Он заставлял себя поддерживать беседу: болтать ему вдруг
тоже расхотелось, и он то и дело замолкал на полуслове.
Филипп стремился сейчас лишь к одному: попытаться найти
Торна-младшего. И тут нежданно-негаданно появился повод выйти из-за
стола. В кармане зажужжал передатчик, оборвав очередную реплику Бухера.
Бреннан поднялся:
- Простите, но я вынужден оставить вас на пару минут.
- Можете воспользоваться телефоном в гостиной, - предложил Бухер.
Бреннан поблагодарил и встал из-за стола. У двери он невольно
оглянулся на Маргарет и Бухера: застыв на месте, сидели оба, пристально
уставившись в глаза друг другу. Какое-то подозрение возникло вдруг в
глубинах подсознания у Бреннана, но тотчас исчезло.
Филипп ждал повторного вызова и надеялся, что это окажется ложная
тревога или просто обычная проверка. Однако ладони его стали липкими от
пота, когда он нажимал кнопку переговорного устройства.
- Бреннан, - отрывисто отозвался он. Хмыкнув, Филипп взглянул в
зеркало, висящее рядом. Ничего не изменилось в его облике. Он даже не
побледнел. Да и сердце не выскакивало из груди, как прежде. Пульс
остался в норме.
Бреннан инстинктивно выглянул в окно, посмотрел на небо, повернулся
и, твердой походкой двинувшись в зал, бесшумно отворил дверь.
Бухер и Маргарет сидели по-прежнему неподвижно, так же, как и
несколько минут назад, когда он покинул их. Бреннан подошел к столу и
положил руку на плечо жены:
- Началось, - ровным голосом произнес он, - Тель-Авив и Иерусалим
бомбили.
Они молча уставились на Бреннана. А он продолжал:
- Ядерные боеголовки были наведены с помощью спутников. Города
разрушены до основания. О Бейруте сообщений пока не поступало, но,
видимо, скоро они будут. Любое нападение на Израиль повлечет за собой
немедленное возмездие, ответный удар.
Вдруг Маргарет подала голос:
- Око за око...
Бреннан изумленно посмотрел на нее. Бретелька сползла с ее плеча,
грудь почти обнажилась, но, казалось, Маргарет не обращает на это
никакого внимания. Глаза ее лихорадочно блестели, и Бреннан подумал
вдруг, что его жена здорово набралась, она, похоже, была изрядно пьяна.
Филипп попытался собраться с мыслями. Если Ближний Восток только что
превратился в пылающий костер, то как скоро можно ожидать ядерных ударов
по другим точкам планеты? Бреннан давно и почти наизусть знал все эти
военные сценарии, но сейчас, когда это по-настоящему НАЧАЛОСЬ, он не мог
осознать это, ибо подобное не могло уложиться ни в какие "сценарии".
Постукивая пальцем по фужеру с вином, Бухер поднялся из-за стола.
Вино выплеснулось на паркет, но старик даже не взглянул на пол. И лишь
одна Фраза слетела с его губ:
"И городъ великий распался на три части, и города языческие пали..."
Маргарет встала и подошла к Бухеру. Глядя старику прямо в глаза, она
вторила ему: "И градъ, величиной въ талантть, палъ съ неба на людей, и
хулили люди Бога за язвы отъ града; потому что язва отъ него была весьма
тяжкая".
- Маргарет! - Бреннан коснулся плеча жены и невольно отпрянул: кожа
ее пылала, женщина дрожала с ног до головы, как в лихорадке. Бреннан
вспомнил эти слова из Откровения, столь знакомые ему с детства. Но
наизусть их он, разумеется, не помнил и поразился, откуда их так хорошо
знает Маргарет. Откуда?
Бухер и Маргарет, словно в трансе, продолжали в один голос цитировать
Библейские тексты: "...и сделалось великое землетрясение... Такое
землетрясение! Такъ великое!..", "...я виделъ, что жена упоена была
кровию святыхъ и кровию свидетелей Иисусовыхъ.., и держала золотую чашу
в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ея..."
Шатаясь, Бреннан направился к двери. Он не отдавал себе отчет в том, что
будет сейчас делать. Но одно Филипп осознавал совершенно ясно: он должен
найти Торна-младшего и совершить то, что велит ему судьба.
Посол бросился к машине и, рванув из-под сиденья кожаный кошель,
вспомнил слова де Карло: "Воскресший Христос поможет..." Бреннан снова и
снова повторял эти слова, бегом возвращаясь назад, к лестнице и галерее.
Пусть Он направит его руку, это теперь в Его власти, на Нем лежит вся
ответственность, и Бреннан использует Его волю...
Возле лестницы Филипп увидел пса. Зверь взглянул на него и,
повернувшись, тяжело затопал по коридору, словно указывал Бреннану путь.
