.."
Двое мужчин какое-то время всматривались в темноту, затем вернулись
на свои места. У Бенито от напряжения заныли руки. Он еще раз подтянулся и
начал взбираться по лестнице, пока не очутился на самом верху у
осветительной установки. Здесь монах перевел дыхание и стал продвигаться
вперед. Снизу до него долетал голос Кейт: "А теперь, в возрасте тридцати
двух лет Дэмьен Торн вступил на политическую арену не только как посол США
в Великобритании, но и как президент Совета молодежи при ООН..."
Из горла Бенито вырвался хрип, он чуть было не послал Торну
проклятия.
"Через два года Дэмьен Торн намерен баллотироваться в американский
сенат, он уже сегодня имеет серьезные шансы стать самым молодым
президентом США за всю их историю".
Бенито наблюдал, как в двадцати футах под ним Кейт повернулась к
Дэмьену. Монах остановился и стал осматриваться, намереваясь продвинуться
хоть еще на несколько дюймов, чтобы оказаться прямо над Торном.
- Замечательная карьера для молодого мужчины, господин посол, -
обратилась Кейт к Торну.
- Ну не знаю, - возразил Дэмьен, - если учесть, что Александр
Македонский командовал армией в шестнадцать лет.
Бенито с отвращением хмыкнул и, цепляясь за выступающие детали
осветительных установок, продолжал продвигаться вперед. Внезапно он
остановился, заметив, что переборки резко обрываются и с них свисают
провода прямо к ногам осветителей. Двое мужчин, только что преследовавших
монаха, посмотрели вверх, но, ослепленные ярким светом юпитеров, не
разглядели его. Бенито снова пробормотал молитву и продвинулся еще на
несколько дюймов вперед.
- Многие люди и вас считают Александром двадцатого века, - нашлась
Кейт. - Они убеждены, что под вашим руководством начнется золотая эра
процветания.
Дэмьен улыбнулся: - Вы, вероятно, просмотрели слишком много моих
рекламных фильмов. - Но ведь именно этот образ вы пытались создать, -
настаивала на своем Кейт.
- Образ корпорации - да, но не личный образ. Вообще-то я оптимист и,
естественно, хочу надеяться, что Торн будет играть не последнюю роль в
будущем.
Бенито замер на месте и взглянул вперед. Он продвинулся так близко к
самому краю, что рисковал сорваться вниз. О прыжке и речи не могло быть.
Он тут же сломал бы себе шею. Подавив отчаяние, монах принялся соображать,
как выйти из этого положения. Через всю студию под ним протянулись
сооружения наподобие лодочек с осветительными лампами. Он вспомнил, как
однажды, давным-давно, вместе с дядей оказался в море, и тот рассказал ему
о кораблекрушениях, о том, как моряки перибираются из одной тонущей лодки
в другую.
Бенито сжал губы и кулаки, почти физически ощущая, как поднимается в
крови адреналин. Только бы веревки выдержали. Он дотянулся до одной из них
и потянул, пробуя на прочность. Канат оказался достаточно крепким.
Взглянув вверх, монах убедился, что веревка спускается с самого потолка.
Бенито помолился, чтобы крепление выдержало его вес, обернул одну ногу
веревкой, ухватившись за канат обеими руками, шагнул с перекладины и
бесшумно соскользнул в лодочку. Сжавшись в комок, он затаил дыхание и
почувствовал, как кинжал уперся острием в его бедро. Тогда он развернул
ткань и крепко сжал рукоятку в ладони. Ближайшая лодочка находилась от
него в нескольких футах. Если его не заметят, он без труда переберется в
нее.
- Вы всегда интересовались молодежью, господин посол, - вела беседу
Кейт. - Каковы ваши планы теперь, когда вы стали президентом Совета
молодежи?
- Масса планов, - заявил Дэмьен. - Я полагаю, что самое главное для
меня - помочь молодым людям играть в мировых проблемах более заметную
роль, чем мы им сейчас позволяем или, точнее, не позволяем.
Кейт открыла было рот, чтобы задать следующий вопрос, но Дэмьена,
похоже, разобрало красноречие:
- До какой же степени нас одолело тщеславие, заставляющее думать,
будто мы справимся со всем лучше, чем они?
Кейт покачала головой, но Дэмьен и не рассчитывал на ответ. - Мы
называм их наивными и незрелыми, - продолжал он. - "Подождите, пока
повзрослет, - говорим им мы, - вот тогда мы вас выслушаем". На самом же
деле мы имеем в виду другое: "Подождите, вот состаритесь, а там
посмотрим". Таким образом, у молодежи не остается выбора. Вот поэтому с
ней-то я и собираюсь сотрудничать.
