Ведь ежели сидеть сиднем да есть, и от целой горы добра ничего не останется. Пришлось ему идти к Яну Железному Когтю разузнавать, куда девались полджонки товаров.
- Ян Старший дома? - спросил он, подойдя к воротам.
А Ян Гуанъянь, прибрав к рукам его товары, успел их распродать и некоторое время скрывался, пока до него не дошел слух, что жена Цзинцзи покончила с собой, а сам он, привлеченный тещей к суду, сидит вот уже полмесяца под стражей. Тогда Ян Железный Коготь тотчас же воротился домой и не показывался на люди. Когда у ворот появился Цзинцзи и спросил о судьбе джонки с товарами, Ян выслал к нему брата Гуляй Ветра.
- Ты же брата торговать заманил, - набросился на Цзинцзи Ян Младший и сгреб его в охапку, требуя брата: - От него до сих пор нет ни слуху ни духу. Ты что, в реке его утопил или на дно пустил, а? Жизнь загубил, а теперь за товаром явился. Что же, по-твоему, дороже - товар или человек!?
Гуляй Ветер, распутный малый, кутила, был коварен и нагл. На руках у него вздулись лиловые жилы, на заросшей груди торчал пук спутанных рыжих волос. Попав в руки этого бесцеремонного и грубого детины, Цзинцзи перетрусил и пытался сбежать. Гуляй Ветер тут же схватил валявшийся острый осколок черепицы, ударил им себе по голове и, окровавленный, бросился за ним вдогонку.
- Мать твою в глаз! - ругался он. - Чего надумал! Серебро ему, видишь ли, выкладывай! Ты у меня тут вонь не распускай, а то по морде угощу.
Цзинцзи, ног под собой не чуя, бросился домой и крепко-накрепко запер ворота, так, что сам Фань Куай не проломит. Ян, проклиная род Цзинцзи, принялся разбивать ворота увесистыми камнями, сопровождая каждый удар отборной матерщиной. Цзинцзи притаился - ни жив ни мертв. Ему не оставалось ничего другого. Ведь он едва избежал наказания, а пуганый, приснись ему веревка, подумает - змея.
Да,
Боится инея травинка,
а иней - солнечных лучей
На всякого злодея может
найтись и пострашней злодей
Немного погодя Цзинцзи продал большой дом, выручил семьдесят лянов серебра и снял маленький домик в глухом переулке. Служанку Чунси он продал, а с оставшейся с ним Юаньсяо делил ложе. Но не прошло и полмесяца, как и этот домишко пришлось покинуть. Переселился он в комнату. Дело рухнуло, и Чэнь Ань от него ушел, а Юаньсяо умерла. Остался Цзинцзи бобыль бобылем, ни стола, ни стула - гол как сокол. Вскоре платить за комнату ему оказалось нечем, и его выселили.
Так очутился Цзинцзи в ночлежке для бродяг. Нищие смотрели на смазливого отпрыска некогда знатной фамилии с жалостью, клали спать на протопленный кан и угощали жареными пирожками, а когда являлись караульные, Цзинцзи сходил за истопника и помогал им бить в колотушку.
Год подходил к концу. Как-то повалил снег и поднялся сильный ветер. Стоял лютый мороз. Цзинцзи с колотушкой сопровождал ночных караульных по улицам и переулкам. Вьюга не утихала. Он шел по прикрытому снегом льду, втянув голову в плечи, съежившись, весь дрожа от холода. Вот-вот должны были пробить пятую предутреннюю стражу, уже запели первые петухи, когда они наткнулись на лежавшего у стены нищего. Он обессилел и, казалось, отходил. Старший из караульных велел Цзинцзи побыть с ним и согреть охапкой сена. Цзинцзи оставался с нищим целую ночь, а как только воротился в ночлежку, свалился и заснул. Он увидел во сне свое прошлое: наслаждался богатством и роскошью в доме Симэнь Цина, предавался любовным усладам и шутил с Пань Цзиньлянь. Проснулся Цзинцзи со слезами.
