Старик набрал в легкие побольше воздуха, обеими
руками обхватил забальзамированный труп и поволок его дальше, за ворота,
к самой церковке. Над воротами висела табличка:
ПРИХОДСКАЯ ЦЕРКОВЬ СВЯТОГО ИОАННА
Споткнувшись, Бухер услыхал сзади громкий и тревожный оклик Дэмьена.
Обернувшись, он увидел, как тот что есть мочи несется к церковным
воротам.
С трудом переводя дыхание, Бухер подтащил свою ношу к воротам, в
глубине души молясь лишь об одном: чтобы они оказались не заперты. Он
толкнул ногой тяжелую дубовую дверь, и она отворилась, протяжно
заскрипев на ржавых петлях. Оглянувшись, старик заметил, что Дэмьен, как
вкопанный, застыл у ворот. Страх сковал юношу, он не мог сделать ни шагу
вперед.
- Пожалуйста, - шепотом бормотал старик, шаря в поисках дверного
засова. Наконец, он нашел его. Однако тот так проржавел, что никак не
сдвигался.
- Пожалуйста, Господи, - воскликнул Бухер, наваливаясь на задвижку с
такой силой, что содрал с ладони добрый кусок кожи. Засов подался как
раз в тот момент, когда Бухер услышал Дэмьена. Тот мчался по тропинке к
церкви и яростно рычал, словно зверь. Всем своим весом Дэмьен налег на
дверь, и от этого толчка труп его отца упал на церковный пол. Бухер
подхватил его и поволок к алтарю.
- Бухер! - исступленный вопль юноши прорезал церковные стены, эхом
отражаясь от полуразвалившегося свода. Бухер слышал, как Дэмьен обегал
вокруг церкви, как он колотил по ее стенам, царапая их, а затем вновь и
вновь молотил кулаками по камню.
Старик перевернул тело на спину. При падении лицо трупа разбилось и
было теперь неузнаваемо. Бухер затащил тело на алтарь и разложил на
церковном полу все кинжалы. Взяв в руки первый стилет, Бухер склонился
над трупом того, кто некогда был его Божеством, кому он отдал бы и душу
свою, и тело. Затем старик еле слышно прошептал:
- Ты обещал контроль, Дэмьен, а принес разрушение и гибель. Ты явился
лживым пророком...
Бухер занес над головой кинжал и, крепко зажмурив глаза, вонзил его в
труп. Кожа лопнула со звуком выстрела. И тут же за стеной раздался дикий
вопль юноши. Из отверстия вырвался зловонный газ, и Бухер отшатнулся от
трупа. Затем схватил второй кинжал и, заставив себя не отводить взгляд,
нанес еще один удар. Потом третий, четвертый...
За стеной вопль перешел в страшный визг, превратившийся затем в вой
шакала.
Оставался последний кинжал. Бухер всмотрелся в лик Христа на рукоятке
и внезапно осенил себя крестным знамением. Как же звали того молодого
человека, что шестьдесят лет назад поддался дьявольскому искушению?
Старик никак не мог припомнить его имя. Он забыл самого себя. И теперь
со всей жуткой очевидностью понимал, что жизнь его явилась кошмарной
ошибкой, цепью страшных заблуждений - ибо сам он оказался обманут и
предан.
Последний кинжал вонзился в труп. Дэмьен Торн как будто испустил дух,
воздух с шипением вырвался из его груди. Обессиленный и поникший, Бухер
рухнул на колени. Он в неистовстве шептал слова молитвы. Он забыл о
времени.
Поднявшись, наконец, с колен, Бухер остолбенел. Перед ним среди
костей шакала валялись кинжалы. Тело Дэмьена Торна сгинуло, остался лишь
распавшийся скелет зверя.
Бухер медленно повернулся и, с трудом волоча ноги, направился к
выходу. Отодвинул засов и вышел на воздух. Юноша стоял на четвереньках,
уставясь на Бухера бессмысленным и застывшим взглядом. Затем вздрогнул и
пополз вниз по траве. Собака неподвижно лежала у порога. Сдохла, -
подумал вдруг Бухер.
Возле ворот стояла женщина. В ужасе вглядывалась она в свои руки,
пытаясь стереть с них кровь. Она словно очнулась от кошмарного сна.
