Он обошел угол здания и остановился
передохнуть, раскрыв рот и жадно глотая воздух. Маленький священник и не
думал бросить взгляд наверх, где в этот миг неожиданно произошло легкое
движение. На высоте третьего этажа прямо у него над головой железный шест
для закрывания оконных фрамуг выскользнул из рук женщины, тщетно
пытавшейся удержать его, и ринулся вниз. Его наконечник рассекал воздух с
точностью копья, которое метнули с небес на землю.
Шест пробил голову священника, прошел сквозь все его тело и
пригвоздил человека к земле.
И в этот момент дождь неожиданно прекратился. Из окна третьего этажа
школы выглянула учительница и закричала. С другой стороны парка люди несли
мертвого шофера разбитого грузовика, на лбу которого отпечатался кровавый
след от руля.
Тучи рассеялись, и солнечные лучи коснулись земли. Стайка детей
собралась вокруг священника, висящего на шесте. Капли воды стекали по его
шляпе, по лицу, на котором застыло выражение крайнего удивления. Рот у
того, кого звали Тассоне, был открыт. Рядом прожужжал слепень и сел на его
раскрытые губы.
На следующее утро из ящика у входных ворот в Пирфорде Гортон вынул
газеты и принес их в комнату, где в это время завтракали Торн и Катерина.
Уходя, Гортон заметил, что лицо у миссис Торн было усталым и напряженным.
Она выглядела так уже несколько недель, и он полагал, что это связано с ее
посещением врача. Сначала он думал, что у нее какая-то телесная болезнь,
но потом в вестибюле больницы на табличке прочел, что ее врач, мистер
Гриер, специалист по психиатрии. Сам Гортон никогда не испытывал нужды в
психиатре и не знал людей, которые обращались бы к ним. Он всегда считал,
что психиатры существуют только для того, чтобы сводить людей с ума. Когда
в газетах писалось о людях, совершавших какие-нибудь зверства, обычно тут
же сообщалось, что они обращались к психиатру. Причина и следствие вполне
очевидны. Теперь, наблюдая за миссис Торн, он видел только подтверждение
своей теории. Какой бы жизнерадостной ни казалась Катерина по дороге в
Лондон, на обратном пути она всегда молчала и выглядела крайне плохо.
С тех пор, как начались эти визиты, настроение ее ухудшилось, и
теперь она пребывала в постоянном напряжении. Отношение ее к слугам
выражалось в резких приказах, а в отношениях с ребенком было все, кроме
материнских чувств. Самое ужасное заключалось в том, что ребенок теперь
сам искал с ней контакта. Долгие недели, когда она пыталась вернуть его
любовь, не прошли даром. Но теперь, когда Дэмьен искал мать, ее нигде не
было.
Для самой Катерины психотерапия казалась пугающей: под внешними
страхами она обнаружила бездонную пропасть волнений и отчаяния. Она не
понимала, кто же она такая на самом деле. Она помнила, кем была РАНЬШЕ,
помнила свои желания, но теперь все прошло, и она не видела для себя
будущего. Каждый пустяк приводил ее в состояние страха: звонок телефона,
звук срабатывающего таймера на плите, свисток чайника... Все вокруг будто
требовало внимания. Она находилась в таком состоянии, что общаться с ней
стало почти невозможно, а в этот день было особенно трудно, потому что она
обнаружила нечто, требующее немедленных действий. Необходим бью серьезный
разговор с мужем, на который она все не решалась, а теперь, помимо всего,
сюда вмешивался ребенок. Он начал липнуть к ней по утрам, пытаясь привлечь
ее внимание. Сегодня Дэмьен с шумом и грохотом катался на педальном
автомобильчике по паркету, постоянно натыкаясь на ее стул и вопя во время
игры на манер паровозного гудка.
- Миссис Бэйлок!!! - закричала Катерина.
Торн, сидящий напротив жены и приготовившийся развернуть газету, был
поражен яростными нотками в ее голосе.
- Что-нибудь случилось? - спросил он.
- Это все Дэмьен. Я не выношу такого шума!
- По-моему, не так уж и громко.
- Миссис Бэйлок! - снова крикнула она.
В дверях показалась грузная женщина.
- Мэм?
- Уберите его отсюда, - скомандовала Катерина.
- Но он же только играет, - воспротивился Торн.
- Я сказала, уберите его отсюда!
- Да, мэм, - ответила миссис Бэйлок.
Она взяла Дэмьена за руку и вывела из комнаты. Ребенок посмотрел на
мать, в глазах его застыла обида. Торн заметил это и с досадой повернулся
к Катерине. Она продолжала есть, избегая его взгляда.
- Почему мы решили иметь ребенка, Катерина?
- Наш образ жизни... - ответила она.
- ...Что?
