Господи, да что же с ней такое творится? То амнезия, то
гипноз... Ему и в голову не приходило, что Анна такая воинствующая
атеистка. Хорошо, он больше ни о чем не будет ее спрашивать, а пека надо
все-таки выполнить обещание.
***
Часом позже Мейсон находился уже в отеле. Странное неожиданное
умиротворение снизошло на него. Пятнадцать минут, проведенные в церкви,
произвели на Джека прямо-таки терапевтический эффект. И это поразило
Мейсона до глубины души.
Если церковь оказывает подобное влияние на неисправимого скептика, то
что уж тут говорить об истинно верующих?
На пороге спальни Мейсон вдруг застыл, как вкопанный. По комнате
словно ураган пронесся. Все было перевернуто вверх дном. Даже компьютер
был сдвинут с места, мерцая пустым, голубым экраном.
Мейсон вызвал администратора. Кто заходил? Заглядывала его помощница.
Да, ей открыли номер, он же сам приказал...
Мейсон поблагодарил и, не дослушав, опустил трубку. Посидел немного,
обхватив голову руками. Если бы он не впутывал в это дерьмо Анну, она
наверняка была бы сейчас здорова.
Глава 16
Его час пробил. Все, что было предначертано, должно осуществиться.
Чему быть, тому не миновать. Оставалось разыграть финальную сцену.
Облаченный в черную сутану, Дэмьен преклонил колени перед алтарем в
часовне. Он молился вслух.
- Отец, вот и пришло наше время, - тихо вымолвил юноша. - И очень
скоро я воссяду по Твою левую руку. Финал не за горами, людишки со дня
на день разожгут пламя, которое поглотит все и вся. Твое низвержение в
бездну будет отмщено, и твари, явившиеся на свет по воле Бога, сгинут
навсегда. Они собственными руками вырыли себе могилу, создав оружие,
которое их же и уничтожит. Такую развязку легко можно было предугадать.
С тех самых пор, как Адам соблазнил Еву и Каин поднял камень на брата
своего, такой финал был неизбежен. Назаретянин попытался что-то
изменить, но явно просчитался. "Возлюби ближнего своего", "как хотите,
чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними..." А они
погрязли в грехе, злобе и ненависти, и скоро тьма во веки веков покроет
землю.
И я возрадуюсь. Отец, я возблагодарю Тебя за то, что дал мне силы
довести все до конца. Власть Назаретянина слабеет. Я тоже знавал
поражения, да сгниют на небесах души тех, кто предал меня!
Но пламя войны сотрет с лица земли все живое, и воцарится мир
мертвых. Ты отомстишь сполна. - Дэмьен протянул руку и коснулся черепа
своего отца, взиравшего на сына пустыми глазницами. - Пусть разгорится
пожар войны! - с пафосом воскликнул Дэмьен, поднимаясь с колен.
По всему свету ученики запрокидывали головы, вперив долгие взгляды в
небеса. Лишь немногие счастливцы доподлинно знали, что вскоре
присоединятся к своему кумиру, будучи очевидцами последних событий,
другие же - просто возносили молчаливые молитвы. И те, кому суждено было
стать очевидцами, выходили на дороги, двигаясь прочь из городов.
***
Джеку Мейсону снилось, будто его руки прикручены к кресту толстенными
веревками, а ноги повисли в воздухе.
И даже во сне Джек помолился, обрадовавшись тому, что его руки
привязали веревками, а не прибили гвоздями, как Иисусу. Этой пытки он бы
не вынес.
У подножия креста кто-то стоял. Джек открыл глаза. Обнаженная
женщина. Сначала ему показалось, будто рядом - его первая жена, но это
оказалась Анна. Улыбаясь, она смазывала его тело каким-то снадобьем. Но
прикосновения ее пальцев не приносили облегчения. Наоборот, тело горело,
как в огне. Мейсон попробовал было протестовать, но слова застревали в
горле, а Анна, приблизив к нему свое лицо и хихикая, укусила Джека за
губу, так что по его подбородку заструилась кровь.
Он отпрянул, испуганно уставившись в пустоту и тьму, однако ничего не
смог там разглядеть. Тогда Джек попытался было вспомнить слова псалмов,
но и это не удалось ему. Закрыв глаза, он постарался уснуть, но сон не
шел. Почувствовав запах воска, Джек начал думать о Спасителе, однако
божественный образ ускользал. Тогда Джек забыл и Его имя.
И тут снова появилась Анна, запах воска обострился. В руке она
сжимала прут для клеймления. Кончик его был раскален.
Она помедлила мгновенье и - теперь без тени улыбки - ткнула
раскаленный металл в его лицо. Джек взвыл от боли и резкого запаха
плоти. Так пахнет пережаренная свинина. У него потекли слюни, которые
Джек не мог остановить. Они смешивались с кровью из прокушенной губы...
