Сколько мук терпеть приходится!
Так они пошутили немного. Потом Ван накормила мужа и, прибрав вещи, они легли спать.
На рассвете Хань Даого зашел в хозяйский дом, взял ключи от лавки и пошел торговать. В тот же день он наградил старую Фэн ляном серебра, но рассказывать обо всем этом подробно нет надобности.
Как-то Симэнь Цин и Ся Лунси вышли из управы вместе.
- Что это вы забросили белого коня? - спросил Ся Лунси, разглядывая стройного, серого в яблоках, скакуна, на которого усаживался Симэнь. - Хорош конь! А как зубы?
- Белого я на отдых поставил, - отвечал Симэнь. - А этого мне столичный сват Чжай Юньфэн в подарок прислал. А ему доставили от военного советника Лю из Сися. Только по четвертому зубу выросло. Хорошо ходит. Но с норовом: то кормушку опрокинет, то стремена порвет. Первое время много в весе терял, теперь лучше ест.
- Такой конь будет хорошо ходить, - заметил Ся. - Только как следует объездить надо. Он не для далеких путешествий. На нем по улицам гарцевать. В здешних краях такой лянов семьдесят-восемьдесят стоит. А у меня с конем что-то неладное стряслось. Пришлось у родных попросить. Без коня как без рук.
- Не огорчайтесь, сударь! - успокаивал его Симэнь. - Есть у меня каурый. Я его вам подарю.
- О, вы так добры, сударь! - подняв сложенные руки, воскликнул Ся. - Я вам заплачу, разумеется.
- К чему расчеты! - отвечал Симэнь. - Я сейчас же велю привести коня.
Они добрались до Западной улицы и разъехались.
Тотчас же по приезде домой Симэнь поручил Дайаню отвести Ся Лунси коня. Тот на радостях наградил Дайаня ляном серебра и попросил передать хозяину письмо.
- Поблагодари хозяина, - наказывал Ся, - и скажи, что я лично выражу ему признательность при встрече в управе.
Прошло два месяца. Стояла середина десятой луны. Ся Лунси припас хризантемовой настойки, позвал певцов и пригласил Симэня, чтобы отблагодарить за коня.
Симэнь пообедал, отдал распоряжения по дому и поехал на пир. Надобно сказать, что Ся Лунси устраивал это угощение специально для Симэня. Прибытие гостя так осчастливило хозяина, что он, едва сдерживая чувства, спустился с крыльца к нему навстречу и проводил в залу, где они обменялись приветствиями.
- К чему же было так беспокоиться, сударь? - заметил Симэнь.
- Мы в этом году сделали хризантемовой настойки, - объяснял Ся, - и я осмелился пригласить вас на досуге, милостивый государь. Больше никого не будет.
После взаимных приветствий они сняли парадные одежды и сели. Один занял почетное место гостя, другой выступал в качестве хозяина. После чаю они сыграли в шашки и продолжили беседу за пиршественным столом, где двое певцов услаждали их слух.
Да,
Вино ароматное пенится, кубки златые так сладки!
И пение цитры, и звон кастаньет на мотив «Куропатки».
Однако оставим Симэнь Цина на пиру у Ся Лунси и расскажем о Пань Цзиньлянь.
Видя, что Симэнь давно ее забыл, заставив одну коротать ночи под расшитым пологом и холодным одеялом, она открыла как-то садовую калитку, зажгла высокий серебряный светильник и, прислонившись к ширме, заиграла на цитре.
Пробили вторую ночную стражу. Цзиньлянь то и дело заставляла Чуньмэй посмотреть, не идет ли он, но кругом не было слышно ни шороха.
Да,
Плачут струны в ночи,
Льется песня без слов,
Сердце-цитра кричит -
Неуютен мой кров.
Цзиньлянь взяла цитру и, положив на колени, едва слышно заиграла «Воды реки», желая развеять тоску, потом было прилегла, не раздеваясь, но ей не спалось. Вот и пришлось
Одетою у ширмы прикорнув,
Тоскливо отойти одной ко сну.
