Стивенсон вздохнул и отошел от окна. Глянув в зеркало, он одернул
костюм и направился к лестнице встречать гостей. Через час весь мир
заговорит только о нем. Стивенсон - борец за подлинный мир на планете
добился желаемого...
В целях безопасности Филиппу Бреннану и госсекретарю полагалось ехать
в разных автомобилях. Зевая, Бреннан разглядывал толпы людей, ощущая
каким-то шестым чувством, откуда из гущи зевак на него направлена
видеокамера. Возможно, его белозубая улыбка будет сиять сегодня вечером
на экранах миллионов телезрителей. Машина затормозила, и Бреннан шагнул
в толпу журналистов. - Господин посол, не могли бы вы прокомментировать
слухи о том, что по состоянию здоровья вы подаете в отставку?
- Конечно, могу, - на ходу бросил Бреннан, в окружении помощников и
телохранителей проталкиваясь ко входу, - это не более чем слухи.
- Как вы себя чувствуете, господин посол?
- Отлично, - расплылся он в улыбке. Да, именно эти кадры дадут они
сегодня вечером вслед за теми, другими, где он зевает в автомобиле,
подумал Бреннан. Ну да черт с ними со всеми.
Вместе со своим помощником, посол прошел в конференц-зал и сел, как
обычно, рядом с госсекретарем. Этот крупный мужчина приветливо кивнул
Бреннану, но в его взгляде мелькнула какая-то тень. Филипп надеялся
только на то, что тот не будет лезть в душу, выпытывав зачем это Бреннан
летал в Рим, покинув свой пост, потому что оправданий у Бреннана не
было.
Ладно, сейчас надо забыть обо всем. И Бреннан действительно стал
вслушиваться в слова выступающих. Представители Сирии и Ливана сидели
рядом. Сзади - русские. Лидеры из ОПЕК расположились вместе, а
израильская верхушка находилась справа от американцев. По мере того как
Бреннан вслушивался, до него наконец начал доходить тот нехитрый факт,
что вот это все и есть реальный мир, его настоящая, действительная жизнь
- без сумасшедших священников, дьяволов и всяких там бесов. Он услышал
внушительный голос Питера Стивенсона:
- Предложения включают в себя обсуждение вопроса о районе Восточного
Иерусалима. Позвольте мне представить вам членов сирийской делегации.
Телекамера тут же крупным планом показала сирийца, легонько
постукивающего по микрофону и пробегающего взглядом свои записи.
Сириец заговорил на родном языке, и Бреннан вставил в ухо устройство,
позволявшее слышать синхронный перевод. В зале стояла тишина. До того
момента, пока выступавший, не коснулся имени Арафата - этого старика,
пережившего кучу покушений на себя и до сих пор цеплявшегося за власть.
При одном только упоминании этой "легендарной" фамилии один из
израильтян тут же вскочил на ноги. Это был Саймон. Бреннан вместе со
всеми собравшимися в изумлении уставился на него, пытаясь понять, что он
там выкрикивает на иврите.
Поднялся со своего места и Стивенсон, словно рефери на боксерском
ринге. Все заметили, что лицо его белее мела.
В этот самый момент Саймон бросился в сторону сирийца. Кто-то пытался
преградить ему путь, но было уже слишком поздно. В лучах прожекторов
мелькнул какой-то предмет и, когда израильтянин занес руку для удара,
яркий свет юпитеров отразился на массивной ониксовой пепельнице в руке
Саймона. Этой пепельницей он что есть силы ударил по губам сирийца. Из
горла последнего вырвался не то стон, не то рычание, и, залитый кровью,
он опрокинулся навзничь, теряя выбитые зубы. Саймон тем временем
навалился на свою жертву. При этом он истерически вопил. И прежде, чем
Саймона оттащили, ему удалось нанести сирийцу еще один удар.
Присутствующие в зале словно остолбенели на несколько мгновений. Они
тупо наблюдали за дракой, как будто находились в состоянии шока. Потом
наступил хаос. Такого ни один из участников не мог представить себе и в
кошмарном сне: израильтяне кинулись к Саймону, сирийцы и ливанцы
сгрудились возле поверженного. Спустя несколько секунд они яростно
набросились друг на друга, с пеной у рта доказывая что-то противникам. В
ход пошли кулаки. Стивенсон рухнул на свой стул, будто именно ему
заехали по губам ониксовой пепельницей.
Русские собрали документы и покинули зал. Вслед за ними направился и
госсекретарь США. Последним вышел Бреннан, за спиной которого продолжало
свирепствовать это фантастическое или, точнее, мистическое безумие.
***
Сев в автомобиль, Бреннан услышал новости, передаваемые по радио. По
всем каналам транслировалось сообщение о скандале. А когда посол
добрался до своего кабинета, стол его оказался заваленным телексами. Все
телефоны надрывались. Часа три Бреннан только и занимался тем, что,
отвечая на звонки, как попугаи повторял одни и те же, ничего не значащие
фразы.
В кабинет заглянула секретарша:
- Господин посол, звонила ваша жена и просила передать, что
сегодняшнее приглашение на ужин от господина Бухера остается в силе.
Бреннан оторопело уставился на секретаршу. Он и слыхом не слыхал ни о
каком приглашении.
- На ужин, сэр, - повторила секретарша. - В Пирфорде. Вас ждут от
восьми до восьми тридцати. Ваша жена сказала, что вы можете позабыть об
этом и просила напомнить.
Бреннан поблагодарил секретаршу, А та добавила:
- Еще ваша жена просила передать вам слова господина Бухера. Он дал
ей ясно понять, что, судя по последнему происшествию, это может
оказаться ваш последний ужин, господин посол.
- Потрясающе, - заметил Бреннан. Они посмотрели друг на друга: на
губах у обоих играла ослепительная дежурная улыбка.
Глава 18
Бреннана неизменно возбуждала Маргарет, находящаяся перед зеркалом.
Что бы она при этом ни делала: наносила ли на лицо макияж или же
переодевалась, Филипп всегда восхищался ею. Его самого удивляло то, что
с годами эта страсть нисколько не притупилась. И это после шести лет
супружества. Даже сейчас, со всем этим кошмаром, свалившимся на его
плечи, Бреннан поймал себя на мысли, что ему приятно наблюдать за
плавными, грациозными движениями жены, расчесывающей волосы.
Однако Филипп попытался сосредоточиться на делах. Новости сообщали о
"нападении с пепельницей в руках". Комментатор добавил, что теперь
русского посла, возможно, отзовут из Тель-Авива, ибо сирийцы направили
письмо протеста в Кнессет. Других новостей пока не было. Но Бреннан,
который прочитал все до единого телексы, поступившие от различных
дипломатических корпусов и, кроме того, располагавший донесениями службы
безопасности, ясно осознавал, что на самом-то деле ситуация куда более
серьезная, что мир находится на грани катастрофы, и что война на Ближнем
Востоке неизбежна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203