...Мейсон проснулся, с головы до ног покрытый липким холодным потом.
Лоб горел, невыносимая боль пронизывала виски. Мейсон дрожал как
осиновый лист. Кое-как поднявшись, он побрел в душ.
Когда струи воды коснулись его, Джек с остервенением начал драить
кожу так, будто вся она была покрыта жирным слоем, который никак не
смывался. Мейсон опасался взглянуть в зеркало. Он боялся, что увидит на
своем лбу клеймо.
Запястья ныли и саднили. Собрав всю свою волю, Мейсон попробовал
сосредоточиться, припоминая предупреждение Джорджа насчет галлюцинаций.
Еще посмотрим, чья возьмет.
Джек несколько минут стоял перед запотевшим зеркалом, не решаясь
открыть глаза. Наконец, Мейсон протер ладонью стекло, и на короткое
мгновение ему показалось, будто на лбу алеет клеймо. Тогда Джек насухо
вытер зеркало и взглянул снова. На него уставилось его собственное,
встревоженное отражение - и без клейма на лбу! Воспрянув духом, Мейсон
улыбнулся и поблагодарил Всевышнего.
" До утра Мейсон проспал без сновидений и кошмаров, а на рассвете его
разбудил телефонный звонок. Это оказался его литературный агент. Гарри
звонил из Нью-Йорка, где в это время стояла глубокая ночь. Что там
стряслось, почему он звонит на заре, - спросонья подумал Мейсон.
Гарри беспокоил Мейсона вовсе не из-за романа. Никакие книги не имели
теперь значения. Китайцы напали на Россию, и Гарри хотел от Мейсона
только одного: чтобы тот первым же рейсом выметался вон из Европы.
- Само собой. Спасибо, Гарри, - коротко оборвал агента Мейсон.
Он включил телевизор. Русское информационное агентство сообщало, что
китайцы, "как саранча", заполонили с востока их страну, а с саранчой у
них разговор короткий - они просто сметут ее с лица земли.
Это уже была Третья мировая война, и даже дикторам плохо удавалось
скрывать свой ужас.
Мейсон встал и нагишом прошел в гостиную. Подняв трубку, набрал
телефонный номер Анны. И нарвался на автоответчик, сообщивший, что ее
нет дома.
Ладно, не важно. Мейсон догадывался, куда она запропастилась. Туда же
поспешит и он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203
гипноз... Ему и в голову не приходило, что Анна такая воинствующая
атеистка. Хорошо, он больше ни о чем не будет ее спрашивать, а пека надо
все-таки выполнить обещание.
***
Часом позже Мейсон находился уже в отеле. Странное неожиданное
умиротворение снизошло на него. Пятнадцать минут, проведенные в церкви,
произвели на Джека прямо-таки терапевтический эффект. И это поразило
Мейсона до глубины души.
Если церковь оказывает подобное влияние на неисправимого скептика, то
что уж тут говорить об истинно верующих?
На пороге спальни Мейсон вдруг застыл, как вкопанный. По комнате
словно ураган пронесся. Все было перевернуто вверх дном. Даже компьютер
был сдвинут с места, мерцая пустым, голубым экраном.
Мейсон вызвал администратора. Кто заходил? Заглядывала его помощница.
Да, ей открыли номер, он же сам приказал...
Мейсон поблагодарил и, не дослушав, опустил трубку. Посидел немного,
обхватив голову руками. Если бы он не впутывал в это дерьмо Анну, она
наверняка была бы сейчас здорова.
Глава 16
Его час пробил. Все, что было предначертано, должно осуществиться.
Чему быть, тому не миновать. Оставалось разыграть финальную сцену.
Облаченный в черную сутану, Дэмьен преклонил колени перед алтарем в
часовне. Он молился вслух.
- Отец, вот и пришло наше время, - тихо вымолвил юноша. - И очень
скоро я воссяду по Твою левую руку. Финал не за горами, людишки со дня
на день разожгут пламя, которое поглотит все и вся. Твое низвержение в
бездну будет отмщено, и твари, явившиеся на свет по воле Бога, сгинут
навсегда. Они собственными руками вырыли себе могилу, создав оружие,
которое их же и уничтожит. Такую развязку легко можно было предугадать.
С тех самых пор, как Адам соблазнил Еву и Каин поднял камень на брата
своего, такой финал был неизбежен. Назаретянин попытался что-то
изменить, но явно просчитался. "Возлюби ближнего своего", "как хотите,
чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними..." А они
погрязли в грехе, злобе и ненависти, и скоро тьма во веки веков покроет
землю.
И я возрадуюсь. Отец, я возблагодарю Тебя за то, что дал мне силы
довести все до конца. Власть Назаретянина слабеет. Я тоже знавал
поражения, да сгниют на небесах души тех, кто предал меня!