Вдруг послышался звон колокольцев под стрехой, и ей почудилось, что стучат в дверь - идет Симэнь. Она велела Чуньмэй поглядеть.
- Вы ослышались, матушка, - говорила Чуньмэй. - Это ветер переметает снег.
Цзиньлянь запела:
Слышу ветра треск и завыванье,
Снежный пух в окне клубится,
Ночью белою не спится…
Тут замигал светильник. Цзиньлянь хотела было поправить, но Симэнь не появлялся, и у нее пропала охота даже двигаться.
Она продолжала:
Ароматы жечь прошло желанье…
Даже свет поправить в комнате мне лень.
Как три осени подряд, тянулся день,
Ночь - как будто три бессонных лета
Протоскую в полусне полуодета.
Страшно дней грядущих ожиданье,
Ведь несут они одно страданье…
Вновь встают в душе воспоминанья
Причиненных мне тобою тяжких мук,
Бесконечные любви терзанья
Даже в дни былых сплетений жарких рук…
Ночь бездонна, сердцу не забыть его,
Зря моя весна ушла стремительно.
Долго не живет любовь на свете,
Ты к другой ушел, а после - к третьей…
И начало прячется в тумане,
И конец - в бессмысленном обмане.
Между тем в первую, должно быть, ночную стражу от Ся Лунси воротился Симэнь. Было пасмурно, шел снег с дождем и, оседая на одежду, сразу таял. Симэнь подстегнул коня. Слуга бежал впереди, освещая фонарем путь.
Симэнь прошел не в дальние покои, а прямо к Ли Пинъэр. Она стряхнула с него мокрый снег и помогла снять темный бархатный наперсник с изображением льва, белую шелковую куртку наездника, атласную парадную шапку, соболий башлык и отороченные коричневым мехом черные сапоги. Оставшись в широкой шелковой рубашке, Симэнь сел на кровать и спросил:
- Как сын? Уснул?
- Наигрался и недавно уснул, - ответила Пинъэр.
- Тогда не беспокой, пусть спит.
Инчунь подала чай.
- Рановато вернулся, - заметила Пинъэр.
- Я Ся Лунси коня подарил, вот он меня и угощал, - объяснял Симэнь. - Певцов пригласил. Посидели немного, вижу - снег пошел. Вот домой и поспешил.
- Озяб, небось, в такую-то метель? - спрашивала Пинъэр. - Хочешь, велю вина подогреть.
- Да, пусть подогреет виноградного, - согласился Симэнь. - А то у него самодельное пили - хризантемовую настойку. Пьешь и брезгуешь. Ни вкусу, ни аромату. Только пригубил из вежливости.
Инчунь накрыла стол. Были тут блюда с соленой курятиной, яства, фрукты и овощи. Ли Пинъэр подсела сбоку. Под столом им грела ноги небольшая жаровня.
Они пировали, а покинутая Цзиньлянь сидела на кровати в пустой холодной комнате, прижимая к груди свою цитру. Выгоревший светильник едва-едва мерцал. Ей хотелось спать, но она не ложилась, дремала и время от времени содрогалась от холода. Она все еще ждала Симэня. Потом не выдержала: освобождая волосы, сняла головную сетку, опустила наполовину полог и забралась под одеяло.
Да,
В постели холодно и пусто, не хочу
Спать - низко опускаю полога парчу,
Знать не могла я, что меня покинешь ты.
Звать - не зову тебя, и сердца пыл остыл!
Она опять запела:
Тебя, изменник, презираю всей душой!
Лишь гнев живет во мне, любви уж никакой!
Цзиньлянь позвала Чуньмэй:
- Ступай взгляни еще, не идет ли батюшка. Да быстрей возвращайся!
Чуньмэй вышла.