- Чего это ты нюни распустил, а? - спросили товарищи.
- А вот послушайте, что я вам расскажу, братцы.
Тому свидетельством романс на мотив «Белая бабочка»:
Разгулялась стужа вьюжная
На исходе года,
Землю льдами отутюжила, -
Отжила природа.
Грудь и плечи коченеют вмиг.
Брошенный, замерзший!
Смерть не замечает горемык -
Им бессмертье горше!
Немощь в теле, ноги голод гнёт -
Ни глотка, ни крошки.
А снаружи - холод, гололёд -
Бос и без одёжки.
Но всего страшнее белый смерч
Коже индевелой.
Я молю о снисхожденьи смерть,
Отдаю ей тело.
Первый романс на мотив «Резвится дитя»:
Стражи бьют в ночную стужу,
По постелям все лежат.
Кто позвал меня наружу?
Караульный старый Чжан
Призывает меня к службе -
Прямо скажем, повезло:
От его блина по дружбе
Брюхо сухостью свело!
Романс второй:
Сторож, сжалься, замерзаю…
Ах, какой холодный год!
Ты отныне мой хозяин,
Не гони меня в обход.
В колотушку бью покорно,
Горемыка и босяк.
Караульный рисом кормит,
Помыкая так и сяк.
Романс третий:
Мне бы чай и ужин плотный!
Вышло ж все наоборот:
Два блина сглотнул холодных,
И теперь болит живот.
День еще под облаками -
Уж велит зажечь огонь,
Понукает всех пинками.
Сунешь медь - смирится он.
Романс четвертый:
Петухи на пятой страже,
Оживает городок
Сытых добронравных граждан,
Нищий лишь в снегу продрог.
Вот нашел я горемыку,
Оживил и он уснул.
Я ж в бессилии захныкал,
Вспомнив молодость-весну.
Романс пятый:
О чем постыдно слезы лью?
Судьбу поведаю свою.
Служили Чэни при дворе,
Торгуя царскою сосной,
Мой дед - инспектор соляной,
Тогда меж четырех морей
Был знаменит старинный род,
Дружил с вельможами отец.
И вдруг всему пришел конец,
Отныне все наоборот:
Потомок их - злодей и мот.
Романс шестой:
Почил меня бивавший дед,
И дух отца уже отпет.
Избаловала меня мать.
Привык кутить и пировать
И обошел певичек всех,
Мне рок мирволил, как на грех!
Когда ж отец в опалу впал -
Взял тесть меж прочих прилипал.
Романс седьмой:
Я зятем жил у Симэнь Цина.
Средь парков, спален и гостиных
Разгулы пиршеств и забав…
Я с тещей спал, мораль поправ.
Имел к деньгам семейным доступ -
Была уверенною поступь,
Но я в могилу свел жену -
И вот мне мщенье за вину.
Играл на золото, алмазы,
Любил с красотками проказы -
А ныне голый на мели,
Стал нищ, спасаясь от петли.
Романс восьмой:
Я из большого дома - в малый,
Оттуда - в смрадные подвалы,
Так голод съел мое жилье.
Мне пищей - крохи да гнилье.
Ведь я привык к вину и мясу
И вдруг всего лишился сразу -
Мне негде взять собачью кость!
Распродан родовой погост!
Романс девятый:
Для низости - я слишком горд.
Для высоты - не хватит силы.
Мне чужд наемный труд унылый,
И землепашца хлебный горб.
Работа - чушь! В уме лишь плутни:
Мечтал красоток ублажать,
Пресытившись, в парче лежать,
И просыпаться пополудни.
Всем причинил немало бед,
Своей заносчивою ленью,
Когда, бездомный, околею,
Меня жалеть не станет свет.
Романс десятый:
Хозяин с платой приставал,
А у жильца в кармане пусто.
Теперь приют ему подвал,
Еда - прокисшая капуста.
Колотит что ни день простуда.
Любой заботе буду рад.
Котел и битая посуда -
Вот все, чем ныне я богат!