- А как бы мы могли без ребенка, Джереми? Ты разве слышал, чтобы в
прекрасной семье не было прекрасного ребенка?
Торн, пораженный ее словами, не ответил.
- Катерина...
- Это ведь верно, да? Мы просто не думали, что значит воспитывать
ребенка. Мы просто вычисляли, как будут выглядеть наши фотографии в
газетах.
Торн удивленно посмотрел на нее, она спокойно выдержала этот взгляд.
- Верно? - спросила она.
- Об этом с тобой врач говорил?
- Да.
- Тогда и мне надо будет с ним побеседовать.
- Да, он тоже хотел с тобой встретиться.
Она говорила открыто и холодно. И Торн вдруг испугался того, что она
может ему сейчас сказать.
- О чем же он мне расскажет? - спросил он.
- У нас есть проблема, Джереми, - сказала она.
- ...Да?
- Я больше не хочу иметь детей. Никогда.
Торн внимательно смотрел на нее.
- Хорошо?
- Если ты этого так хочешь... - ответил он.
- Тогда ты дашь согласие на аборт.
Торн застыл. Он был поражен.
- Я беременна, Джереми. Я узнала об этом вчера утром.
Наступила тишина. У Торна закружилась голова.
- Ты меня слышишь? - спросила Катерина.
- Как это могло случиться? - прошептал Торн.
- Спираль. Она иногда не помогает.
- Ты беременна?
- Недавно.
Торн побледнел. Он уставился на стол, руки у него затряслись.
- Ты кому-нибудь говорила об этом?
- Только доктору Гриеру.
- Ты уверена?
- В том, что я не хочу больше иметь детей?
- Что ты беременна...
- Да.
Зазвонил телефон, и Торн автоматически снял трубку.
- Да? - Он замолчал, не узнавая голоса. - Да, это я. - Потом
удивленно посмотрел на Катерину. - Что? Кто говорит? Алло, алло!
В трубке послышались короткие гудки. Торн не шевелился, глаза его
наполнились тревогой.
- Что там? - спросила Катерина.
- Насчет газет...
- И что же насчет газет?
- Кто-то сейчас позвонил... и сказал "прочитайте газеты".
Он посмотрел на сложенную газету, медленно открыл ее и сжался, увидев
фотографию на первой странице.
- Что там? - спросила Катерина. - Что случилось? - Она взяла газету у
него из рук и обратила внимание на фотографию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203
передохнуть, раскрыв рот и жадно глотая воздух. Маленький священник и не
думал бросить взгляд наверх, где в этот миг неожиданно произошло легкое
движение. На высоте третьего этажа прямо у него над головой железный шест
для закрывания оконных фрамуг выскользнул из рук женщины, тщетно
пытавшейся удержать его, и ринулся вниз. Его наконечник рассекал воздух с
точностью копья, которое метнули с небес на землю.
Шест пробил голову священника, прошел сквозь все его тело и
пригвоздил человека к земле.
И в этот момент дождь неожиданно прекратился. Из окна третьего этажа
школы выглянула учительница и закричала. С другой стороны парка люди несли
мертвого шофера разбитого грузовика, на лбу которого отпечатался кровавый
след от руля.
Тучи рассеялись, и солнечные лучи коснулись земли. Стайка детей
собралась вокруг священника, висящего на шесте. Капли воды стекали по его
шляпе, по лицу, на котором застыло выражение крайнего удивления. Рот у
того, кого звали Тассоне, был открыт. Рядом прожужжал слепень и сел на его
раскрытые губы.
На следующее утро из ящика у входных ворот в Пирфорде Гортон вынул
газеты и принес их в комнату, где в это время завтракали Торн и Катерина.
Уходя, Гортон заметил, что лицо у миссис Торн было усталым и напряженным.
Она выглядела так уже несколько недель, и он полагал, что это связано с ее
посещением врача. Сначала он думал, что у нее какая-то телесная болезнь,
но потом в вестибюле больницы на табличке прочел, что ее врач, мистер
Гриер, специалист по психиатрии. Сам Гортон никогда не испытывал нужды в
психиатре и не знал людей, которые обращались бы к ним. Он всегда считал,
что психиатры существуют только для того, чтобы сводить людей с ума. Когда
в газетах писалось о людях, совершавших какие-нибудь зверства, обычно тут
же сообщалось, что они обращались к психиатру. Причина и следствие вполне
очевидны. Теперь, наблюдая за миссис Торн, он видел только подтверждение
своей теории. Какой бы жизнерадостной ни казалась Катерина по дороге в
Лондон, на обратном пути она всегда молчала и выглядела крайне плохо.