- Прикрой свою наготу, женщина, - повелел Бухер. Она посмотрела на
него, не узнавая. Затем натянула на себя остатки платья.
- Все, дело сделано, - обернулся к Маргарет Бухер. Рука об руку
зашагали они к дому. Небо прояснялось, и в просветах начинали вспыхивать
ослепительные звезды.
"И увиделъ я Ангела исходящаго съ неба, который имел ключъ от бездны,
и большую цепь въ руке своей. Онъ взялъ дракона, змея древняго, котрый
есть диавол и сатана, и сковалъ его на тысячу летъ, и низвергъ его въ
бездну, и заключилъ его, и положилъ надъ нимъ печать дабы не прельщалъ
уже народы, доколе не окончится тысяча летъ; после же сего ему должно
быть освобожденнымъ на малое время".
Откровение Святого Иоанна, 20: 1 - 3. 24
ОМЕН V
Гордон МАКГИЛ
ПАМЯТИ:
ЧЕССЫ УАЕТТ, ОТЦА ЭДГАРДО ЭМИЛИО ТАССОНЕ, КЕЙТИ ТОРН, ХАБЕРА
ДЖЕННИНГСА, РОБЕРТА ТОРНА, КАРЛА БУГЕНГАГЕНА, МАЙКЛА МОРГАНА, ДЖОАН
ХАРТ, БИЛЛА АХЕРТОНА, ДЭВИДА ПАСАРИАНА, Д-ра УИЛЬМА КЕЙНА, МАРКА ТОРНА,
ЧАРЛЬЗА УОРРЕНА, РИЧАРДА ТОРНА, АННЫ ТОРН, ЭНДРЮ ДОИЛА, БРАТЬЕВ БЕНИТО,
МАТТИАСА, МАРТИНА, ПОЛЯ, АНТОНИО, САЙМОНА, ХАРВЕЯ ДИНД, КЕЙТ РЕЙНОЛДС,
СЕСТРЫ МЭРИ ЛАМОНТ, КЭРОЛ УАЕТТ, ОТЦА ТОМАСА ДУЛАНА, МАЙКЛА ФИННА,
ДЖЕЙМСА ГРЭХЕМА, ФИЛИПА БРЕННАНА.
Да упокоятся с миром их души.
А также виновника их гибели Дэмьена Торна, 1950 - 1982.
Гореть его душе в адском пламени.
Написано сие в году две тысячи первом от рождества Господа Нашего
Иисуса Христа
"...сатана будет освобожден из темницы своей, и выйдет обольщать
народы, находящиеся на четырех углах земли, Гога и Магога, и собирать их
на брань. Число их как песок морской".
ОТКРОВЕНИЕ: 20:7.8.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Вот уже трое суток старик не поднимался с постели. Глухой и
безучастный ко всему, что его теперь окружало, он не сводил
безразличного взгляда с потолка.
Старик-дворецкий даже не удосужился переодеться: он лежал во фраке с
бабочкой, в кипенно-белой сорочке и черных, до блеска начищенных,
туфлях.
Лицо его распухло от слез. Комната, где он сейчас находился,
смахивала на цыганский табор. Все здесь было вверх дном с того самого
дня, как старик переступил порог этого дома. В комнате начинало
смердеть.
Радио и телевизор были включены на полную мощность. С утра до вечера
гнали одну и ту же информацию: о войне на Ближнем Востоке - Армагеддоне
XX века, - превратившей этот регион в пустыню, ибо и Тель-Авив, и
Иерусалим были разбомблены и сгорели дотла, тогда как Дамаск и Бейрут
еще находили силы для ответных ударов. На экране то и дело мелькали лица
тех, кто выжил в этой бойне. Затем следовали фотографии радиоактивных
облаков. Снимки были сделаны со спутников. Ведущий, комментируя эти
страшные кадры, заявлял, что подобное нарушение ионосферы
незамедлительно повлечет за собой резкие климатические изменения на
планете.
