например, воспринимая, мы заня-
ты воспринятой ветряной мельницей, направлены на нее и
только на нее, в воспоминании мы заняты воспоминаниями, в
мышлении - мыслями, в чувственно-оценивающей жизни -
соответственно, прекрасным или каким-либо иным образом
ценным для нас, в волевом стремлении - целями или
средствами. Действуя таким образом, мы ничего не знаем о
разыгрывающейся при этом жизни, о ее различных свойствах,
которые сущностно необходимы для того, чтобы мы могли
иметь соответствующие темы наших занятий... Только ре-
флексия, поворот взгляда от непосредственно тематического
вводит как тему в поле зрения саму психическую жизнь, сами
столь различные формы "занятости", "тематизации"
(Thematisch-Haben), "осознания" со всеми их свойствами и
возможными задними планами" [Там же; 65 j.
Задача обеспечения чистоты своего предмета, действи-
тельно, всегда должна быть в поле зрения науки психологии.
Однако прием абстрагирования от непсихического имеет как
свои преимущества, так и существенные недостатки. Основное
преимущество состоит в том, что исследователь не размени-
вается, не отвлекается на решение проблем установления и
восстановления границ психологической науки с другими
близкими ей областями знаний, а попросту занимается описа-
нием лишь того, что наверняка, на его взгляд, является соб-
ственно психологическим. Основной же недостаток такого
подхода заключается в том, что предмет психологического
исследования резко уменьшается в "объеме", редуцируется к
какому-то одному из феноменов, который сущностно репре-
зентирует психическое. У феноменологов, в частности, таким
предметом выступает сознание или, точнее, сознапаиие. Все,
14
что выходит за рамки сознания как сознавания, исключается
из предмета феноменологической психологии.
А.Пфендер, подчеркивая необходимость рассмотрения
психологии исключительно как опытной науки, также, подоб-
но феноменологам, совершает "эпохе" по отношению к тому,
что не может стать предметом "опытного" рассмотрения. Для
него психологическая наука есть "очищенное и восполненное
практическое знание людей" о психической действительности.
Научную психологию он выводит из практической. Потому в
ее предмет не включается исследование существования пси-
хической действительности отно.сительно "ее условий, ее на-
чал и ее продолжительности". Центральная задача психологии
как опытной науки, таким образом, заключается в том, чтобы
"познать это фактически преднаходимое нами действительное,
которое мы называем психическим миром, в его качествах и
закономерностях". Чтобы быть самостоятельной опытной нау-
кой, психология должна "отвергать в качестве последних
основ своей работы всякие метафизические, теоретико-
познавательные и физические воззрения" [См. 209).
По сути, А.Пфендер защищает психологию как от
крайностей материалистического, так и феноменологического
истолкования, считая, что нет никаких оснований принимать,
что психическая жизнь, так как она дана нам, не представляет
собой будто бы ничего собственно реального, что она состоит
из какого-то "туманно недействительного вещества", является
эпифеноменом чего-то действительно реального. Восприни-
мает ли человек "субъективную копию мира в себе или непо-
средственно самый внешний мир" - не имеет значения для
определения предмета психологии. Ее подлинный предмет -
действительный психический мир, безотносительно к тому, как
он возникает и как относится к материальной действитель-
ности {См. там же; 32-40].
Построение предмета психологии путем "отвлечения"
от предметов других наук предпринимал и М.МТроицкий:
"Понятие о духе как предмете психологии получается через
отвлечение, с одной стороны, от предмета наук физических,
т.е. материи или тела, с. которым он находится в связи, - с
другой, от предмета наук социальных или политических, т.е.
от фактов общественности. Дух - не общество и не тело: дух
есть вся сумма психических фактов, отличающих индивиду-
альное существование живых произведений природы" (268;
94]. Он, подобно Л.Пфендеру, считал неприемлемым для пси-
хологии метафизический подход, обнаруживающий себя в
315
двух контрастных формах - спиритуализма и материализма.
"Метод наших психологических работ должен быть не мета-
физический, а положительный, или строго научный", - под-
черкивал он [Там же; 96). Тем самым психология как бы от-
рывалась от бесплодного философского мудрствования, обре-
тала статус строгой науки со своим особым предметом.
