- Что же все-таки заставило ее придти да еще в такой ранний час, а?
- Наверняка не обошлось без негодяйки Цюцзюй, - заметила Чуньмэй.
Вскоре появилась Сяоюй.
- Что я вам скажу, начала она. - Приходит к нам Цюцзюй и заявляет: зятюшка, говорит, днюет и ночует у нашей хозяйки. Срезала я ее, а она стоит - ни с места. Тут меня матушка спрашивает, в чем, мол, дело. Я, конечно, утаила. Матушка Пятая, отвечаю, с вами поговорить хотела бы. Вот почему она к вам и приходила. Благородный не замечает промахи ничтожного. Все это верно. Только вы, матушка, помните. Остерегаться надо ее, рабского отродья.
Да, дорогой читатель! Хотя Юэнян и не удостоверилась в том, о чем распространялась Цюцзюй, но опасения на сей счет у нее были. Ведь Цзиньлянь была молода и привлекательна. Лишившись мужа, она со временем вполне могла сойти с пути праведного и предаться пороку. А там, глядишь, поползет молва и ославят люди. Не успели, мол, Симэнь Цина похоронить, а жены уж и творят невесть что - всякие приличия забыли. Выходит, и на будущее моего сына, рассуждала Юэнян, вроде бы набрасывается тень. Ведь то, что благоухает дома, на улице засмердит. И вот Юэнян по зову материнской любви запретила падчерице отлучаться из дому. Ей был отдан флигель за внутренними воротами, где до этого жила Ли Цзяоэр. Туда они и перебрались с Цзинцзи, который по очереди с приказчиком Фу ночевал в лавке. Когда же ему нужно было пойти на женскую половину дома за одеждой или лекарственными травами, его всякий раз сопровождал Дайань. На воротах и дверях всюду висели замки. Служанки и жены слуг без надобности за ворота не выпускались. Словом, строгие запреты, введенные Юэнян, воспрепятствовали любовникам Цзиньлянь и Цзинцзи встречаться так же открыто, как прежде.
Да,
Много в жизни причуд,
много делу преград и помех.
Ветер гасит свечу,
всякой тайны кончается век.
Тому свидетельством стихи:
Многократно он фею алкал на вершине Небесной,
Но с блаженных Трех гор, не познать океанские бездны,
И хоромы князей недоступны, подобно пучине:
Бесприютным бродягою юноша станет отныне..
Больше месяца не встречались Цзиньлянь с Цзинцзи. Нестерпимо тяжело было Цзиньлянь коротать время одинокой в расписном тереме, холодным казалось ложе под расшитым пологом. Мало-помалу у нее пропала охота пудриться и румяниться, пить и есть. Она заметно осунулась и похудела. Все платья ей стали широки. Страдала она от «глаза», что у «дерева», от «сердца», что ниже «поля». Целыми днями ее клонило ко сну, а иногда, подперев ладонями щеки, она надолго погружалась в раздумья.
- Что с вами, матушка? - спросила ее как-то Чуньмэй. - Пошли бы хозяйку проведали, в дальних покоях посидели. Или по саду прогулялись, развеяли бы тоску. Разве так можно?! Сидите да вздыхаете день-деньской.
- Ты же знаешь, как мы были близки с зятюшкой! - отвечала Цзиньлянь. - Тому подтверждением романс на мотив «Опустился сокол»:
Мы были едины, как лотос двуглавый;
Как рыбки, любили резвиться и плавать.
К тебе привязалась я с первой же встречи.
Судьба беспощадна - ей трудно перечить.
О, как это странно и непостижимо -
Меня перестал навещать мой любимый!
Хозяйка навесила всюду запоры,
В саду кобелей бродят алчные своры.
И сука-служанка шпионит коварно.
Цветущие весны теряю бездарно!
