Математика для него, таким образом, ни в коем
случае не может служить теоретическим фундаментом для физики, как это было
бы у Платона, если бы он считал возможным создание физики как строгой
науки. Скорее уж физика будет основой для математики, если ставить вопрос
об их соотношении.
Так Аристотель реализовал идею физики, альтернативную математической
физике, намечавшейся в платоновском "Тимее" и у пифагорейцев. Он создал
физику как науку, отличную от математики, имеющую другой предмет и другие
задачи, чем те, которые решает математика. Дальнейшее развитие физики на
протяжении больше чем полутора тысяч лет пошло по пути, указанному
Аристотелем. И только на исходе средних веков ученые вновь обратились к той
альтернативе, которую заслонил Аристотель: к идее математической физики.
Нельзя закончить анализ Аристотеля, не рассмотрев вопроса о его
биологических исследованиях.
Биологические исследования Аристотеля
При изучении органического мира Аристотель стремился не упустить из поля
зрения ни одного существенного факта: природное многообразие во всей его
пестроте представляло для него большой интерес. Пытаясь найти средство для
описания всего многообразия живых существ, Аристотель прибегает к сравнению
и различению признаков, предварительно выясняя, какие именно из них следует
принимать за существенные. Само предварительное выяснение предполагает
разработку системы понятий, с помощью которой не просто описывается живое
существо, а постигается его сущность. Отсюда понятна тенденция Аристотеля к
классификации живых форм. Оба эти момента - интерес к эмпирическому
многообразию и стремление его упорядочить - присутствуют не только в учении
Аристотеля об органическом мире, они характерны для его работы в любой
области знания. Так, в учении о силлогизме он классифицирует формы мысли, в
"Риторике" - формы речи, в "Политике" - формы государственного устройства и
т.д.
На какую же систему понятий опирается Аристотель, классифицируя живые
организмы, распределяя их по родам и видам? При рассмотрении живого
организма Аристотель исходит из различения материи и формы: без этого
различения у него не было бы инструмента, с помощью которого он впервые
выделяет признаки как исходный материал для классификации. В области
биологии понятия материи и формы оказываются настолько эвристичными, что не
случайно некоторые исследователи склоняются к мысли, что именно потребности
объяснения живого организма (в частности, потребности медицины) послужили
главным источником для создания этих понятий.
При анализе органического мира, как и в физике, Аристотель опирается на
основные категории материи и формы, возможности и действительности, а также
на учение о четырех видах причин. До него была сделана не одна попытка
объяснить жизнедеятельность организмов (главным образом в учениях
натурфилософов), высказывались даже гипотезы о происхождении живых существ
(Эмпедокл). Но только Аристотель положил начало биологии как науке. Эта
наука, вышедшая из его рук, так же как и перипатетическая физика, не была и
не могла быть математической. Но если по отношению к физике это
обстоятельство было одной из главных причин той критики, которая обрушилась
на Аристотеля уже в XVI-XVII вв., то по отношению к биологии вопрос о ее
математизации не возникал вплоть до появления генетики. Еще в XVIII в., в
период триумфа математического естествознания, не только не встает вопрос о
том, чтобы создать биологию как математическую дисциплину по аналогии с
физикой, но, напротив, Кант, в частности, высказывает мысль, что живой
организм есть абсолютная граница, которую не может переступить естественная
наука (ибо естественная наука, в понимании Канта, - это наука
математическая). Более того, и в XVIII, и в XIX вв. именно из среды
биологов часто исходила критика механицизма, характерного для того периода,
когда образцом науки была математизированная физика, и в первую очередь
механика.