Однако поток чудовищных новостей пронизывал сознание Джорджа, не
задевая его, и лишь слезы, бесконечные слезы не переставали струиться по
впалым щекам, стекая на подбородок, а затем на высокий воротничок фрака
дворецкого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203
руками обхватил забальзамированный труп и поволок его дальше, за ворота,
к самой церковке. Над воротами висела табличка:
ПРИХОДСКАЯ ЦЕРКОВЬ СВЯТОГО ИОАННА
Споткнувшись, Бухер услыхал сзади громкий и тревожный оклик Дэмьена.
Обернувшись, он увидел, как тот что есть мочи несется к церковным
воротам.
С трудом переводя дыхание, Бухер подтащил свою ношу к воротам, в
глубине души молясь лишь об одном: чтобы они оказались не заперты. Он
толкнул ногой тяжелую дубовую дверь, и она отворилась, протяжно
заскрипев на ржавых петлях. Оглянувшись, старик заметил, что Дэмьен, как
вкопанный, застыл у ворот. Страх сковал юношу, он не мог сделать ни шагу
вперед.
- Пожалуйста, - шепотом бормотал старик, шаря в поисках дверного
засова. Наконец, он нашел его. Однако тот так проржавел, что никак не
сдвигался.
- Пожалуйста, Господи, - воскликнул Бухер, наваливаясь на задвижку с
такой силой, что содрал с ладони добрый кусок кожи. Засов подался как
раз в тот момент, когда Бухер услышал Дэмьена. Тот мчался по тропинке к
церкви и яростно рычал, словно зверь. Всем своим весом Дэмьен налег на
дверь, и от этого толчка труп его отца упал на церковный пол. Бухер
подхватил его и поволок к алтарю.
- Бухер! - исступленный вопль юноши прорезал церковные стены, эхом
отражаясь от полуразвалившегося свода. Бухер слышал, как Дэмьен обегал
вокруг церкви, как он колотил по ее стенам, царапая их, а затем вновь и
вновь молотил кулаками по камню.
Старик перевернул тело на спину. При падении лицо трупа разбилось и
было теперь неузнаваемо. Бухер затащил тело на алтарь и разложил на
церковном полу все кинжалы. Взяв в руки первый стилет, Бухер склонился
над трупом того, кто некогда был его Божеством, кому он отдал бы и душу
свою, и тело. Затем старик еле слышно прошептал:
- Ты обещал контроль, Дэмьен, а принес разрушение и гибель. Ты явился
лживым пророком...
Бухер занес над головой кинжал и, крепко зажмурив глаза, вонзил его в
труп. Кожа лопнула со звуком выстрела. И тут же за стеной раздался дикий
вопль юноши. Из отверстия вырвался зловонный газ, и Бухер отшатнулся от
трупа. Затем схватил второй кинжал и, заставив себя не отводить взгляд,
нанес еще один удар. Потом третий, четвертый...
За стеной вопль перешел в страшный визг, превратившийся затем в вой
шакала.
Оставался последний кинжал. Бухер всмотрелся в лик Христа на рукоятке
и внезапно осенил себя крестным знамением. Как же звали того молодого
человека, что шестьдесят лет назад поддался дьявольскому искушению?
Старик никак не мог припомнить его имя. Он забыл самого себя. И теперь
со всей жуткой очевидностью понимал, что жизнь его явилась кошмарной
ошибкой, цепью страшных заблуждений - ибо сам он оказался обманут и
предан.
Последний кинжал вонзился в труп. Дэмьен Торн как будто испустил дух,
воздух с шипением вырвался из его груди. Обессиленный и поникший, Бухер
рухнул на колени. Он в неистовстве шептал слова молитвы. Он забыл о
времени.
Поднявшись, наконец, с колен, Бухер остолбенел. Перед ним среди
костей шакала валялись кинжалы. Тело Дэмьена Торна сгинуло, остался лишь
распавшийся скелет зверя.
Бухер медленно повернулся и, с трудом волоча ноги, направился к
выходу. Отодвинул засов и вышел на воздух. Юноша стоял на четвереньках,
уставясь на Бухера бессмысленным и застывшим взглядом. Затем вздрогнул и
пополз вниз по траве. Собака неподвижно лежала у порога. Сдохла, -
подумал вдруг Бухер.
Возле ворот стояла женщина. В ужасе вглядывалась она в свои руки,
пытаясь стереть с них кровь. Она словно очнулась от кошмарного сна.