С тех пор, как начались эти визиты, настроение ее ухудшилось, и
теперь она пребывала в постоянном напряжении. Отношение ее к слугам
выражалось в резких приказах, а в отношениях с ребенком было все, кроме
материнских чувств. Самое ужасное заключалось в том, что ребенок теперь
сам искал с ней контакта. Долгие недели, когда она пыталась вернуть его
любовь, не прошли даром. Но теперь, когда Дэмьен искал мать, ее нигде не
было.
Для самой Катерины психотерапия казалась пугающей: под внешними
страхами она обнаружила бездонную пропасть волнений и отчаяния. Она не
понимала, кто же она такая на самом деле. Она помнила, кем была РАНЬШЕ,
помнила свои желания, но теперь все прошло, и она не видела для себя
будущего. Каждый пустяк приводил ее в состояние страха: звонок телефона,
звук срабатывающего таймера на плите, свисток чайника... Все вокруг будто
требовало внимания. Она находилась в таком состоянии, что общаться с ней
стало почти невозможно, а в этот день было особенно трудно, потому что она
обнаружила нечто, требующее немедленных действий. Необходим бью серьезный
разговор с мужем, на который она все не решалась, а теперь, помимо всего,
сюда вмешивался ребенок. Он начал липнуть к ней по утрам, пытаясь привлечь
ее внимание. Сегодня Дэмьен с шумом и грохотом катался на педальном
автомобильчике по паркету, постоянно натыкаясь на ее стул и вопя во время
игры на манер паровозного гудка.
- Миссис Бэйлок!!! - закричала Катерина.
Торн, сидящий напротив жены и приготовившийся развернуть газету, был
поражен яростными нотками в ее голосе.
- Что-нибудь случилось? - спросил он.
- Это все Дэмьен. Я не выношу такого шума!
- По-моему, не так уж и громко.
- Миссис Бэйлок! - снова крикнула она.
В дверях показалась грузная женщина.
- Мэм?
- Уберите его отсюда, - скомандовала Катерина.
- Но он же только играет, - воспротивился Торн.
- Я сказала, уберите его отсюда!
- Да, мэм, - ответила миссис Бэйлок.
Она взяла Дэмьена за руку и вывела из комнаты. Ребенок посмотрел на
мать, в глазах его застыла обида. Торн заметил это и с досадой повернулся
к Катерине. Она продолжала есть, избегая его взгляда.
- Почему мы решили иметь ребенка, Катерина?
- Наш образ жизни... - ответила она.
- ...Что?
- А как бы мы могли без ребенка, Джереми? Ты разве слышал, чтобы в
прекрасной семье не было прекрасного ребенка?
Торн, пораженный ее словами, не ответил.
- Катерина...
- Это ведь верно, да? Мы просто не думали, что значит воспитывать
ребенка. Мы просто вычисляли, как будут выглядеть наши фотографии в
газетах.
Торн удивленно посмотрел на нее, она спокойно выдержала этот взгляд.
- Верно? - спросила она.
- Об этом с тобой врач говорил?
- Да.
- Тогда и мне надо будет с ним побеседовать.
- Да, он тоже хотел с тобой встретиться.
Она говорила открыто и холодно. И Торн вдруг испугался того, что она
может ему сейчас сказать.
- О чем же он мне расскажет? - спросил он.
- У нас есть проблема, Джереми, - сказала она.
- ...Да?
- Я больше не хочу иметь детей. Никогда.
Торн внимательно смотрел на нее.
- Хорошо?
- Если ты этого так хочешь... - ответил он.
- Тогда ты дашь согласие на аборт.
Торн застыл. Он был поражен.
- Я беременна, Джереми. Я узнала об этом вчера утром.
Наступила тишина. У Торна закружилась голова.
- Ты меня слышишь? - спросила Катерина.
- Как это могло случиться? - прошептал Торн.
- Спираль. Она иногда не помогает.
- Ты беременна?
- Недавно.
Торн побледнел. Он уставился на стол, руки у него затряслись.
- Ты кому-нибудь говорила об этом?
- Только доктору Гриеру.
- Ты уверена?
- В том, что я не хочу больше иметь детей?
- Что ты беременна...
- Да.
Зазвонил телефон, и Торн автоматически снял трубку.
- Да? - Он замолчал, не узнавая голоса. - Да, это я. - Потом
удивленно посмотрел на Катерину. - Что? Кто говорит? Алло, алло!
В трубке послышались короткие гудки. Торн не шевелился, глаза его
наполнились тревогой.
- Что там? - спросила Катерина.
- Насчет газет...
- И что же насчет газет?
- Кто-то сейчас позвонил... и сказал "прочитайте газеты".
Он посмотрел на сложенную газету, медленно открыл ее и сжался, увидев
фотографию на первой странице.
- Что там? - спросила Катерина. - Что случилось? - Она взяла газету у
него из рук и обратила внимание на фотографию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203