаяся именно в тот период, когда жил и творил Аристотель,
представляет собой комедию характеров, в которой действие играет совсем
иную роль, чем в классической драме. Яркая обрисовка бытовых характеров,
действие как средство раскрытия психологии героев отличают новоаттическую
комедию, которая идет от мифологии к быту. Образец этой комедии дал Менандр.
Характерную особенность новой комедии в отличие от древней трагедии отметил
архитектор древности Витрувий: "Трагические украшения образованы из колонн,
фронтонов, статуй и других предметов пышности, комические имеют вид частных
зданий... из подражания обыкновенным жилищам". Как замечает О. Фрейденберг,
Витрувий "не застал уже комедии Аристофана, но знает новую комедию
Менандра, реалистическую", и его характеристика относится, естественно, к
последней.
Уже у Еврипида мы видим первые шаги в направлении к реалистической драме:
вместе со сдвигом центра тяжести с судьбы к характеру он начинает вводить
интригу, поэтический эквивалент случайности, который в средней и новой
комедии уже становится каноном. В эпоху эллинизма "высокие жанры снижены,
поэзия прозаизируется", частное и бытовое получает право на
самостоятельность. В этом отношении аристотелевский Ликей идет в ногу со
временем: в своих "Характерах" ученик и преемник Аристотеля Феофраст дает
такую же типологию нравов, как и его учитель, - типологию животных,
растений и типологию конституций греческих государств. В своем сочинении
Феофраст предстает не как моралист или сатирик-обличитель, а скорее как
бесстрастный ученый, изучающий различные характеры так же, как врач изучает
болезни человеческого тела. Феофраст описывает типы льстецов, хвастунов,
скупцов, лгунов, трусов и т.д. - всего тридцать характеров. Тем не менее
вряд ли можно согласиться с О. Фрейденберг, считающей "характеры" Феофраста
произведением "сатирическо-обличительным"; эпически спокойный тон, в каком
написано это произведение, и сам дух аристотелевской школы, которой чуждо
обличение, а свойствен скорее живой интерес ко всем сферам реальности,
говорит против этого. Сочинение Феофраста, столь созвучное духу реализма,
преобладавшему в литературе III в. до н.э., видимо, в свою очередь оказало
влияние на литературу того времени. Так, "Мимиямбы" Герода, писателя III в.
до н.э., достаточно близки к "Характерам" Феофраста.
Реализм научного подхода Аристотеля, как и реализм современной ему комедии,
является выражением миросозерцания эпохи, когда греческие города теряют
свою политическую самостоятельность. Типичной государственной формой
становится уже не полис, а военно-бюрократическая монархия. "Прежний полис
требовал местного патриотизма и возлагал на активных граждан обязанность
участвовать в государственной жизни. Эллинистические монархии, в которых
греческое общество нашло временный исход из тупика противоречий рабства, не
имели народного базиса, и управление было сосредоточено в руках
чиновников-специалистов. Космополитизм и замыкание в сфере частных
интересов оставляют глубокий отпечаток на всей эллинистической идеологии".
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Мы рассмотрели основные этапы развития древнегреческой философии, начиная с
досократиков и кончая Аристотелем. Мы видели, как глубоко в этот период
были связаны между собой философия, математика, космология и астрономия,
насколько сильное влияние на общий характер мышления оказывала
натурфилософская проблематика. При всем различии учений элеатов,
пифагорейцев, атомистов, платоников и перипатетиков нельзя не заметить того
общего, что роднит их между собой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107