Жена в могиле от лишений,
Слуг нет, пал конь и продан дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522
- Ян Старший дома? - спросил он, подойдя к воротам.
А Ян Гуанъянь, прибрав к рукам его товары, успел их распродать и некоторое время скрывался, пока до него не дошел слух, что жена Цзинцзи покончила с собой, а сам он, привлеченный тещей к суду, сидит вот уже полмесяца под стражей. Тогда Ян Железный Коготь тотчас же воротился домой и не показывался на люди. Когда у ворот появился Цзинцзи и спросил о судьбе джонки с товарами, Ян выслал к нему брата Гуляй Ветра.
- Ты же брата торговать заманил, - набросился на Цзинцзи Ян Младший и сгреб его в охапку, требуя брата: - От него до сих пор нет ни слуху ни духу. Ты что, в реке его утопил или на дно пустил, а? Жизнь загубил, а теперь за товаром явился. Что же, по-твоему, дороже - товар или человек!?
Гуляй Ветер, распутный малый, кутила, был коварен и нагл. На руках у него вздулись лиловые жилы, на заросшей груди торчал пук спутанных рыжих волос. Попав в руки этого бесцеремонного и грубого детины, Цзинцзи перетрусил и пытался сбежать. Гуляй Ветер тут же схватил валявшийся острый осколок черепицы, ударил им себе по голове и, окровавленный, бросился за ним вдогонку.
- Мать твою в глаз! - ругался он. - Чего надумал! Серебро ему, видишь ли, выкладывай! Ты у меня тут вонь не распускай, а то по морде угощу.
Цзинцзи, ног под собой не чуя, бросился домой и крепко-накрепко запер ворота, так, что сам Фань Куай не проломит. Ян, проклиная род Цзинцзи, принялся разбивать ворота увесистыми камнями, сопровождая каждый удар отборной матерщиной. Цзинцзи притаился - ни жив ни мертв. Ему не оставалось ничего другого. Ведь он едва избежал наказания, а пуганый, приснись ему веревка, подумает - змея.
Да,
Боится инея травинка,
а иней - солнечных лучей
На всякого злодея может
найтись и пострашней злодей
Немного погодя Цзинцзи продал большой дом, выручил семьдесят лянов серебра и снял маленький домик в глухом переулке. Служанку Чунси он продал, а с оставшейся с ним Юаньсяо делил ложе. Но не прошло и полмесяца, как и этот домишко пришлось покинуть. Переселился он в комнату. Дело рухнуло, и Чэнь Ань от него ушел, а Юаньсяо умерла. Остался Цзинцзи бобыль бобылем, ни стола, ни стула - гол как сокол. Вскоре платить за комнату ему оказалось нечем, и его выселили.
Так очутился Цзинцзи в ночлежке для бродяг. Нищие смотрели на смазливого отпрыска некогда знатной фамилии с жалостью, клали спать на протопленный кан и угощали жареными пирожками, а когда являлись караульные, Цзинцзи сходил за истопника и помогал им бить в колотушку.
Год подходил к концу. Как-то повалил снег и поднялся сильный ветер. Стоял лютый мороз. Цзинцзи с колотушкой сопровождал ночных караульных по улицам и переулкам. Вьюга не утихала. Он шел по прикрытому снегом льду, втянув голову в плечи, съежившись, весь дрожа от холода. Вот-вот должны были пробить пятую предутреннюю стражу, уже запели первые петухи, когда они наткнулись на лежавшего у стены нищего. Он обессилел и, казалось, отходил. Старший из караульных велел Цзинцзи побыть с ним и согреть охапкой сена. Цзинцзи оставался с нищим целую ночь, а как только воротился в ночлежку, свалился и заснул. Он увидел во сне свое прошлое: наслаждался богатством и роскошью в доме Симэнь Цина, предавался любовным усладам и шутил с Пань Цзиньлянь. Проснулся Цзинцзи со слезами.
- Чего это ты нюни распустил, а? - спросили товарищи.