Рассматривая представления натурфилософов о природе и сущности органических
образований, Аристотель отмечает, что общий недостаток их подхода состоит в
том, что они обращали гораздо больше внимания на материю, из которой
состоят живые существа, чем на то, что отличает живое от неживого. А такую
специфику всякого рода бытия следует искать не столько в материи, говорит
Аристотель, сколько в форме, "ибо природа формы имеет большую силу, чем
природа материи". При этом, говоря о форме, Аристотель имеет в виду не
просто внешнее очертание, а также окраску и т.д. живого существа: к форме
здесь гораздо ближе функция, чем морфологические признаки. "Ведь и мертвый,
- пишет Аристотель, - имеет ту же самую форму внешнего образа, и все-таки
он - не человек". Чтобы пояснить сказанное, он приводит пример из другой
области: формой топора, говорит он, будет не его внешний образ, а его
пригодность для рубки дров; его форма - это его назначение, то, ради чего
он существует. В соответствии с этим подбирается и подходящий материал, из
которого делают топор; он должен быть твердым, острым и т.д., чтобы
исполнять свою функцию. Точно так же обстоит дело и с живым существом: его
кости, плоть, кровь и т.д., т.е. тот материал, из которого оно состоит,
полностью соответствует той функции, которая и есть "форма" живого; а
простейшей из функций для живого организма являются самосохранение и
воспроизведение рода.
Что же представляет собой "форма" живого, обеспечивающая его самосохранение
и воспроизведение? Такой формой, по Аристотелю, является душа. Аристотель
различает душу растительную (основная функция, обеспечиваемая растительной
душой, - это питание), животную (основная функция - движение и ощущение) и
разумную (основная функция - мышление). Растения обладают только
растительной душой, животные - растительной и животной, люди, помимо двух
первых, - еще и разумной. Это, однако, не следует понимать так, что у
животных - две души, а у людей - три: по Аристотелю, растительная душа
составляет "часть" животной, другими словами, более элементарная "душа" -
предпосылка и условие существования более развитой. Исследуя функцию
растительной души - питание, Аристотель замечает, что при осуществлении
этой функции живое существо как целое неотделимо от окружающей среды, ибо
именно последняя есть источник питания. Здесь, таким образом, "мы различаем
троякое: питающееся, то, чем оно питается, и то, что питает; то, что
питает, - это первая душа; питающееся - тело, обладающее душой; то, чем
тело питается, - пища". Как видим, тело есть "средний термин" между душой и
пищей, т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
случае не может служить теоретическим фундаментом для физики, как это было
бы у Платона, если бы он считал возможным создание физики как строгой
науки. Скорее уж физика будет основой для математики, если ставить вопрос
об их соотношении.
Так Аристотель реализовал идею физики, альтернативную математической
физике, намечавшейся в платоновском "Тимее" и у пифагорейцев. Он создал
физику как науку, отличную от математики, имеющую другой предмет и другие
задачи, чем те, которые решает математика. Дальнейшее развитие физики на
протяжении больше чем полутора тысяч лет пошло по пути, указанному
Аристотелем. И только на исходе средних веков ученые вновь обратились к той
альтернативе, которую заслонил Аристотель: к идее математической физики.
Нельзя закончить анализ Аристотеля, не рассмотрев вопроса о его
биологических исследованиях.
Биологические исследования Аристотеля
При изучении органического мира Аристотель стремился не упустить из поля
зрения ни одного существенного факта: природное многообразие во всей его
пестроте представляло для него большой интерес. Пытаясь найти средство для
описания всего многообразия живых существ, Аристотель прибегает к сравнению
и различению признаков, предварительно выясняя, какие именно из них следует
принимать за существенные. Само предварительное выяснение предполагает
разработку системы понятий, с помощью которой не просто описывается живое
существо, а постигается его сущность. Отсюда понятна тенденция Аристотеля к
классификации живых форм. Оба эти момента - интерес к эмпирическому
многообразию и стремление его упорядочить - присутствуют не только в учении
Аристотеля об органическом мире, они характерны для его работы в любой
области знания. Так, в учении о силлогизме он классифицирует формы мысли, в
"Риторике" - формы речи, в "Политике" - формы государственного устройства и
т.д.
