Она тоже смотрела на него широко открытыми, сверкающими, как звезды, глазами с поволокой. Их взгляды становились все более многозначительными.
Тому свидетельством стихи:
Туфли остроносы,
До чего изящны!
Сколько стати, лоска,
Страсть в глазах блестящих
С томной поволокой.
Тело, словно яшма,
Грудь ее высока,
Аромат - манящий.
Хань Даого немного погодя спустился вниз.
- Как много весен встретили вы, сударь? - спросила Айцзе.
- Впустую прожито двадцать шесть лет, - отвечал он. - А вы, барышня?
- Нас с вами свел случай, сударь! - воскликнула Айцзе. - И мне двадцать шесть. Мы с вами в доме батюшки еще встречались. И вот на счастье опять оказались рядом. Да, кому суждено, те свидятся, хоть и за тысячи ли.
Когда разговор их стал более интимным, Ван Шестая будто бы по делу последовала за мужем, оставив их одних. Игривыми речами Айцзе совсем заворожила Цзинцзи. Он, с юных лет познавший женщин, сразу, конечно, понял, к чему она клонит, и сел, обернувшись в ее сторону. Поскольку Хань Айцзе, как и ее матери, еще во время переезда из столицы не раз приходилось идти проторенной дорожкой, а в бытность свою наложницей дворецкого Чжая в имении императорского наставника Цай Цзина чему ее только ни научили - сочинениям всех философов, стихам и романсам, песням и одам, потому, сразу уловив отклик на свои завлекания и убедившись, что в комнате нет посторонних, она подсела к нему вплотную и, прильнув к его плечу, залепетала игриво и притворно.
- Дайте мне посмотреть вашу золотую шпильку, сударь, - проговорила она.
Только было Цзинцзи протянул руку, как Айцзе положила свою руку ему на голову и, вынув из прически шпильку, встала перед ним.
- Пройдемте наверх. Мне вам надо кое-что сказать, - проговорила она и стала удаляться.
Цзинцзи, разумеется, проследовал за ней.
Да,
Пускай хитрее и коварней бесов многих,
Ты вылакаешь то, чем я омою ноги.
Цзинцзи поднялся за ней наверх.
- Что вы хотели сказать мне, барышня? - спросил он.
- Нас связывают давние узы любви, - говорила Айцзе. - И ты, пожалуйста, не притворяйся. С тобой хочу разделить ложе, порхать, как птица.
- Но нас могут увидеть, - возразил было Цзинцзи. - Как же быть?
Айцзе пустила в ход все свои чары и, заключив Цзинцзи в объятия, тонкими и нежными, как нефрит, пальчиками начала отстегивать ему пояс. В них огнем пылала неуемная страсть, и Айцзе, сняв с себя одежды, опустилась на ложе. Они слились в любви.
Да,
Где страсти пламень до небес, там страха нет!
Под пологом любви приют на сотни лет.
- И которая же ты будешь в семье? - спросил он.
- Я родилась в праздник лета, - отвечала она. - Меня зовут Пятая, а по имени - Айцзе.
Немного погодя они завершили игру и, прильнув друг к дружке, сели рядышком. Она поведала ему о своих житейских невзгодах.
- Когда мы покинули столицу и не нашли родню, нам жить стало нечем. Если у тебя найдется пять лянов, будь добр, одолжи отцу. Я долго не задержу. Верну с процентами.
- Что за разговор! - воскликнул Цзинцзи. - Раз просишь ты, я дам пять лянов.
Получив согласие, Айцзе вернула ему золотую шпильку. Они еще посидели рядом. Из боязни пересудов Цзинцзи выпил чашку чаю, а от обеда в обществе Айцзе отказался.
- Нет, дела у меня есть, - сказал он. - А на расходы я тебе дам серебра.
- А я вина приготовлю, - говорила она. - Только не отказывайтесь, сударь. Вечерком посидим.
Цзинцзи пообедал в кабачке и вышел пройтись. На улице ему повстречался Цзинь Цзунмин, монах из обители преподобного Яня, и начал кланяться. Цзинцзи рассказал ему о себе.
- Не знал я, брат, что ты в доме начальника гарнизона живешь, - проговорил Цзунмин. - И женился, кабачок открыл. Прости, что не пришел поздравить.
Завтра же пришлю с послушником чаю. А выберешь время, прошу, в обитель заглядывай.