- Успокойтесь, матушка! - уговаривала ее Чуньмэй. - Даже небо будет падать - четыре великана поддержат. А ваша беда, матушка, поправима. Дело в том, что матушка Старшая со вчерашнего дня оставила двух монахинь. Нынче вечером проповеди собираются слушать, и ворота запрут рано. Я попробую проникнуть в переднюю половину дома. Скажу, мне, мол, на конюшню только зайти, подушку сеном набить, а сама в лавку к нему. Вы же ему записочку напишите, я передам. И позову его. Что вы на это скажете, матушка?
- Дорогая моя сестрица! - воскликнула Цзиньлянь. - Если ты окажешь такую милость, я никогда не забуду и щедро отблагодарю тебя. Как только оправлюсь, расшитые туфельки тебе сделаю.
- К чему вы так говорите, матушка! Мы ж люди свои. После кончины хозяина куда бы ни занесла вас судьба, я об одном мечтаю - быть всегда с вами, матушка.
- Спасибо тебе за верность.
С этими словами Цзиньлянь взяла осторожно кисть с ручкой из слоновой кости, не спеша стряхнула пыль с разрисованной цветами бумаги и, написав послание, тщательно запечатала его в конверт.
Под вечер, когда Цзиньлянь была у хозяйки, она сделала вид, будто ей нездоровится, и, словно высвободившаяся из кокона золотая цикада, воротилась к себе. Делать ей было нечего. Внутренние ворота по распоряжению Юэнян заперли рано. Служанки и жены слуг были отпущены, а сама хозяйка слушала проповеди буддийских монахинь. Тогда Цзиньлянь и попросила Чуньмэй отнести записку.
- Дорогая сестрица! - наказывала она горничной. - Пригласи его да поскорей. Вот и романс на мотив «Шестая госпожа из Хэ-си» в подтверждение:
Ускорь шаги, Чуньмэй, сестра!
Ведь доброта твоя подобна океану.
Я жажду встречи от рассвета до утра.
Я нынче ночью ждать устану!
Постель помягче постелю
И буду с тем, кого люблю.
- Матушка, погодите немного, - обратилась горничная. - Надо сперва негодяйку Цюцзюй подпоить да запереть на кухне, а потом уж идти. Я возьму корзинку и пойду в конюшню вроде за сеном для подушки, а сама позову его.
Чуньмэй наполнила два больших кубка вином и отправилась к Цюцзюй. Заперев служанку на кухне, горничная захватила с собой послание и вышла в сад.
Тому свидетельством романс на мотив «Опустился сокол»:
Я - как будто на конюшню за сенцом,
А сама к милому другу на крыльцо.
И ему передала условный знак.
Возвращаясь, заперла я всех собак,
На ворота я повесила замок
И у ложа притушила огонек.
А затем согрела крепкого вина
И Цюцзюй им напоила допьяна.
Как услышу: шелестят в ночи цветы,
Так пойму, что наконец явился ты.
Пусть исполнится пьянящая мечта -
Заворкуем, словно фениксов чета.
Чуньмэй пробралась в переднюю половину дома и, наполнив корзину сеном, направилась к закладной лавке. Приказчика Фу в лавке не оказалось - в тот вечер он ушел ночевать домой, и Чэнь Цзинцзи был один. Он только что развалился на кане, когда послышался стук в дверь.
- Кто там? - спросил Цзинцзи.
- Это я - родительница твоя в прошлой жизни, - отвечала Чуньмэй. - Я - дух, насылающий пять поветрий, что развеет любовную тоску.
Цзинцзи открыл дверь.
- А, это ты, барышня! - воскликнул он, узнав горничную, и лицо его засияло улыбкой, - Я один. Заходи и присаживайся.
Чуньмэй вошла в лавку.
- А где же слуги? - спросила она, заметив на столе горевшую свечу.
- Дайань с Пинъанем ночуют в лавке лекарственных трав. А я тут. Один-одинешенек ночи коротаю, от холода дрожу.