Внимание всех присутствующих было сосредоточено на Дэмьене. Не часто
интервьюированный так стремительно прибирал к своим рукам инициативу и
говорил так страстно и убедительно.
Никто не заметил монаха, перебирающегося из одной лодочки в другую,
пока он наконец не оказался прямо над Дэмьеном.
- Мы усиленно нашпиговываем их нашими ценностями, - ораторствовал
Торн. - Мы вколачиваем в них наши доктрины до тех пор, пока они не
покидают стены институтов с промытыми мозгами. Вот тогда - с нашей точки
зрения - это "полноценные граждане". А у них остаются выхолощенные
собственные мысли и абсолютно аморфная воля. Стремление к поступку -
нулевое. Зато они абсолютно безопасны.
Впившись глазами в затылок Дэмьена, Бенито присел. Потом приподнялся
и наклонился, приготовившись к прыжку. Лодочка чуть сдвинулась под весом
монаха и качнулась в сторону. От внезапного напряжения натянулась
поддерживающая ее веревка, и она резко нырнула вниз. Хлопнула вторая
веревка. Бенито упал на колени и, чтобы не выпасть, схватился за края
лодочки. Разом сдвинулись все крепления.
Кейт взглянула вверх и вскрикнула. Дэмьен вскочил со своего кресла.
Лодочка пронеслась мимо него. Две огромные лампы вылетели из нее и,
подобно бомбам, оглушительно взорвались на полу. На заднем плане съемочной
площадки мгновенно вспыхнули тяжелые нейлоновые занавески.
Во время падения Бенито зацепился ногой за кабель, моментально
обвившийся вокруг его ноги лодыжки, и, как маятник, раскачивался над всей
студией.
Он закричал. Но не от страха, а от бессильной ярости. Когда его тело
относило к пылающим занавескам, он в безграничном отчаянии думал о том,
каким идиотом будет выглядеть в полицейском участке. Он никогда не сможет
взглянуть в глаза отцу де Карло. Провалился, как последний дурак. И даже в
тот момент, когда языки пламени коснулись его, Бенито не почувствовал ни
боли, ни страха.
Волосы вспыхнули, как сухая трава. Брови и ресницы тут же сгорели,
лицо почернело. Нейлоновые занавеси закрутили его лицо и тело, пока он
болтался из стороны в сторону. Они, как расплавленный саван, облепили
Бенито, заживо его зажаривая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203
Двое мужчин какое-то время всматривались в темноту, затем вернулись
на свои места. У Бенито от напряжения заныли руки. Он еще раз подтянулся и
начал взбираться по лестнице, пока не очутился на самом верху у
осветительной установки. Здесь монах перевел дыхание и стал продвигаться
вперед. Снизу до него долетал голос Кейт: "А теперь, в возрасте тридцати
двух лет Дэмьен Торн вступил на политическую арену не только как посол США
в Великобритании, но и как президент Совета молодежи при ООН..."
Из горла Бенито вырвался хрип, он чуть было не послал Торну
проклятия.
"Через два года Дэмьен Торн намерен баллотироваться в американский
сенат, он уже сегодня имеет серьезные шансы стать самым молодым
президентом США за всю их историю".
Бенито наблюдал, как в двадцати футах под ним Кейт повернулась к
Дэмьену. Монах остановился и стал осматриваться, намереваясь продвинуться
хоть еще на несколько дюймов, чтобы оказаться прямо над Торном.
- Замечательная карьера для молодого мужчины, господин посол, -
обратилась Кейт к Торну.
- Ну не знаю, - возразил Дэмьен, - если учесть, что Александр
Македонский командовал армией в шестнадцать лет.
Бенито с отвращением хмыкнул и, цепляясь за выступающие детали
осветительных установок, продолжал продвигаться вперед. Внезапно он
остановился, заметив, что переборки резко обрываются и с них свисают
провода прямо к ногам осветителей. Двое мужчин, только что преследовавших
монаха, посмотрели вверх, но, ослепленные ярким светом юпитеров, не
разглядели его. Бенито снова пробормотал молитву и продвинулся еще на
несколько дюймов вперед.
- Многие люди и вас считают Александром двадцатого века, - нашлась
Кейт. - Они убеждены, что под вашим руководством начнется золотая эра
процветания.
Дэмьен улыбнулся: - Вы, вероятно, просмотрели слишком много моих
рекламных фильмов. - Но ведь именно этот образ вы пытались создать, -
настаивала на своем Кейт.
- Образ корпорации - да, но не личный образ. Вообще-то я оптимист и,
естественно, хочу надеяться, что Торн будет играть не последнюю роль в
будущем.
Бенито замер на месте и взглянул вперед. Он продвинулся так близко к
самому краю, что рисковал сорваться вниз. О прыжке и речи не могло быть.
