Никогда еще
Кэрол не была так счастлива, как теперь. Через два месяца Тони уйдет в
отпуск, и они снимут виллу на Корфу. Будут валяться на пляже и впитывать в
себя солнце.
- И ты станешь толстым и загорелым, - обратилась Кэрол к сынишке. -
Пухленький Саймон.
Розовая ножка высунулась из-под одеяльца, Кэрол пощекотала пяточку,
спрятала ее под простынку и развернула коляску, чтобы идти дальше.
Вдруг что-то мелькнуло у нее перед глазами и стукнуло по плечу. Кэрол
застыла на месте и завизжала от ужаса. Откуда-то сверху спускалась
бечевка, и к ее концу, вверх лапками, была привязана серенькая белочка с
перерезанной глоткой.
Кэрол отпрянула и в страхе оттолкнула трупик, всего на какое-то
мгновение выпустив коляску из рук. Но этого было достаточно. Коляска
стремительно покатилась под уклон. Малыш продолжал весело махать матери
пухленькими ручонками и улыбаться.
Кэрол бросилась вслед за коляской, но не успела схватить ее. Она
побежала, пытаясь на ходу скинуть туфли на высоком каблуке, мешавшие бегу.
Коляска неслась все быстрее и быстрее. Кэрол споткнулась, упала на колени,
тут же снова вскочила и всхлипывая бросилась следом. Коляска достигла
подножия холма, отскочила от тротуара и выехала на дорогу, Кэрол даже не
успела прикрыть глаза, когда огромный грузовик налетел на коляску,
раздавил ее, как картонную коробку, и пронесся дальше...
Спрятавшийся в кустах Тревор Грант подтянул бечевку с трупиком белки
и рассмеялся, поздравив себя с успехом.
Роды были трудные. Схватки начались задолго до положенного срока, и
матери сделали кесарево сечение. После операции она быстро пришла в себя,
и ей разрешили взглянуть на сынишку, лежащего в инкубаторе интенсивной
терапии. Ребенок весил всего полтора килограмма, но врачи заверили мать,
что он вполне здоров и это всего лишь вопрос времени. Ее выписали домой и
предложили навещать ребенка в любое время. А главное - не волноваться.
Ребенок спал и дышал кислородом. Он был одним из двенадцати таких же
крошечных пациентов. Врачи и медсестры гордились сверхсовременным
медицинским оборудованием палаты. С тех пор как ее внедрили, детская
смертность в их округе снизилась вполовину.
Две медсестры в белых халатах и марлевых повязках еще раз проверили,
исправно ли оборудование. Наконец они покинули палату и, сняв повязки,
направились выпить чаю. Когда они скрылись в конце коридора, сестра Ламонт
проскользнула в двери палаты. Стояла тишина, слышалось только шипение
кислорода. Ламонт подошла к первой кроватке, взглянула на именную
табличку, затем к следующей и так до тех пор, пока не нашла нужный
инкубатор. Ламонт с любопытством заглянула в него. Ребенок набрал уже с
момента рождения пару фунтов. Личико его утратило неприятный синюшный
оттенок, оно порозовело, как и ручки; дыхание стало ровным и легким.
Протянув руку к выключателю, Ламонт перекрыла в трубке кислород,
отошла к окну и подождала несколько минут. Потом вернулась снова, пустила
кислород и заглянула в инкубатор. Ребенок не шевелился.
Она взглянула на мирно спавшего ребенка и возблагодарила Бога. Дважды
у нее случались выкидыши, и если бы третья беременность обернулась
несчастьем, шансов у нее не осталось бы.
Малыш родился чудесный, весил девять фунтов. Глазами и подбородком он
был в отца. Когда вырастет, будет играть за сборную Англии, заявил ее муж
на крещении в той самой церкви, где крестилась и она. У ребенка будет все.
Они ничего не пожалеют для него.
Вокруг нее в церкви раздавалось пение. Она посмотрела на мальчиков,
поющих в хоре, потом на мужа, на своих родителей, перевела взгляд на
викария и присоединилась к пению. Крестные отец и мать подошли поближе к
купели.
- Возлюбленные чада мои, - заговорил преподобный отец Грэхэм Росс, -
вы принесли сюда этого ребенка, дабы окрестить его. И я требую во имя
этого дитяти отречься от всего дьявольского, дабы ничто бесовское не
смогло соблазнить вас.
- Отрекаемся, - в один голос произнесли родители. Викарий сделал шаг
вперед и протянул руки. Мать еще раз взглянула на
младенца и передала его викарию. Она вцепилась в руку своего мужа.
- Я нарекаю этого ребенка... - начал Викарий
- Александром-Дэвидом, тихо подсказала мать.
