Затем она лягнула воздух
задней ногой и, передернувшись всем корпусом, рванула вперед, увлекая за
собой остальных лошадей.
От неожиданности трое полисменов тут же оказались под конскими
копытами, другим удалось удержаться в седле. И как ни пытались они
натягивать поводья или кричать что есть мочи, ничего не помогало.
Первыми жертвами в толпе оказались парень и девушка с плакатами в
руках. Их сдавленные крики слились с сочувственными возгласами людей,
окруживших тело Грэхема.
Обезумевшие, растоптавшие своих седоков лошади во весь опор неслись
на толпу. А удержавшиеся всадники напоминали средневековых рыцарей,
боровшихся с чудовищами, в которых вселился дьявол. Однако все усилия
полисменов оказались напрасными. Бухер разглядел, как одна из лошадей, с
ходу перемахнув через барьер, подмяла под себя несколько молодых людей.
Копыта ее, словно снаряды, били без промаха.
Страшная паника охватила толпу. Волнение, казалось, распространялось
от эпицентра и мгновенно достигало краев огромной площади. Люди в ужасе
пытались бежать. Бухер увидел, как еще одна лошадь скинула седока и в
этот момент почувствовал прикосновение руки к своему плечу. Он оглянулся
и увидел возбужденное лицо юноши, его сверкающие желтым огнем глаза и
сухие от напряжения губы, которые он то и дело облизывал.
В толпе воцарился хаос. Но несмотря на это, телекамеры продолжали
равнодушно стрекотать, и на экране возникали новые и новые искаженные
ужасом, окровавленные лица и растоптанные тела Бухер успел заметить, как
молодая женщина, пытаясь спасти своего малыша, высоко подняла его над
собой, но поток людей, подхватив ее, увлек в самую гущу, и крик ее
смешался с воплями остальных несчастных. И тут Бухер опять обернулся,
услышав, как Дэмьен вполголоса презрительно обронил:
- Да воцарятся над миром полный хаос и анархия!
Внутри у Бухера все сжалось, он бессильно привалился к колонне. В
какой-то момент достигнув апогея, крики в толпе неожиданно и разом
оборвались. Наступила полнейшая тишина. Застыло и изображение на экране.
Со стороны юго-востока не было ни одного заграждения, и люди ринулись в
этом направлении к Уайт-холлу - пожалуй, единственному островочку, где
они могли бы укрыться от взбесившихся лошадей.
Отхлынув, толпа оставила позади себя жуткие следы: хромающие мужчины,
женщины и дети натыкались друг на друга, а над распростертыми,
окровавленными телами то тут, то там причитали друзья или родственники
погибших.
Бухер спрыгнул с подножия колонны и осмотрелся по сторонам. В
нескольких ярдах от него лежала мертвая лошадь. А под ней - раздавленный
всадник. Бухер взглянул на каменного льва. Даже там в самых немыслимых
позах застыли окровавленные, искалеченные люди: некоторые еще
шевелились. Стоны раненых сменялись криками ужаса и боли.
К этому времени подоспели санитары с носилками. И уж, конечно, не
обошлось без фоторепортеров, которые, словно грифы на падаль, тут же
слетелись сюда.
На одном погибшем юноше было как раз то самое темное одеяние с
люминесцирующим скелетом и черепом. ,И как жуткий гротеск, сквозь эти
нарисованные, светящиеся ребра торчали его собственные, изломанные
кости.
Дэмьен спрыгнул с подножия и взял Бухера под руку.
- Где нас ждет машина? - поинтересовался он. Бухер шатался, словно
пьяный. Он отрицательно покачал головой.
Дэмьен молча стоял у груды мертвых тел, собака у его ног чутко
принюхивалась. Затем юноша повернулся к Буферу и с пафосом воскликнул:
- Да будут благословенны борцы за мир!
- Аминь, - присоединился к нему Бухер, и они стали пробираться сквозь
быстро редеющую толпу.
Глава 13
Смерть Джеймса Грэхема потрясла Бреннана. Он узнал об этом днем во
время ланча. В новостях сообщалось также, что по предварительным данным
число погибших достигало тридцати восьми, а раненых - более сотни
человек.
Количество жертв поражало. Но известие о гибели Грэхема повергло
Бреннана в состояние шока. Год от года крепло в нем чувство восхищения
этим человеком. А сколько людей не понимали Грэхема; его критиковали на
каждом углу. И многие профессиональные политики, и разного рода выскочки
имели обыкновение заметить при каждом удобном случае, что Грэхем -
всего-навсего "мягкотелый либерал с очень добрым сердцем, но полным
отсутствием чувства реальности".