- Матушка! - немного погодя обратилась она к хозяйке. - Вы думаете, он не пришел?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522
Так они пошутили немного. Потом Ван накормила мужа и, прибрав вещи, они легли спать.
На рассвете Хань Даого зашел в хозяйский дом, взял ключи от лавки и пошел торговать. В тот же день он наградил старую Фэн ляном серебра, но рассказывать обо всем этом подробно нет надобности.
Как-то Симэнь Цин и Ся Лунси вышли из управы вместе.
- Что это вы забросили белого коня? - спросил Ся Лунси, разглядывая стройного, серого в яблоках, скакуна, на которого усаживался Симэнь. - Хорош конь! А как зубы?
- Белого я на отдых поставил, - отвечал Симэнь. - А этого мне столичный сват Чжай Юньфэн в подарок прислал. А ему доставили от военного советника Лю из Сися. Только по четвертому зубу выросло. Хорошо ходит. Но с норовом: то кормушку опрокинет, то стремена порвет. Первое время много в весе терял, теперь лучше ест.
- Такой конь будет хорошо ходить, - заметил Ся. - Только как следует объездить надо. Он не для далеких путешествий. На нем по улицам гарцевать. В здешних краях такой лянов семьдесят-восемьдесят стоит. А у меня с конем что-то неладное стряслось. Пришлось у родных попросить. Без коня как без рук.
- Не огорчайтесь, сударь! - успокаивал его Симэнь. - Есть у меня каурый. Я его вам подарю.
- О, вы так добры, сударь! - подняв сложенные руки, воскликнул Ся. - Я вам заплачу, разумеется.
- К чему расчеты! - отвечал Симэнь. - Я сейчас же велю привести коня.
Они добрались до Западной улицы и разъехались.
Тотчас же по приезде домой Симэнь поручил Дайаню отвести Ся Лунси коня. Тот на радостях наградил Дайаня ляном серебра и попросил передать хозяину письмо.
- Поблагодари хозяина, - наказывал Ся, - и скажи, что я лично выражу ему признательность при встрече в управе.
Прошло два месяца. Стояла середина десятой луны. Ся Лунси припас хризантемовой настойки, позвал певцов и пригласил Симэня, чтобы отблагодарить за коня.
Симэнь пообедал, отдал распоряжения по дому и поехал на пир. Надобно сказать, что Ся Лунси устраивал это угощение специально для Симэня. Прибытие гостя так осчастливило хозяина, что он, едва сдерживая чувства, спустился с крыльца к нему навстречу и проводил в залу, где они обменялись приветствиями.
- К чему же было так беспокоиться, сударь? - заметил Симэнь.
- Мы в этом году сделали хризантемовой настойки, - объяснял Ся, - и я осмелился пригласить вас на досуге, милостивый государь. Больше никого не будет.
После взаимных приветствий они сняли парадные одежды и сели. Один занял почетное место гостя, другой выступал в качестве хозяина. После чаю они сыграли в шашки и продолжили беседу за пиршественным столом, где двое певцов услаждали их слух.
Да,
Вино ароматное пенится, кубки златые так сладки!
И пение цитры, и звон кастаньет на мотив «Куропатки».
Однако оставим Симэнь Цина на пиру у Ся Лунси и расскажем о Пань Цзиньлянь.
Видя, что Симэнь давно ее забыл, заставив одну коротать ночи под расшитым пологом и холодным одеялом, она открыла как-то садовую калитку, зажгла высокий серебряный светильник и, прислонившись к ширме, заиграла на цитре.
Пробили вторую ночную стражу. Цзиньлянь то и дело заставляла Чуньмэй посмотреть, не идет ли он, но кругом не было слышно ни шороха.
Да,
Плачут струны в ночи,
Льется песня без слов,
Сердце-цитра кричит -
Неуютен мой кров.
Цзиньлянь взяла цитру и, положив на колени, едва слышно заиграла «Воды реки», желая развеять тоску, потом было прилегла, не раздеваясь, но ей не спалось. Вот и пришлось
Одетою у ширмы прикорнув,
Тоскливо отойти одной ко сну.