- Благословляю тебя, Александр-Дэвид, во имя Отца и Сына и Святого
Духа. Аминь. - Росс повернулся, придерживая левой рукой голову мальчика, а
правую опуская в купель, и побрызгал на лицо ребенка водой. Тот пискнул,
сморщил носик и расплакался. - Мы принимаем это дитя в лоно церкви
Христовой и благословляем его крестным знамением...
Сильные пальцы Росса нащупали на детском темечке мягкий пульсирующий
родничок, и ребенок навсегда перестал плакать.
В своей квартире на одном из верхних этажей молодая мать находилась
на грани отчаяния. Какие-то варвары опять сломали лифт, и она не могла
вывезти младенца на прогулку. Ее муж ушел в плавание, а ребенок заливался
днем и ночью, сводя молодую женщину с ума. Его вопли действовали ей на
нервы, а сегодня она проворонила молоко, и оно полностью выкипело. Женщина
попыталась досчитать до ста. Затем снова принялась укачивать ребенка. В
какой-то момент ей захотелось выпрыгнуть из окна, лишь бы избавиться от
этого бесконечного крика. А там пусть разбирается полиция.
В прихожей раздался звонок.
Ворча себе под нос, она подошла к двери и открыла ее.
На пороге стояли два бой-скаута и приветливо улыбались. - Доброе
утро, миссис, - поздоровался один из них. - Мы пришли, чтобы помочь вам
сегодня.
Она молча уставилась на них. - У кого-нибудь из вас есть младшие
братья и сестры?
Да, миссис, - ответил мальчик. - И вы знаете, как обращаться с
младенцами?
Да, миссис, я знаю, как играть с ними.
Подождите здесь, - попросила женщина и направилась к своему ребенку,
блгодаря Бога за то, что на свете существуют бой-скауты. Она взяла
младенца на руки и подошла к двери.
"Может быть, теперь, - подумала она, - у меня будет хоть немного
покоя..."
Глава шестнадцатая
Когда позвонил Тони и сообщил Барбаре страшное известие, она поначалу
никак не могла в него поверить. Потом, переварив, в мыслях случившееся,
свалилась в обморок. Придя в себя, Барбара проплакала целый час, а затем
побежала к Кэрол. Но та находилась под присмотром врачей, и это
продолжалось еще два дня. На третий день ее выписали домой, и женщины
наконец встретились. Обнявшись они разрыдались.
И теперь Барбара ежедневно навещала Кэрол, надеясь, что своим
присутствием хоть чуть-чуть развеет тоску подруги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203
Кэрол не была так счастлива, как теперь. Через два месяца Тони уйдет в
отпуск, и они снимут виллу на Корфу. Будут валяться на пляже и впитывать в
себя солнце.
- И ты станешь толстым и загорелым, - обратилась Кэрол к сынишке. -
Пухленький Саймон.
Розовая ножка высунулась из-под одеяльца, Кэрол пощекотала пяточку,
спрятала ее под простынку и развернула коляску, чтобы идти дальше.
Вдруг что-то мелькнуло у нее перед глазами и стукнуло по плечу. Кэрол
застыла на месте и завизжала от ужаса. Откуда-то сверху спускалась
бечевка, и к ее концу, вверх лапками, была привязана серенькая белочка с
перерезанной глоткой.
Кэрол отпрянула и в страхе оттолкнула трупик, всего на какое-то
мгновение выпустив коляску из рук. Но этого было достаточно. Коляска
стремительно покатилась под уклон. Малыш продолжал весело махать матери
пухленькими ручонками и улыбаться.
Кэрол бросилась вслед за коляской, но не успела схватить ее. Она
побежала, пытаясь на ходу скинуть туфли на высоком каблуке, мешавшие бегу.
Коляска неслась все быстрее и быстрее. Кэрол споткнулась, упала на колени,
тут же снова вскочила и всхлипывая бросилась следом. Коляска достигла
подножия холма, отскочила от тротуара и выехала на дорогу, Кэрол даже не
успела прикрыть глаза, когда огромный грузовик налетел на коляску,
раздавил ее, как картонную коробку, и пронесся дальше...
Спрятавшийся в кустах Тревор Грант подтянул бечевку с трупиком белки
и рассмеялся, поздравив себя с успехом.
Роды были трудные. Схватки начались задолго до положенного срока, и
матери сделали кесарево сечение. После операции она быстро пришла в себя,
и ей разрешили взглянуть на сынишку, лежащего в инкубаторе интенсивной
терапии. Ребенок весил всего полтора килограмма, но врачи заверили мать,
что он вполне здоров и это всего лишь вопрос времени. Ее выписали домой и
предложили навещать ребенка в любое время. А главное - не волноваться.
Ребенок спал и дышал кислородом. Он был одним из двенадцати таких же
крошечных пациентов. Врачи и медсестры гордились сверхсовременным
медицинским оборудованием палаты. С тех пор как ее внедрили, детская
смертность в их округе снизилась вполовину.