Подобное "очищение" предмета психологии как опыт-
ной науки от влияния "метафизики" действительно имеет
смысл. Однако противоречие философии и конкретных наук
не следует рассматривать только в негативном аспекте. Лишь
установив онтологическую связь психического с другими фор-
мами бытия, можно понять его специфику и природу, выяс-
нить закономерности его порождения, становления, источники
и движущие силы развития.
Онтологически ориентированный подход в психологии
предполагает также рассматривать психическое как некоторое
"средоточие бытия", удовлетворяющее требованию единства,
некую целостность, противостоящую науке в качестве объекта
познания, в котором данная наука обнаруживает свой пред-
мет. При этом существенно видеть причинно-генетическую
связь между общим предметом науки, его историческими мо-
дификациями и частными предметами отраслевых направле-
ний научных исследований.
Г.Гегель специально уделил внимание этой проблеме,
говоря об изначальном единстве духа - идее, которая, по его
мнению, должна быть положена в основу психологии. Для
эмпирической психологии те обособления, на которые распа-
дается для нее дух, отмечал он, получают все же "...значение
чего-то в своей ограниченности окаменелого, так что дух пре-
вращается в простой агрегат самостоятельных сил, из которых
каждая находится с другой только во взаимодействии и тем
самым во внешнем отношении. Ибо хотя эта психология и
выдвигает требование гармонической связи, которая должна
быть установлена между различными силами духа...", однако,
этим "лозунгом" "...выражается только некоторое долженству-
ющее быть, а не изначальное единство духа, и еще менее мо-
жет быть таким образом познано как необходимое и разумное
то обособление, к которому понятие духа - его в себе сущее
единство - продвигается в своем развитии..." См. 72; 10).
Таким образом, в качестве второго основания опреде-
ления предмета псшологии можно выделить критериальную
диспозицию "изпачильиого едичсмю" псимки, согласно которой
этот предмет не может оформляться путем перечисления или
316
арифметического суммирования элементов, частей, компонен-
тов, блоков и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
ты воспринятой ветряной мельницей, направлены на нее и
только на нее, в воспоминании мы заняты воспоминаниями, в
мышлении - мыслями, в чувственно-оценивающей жизни -
соответственно, прекрасным или каким-либо иным образом
ценным для нас, в волевом стремлении - целями или
средствами. Действуя таким образом, мы ничего не знаем о
разыгрывающейся при этом жизни, о ее различных свойствах,
которые сущностно необходимы для того, чтобы мы могли
иметь соответствующие темы наших занятий... Только ре-
флексия, поворот взгляда от непосредственно тематического
вводит как тему в поле зрения саму психическую жизнь, сами
столь различные формы "занятости", "тематизации"
(Thematisch-Haben), "осознания" со всеми их свойствами и
возможными задними планами" [Там же; 65 j.
Задача обеспечения чистоты своего предмета, действи-
тельно, всегда должна быть в поле зрения науки психологии.
Однако прием абстрагирования от непсихического имеет как
свои преимущества, так и существенные недостатки. Основное
преимущество состоит в том, что исследователь не размени-
вается, не отвлекается на решение проблем установления и
восстановления границ психологической науки с другими
близкими ей областями знаний, а попросту занимается описа-
нием лишь того, что наверняка, на его взгляд, является соб-
ственно психологическим. Основной же недостаток такого
подхода заключается в том, что предмет психологического
исследования резко уменьшается в "объеме", редуцируется к
какому-то одному из феноменов, который сущностно репре-
зентирует психическое. У феноменологов, в частности, таким
предметом выступает сознание или, точнее, сознапаиие. Все,
14
что выходит за рамки сознания как сознавания, исключается
из предмета феноменологической психологии.
А.Пфендер, подчеркивая необходимость рассмотрения
психологии исключительно как опытной науки, также, подоб-
но феноменологам, совершает "эпохе" по отношению к тому,
что не может стать предметом "опытного" рассмотрения. Для
него психологическая наука есть "очищенное и восполненное
практическое знание людей" о психической действительности.