Филипп последовал за псом. Он больше ни о чем не думал, кроме того, что
ему необходимо найти этого юнца.
В коридоре царил полумрак. В самом его конце Филипп заметил
приоткрытую дверь. Собака подпустила к ней Бреннана. Тот распахнул дверь
и остолбенел. Именно в этот миг Филипп понял, что все, о чем ему
рассказывали - правда.
Юноша был облачен в черную сутану. Он стоял на коленях перед трупом,
в беззвучной молитве шевелились его губы. Бреннан сделал пару шагов в
глубь комнаты, и кинжалы в кожаном мешочке за его спиной громко
звякнули. Но Торн-младший даже не обернулся. Он был словно в трансе.
Бреннан молча приблизился к распятому Христу, глянул в лик Спасителя
и заметил торчащий из Его спины кинжал. Все обстояло именно так, как ему
и рассказывали. Все было сущей правдой. А его собственный скептицизм
оказался плохим советчиком. Бреннан вновь взглянул на лик Христа, потом
повернулся к застывшему на пьедестале мертвецу. Филиппа била сильнейшая
дрожь.
Он на минуту сомкнул веки и помолился, взывая к помощи. Открыв глаза,
Филипп уже твердо знал, что ему делать, однако не был уверен, хватит ли
ему на это сил. Его так и подмывало схватить за руку Маргарет и
опрометью броситься бежать прочь отсюда, куда глаза глядят, лишь бы
подальше от этого кошмара. Но Филипп стоял, как прикованный, не сводя
взгляда с лика Христова, будто тот был живой.
Бреннан подошел вплотную к распятию и вытащил из дерева кинжал,
который легко поддался. Пламя свечи отразилось на клинке. В сознании
внезапно вспыхнули слова молитвы, той самой, что он проговаривал еще в
детстве, примостившись у матери на коленях, слова, которые, как ему
казалось, он уже давным-давно позабыл. Филипп снова посмотрел в очи
Христовы и внезапно изумился: почему выбрали именно его, ведь уже много
лет назад вера умерла в нем. Прикоснувшись к терновому венцу, Филипп
дотронулся до гвоздей, вбитых в ладони. Затем положил на пол кошель и
вытащил из него все стилеты.
Юноша не шелохнулся. А Бреннан, взявшись за рукоятку кинжала,
извлеченного из деревянного тела Христа, пробормотал:
- Первый кинжал лишает жизни физической.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203
тоже расхотелось, и он то и дело замолкал на полуслове.
Филипп стремился сейчас лишь к одному: попытаться найти
Торна-младшего. И тут нежданно-негаданно появился повод выйти из-за
стола. В кармане зажужжал передатчик, оборвав очередную реплику Бухера.
Бреннан поднялся:
- Простите, но я вынужден оставить вас на пару минут.
- Можете воспользоваться телефоном в гостиной, - предложил Бухер.
Бреннан поблагодарил и встал из-за стола. У двери он невольно
оглянулся на Маргарет и Бухера: застыв на месте, сидели оба, пристально
уставившись в глаза друг другу. Какое-то подозрение возникло вдруг в
глубинах подсознания у Бреннана, но тотчас исчезло.
Филипп ждал повторного вызова и надеялся, что это окажется ложная
тревога или просто обычная проверка. Однако ладони его стали липкими от
пота, когда он нажимал кнопку переговорного устройства.
- Бреннан, - отрывисто отозвался он. Хмыкнув, Филипп взглянул в
зеркало, висящее рядом. Ничего не изменилось в его облике. Он даже не
побледнел. Да и сердце не выскакивало из груди, как прежде. Пульс
остался в норме.
Бреннан инстинктивно выглянул в окно, посмотрел на небо, повернулся
и, твердой походкой двинувшись в зал, бесшумно отворил дверь.
Бухер и Маргарет сидели по-прежнему неподвижно, так же, как и
несколько минут назад, когда он покинул их. Бреннан подошел к столу и
положил руку на плечо жены:
- Началось, - ровным голосом произнес он, - Тель-Авив и Иерусалим
бомбили.
Они молча уставились на Бреннана. А он продолжал:
- Ядерные боеголовки были наведены с помощью спутников. Города
разрушены до основания. О Бейруте сообщений пока не поступало, но,
видимо, скоро они будут. Любое нападение на Израиль повлечет за собой
немедленное возмездие, ответный удар.
Вдруг Маргарет подала голос:
- Око за око...
Бреннан изумленно посмотрел на нее. Бретелька сползла с ее плеча,
грудь почти обнажилась, но, казалось, Маргарет не обращает на это
никакого внимания. Глаза ее лихорадочно блестели, и Бреннан подумал
вдруг, что его жена здорово набралась, она, похоже, была изрядно пьяна.