- Прикрой свою наготу, женщина, - повелел Бухер. Она посмотрела на
него, не узнавая. Затем натянула на себя остатки платья.
- Все, дело сделано, - обернулся к Маргарет Бухер. Рука об руку
зашагали они к дому. Небо прояснялось, и в просветах начинали вспыхивать
ослепительные звезды.
"И увиделъ я Ангела исходящаго съ неба, который имел ключъ от бездны,
и большую цепь въ руке своей. Онъ взялъ дракона, змея древняго, котрый
есть диавол и сатана, и сковалъ его на тысячу летъ, и низвергъ его въ
бездну, и заключилъ его, и положилъ надъ нимъ печать дабы не прельщалъ
уже народы, доколе не окончится тысяча летъ; после же сего ему должно
быть освобожденнымъ на малое время".
Откровение Святого Иоанна, 20: 1 - 3. 24
ОМЕН V
Гордон МАКГИЛ
ПАМЯТИ:
ЧЕССЫ УАЕТТ, ОТЦА ЭДГАРДО ЭМИЛИО ТАССОНЕ, КЕЙТИ ТОРН, ХАБЕРА
ДЖЕННИНГСА, РОБЕРТА ТОРНА, КАРЛА БУГЕНГАГЕНА, МАЙКЛА МОРГАНА, ДЖОАН
ХАРТ, БИЛЛА АХЕРТОНА, ДЭВИДА ПАСАРИАНА, Д-ра УИЛЬМА КЕЙНА, МАРКА ТОРНА,
ЧАРЛЬЗА УОРРЕНА, РИЧАРДА ТОРНА, АННЫ ТОРН, ЭНДРЮ ДОИЛА, БРАТЬЕВ БЕНИТО,
МАТТИАСА, МАРТИНА, ПОЛЯ, АНТОНИО, САЙМОНА, ХАРВЕЯ ДИНД, КЕЙТ РЕЙНОЛДС,
СЕСТРЫ МЭРИ ЛАМОНТ, КЭРОЛ УАЕТТ, ОТЦА ТОМАСА ДУЛАНА, МАЙКЛА ФИННА,
ДЖЕЙМСА ГРЭХЕМА, ФИЛИПА БРЕННАНА.
Да упокоятся с миром их души.
А также виновника их гибели Дэмьена Торна, 1950 - 1982.
Гореть его душе в адском пламени.
Написано сие в году две тысячи первом от рождества Господа Нашего
Иисуса Христа
"...сатана будет освобожден из темницы своей, и выйдет обольщать
народы, находящиеся на четырех углах земли, Гога и Магога, и собирать их
на брань. Число их как песок морской".
ОТКРОВЕНИЕ: 20:7.8.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Вот уже трое суток старик не поднимался с постели. Глухой и
безучастный ко всему, что его теперь окружало, он не сводил
безразличного взгляда с потолка.
Старик-дворецкий даже не удосужился переодеться: он лежал во фраке с
бабочкой, в кипенно-белой сорочке и черных, до блеска начищенных,
туфлях.
Лицо его распухло от слез. Комната, где он сейчас находился,
смахивала на цыганский табор. Все здесь было вверх дном с того самого
дня, как старик переступил порог этого дома. В комнате начинало
смердеть.
Радио и телевизор были включены на полную мощность. С утра до вечера
гнали одну и ту же информацию: о войне на Ближнем Востоке - Армагеддоне
XX века, - превратившей этот регион в пустыню, ибо и Тель-Авив, и
Иерусалим были разбомблены и сгорели дотла, тогда как Дамаск и Бейрут
еще находили силы для ответных ударов. На экране то и дело мелькали лица
тех, кто выжил в этой бойне. Затем следовали фотографии радиоактивных
облаков. Снимки были сделаны со спутников. Ведущий, комментируя эти
страшные кадры, заявлял, что подобное нарушение ионосферы
незамедлительно повлечет за собой резкие климатические изменения на
планете.
Однако поток чудовищных новостей пронизывал сознание Джорджа, не
задевая его, и лишь слезы, бесконечные слезы не переставали струиться по
впалым щекам, стекая на подбородок, а затем на высокий воротничок фрака
дворецкого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203