Его влияние. Его
мощь. - Дэмьен без сил рухнул в кресло. Устремившись к нему, Бухер вдруг
почувствовал необыкновенный прилив нежности и беспокойства за жизнь
этого юноши. В конце концов, судьбу он выбирал не сам. Приблизившись к
Дэмьену, старик вспомнил, что собирался сообщить юноше нечто важное.
- Мы столкнулись с проблемой? Дэмьен уставился на старика.
- Ты, кажется, слышал, я упоминал как-то о Филиппе Бреннане.
Юноша хмыкнул и отвернулся. Бухер продолжал:
- Похоже, что он...
Но Дэмьен не дал ему договорить.
- Все нормально, Поль.
Бухер настороженно взглянул на него. А Дэмьен бесстрастно объявил:
- Он сам себя уничтожит.
"Разумеется, - подумал Бухер, - этого и , следовало ожидать. Где бы
ни возникала хоть малейшая угроза, Дэмьен был начеку и действовал
наверняка. Так что его, Бухера, беспокойство за жизнь этого юноши было
абсолютно излишним, просто даже неуместным". И вдруг старик вспомнил о
фотографиях в комнате Дэмьена.
- Кто эта женщина? - спросил Бухер. - Откуда у тебя эти снимки?
Юношу передернуло.
- Это Он подослал ее. Она была похожа на фавна.
- О, Господи, - вырвалось у Бухера.
- Не кощунствуй, - оборвал его Дэмьен.
- А где тело? Где останки?
- У меня есть прекрасный способ отделываться от них. - На лице юноши
блуждала странная улыбка. - В конце концов, мне это положено по законам
крови.
Ладони Бухера вспотели. Вскочив с кресла, он пристально посмотрел на
сына Дэмьена.
- Но ведь это безумие, - почти выкрикнул старик, - это... - он
силился подобрать нужное слово, но никак не мог найти его, - это.., это
недостойно. Твой отец никогда не падал так низко. Ни разу не марал он
таким образом своих рук. - Лицо Бухера покрылось красными пятнами от
внезапно охватившего его гнева. - Твой отец... Дэмьен вскочил.
- Заткнись, - рявкнул он с такой силой, что Бухер, резко отпрянув,
упал на софу.
- Никогда больше не заикайся о моем отце. Это приказ.
Бухер все еще пытался возражать.
- Никогда бы он не пошел на такое. Все его поступки служили
определенной цели. Существовал метод. Вот ты все время говоришь о
разрушении, а твой отец имел в виду контроль. И все было направлено на
то, чтобы контролировать мир и владеть человеческими душами...
- Что-о? - яростно прорычал Дэмьен-младший. - Ты еще смеешь
утверждать, будто мой отец хоть на миг задумывался о ваших никчемных
душонках? Ты смеешь считать, что они его могли интересовать?
Бухер сорвал со своего пальца перстень и ткнул его юноше прямо в
лицо, указывая на три шестерки. Затем твердо произнес:
- И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим,
свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их, или на
чело их; И что никому нельзя будет ни покупать ни продавать, кроме того,
кто имеет сие начертание, или имя зверя, или число имени его.
Бухер поднялся во весь рост.
- Это из "Откровения", - разъяснил он. - Покупать или продавать.
Контролировать. Вот на что мы отдали столько сил. Чтобы он смог...
- Заткнись же ты наконец, - с губ юноши стекала слюна. - И не цитируй
мне всю эту чушь. Ты точно такой же кретин, как и все остальные.
Восставший ангел был сброшен в бездну, и за этим может последовать
только одно разрушение всего и вся. Только в этом истинная сладость
мести. - Дэмьен-младший улыбнулся. - И это будет моя месть!
Бухер остолбенел. А юноша ходил вокруг него, издеваясь и тыча пальцем
прямо в лицо старику.
- Мой отец уверял, что двух тысяч лет с вас довольно. Ты болтаешь о
каком-то контроле, а ваши философы чешут языки, приплетая сюда свободу
выбора. И в частности, свободу выбора между моим отцом и Назаретянином.
Ну так вот, Поль, выбор уже сделан. А ты своим колебанием от выживания
до тотального разрушения подсобил человечеству сделать его ставку. Ты
помог подвести его к самому краю бездны и дать возможность заглянуть в
пропасть. - Дэмьен ущипнул Бухера за щеку. - Всего один щелчок - и нет
человечества... - Юноша улыбнулся и, не оглядываясь, покинул зал. Бухер
услышал, как Дэмьен, рассмеявшись, кликнул собаку.
Шаги стихли. Бухер медленно пересек холл и, поднявшись по лестнице,
остановился возле комнаты Дэмьена. Он слышал, как тот слоняется из угла
в угол, и чувствовал присутствие собаки.