Две медсестры в белых халатах и марлевых повязках еще раз проверили,
исправно ли оборудование. Наконец они покинули палату и, сняв повязки,
направились выпить чаю. Когда они скрылись в конце коридора, сестра Ламонт
проскользнула в двери палаты. Стояла тишина, слышалось только шипение
кислорода. Ламонт подошла к первой кроватке, взглянула на именную
табличку, затем к следующей и так до тех пор, пока не нашла нужный
инкубатор. Ламонт с любопытством заглянула в него. Ребенок набрал уже с
момента рождения пару фунтов. Личико его утратило неприятный синюшный
оттенок, оно порозовело, как и ручки; дыхание стало ровным и легким.
Протянув руку к выключателю, Ламонт перекрыла в трубке кислород,
отошла к окну и подождала несколько минут. Потом вернулась снова, пустила
кислород и заглянула в инкубатор. Ребенок не шевелился.
Она взглянула на мирно спавшего ребенка и возблагодарила Бога. Дважды
у нее случались выкидыши, и если бы третья беременность обернулась
несчастьем, шансов у нее не осталось бы.
Малыш родился чудесный, весил девять фунтов. Глазами и подбородком он
был в отца. Когда вырастет, будет играть за сборную Англии, заявил ее муж
на крещении в той самой церкви, где крестилась и она. У ребенка будет все.
Они ничего не пожалеют для него.
Вокруг нее в церкви раздавалось пение. Она посмотрела на мальчиков,
поющих в хоре, потом на мужа, на своих родителей, перевела взгляд на
викария и присоединилась к пению. Крестные отец и мать подошли поближе к
купели.
- Возлюбленные чада мои, - заговорил преподобный отец Грэхэм Росс, -
вы принесли сюда этого ребенка, дабы окрестить его. И я требую во имя
этого дитяти отречься от всего дьявольского, дабы ничто бесовское не
смогло соблазнить вас.
- Отрекаемся, - в один голос произнесли родители. Викарий сделал шаг
вперед и протянул руки. Мать еще раз взглянула на
младенца и передала его викарию. Она вцепилась в руку своего мужа.
- Я нарекаю этого ребенка... - начал Викарий
- Александром-Дэвидом, тихо подсказала мать.
- Благословляю тебя, Александр-Дэвид, во имя Отца и Сына и Святого
Духа. Аминь. - Росс повернулся, придерживая левой рукой голову мальчика, а
правую опуская в купель, и побрызгал на лицо ребенка водой. Тот пискнул,
сморщил носик и расплакался. - Мы принимаем это дитя в лоно церкви
Христовой и благословляем его крестным знамением...
Сильные пальцы Росса нащупали на детском темечке мягкий пульсирующий
родничок, и ребенок навсегда перестал плакать.
В своей квартире на одном из верхних этажей молодая мать находилась
на грани отчаяния. Какие-то варвары опять сломали лифт, и она не могла
вывезти младенца на прогулку. Ее муж ушел в плавание, а ребенок заливался
днем и ночью, сводя молодую женщину с ума. Его вопли действовали ей на
нервы, а сегодня она проворонила молоко, и оно полностью выкипело. Женщина
попыталась досчитать до ста. Затем снова принялась укачивать ребенка. В
какой-то момент ей захотелось выпрыгнуть из окна, лишь бы избавиться от
этого бесконечного крика. А там пусть разбирается полиция.
В прихожей раздался звонок.
Ворча себе под нос, она подошла к двери и открыла ее.
На пороге стояли два бой-скаута и приветливо улыбались. - Доброе
утро, миссис, - поздоровался один из них. - Мы пришли, чтобы помочь вам
сегодня.
Она молча уставилась на них. - У кого-нибудь из вас есть младшие
братья и сестры?
Да, миссис, - ответил мальчик. - И вы знаете, как обращаться с
младенцами?
Да, миссис, я знаю, как играть с ними.
Подождите здесь, - попросила женщина и направилась к своему ребенку,
блгодаря Бога за то, что на свете существуют бой-скауты. Она взяла
младенца на руки и подошла к двери.
"Может быть, теперь, - подумала она, - у меня будет хоть немного
покоя..."
Глава шестнадцатая
Когда позвонил Тони и сообщил Барбаре страшное известие, она поначалу
никак не могла в него поверить. Потом, переварив, в мыслях случившееся,
свалилась в обморок. Придя в себя, Барбара проплакала целый час, а затем
побежала к Кэрол. Но та находилась под присмотром врачей, и это
продолжалось еще два дня. На третий день ее выписали домой, и женщины
наконец встретились. Обнявшись они разрыдались.
И теперь Барбара ежедневно навещала Кэрол, надеясь, что своим
присутствием хоть чуть-чуть развеет тоску подруги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203