- А вот послушайте, что я вам расскажу, братцы.
Тому свидетельством романс на мотив «Белая бабочка»:
Разгулялась стужа вьюжная
На исходе года,
Землю льдами отутюжила, -
Отжила природа.
Грудь и плечи коченеют вмиг.
Брошенный, замерзший!
Смерть не замечает горемык -
Им бессмертье горше!
Немощь в теле, ноги голод гнёт -
Ни глотка, ни крошки.
А снаружи - холод, гололёд -
Бос и без одёжки.
Но всего страшнее белый смерч
Коже индевелой.
Я молю о снисхожденьи смерть,
Отдаю ей тело.
Первый романс на мотив «Резвится дитя»:
Стражи бьют в ночную стужу,
По постелям все лежат.
Кто позвал меня наружу?
Караульный старый Чжан
Призывает меня к службе -
Прямо скажем, повезло:
От его блина по дружбе
Брюхо сухостью свело!
Романс второй:
Сторож, сжалься, замерзаю…
Ах, какой холодный год!
Ты отныне мой хозяин,
Не гони меня в обход.
В колотушку бью покорно,
Горемыка и босяк.
Караульный рисом кормит,
Помыкая так и сяк.
Романс третий:
Мне бы чай и ужин плотный!
Вышло ж все наоборот:
Два блина сглотнул холодных,
И теперь болит живот.
День еще под облаками -
Уж велит зажечь огонь,
Понукает всех пинками.
Сунешь медь - смирится он.
Романс четвертый:
Петухи на пятой страже,
Оживает городок
Сытых добронравных граждан,
Нищий лишь в снегу продрог.
Вот нашел я горемыку,
Оживил и он уснул.
Я ж в бессилии захныкал,
Вспомнив молодость-весну.
Романс пятый:
О чем постыдно слезы лью?
Судьбу поведаю свою.
Служили Чэни при дворе,
Торгуя царскою сосной,
Мой дед - инспектор соляной,
Тогда меж четырех морей
Был знаменит старинный род,
Дружил с вельможами отец.
И вдруг всему пришел конец,
Отныне все наоборот:
Потомок их - злодей и мот.
Романс шестой:
Почил меня бивавший дед,
И дух отца уже отпет.
Избаловала меня мать.
Привык кутить и пировать
И обошел певичек всех,
Мне рок мирволил, как на грех!
Когда ж отец в опалу впал -
Взял тесть меж прочих прилипал.
Романс седьмой:
Я зятем жил у Симэнь Цина.
Средь парков, спален и гостиных
Разгулы пиршеств и забав…
Я с тещей спал, мораль поправ.
Имел к деньгам семейным доступ -
Была уверенною поступь,
Но я в могилу свел жену -
И вот мне мщенье за вину.
Играл на золото, алмазы,
Любил с красотками проказы -
А ныне голый на мели,
Стал нищ, спасаясь от петли.
Романс восьмой:
Я из большого дома - в малый,
Оттуда - в смрадные подвалы,
Так голод съел мое жилье.
Мне пищей - крохи да гнилье.
Ведь я привык к вину и мясу
И вдруг всего лишился сразу -
Мне негде взять собачью кость!
Распродан родовой погост!
Романс девятый:
Для низости - я слишком горд.
Для высоты - не хватит силы.
Мне чужд наемный труд унылый,
И землепашца хлебный горб.
Работа - чушь! В уме лишь плутни:
Мечтал красоток ублажать,
Пресытившись, в парче лежать,
И просыпаться пополудни.
Всем причинил немало бед,
Своей заносчивою ленью,
Когда, бездомный, околею,
Меня жалеть не станет свет.
Романс десятый:
Хозяин с платой приставал,
А у жильца в кармане пусто.
Теперь приют ему подвал,
Еда - прокисшая капуста.
Колотит что ни день простуда.
Любой заботе буду рад.
Котел и битая посуда -
Вот все, чем ныне я богат!
Жена в могиле от лишений,
Слуг нет, пал конь и продан дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522