Но пламя войны сотрет с лица земли все живое, и воцарится мир
мертвых. Ты отомстишь сполна. - Дэмьен протянул руку и коснулся черепа
своего отца, взиравшего на сына пустыми глазницами. - Пусть разгорится
пожар войны! - с пафосом воскликнул Дэмьен, поднимаясь с колен.
По всему свету ученики запрокидывали головы, вперив долгие взгляды в
небеса. Лишь немногие счастливцы доподлинно знали, что вскоре
присоединятся к своему кумиру, будучи очевидцами последних событий,
другие же - просто возносили молчаливые молитвы. И те, кому суждено было
стать очевидцами, выходили на дороги, двигаясь прочь из городов.
***
Джеку Мейсону снилось, будто его руки прикручены к кресту толстенными
веревками, а ноги повисли в воздухе.
И даже во сне Джек помолился, обрадовавшись тому, что его руки
привязали веревками, а не прибили гвоздями, как Иисусу. Этой пытки он бы
не вынес.
У подножия креста кто-то стоял. Джек открыл глаза. Обнаженная
женщина. Сначала ему показалось, будто рядом - его первая жена, но это
оказалась Анна. Улыбаясь, она смазывала его тело каким-то снадобьем. Но
прикосновения ее пальцев не приносили облегчения. Наоборот, тело горело,
как в огне. Мейсон попробовал было протестовать, но слова застревали в
горле, а Анна, приблизив к нему свое лицо и хихикая, укусила Джека за
губу, так что по его подбородку заструилась кровь.
Он отпрянул, испуганно уставившись в пустоту и тьму, однако ничего не
смог там разглядеть. Тогда Джек попытался было вспомнить слова псалмов,
но и это не удалось ему. Закрыв глаза, он постарался уснуть, но сон не
шел. Почувствовав запах воска, Джек начал думать о Спасителе, однако
божественный образ ускользал. Тогда Джек забыл и Его имя.
И тут снова появилась Анна, запах воска обострился. В руке она
сжимала прут для клеймления. Кончик его был раскален.
Она помедлила мгновенье и - теперь без тени улыбки - ткнула
раскаленный металл в его лицо. Джек взвыл от боли и резкого запаха
плоти. Так пахнет пережаренная свинина. У него потекли слюни, которые
Джек не мог остановить. Они смешивались с кровью из прокушенной губы...
...Мейсон проснулся, с головы до ног покрытый липким холодным потом.
Лоб горел, невыносимая боль пронизывала виски. Мейсон дрожал как
осиновый лист. Кое-как поднявшись, он побрел в душ.
Когда струи воды коснулись его, Джек с остервенением начал драить
кожу так, будто вся она была покрыта жирным слоем, который никак не
смывался. Мейсон опасался взглянуть в зеркало. Он боялся, что увидит на
своем лбу клеймо.
Запястья ныли и саднили. Собрав всю свою волю, Мейсон попробовал
сосредоточиться, припоминая предупреждение Джорджа насчет галлюцинаций.
Еще посмотрим, чья возьмет.
Джек несколько минут стоял перед запотевшим зеркалом, не решаясь
открыть глаза. Наконец, Мейсон протер ладонью стекло, и на короткое
мгновение ему показалось, будто на лбу алеет клеймо. Тогда Джек насухо
вытер зеркало и взглянул снова. На него уставилось его собственное,
встревоженное отражение - и без клейма на лбу! Воспрянув духом, Мейсон
улыбнулся и поблагодарил Всевышнего.
" До утра Мейсон проспал без сновидений и кошмаров, а на рассвете его
разбудил телефонный звонок. Это оказался его литературный агент. Гарри
звонил из Нью-Йорка, где в это время стояла глубокая ночь. Что там
стряслось, почему он звонит на заре, - спросонья подумал Мейсон.
Гарри беспокоил Мейсона вовсе не из-за романа. Никакие книги не имели
теперь значения. Китайцы напали на Россию, и Гарри хотел от Мейсона
только одного: чтобы тот первым же рейсом выметался вон из Европы.
- Само собой. Спасибо, Гарри, - коротко оборвал агента Мейсон.
Он включил телевизор. Русское информационное агентство сообщало, что
китайцы, "как саранча", заполонили с востока их страну, а с саранчой у
них разговор короткий - они просто сметут ее с лица земли.
Это уже была Третья мировая война, и даже дикторам плохо удавалось
скрывать свой ужас.
Мейсон встал и нагишом прошел в гостиную. Подняв трубку, набрал
телефонный номер Анны. И нарвался на автоответчик, сообщивший, что ее
нет дома.
Ладно, не важно. Мейсон догадывался, куда она запропастилась. Туда же
поспешит и он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203