Однако Бреннан прекрасно понимал, что все это далеко не так. Он
встречался с Грэхемом всего дважды в жизни. И каждый раз наблюдал, как
этот философ легко, с юмором кладет на лопатки любого доку по части
политики, обезоруживая в самом что ни на есть профессиональном споре.
Ибо политическое чутье этого старика было безошибочным. Кто-то умудрился
даже выставить его советским агентом, но эта попытка с треском
провалилась.
В глубине души Бреннан не раз признавался себе, что чтит Грэхема, как
святого. Это был уникальный человек и - при всем при том - обладавший
прекрасным чувством юмора!
А теперь его нет в живых. Еще одна жертва в этом фантастическом
списке.
Бреннан позвонил Маргарет и попросил ее записать новости на
видеомагнитофон. При этом он сообщил жене, что несколько задержится.
Она встречала его на пороге:
- Ты что такой всклокоченный? - удивилась Маргарет.
- Всклокоченный? Да, пожалуй.
Маргарет была в джинсах и маечке - эдакий "подросток-переросток", как
она сама себя называла. Яркий макияж на ее лице был сейчас совершенно не
к месту. Филипп поцеловал жену и, почувствовав ее тепло, притянул
Маргарет к себе. И тут же ощутил призывную податливость ее тела. Но не
это было ему сейчас нужно. Участие и поддержка - вот в чем он нуждался
сегодня. Бреннан мягко отстранился от жены, не замечая странного
выражения ее лица.
- Ты смотрела новости?
- Да. Бедные лошадки.
Филипп резко обернулся и остолбенел.
- Бедненькие, с чего это их понесло, - вскрикнула жена.
- Господи, Маргарет... - Бреннан не мог продолжать, а она, пожав
плачами, направилась в кухню.
- Я захвачу тебе к обеду пивка, - через плечо бросила Маргарет.
Бреннан посмотрел ей вслед, затем, поднявшись в кабинет, включил
видеомагнитофон. Хроника была смонтирована таким образом, чтобы передать
весь масштаб трагедии. Перед глазами посла замелькали уже виденные
кадры: как Лабрадор бросается на Грэхема и дальше, дальше... Бреннан
невольно зажмурил глаза. Он не мог вынести этого зрелища.
Комментатор заговорил о лошадях. Он несколько раз заострил внимание
на том, что подобное случилось впервые за всю историю существования
полиции, ибо таких лошадей дрессируют долго и упорно, и призваны они для
того, чтобы ни один волосок не упал ни с чьей головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203
задней ногой и, передернувшись всем корпусом, рванула вперед, увлекая за
собой остальных лошадей.
От неожиданности трое полисменов тут же оказались под конскими
копытами, другим удалось удержаться в седле. И как ни пытались они
натягивать поводья или кричать что есть мочи, ничего не помогало.
Первыми жертвами в толпе оказались парень и девушка с плакатами в
руках. Их сдавленные крики слились с сочувственными возгласами людей,
окруживших тело Грэхема.
Обезумевшие, растоптавшие своих седоков лошади во весь опор неслись
на толпу. А удержавшиеся всадники напоминали средневековых рыцарей,
боровшихся с чудовищами, в которых вселился дьявол. Однако все усилия
полисменов оказались напрасными. Бухер разглядел, как одна из лошадей, с
ходу перемахнув через барьер, подмяла под себя несколько молодых людей.
Копыта ее, словно снаряды, били без промаха.
Страшная паника охватила толпу. Волнение, казалось, распространялось
от эпицентра и мгновенно достигало краев огромной площади. Люди в ужасе
пытались бежать. Бухер увидел, как еще одна лошадь скинула седока и в
этот момент почувствовал прикосновение руки к своему плечу. Он оглянулся
и увидел возбужденное лицо юноши, его сверкающие желтым огнем глаза и
сухие от напряжения губы, которые он то и дело облизывал.
В толпе воцарился хаос. Но несмотря на это, телекамеры продолжали
равнодушно стрекотать, и на экране возникали новые и новые искаженные
ужасом, окровавленные лица и растоптанные тела Бухер успел заметить, как
молодая женщина, пытаясь спасти своего малыша, высоко подняла его над
собой, но поток людей, подхватив ее, увлек в самую гущу, и крик ее
смешался с воплями остальных несчастных. И тут Бухер опять обернулся,
услышав, как Дэмьен вполголоса презрительно обронил:
- Да воцарятся над миром полный хаос и анархия!
Внутри у Бухера все сжалось, он бессильно привалился к колонне. В
какой-то момент достигнув апогея, крики в толпе неожиданно и разом
оборвались. Наступила полнейшая тишина. Застыло и изображение на экране.
Со стороны юго-востока не было ни одного заграждения, и люди ринулись в
этом направлении к Уайт-холлу - пожалуй, единственному островочку, где
они могли бы укрыться от взбесившихся лошадей.