На какую же систему понятий опирается Аристотель, классифицируя живые
организмы, распределяя их по родам и видам? При рассмотрении живого
организма Аристотель исходит из различения материи и формы: без этого
различения у него не было бы инструмента, с помощью которого он впервые
выделяет признаки как исходный материал для классификации. В области
биологии понятия материи и формы оказываются настолько эвристичными, что не
случайно некоторые исследователи склоняются к мысли, что именно потребности
объяснения живого организма (в частности, потребности медицины) послужили
главным источником для создания этих понятий.
При анализе органического мира, как и в физике, Аристотель опирается на
основные категории материи и формы, возможности и действительности, а также
на учение о четырех видах причин. До него была сделана не одна попытка
объяснить жизнедеятельность организмов (главным образом в учениях
натурфилософов), высказывались даже гипотезы о происхождении живых существ
(Эмпедокл). Но только Аристотель положил начало биологии как науке. Эта
наука, вышедшая из его рук, так же как и перипатетическая физика, не была и
не могла быть математической. Но если по отношению к физике это
обстоятельство было одной из главных причин той критики, которая обрушилась
на Аристотеля уже в XVI-XVII вв., то по отношению к биологии вопрос о ее
математизации не возникал вплоть до появления генетики. Еще в XVIII в., в
период триумфа математического естествознания, не только не встает вопрос о
том, чтобы создать биологию как математическую дисциплину по аналогии с
физикой, но, напротив, Кант, в частности, высказывает мысль, что живой
организм есть абсолютная граница, которую не может переступить естественная
наука (ибо естественная наука, в понимании Канта, - это наука
математическая). Более того, и в XVIII, и в XIX вв. именно из среды
биологов часто исходила критика механицизма, характерного для того периода,
когда образцом науки была математизированная физика, и в первую очередь
механика.
Рассматривая представления натурфилософов о природе и сущности органических
образований, Аристотель отмечает, что общий недостаток их подхода состоит в
том, что они обращали гораздо больше внимания на материю, из которой
состоят живые существа, чем на то, что отличает живое от неживого. А такую
специфику всякого рода бытия следует искать не столько в материи, говорит
Аристотель, сколько в форме, "ибо природа формы имеет большую силу, чем
природа материи". При этом, говоря о форме, Аристотель имеет в виду не
просто внешнее очертание, а также окраску и т.д. живого существа: к форме
здесь гораздо ближе функция, чем морфологические признаки. "Ведь и мертвый,
- пишет Аристотель, - имеет ту же самую форму внешнего образа, и все-таки
он - не человек". Чтобы пояснить сказанное, он приводит пример из другой
области: формой топора, говорит он, будет не его внешний образ, а его
пригодность для рубки дров; его форма - это его назначение, то, ради чего
он существует. В соответствии с этим подбирается и подходящий материал, из
которого делают топор; он должен быть твердым, острым и т.д., чтобы
исполнять свою функцию. Точно так же обстоит дело и с живым существом: его
кости, плоть, кровь и т.д., т.е. тот материал, из которого оно состоит,
полностью соответствует той функции, которая и есть "форма" живого; а
простейшей из функций для живого организма являются самосохранение и
воспроизведение рода.
Что же представляет собой "форма" живого, обеспечивающая его самосохранение
и воспроизведение? Такой формой, по Аристотелю, является душа. Аристотель
различает душу растительную (основная функция, обеспечиваемая растительной
душой, - это питание), животную (основная функция - движение и ощущение) и
разумную (основная функция - мышление). Растения обладают только
растительной душой, животные - растительной и животной, люди, помимо двух
первых, - еще и разумной. Это, однако, не следует понимать так, что у
животных - две души, а у людей - три: по Аристотелю, растительная душа
составляет "часть" животной, другими словами, более элементарная "душа" -
предпосылка и условие существования более развитой. Исследуя функцию
растительной души - питание, Аристотель замечает, что при осуществлении
этой функции живое существо как целое неотделимо от окружающей среды, ибо
именно последняя есть источник питания. Здесь, таким образом, "мы различаем
троякое: питающееся, то, чем оно питается, и то, что питает; то, что
питает, - это первая душа; питающееся - тело, обладающее душой; то, чем
тело питается, - пища". Как видим, тело есть "средний термин" между душой и
пищей, т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107