Затаив дыхание, Бухер на цыпочках прокрался по коридору к часовне и
тихонько вошел туда. Какое-то мгновение он стоял неподвижно, затем
приблизился к трупу. Встав на колени, старик сжал в ладонях мертвую руку
Дэмьена-старшего.
- Дэмьен, - прошептал он, - с того самого момента, как ты меня
призвал, я трудился ради твоего отца. Ради прихода его царства. Я
уверовал в него и знал, что его победа неизбежна. Всю свою жизнь я
служил тебе верой и правдой. - Бухер погладил пальцы Дэмьена Торна.
Потом так же, еле слышно, продолжал: - Когда тебя лишили физического
существования, я непрестанно молился твоему духу, и ты отвечал мне. Ты
велел не"отчаиваться, утверждая, что твое время еще не пришло, но оно
грядет вскорости. Ты отвечал на все мои молитвы и уверял, что твое
воскресение обязательно наступит. Ты обещал, что я всегда буду
находиться по твою левую руку.
И вот я снова перед тобой. Ради всего того, что мы успели сделать.
Ведь это контроль, Дэмьен, а не разрушение?
Склонившись, застыл на коленях старик, как будто ожидал указаний. Но
только полоска света скользнула по лицу Дэмьена, и глаза его словно
ожили, Бухер вскинул голову и в недоумении заморгал. Услышав собачье
рычание, он обернулся. Свет струился из открытой двери. В проеме стояли
юноша и собака. Оба не сводили с Бухера глаз.
- Что тебе здесь надо? - с ледяным безразличием в голосе спросил
Дэмьен.
- Жду, чтобы мне указали путь.
- Поищи для этого другое место. А меня оставь наконец наедине с моим
отцом.
Бухер поднялся, колени его дрожали. Отстранившись, юноша пропустил
его. Старик побрел прочь.
На плечи его тяжким грузом опустилась старость. Бухер понял, что
проиграл. Однако самым страшным открытием явилось то, что он оказывался
на старости лет никому не нужным.
Глава 12
Они влились в этот многотысячный поток демонстрантов. Лондон, начиная
с восточной части и Сити до Слоан-сквер в западной части был запружен
толпами людей. Движение на Оксфорд-стрит по направлению к набережной
было парализовано, и полиция, оставив попытки подсчитать точное
количество демонстрантов, называла первые попавшиеся цифры.
Но в отличие от прежних демонстраций, посвященных, к примеру,
ядерному разоружению, над этими колоннами людей не витал дух
праздничного возбуждения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203
мощь. - Дэмьен без сил рухнул в кресло. Устремившись к нему, Бухер вдруг
почувствовал необыкновенный прилив нежности и беспокойства за жизнь
этого юноши. В конце концов, судьбу он выбирал не сам. Приблизившись к
Дэмьену, старик вспомнил, что собирался сообщить юноше нечто важное.
- Мы столкнулись с проблемой? Дэмьен уставился на старика.
- Ты, кажется, слышал, я упоминал как-то о Филиппе Бреннане.
Юноша хмыкнул и отвернулся. Бухер продолжал:
- Похоже, что он...
Но Дэмьен не дал ему договорить.
- Все нормально, Поль.
Бухер настороженно взглянул на него. А Дэмьен бесстрастно объявил:
- Он сам себя уничтожит.
"Разумеется, - подумал Бухер, - этого и , следовало ожидать. Где бы
ни возникала хоть малейшая угроза, Дэмьен был начеку и действовал
наверняка. Так что его, Бухера, беспокойство за жизнь этого юноши было
абсолютно излишним, просто даже неуместным". И вдруг старик вспомнил о
фотографиях в комнате Дэмьена.
- Кто эта женщина? - спросил Бухер. - Откуда у тебя эти снимки?
Юношу передернуло.
- Это Он подослал ее. Она была похожа на фавна.
- О, Господи, - вырвалось у Бухера.
- Не кощунствуй, - оборвал его Дэмьен.
- А где тело? Где останки?
- У меня есть прекрасный способ отделываться от них. - На лице юноши
блуждала странная улыбка. - В конце концов, мне это положено по законам
крови.
Ладони Бухера вспотели. Вскочив с кресла, он пристально посмотрел на
сына Дэмьена.
- Но ведь это безумие, - почти выкрикнул старик, - это... - он
силился подобрать нужное слово, но никак не мог найти его, - это.., это
недостойно. Твой отец никогда не падал так низко. Ни разу не марал он
таким образом своих рук. - Лицо Бухера покрылось красными пятнами от
внезапно охватившего его гнева. - Твой отец... Дэмьен вскочил.
- Заткнись, - рявкнул он с такой силой, что Бухер, резко отпрянув,
упал на софу.
- Никогда больше не заикайся о моем отце. Это приказ.
Бухер все еще пытался возражать.