Он тут же сломал бы себе шею. Подавив отчаяние, монах принялся соображать,
как выйти из этого положения. Через всю студию под ним протянулись
сооружения наподобие лодочек с осветительными лампами. Он вспомнил, как
однажды, давным-давно, вместе с дядей оказался в море, и тот рассказал ему
о кораблекрушениях, о том, как моряки перибираются из одной тонущей лодки
в другую.
Бенито сжал губы и кулаки, почти физически ощущая, как поднимается в
крови адреналин. Только бы веревки выдержали. Он дотянулся до одной из них
и потянул, пробуя на прочность. Канат оказался достаточно крепким.
Взглянув вверх, монах убедился, что веревка спускается с самого потолка.
Бенито помолился, чтобы крепление выдержало его вес, обернул одну ногу
веревкой, ухватившись за канат обеими руками, шагнул с перекладины и
бесшумно соскользнул в лодочку. Сжавшись в комок, он затаил дыхание и
почувствовал, как кинжал уперся острием в его бедро. Тогда он развернул
ткань и крепко сжал рукоятку в ладони. Ближайшая лодочка находилась от
него в нескольких футах. Если его не заметят, он без труда переберется в
нее.
- Вы всегда интересовались молодежью, господин посол, - вела беседу
Кейт. - Каковы ваши планы теперь, когда вы стали президентом Совета
молодежи?
- Масса планов, - заявил Дэмьен. - Я полагаю, что самое главное для
меня - помочь молодым людям играть в мировых проблемах более заметную
роль, чем мы им сейчас позволяем или, точнее, не позволяем.
Кейт открыла было рот, чтобы задать следующий вопрос, но Дэмьена,
похоже, разобрало красноречие:
- До какой же степени нас одолело тщеславие, заставляющее думать,
будто мы справимся со всем лучше, чем они?
Кейт покачала головой, но Дэмьен и не рассчитывал на ответ. - Мы
называм их наивными и незрелыми, - продолжал он. - "Подождите, пока
повзрослет, - говорим им мы, - вот тогда мы вас выслушаем". На самом же
деле мы имеем в виду другое: "Подождите, вот состаритесь, а там
посмотрим". Таким образом, у молодежи не остается выбора. Вот поэтому с
ней-то я и собираюсь сотрудничать.
Внимание всех присутствующих было сосредоточено на Дэмьене. Не часто
интервьюированный так стремительно прибирал к своим рукам инициативу и
говорил так страстно и убедительно.
Никто не заметил монаха, перебирающегося из одной лодочки в другую,
пока он наконец не оказался прямо над Дэмьеном.
- Мы усиленно нашпиговываем их нашими ценностями, - ораторствовал
Торн. - Мы вколачиваем в них наши доктрины до тех пор, пока они не
покидают стены институтов с промытыми мозгами. Вот тогда - с нашей точки
зрения - это "полноценные граждане". А у них остаются выхолощенные
собственные мысли и абсолютно аморфная воля. Стремление к поступку -
нулевое. Зато они абсолютно безопасны.
Впившись глазами в затылок Дэмьена, Бенито присел. Потом приподнялся
и наклонился, приготовившись к прыжку. Лодочка чуть сдвинулась под весом
монаха и качнулась в сторону. От внезапного напряжения натянулась
поддерживающая ее веревка, и она резко нырнула вниз. Хлопнула вторая
веревка. Бенито упал на колени и, чтобы не выпасть, схватился за края
лодочки. Разом сдвинулись все крепления.
Кейт взглянула вверх и вскрикнула. Дэмьен вскочил со своего кресла.
Лодочка пронеслась мимо него. Две огромные лампы вылетели из нее и,
подобно бомбам, оглушительно взорвались на полу. На заднем плане съемочной
площадки мгновенно вспыхнули тяжелые нейлоновые занавески.
Во время падения Бенито зацепился ногой за кабель, моментально
обвившийся вокруг его ноги лодыжки, и, как маятник, раскачивался над всей
студией.
Он закричал. Но не от страха, а от бессильной ярости. Когда его тело
относило к пылающим занавескам, он в безграничном отчаянии думал о том,
каким идиотом будет выглядеть в полицейском участке. Он никогда не сможет
взглянуть в глаза отцу де Карло. Провалился, как последний дурак. И даже в
тот момент, когда языки пламени коснулись его, Бенито не почувствовал ни
боли, ни страха.
Волосы вспыхнули, как сухая трава. Брови и ресницы тут же сгорели,
лицо почернело. Нейлоновые занавеси закрутили его лицо и тело, пока он
болтался из стороны в сторону. Они, как расплавленный саван, облепили
Бенито, заживо его зажаривая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203