Вдруг послышался звон колокольцев под стрехой, и ей почудилось, что стучат в дверь - идет Симэнь. Она велела Чуньмэй поглядеть.
- Вы ослышались, матушка, - говорила Чуньмэй. - Это ветер переметает снег.
Цзиньлянь запела:
Слышу ветра треск и завыванье,
Снежный пух в окне клубится,
Ночью белою не спится…
Тут замигал светильник. Цзиньлянь хотела было поправить, но Симэнь не появлялся, и у нее пропала охота даже двигаться.
Она продолжала:
Ароматы жечь прошло желанье…
Даже свет поправить в комнате мне лень.
Как три осени подряд, тянулся день,
Ночь - как будто три бессонных лета
Протоскую в полусне полуодета.
Страшно дней грядущих ожиданье,
Ведь несут они одно страданье…
Вновь встают в душе воспоминанья
Причиненных мне тобою тяжких мук,
Бесконечные любви терзанья
Даже в дни былых сплетений жарких рук…
Ночь бездонна, сердцу не забыть его,
Зря моя весна ушла стремительно.
Долго не живет любовь на свете,
Ты к другой ушел, а после - к третьей…
И начало прячется в тумане,
И конец - в бессмысленном обмане.
Между тем в первую, должно быть, ночную стражу от Ся Лунси воротился Симэнь. Было пасмурно, шел снег с дождем и, оседая на одежду, сразу таял. Симэнь подстегнул коня. Слуга бежал впереди, освещая фонарем путь.
Симэнь прошел не в дальние покои, а прямо к Ли Пинъэр. Она стряхнула с него мокрый снег и помогла снять темный бархатный наперсник с изображением льва, белую шелковую куртку наездника, атласную парадную шапку, соболий башлык и отороченные коричневым мехом черные сапоги. Оставшись в широкой шелковой рубашке, Симэнь сел на кровать и спросил:
- Как сын? Уснул?
- Наигрался и недавно уснул, - ответила Пинъэр.
- Тогда не беспокой, пусть спит.
Инчунь подала чай.
- Рановато вернулся, - заметила Пинъэр.
- Я Ся Лунси коня подарил, вот он меня и угощал, - объяснял Симэнь. - Певцов пригласил. Посидели немного, вижу - снег пошел. Вот домой и поспешил.
- Озяб, небось, в такую-то метель? - спрашивала Пинъэр. - Хочешь, велю вина подогреть.
- Да, пусть подогреет виноградного, - согласился Симэнь. - А то у него самодельное пили - хризантемовую настойку. Пьешь и брезгуешь. Ни вкусу, ни аромату. Только пригубил из вежливости.
Инчунь накрыла стол. Были тут блюда с соленой курятиной, яства, фрукты и овощи. Ли Пинъэр подсела сбоку. Под столом им грела ноги небольшая жаровня.
Они пировали, а покинутая Цзиньлянь сидела на кровати в пустой холодной комнате, прижимая к груди свою цитру. Выгоревший светильник едва-едва мерцал. Ей хотелось спать, но она не ложилась, дремала и время от времени содрогалась от холода. Она все еще ждала Симэня. Потом не выдержала: освобождая волосы, сняла головную сетку, опустила наполовину полог и забралась под одеяло.
Да,
В постели холодно и пусто, не хочу
Спать - низко опускаю полога парчу,
Знать не могла я, что меня покинешь ты.
Звать - не зову тебя, и сердца пыл остыл!
Она опять запела:
Тебя, изменник, презираю всей душой!
Лишь гнев живет во мне, любви уж никакой!
Цзиньлянь позвала Чуньмэй:
- Ступай взгляни еще, не идет ли батюшка. Да быстрей возвращайся!
Чуньмэй вышла.
- Матушка! - немного погодя обратилась она к хозяйке. - Вы думаете, он не пришел?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522