Отхлынув, толпа оставила позади себя жуткие следы: хромающие мужчины,
женщины и дети натыкались друг на друга, а над распростертыми,
окровавленными телами то тут, то там причитали друзья или родственники
погибших.
Бухер спрыгнул с подножия колонны и осмотрелся по сторонам. В
нескольких ярдах от него лежала мертвая лошадь. А под ней - раздавленный
всадник. Бухер взглянул на каменного льва. Даже там в самых немыслимых
позах застыли окровавленные, искалеченные люди: некоторые еще
шевелились. Стоны раненых сменялись криками ужаса и боли.
К этому времени подоспели санитары с носилками. И уж, конечно, не
обошлось без фоторепортеров, которые, словно грифы на падаль, тут же
слетелись сюда.
На одном погибшем юноше было как раз то самое темное одеяние с
люминесцирующим скелетом и черепом. ,И как жуткий гротеск, сквозь эти
нарисованные, светящиеся ребра торчали его собственные, изломанные
кости.
Дэмьен спрыгнул с подножия и взял Бухера под руку.
- Где нас ждет машина? - поинтересовался он. Бухер шатался, словно
пьяный. Он отрицательно покачал головой.
Дэмьен молча стоял у груды мертвых тел, собака у его ног чутко
принюхивалась. Затем юноша повернулся к Буферу и с пафосом воскликнул:
- Да будут благословенны борцы за мир!
- Аминь, - присоединился к нему Бухер, и они стали пробираться сквозь
быстро редеющую толпу.
Глава 13
Смерть Джеймса Грэхема потрясла Бреннана. Он узнал об этом днем во
время ланча. В новостях сообщалось также, что по предварительным данным
число погибших достигало тридцати восьми, а раненых - более сотни
человек.
Количество жертв поражало. Но известие о гибели Грэхема повергло
Бреннана в состояние шока. Год от года крепло в нем чувство восхищения
этим человеком. А сколько людей не понимали Грэхема; его критиковали на
каждом углу. И многие профессиональные политики, и разного рода выскочки
имели обыкновение заметить при каждом удобном случае, что Грэхем -
всего-навсего "мягкотелый либерал с очень добрым сердцем, но полным
отсутствием чувства реальности".
Однако Бреннан прекрасно понимал, что все это далеко не так. Он
встречался с Грэхемом всего дважды в жизни. И каждый раз наблюдал, как
этот философ легко, с юмором кладет на лопатки любого доку по части
политики, обезоруживая в самом что ни на есть профессиональном споре.
Ибо политическое чутье этого старика было безошибочным. Кто-то умудрился
даже выставить его советским агентом, но эта попытка с треском
провалилась.
В глубине души Бреннан не раз признавался себе, что чтит Грэхема, как
святого. Это был уникальный человек и - при всем при том - обладавший
прекрасным чувством юмора!
А теперь его нет в живых. Еще одна жертва в этом фантастическом
списке.
Бреннан позвонил Маргарет и попросил ее записать новости на
видеомагнитофон. При этом он сообщил жене, что несколько задержится.
Она встречала его на пороге:
- Ты что такой всклокоченный? - удивилась Маргарет.
- Всклокоченный? Да, пожалуй.
Маргарет была в джинсах и маечке - эдакий "подросток-переросток", как
она сама себя называла. Яркий макияж на ее лице был сейчас совершенно не
к месту. Филипп поцеловал жену и, почувствовав ее тепло, притянул
Маргарет к себе. И тут же ощутил призывную податливость ее тела. Но не
это было ему сейчас нужно. Участие и поддержка - вот в чем он нуждался
сегодня. Бреннан мягко отстранился от жены, не замечая странного
выражения ее лица.
- Ты смотрела новости?
- Да. Бедные лошадки.
Филипп резко обернулся и остолбенел.
- Бедненькие, с чего это их понесло, - вскрикнула жена.
- Господи, Маргарет... - Бреннан не мог продолжать, а она, пожав
плачами, направилась в кухню.
- Я захвачу тебе к обеду пивка, - через плечо бросила Маргарет.
Бреннан посмотрел ей вслед, затем, поднявшись в кабинет, включил
видеомагнитофон. Хроника была смонтирована таким образом, чтобы передать
весь масштаб трагедии. Перед глазами посла замелькали уже виденные
кадры: как Лабрадор бросается на Грэхема и дальше, дальше... Бреннан
невольно зажмурил глаза. Он не мог вынести этого зрелища.
Комментатор заговорил о лошадях. Он несколько раз заострил внимание
на том, что подобное случилось впервые за всю историю существования
полиции, ибо таких лошадей дрессируют долго и упорно, и призваны они для
того, чтобы ни один волосок не упал ни с чьей головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203