- Никогда бы он не пошел на такое. Все его поступки служили
определенной цели. Существовал метод. Вот ты все время говоришь о
разрушении, а твой отец имел в виду контроль. И все было направлено на
то, чтобы контролировать мир и владеть человеческими душами...
- Что-о? - яростно прорычал Дэмьен-младший. - Ты еще смеешь
утверждать, будто мой отец хоть на миг задумывался о ваших никчемных
душонках? Ты смеешь считать, что они его могли интересовать?
Бухер сорвал со своего пальца перстень и ткнул его юноше прямо в
лицо, указывая на три шестерки. Затем твердо произнес:
- И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим,
свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их, или на
чело их; И что никому нельзя будет ни покупать ни продавать, кроме того,
кто имеет сие начертание, или имя зверя, или число имени его.
Бухер поднялся во весь рост.
- Это из "Откровения", - разъяснил он. - Покупать или продавать.
Контролировать. Вот на что мы отдали столько сил. Чтобы он смог...
- Заткнись же ты наконец, - с губ юноши стекала слюна. - И не цитируй
мне всю эту чушь. Ты точно такой же кретин, как и все остальные.
Восставший ангел был сброшен в бездну, и за этим может последовать
только одно разрушение всего и вся. Только в этом истинная сладость
мести. - Дэмьен-младший улыбнулся. - И это будет моя месть!
Бухер остолбенел. А юноша ходил вокруг него, издеваясь и тыча пальцем
прямо в лицо старику.
- Мой отец уверял, что двух тысяч лет с вас довольно. Ты болтаешь о
каком-то контроле, а ваши философы чешут языки, приплетая сюда свободу
выбора. И в частности, свободу выбора между моим отцом и Назаретянином.
Ну так вот, Поль, выбор уже сделан. А ты своим колебанием от выживания
до тотального разрушения подсобил человечеству сделать его ставку. Ты
помог подвести его к самому краю бездны и дать возможность заглянуть в
пропасть. - Дэмьен ущипнул Бухера за щеку. - Всего один щелчок - и нет
человечества... - Юноша улыбнулся и, не оглядываясь, покинул зал. Бухер
услышал, как Дэмьен, рассмеявшись, кликнул собаку.
Шаги стихли. Бухер медленно пересек холл и, поднявшись по лестнице,
остановился возле комнаты Дэмьена. Он слышал, как тот слоняется из угла
в угол, и чувствовал присутствие собаки.
Затаив дыхание, Бухер на цыпочках прокрался по коридору к часовне и
тихонько вошел туда. Какое-то мгновение он стоял неподвижно, затем
приблизился к трупу. Встав на колени, старик сжал в ладонях мертвую руку
Дэмьена-старшего.
- Дэмьен, - прошептал он, - с того самого момента, как ты меня
призвал, я трудился ради твоего отца. Ради прихода его царства. Я
уверовал в него и знал, что его победа неизбежна. Всю свою жизнь я
служил тебе верой и правдой. - Бухер погладил пальцы Дэмьена Торна.
Потом так же, еле слышно, продолжал: - Когда тебя лишили физического
существования, я непрестанно молился твоему духу, и ты отвечал мне. Ты
велел не"отчаиваться, утверждая, что твое время еще не пришло, но оно
грядет вскорости. Ты отвечал на все мои молитвы и уверял, что твое
воскресение обязательно наступит. Ты обещал, что я всегда буду
находиться по твою левую руку.
И вот я снова перед тобой. Ради всего того, что мы успели сделать.
Ведь это контроль, Дэмьен, а не разрушение?
Склонившись, застыл на коленях старик, как будто ожидал указаний. Но
только полоска света скользнула по лицу Дэмьена, и глаза его словно
ожили, Бухер вскинул голову и в недоумении заморгал. Услышав собачье
рычание, он обернулся. Свет струился из открытой двери. В проеме стояли
юноша и собака. Оба не сводили с Бухера глаз.
- Что тебе здесь надо? - с ледяным безразличием в голосе спросил
Дэмьен.
- Жду, чтобы мне указали путь.
- Поищи для этого другое место. А меня оставь наконец наедине с моим
отцом.
Бухер поднялся, колени его дрожали. Отстранившись, юноша пропустил
его. Старик побрел прочь.
На плечи его тяжким грузом опустилась старость. Бухер понял, что
проиграл. Однако самым страшным открытием явилось то, что он оказывался
на старости лет никому не нужным.
Глава 12
Они влились в этот многотысячный поток демонстрантов. Лондон, начиная
с восточной части и Сити до Слоан-сквер в западной части был запружен
толпами людей. Движение на Оксфорд-стрит по направлению к набережной
было парализовано, и полиция, оставив попытки подсчитать точное
количество демонстрантов, называла первые попавшиеся цифры.
Но в отличие от прежних демонстраций, посвященных, к примеру,
ядерному разоружению, над этими колоннами людей не витал дух
праздничного возбуждения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203