Научную психологию он выводит из практической. Потому в
ее предмет не включается исследование существования пси-
хической действительности отно.сительно "ее условий, ее на-
чал и ее продолжительности". Центральная задача психологии
как опытной науки, таким образом, заключается в том, чтобы
"познать это фактически преднаходимое нами действительное,
которое мы называем психическим миром, в его качествах и
закономерностях". Чтобы быть самостоятельной опытной нау-
кой, психология должна "отвергать в качестве последних
основ своей работы всякие метафизические, теоретико-
познавательные и физические воззрения" [См. 209).
По сути, А.Пфендер защищает психологию как от
крайностей материалистического, так и феноменологического
истолкования, считая, что нет никаких оснований принимать,
что психическая жизнь, так как она дана нам, не представляет
собой будто бы ничего собственно реального, что она состоит
из какого-то "туманно недействительного вещества", является
эпифеноменом чего-то действительно реального. Восприни-
мает ли человек "субъективную копию мира в себе или непо-
средственно самый внешний мир" - не имеет значения для
определения предмета психологии. Ее подлинный предмет -
действительный психический мир, безотносительно к тому, как
он возникает и как относится к материальной действитель-
ности {См. там же; 32-40].
Построение предмета психологии путем "отвлечения"
от предметов других наук предпринимал и М.МТроицкий:
"Понятие о духе как предмете психологии получается через
отвлечение, с одной стороны, от предмета наук физических,
т.е. материи или тела, с. которым он находится в связи, - с
другой, от предмета наук социальных или политических, т.е.
от фактов общественности. Дух - не общество и не тело: дух
есть вся сумма психических фактов, отличающих индивиду-
альное существование живых произведений природы" (268;
94]. Он, подобно Л.Пфендеру, считал неприемлемым для пси-
хологии метафизический подход, обнаруживающий себя в
315
двух контрастных формах - спиритуализма и материализма.
"Метод наших психологических работ должен быть не мета-
физический, а положительный, или строго научный", - под-
черкивал он [Там же; 96). Тем самым психология как бы от-
рывалась от бесплодного философского мудрствования, обре-
тала статус строгой науки со своим особым предметом.
Подобное "очищение" предмета психологии как опыт-
ной науки от влияния "метафизики" действительно имеет
смысл. Однако противоречие философии и конкретных наук
не следует рассматривать только в негативном аспекте. Лишь
установив онтологическую связь психического с другими фор-
мами бытия, можно понять его специфику и природу, выяс-
нить закономерности его порождения, становления, источники
и движущие силы развития.
Онтологически ориентированный подход в психологии
предполагает также рассматривать психическое как некоторое
"средоточие бытия", удовлетворяющее требованию единства,
некую целостность, противостоящую науке в качестве объекта
познания, в котором данная наука обнаруживает свой пред-
мет. При этом существенно видеть причинно-генетическую
связь между общим предметом науки, его историческими мо-
дификациями и частными предметами отраслевых направле-
ний научных исследований.
Г.Гегель специально уделил внимание этой проблеме,
говоря об изначальном единстве духа - идее, которая, по его
мнению, должна быть положена в основу психологии. Для
эмпирической психологии те обособления, на которые распа-
дается для нее дух, отмечал он, получают все же "...значение
чего-то в своей ограниченности окаменелого, так что дух пре-
вращается в простой агрегат самостоятельных сил, из которых
каждая находится с другой только во взаимодействии и тем
самым во внешнем отношении. Ибо хотя эта психология и
выдвигает требование гармонической связи, которая должна
быть установлена между различными силами духа...", однако,
этим "лозунгом" "...выражается только некоторое долженству-
ющее быть, а не изначальное единство духа, и еще менее мо-
жет быть таким образом познано как необходимое и разумное
то обособление, к которому понятие духа - его в себе сущее
единство - продвигается в своем развитии..." См. 72; 10).
Таким образом, в качестве второго основания опреде-
ления предмета псшологии можно выделить критериальную
диспозицию "изпачильиого едичсмю" псимки, согласно которой
этот предмет не может оформляться путем перечисления или
316
арифметического суммирования элементов, частей, компонен-
тов, блоков и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141