- Матушка моя поклон просила передать, - начала Чуньмэй. - Хорош, говорит, друг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522
- Наверняка не обошлось без негодяйки Цюцзюй, - заметила Чуньмэй.
Вскоре появилась Сяоюй.
- Что я вам скажу, начала она. - Приходит к нам Цюцзюй и заявляет: зятюшка, говорит, днюет и ночует у нашей хозяйки. Срезала я ее, а она стоит - ни с места. Тут меня матушка спрашивает, в чем, мол, дело. Я, конечно, утаила. Матушка Пятая, отвечаю, с вами поговорить хотела бы. Вот почему она к вам и приходила. Благородный не замечает промахи ничтожного. Все это верно. Только вы, матушка, помните. Остерегаться надо ее, рабского отродья.
Да, дорогой читатель! Хотя Юэнян и не удостоверилась в том, о чем распространялась Цюцзюй, но опасения на сей счет у нее были. Ведь Цзиньлянь была молода и привлекательна. Лишившись мужа, она со временем вполне могла сойти с пути праведного и предаться пороку. А там, глядишь, поползет молва и ославят люди. Не успели, мол, Симэнь Цина похоронить, а жены уж и творят невесть что - всякие приличия забыли. Выходит, и на будущее моего сына, рассуждала Юэнян, вроде бы набрасывается тень. Ведь то, что благоухает дома, на улице засмердит. И вот Юэнян по зову материнской любви запретила падчерице отлучаться из дому. Ей был отдан флигель за внутренними воротами, где до этого жила Ли Цзяоэр. Туда они и перебрались с Цзинцзи, который по очереди с приказчиком Фу ночевал в лавке. Когда же ему нужно было пойти на женскую половину дома за одеждой или лекарственными травами, его всякий раз сопровождал Дайань. На воротах и дверях всюду висели замки. Служанки и жены слуг без надобности за ворота не выпускались. Словом, строгие запреты, введенные Юэнян, воспрепятствовали любовникам Цзиньлянь и Цзинцзи встречаться так же открыто, как прежде.
Да,
Много в жизни причуд,
много делу преград и помех.
Ветер гасит свечу,
всякой тайны кончается век.
Тому свидетельством стихи:
Многократно он фею алкал на вершине Небесной,
Но с блаженных Трех гор, не познать океанские бездны,
И хоромы князей недоступны, подобно пучине:
Бесприютным бродягою юноша станет отныне..
Больше месяца не встречались Цзиньлянь с Цзинцзи. Нестерпимо тяжело было Цзиньлянь коротать время одинокой в расписном тереме, холодным казалось ложе под расшитым пологом. Мало-помалу у нее пропала охота пудриться и румяниться, пить и есть. Она заметно осунулась и похудела. Все платья ей стали широки. Страдала она от «глаза», что у «дерева», от «сердца», что ниже «поля». Целыми днями ее клонило ко сну, а иногда, подперев ладонями щеки, она надолго погружалась в раздумья.
- Что с вами, матушка? - спросила ее как-то Чуньмэй. - Пошли бы хозяйку проведали, в дальних покоях посидели. Или по саду прогулялись, развеяли бы тоску. Разве так можно?! Сидите да вздыхаете день-деньской.
- Ты же знаешь, как мы были близки с зятюшкой! - отвечала Цзиньлянь. - Тому подтверждением романс на мотив «Опустился сокол»:
Мы были едины, как лотос двуглавый;
Как рыбки, любили резвиться и плавать.
К тебе привязалась я с первой же встречи.
Судьба беспощадна - ей трудно перечить.
О, как это странно и непостижимо -
Меня перестал навещать мой любимый!
Хозяйка навесила всюду запоры,
В саду кобелей бродят алчные своры.
И сука-служанка шпионит коварно.
Цветущие весны теряю бездарно!