Филипп попытался собраться с мыслями. Если Ближний Восток только что
превратился в пылающий костер, то как скоро можно ожидать ядерных ударов
по другим точкам планеты? Бреннан давно и почти наизусть знал все эти
военные сценарии, но сейчас, когда это по-настоящему НАЧАЛОСЬ, он не мог
осознать это, ибо подобное не могло уложиться ни в какие "сценарии".
Постукивая пальцем по фужеру с вином, Бухер поднялся из-за стола.
Вино выплеснулось на паркет, но старик даже не взглянул на пол. И лишь
одна Фраза слетела с его губ:
"И городъ великий распался на три части, и города языческие пали..."
Маргарет встала и подошла к Бухеру. Глядя старику прямо в глаза, она
вторила ему: "И градъ, величиной въ талантть, палъ съ неба на людей, и
хулили люди Бога за язвы отъ града; потому что язва отъ него была весьма
тяжкая".
- Маргарет! - Бреннан коснулся плеча жены и невольно отпрянул: кожа
ее пылала, женщина дрожала с ног до головы, как в лихорадке. Бреннан
вспомнил эти слова из Откровения, столь знакомые ему с детства. Но
наизусть их он, разумеется, не помнил и поразился, откуда их так хорошо
знает Маргарет. Откуда?
Бухер и Маргарет, словно в трансе, продолжали в один голос цитировать
Библейские тексты: "...и сделалось великое землетрясение... Такое
землетрясение! Такъ великое!..", "...я виделъ, что жена упоена была
кровию святыхъ и кровию свидетелей Иисусовыхъ.., и держала золотую чашу
в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ея..."
Шатаясь, Бреннан направился к двери. Он не отдавал себе отчет в том, что
будет сейчас делать. Но одно Филипп осознавал совершенно ясно: он должен
найти Торна-младшего и совершить то, что велит ему судьба.
Посол бросился к машине и, рванув из-под сиденья кожаный кошель,
вспомнил слова де Карло: "Воскресший Христос поможет..." Бреннан снова и
снова повторял эти слова, бегом возвращаясь назад, к лестнице и галерее.
Пусть Он направит его руку, это теперь в Его власти, на Нем лежит вся
ответственность, и Бреннан использует Его волю...
Возле лестницы Филипп увидел пса. Зверь взглянул на него и,
повернувшись, тяжело затопал по коридору, словно указывал Бреннану путь.
Филипп последовал за псом. Он больше ни о чем не думал, кроме того, что
ему необходимо найти этого юнца.
В коридоре царил полумрак. В самом его конце Филипп заметил
приоткрытую дверь. Собака подпустила к ней Бреннана. Тот распахнул дверь
и остолбенел. Именно в этот миг Филипп понял, что все, о чем ему
рассказывали - правда.
Юноша был облачен в черную сутану. Он стоял на коленях перед трупом,
в беззвучной молитве шевелились его губы. Бреннан сделал пару шагов в
глубь комнаты, и кинжалы в кожаном мешочке за его спиной громко
звякнули. Но Торн-младший даже не обернулся. Он был словно в трансе.
Бреннан молча приблизился к распятому Христу, глянул в лик Спасителя
и заметил торчащий из Его спины кинжал. Все обстояло именно так, как ему
и рассказывали. Все было сущей правдой. А его собственный скептицизм
оказался плохим советчиком. Бреннан вновь взглянул на лик Христа, потом
повернулся к застывшему на пьедестале мертвецу. Филиппа била сильнейшая
дрожь.
Он на минуту сомкнул веки и помолился, взывая к помощи. Открыв глаза,
Филипп уже твердо знал, что ему делать, однако не был уверен, хватит ли
ему на это сил. Его так и подмывало схватить за руку Маргарет и
опрометью броситься бежать прочь отсюда, куда глаза глядят, лишь бы
подальше от этого кошмара. Но Филипп стоял, как прикованный, не сводя
взгляда с лика Христова, будто тот был живой.
Бреннан подошел вплотную к распятию и вытащил из дерева кинжал,
который легко поддался. Пламя свечи отразилось на клинке. В сознании
внезапно вспыхнули слова молитвы, той самой, что он проговаривал еще в
детстве, примостившись у матери на коленях, слова, которые, как ему
казалось, он уже давным-давно позабыл. Филипп снова посмотрел в очи
Христовы и внезапно изумился: почему выбрали именно его, ведь уже много
лет назад вера умерла в нем. Прикоснувшись к терновому венцу, Филипп
дотронулся до гвоздей, вбитых в ладони. Затем положил на пол кошель и
вытащил из него все стилеты.
Юноша не шелохнулся. А Бреннан, взявшись за рукоятку кинжала,
извлеченного из деревянного тела Христа, пробормотал:
- Первый кинжал лишает жизни физической.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203