- Успокойтесь, матушка! - уговаривала ее Чуньмэй. - Даже небо будет падать - четыре великана поддержат. А ваша беда, матушка, поправима. Дело в том, что матушка Старшая со вчерашнего дня оставила двух монахинь. Нынче вечером проповеди собираются слушать, и ворота запрут рано. Я попробую проникнуть в переднюю половину дома. Скажу, мне, мол, на конюшню только зайти, подушку сеном набить, а сама в лавку к нему. Вы же ему записочку напишите, я передам. И позову его. Что вы на это скажете, матушка?
- Дорогая моя сестрица! - воскликнула Цзиньлянь. - Если ты окажешь такую милость, я никогда не забуду и щедро отблагодарю тебя. Как только оправлюсь, расшитые туфельки тебе сделаю.
- К чему вы так говорите, матушка! Мы ж люди свои. После кончины хозяина куда бы ни занесла вас судьба, я об одном мечтаю - быть всегда с вами, матушка.
- Спасибо тебе за верность.
С этими словами Цзиньлянь взяла осторожно кисть с ручкой из слоновой кости, не спеша стряхнула пыль с разрисованной цветами бумаги и, написав послание, тщательно запечатала его в конверт.
Под вечер, когда Цзиньлянь была у хозяйки, она сделала вид, будто ей нездоровится, и, словно высвободившаяся из кокона золотая цикада, воротилась к себе. Делать ей было нечего. Внутренние ворота по распоряжению Юэнян заперли рано. Служанки и жены слуг были отпущены, а сама хозяйка слушала проповеди буддийских монахинь. Тогда Цзиньлянь и попросила Чуньмэй отнести записку.
- Дорогая сестрица! - наказывала она горничной. - Пригласи его да поскорей. Вот и романс на мотив «Шестая госпожа из Хэ-си» в подтверждение:
Ускорь шаги, Чуньмэй, сестра!
Ведь доброта твоя подобна океану.
Я жажду встречи от рассвета до утра.
Я нынче ночью ждать устану!
Постель помягче постелю
И буду с тем, кого люблю.
- Матушка, погодите немного, - обратилась горничная. - Надо сперва негодяйку Цюцзюй подпоить да запереть на кухне, а потом уж идти. Я возьму корзинку и пойду в конюшню вроде за сеном для подушки, а сама позову его.
Чуньмэй наполнила два больших кубка вином и отправилась к Цюцзюй. Заперев служанку на кухне, горничная захватила с собой послание и вышла в сад.
Тому свидетельством романс на мотив «Опустился сокол»:
Я - как будто на конюшню за сенцом,
А сама к милому другу на крыльцо.
И ему передала условный знак.
Возвращаясь, заперла я всех собак,
На ворота я повесила замок
И у ложа притушила огонек.
А затем согрела крепкого вина
И Цюцзюй им напоила допьяна.
Как услышу: шелестят в ночи цветы,
Так пойму, что наконец явился ты.
Пусть исполнится пьянящая мечта -
Заворкуем, словно фениксов чета.
Чуньмэй пробралась в переднюю половину дома и, наполнив корзину сеном, направилась к закладной лавке. Приказчика Фу в лавке не оказалось - в тот вечер он ушел ночевать домой, и Чэнь Цзинцзи был один. Он только что развалился на кане, когда послышался стук в дверь.
- Кто там? - спросил Цзинцзи.
- Это я - родительница твоя в прошлой жизни, - отвечала Чуньмэй. - Я - дух, насылающий пять поветрий, что развеет любовную тоску.
Цзинцзи открыл дверь.
- А, это ты, барышня! - воскликнул он, узнав горничную, и лицо его засияло улыбкой, - Я один. Заходи и присаживайся.
Чуньмэй вошла в лавку.
- А где же слуги? - спросила она, заметив на столе горевшую свечу.
- Дайань с Пинъанем ночуют в лавке лекарственных трав. А я тут. Один-одинешенек ночи коротаю, от холода дрожу.
- Матушка моя поклон просила передать, - начала Чуньмэй. - Хорош, говорит, друг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522