Монах пошел своей дорогой, а Цзинцзи воротился в кабачок.
- А вас почтенный Хань приглашал, - обратился к нему Лу Бинъи. - Только что половой опять приходил. И нас обоих звали. Больше никого не будет.
Цзинцзи и Лу Бинъи направились к Ханям, где был уже накрыт стол. Стояли всевозможные закуски: рыба, мясо, и овощные блюда.
Цзинцзи занял высокое место гостя, Хань Даого сел за хозяина. По обеим сторонам разместились Лу Бинъи и Толстяк Се. Ван Шестая и Айцзе пристроились поодаль. Половой внес подогретое вино. Когда оно обошло несколько кругов, приказчики, смекнув, к чему идет дело, встали из-за стола.
- Вы, сударь, оставайтесь, - обратились они к Цзинцзи, - а мы вниз пойдем, делом займемся.
Цзинцзи много пить не мог. И на сей раз, после ухода приказчиков, осушив с Ханями несколько кубков подряд, он почувствовал, как голову туманит хмель.
- Вы, сударь, нынче, конечно, домой не поедете, - сказала Айцзе.
- Да, поздно уж, не доберешься, - согласился он. - Завтра успею.
Немного погодя Ван Шестая и Хань Даого спустились вниз. Цзинцзи достал из рукава пять лянов серебра и вручил Айцзе. Она отнесла серебро матери, и они продолжали пировать вдвоем. В обществе ярко разодетой красавицы он пил до позднего вечера. Потом Айцзе сняла с себя наряды и предложила Цзинцзи остаться у нее. Чем он только не клялся ей на ложе, какие только заверения в любви не давал под узорным пологом! А она щебетала без умолку, как иволга, свиристела непрестанно, словно ласточка. Как они только ни наслаждались! Всего и не описать. В бытность свою наложницей дворецкого Чжай Цяня, живя в усадьбе государева наставника Цая, Айцзе приходилось служить и почтенной госпоже-хозяйке. При ней-то она и обучилась музыке и пению, чтению и письму. Узнав обо всем этом от Айцзе, Цзинцзи едва сдерживал восторг. Ведь Айцзе так напомнила ему Цзиньлянь. По душе пришлась она Цзинцзи, и он наслаждался ею целую ночь. Наконец, они заснули.
Проснулся Цзинцзи поздно, к обеду. Ван Шестая загодя напекла ему для подкрепления сил мясных пирожков. Он пропустил также несколько чарок подогретого вина, а немного погодя его пригласили приказчики, тоже устроившие ему угощение.
Цзинцзи умылся, причесался и оделся. После трапезы у приказчиков он еще раз заглянул на прощание к Айцзе. Она никак не хотела его отпускать и плакала.
- Дня через три-четыре я к тебе приеду, - уговаривал ее Цзинцзи. - Не сердись на меня.
И, оседлав лошадь, сопровождаемый молодым слугою, он отбыл домой.
- Смотри у меня, про Ханей ни слова! - наказывал он по дороге слуге Цзяну.
- Понимаю, отозвался тот. - Не извольте беспокоиться.
Дома Цзинцзи сослался на дела.
- Пока со счетами провозился и не заметил, как завечерело. Ехать было поздно, вот и пришлось заночевать. Он передал Чуньмэй тридцать лянов чистой выручки и направился к жене.
- Где же это ты ночевал, сударь? - ворчала Цуйпин. - Небось, под ивами в цветах с красоткой развлекался, а? А меня бросил. Спи, мол, в пустой спальне одна-одинешенька, да?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522
Тому свидетельством стихи:
Туфли остроносы,
До чего изящны!
Сколько стати, лоска,
Страсть в глазах блестящих
С томной поволокой.
Тело, словно яшма,
Грудь ее высока,
Аромат - манящий.
Хань Даого немного погодя спустился вниз.
- Как много весен встретили вы, сударь? - спросила Айцзе.
- Впустую прожито двадцать шесть лет, - отвечал он. - А вы, барышня?
- Нас с вами свел случай, сударь! - воскликнула Айцзе. - И мне двадцать шесть. Мы с вами в доме батюшки еще встречались. И вот на счастье опять оказались рядом. Да, кому суждено, те свидятся, хоть и за тысячи ли.
Когда разговор их стал более интимным, Ван Шестая будто бы по делу последовала за мужем, оставив их одних. Игривыми речами Айцзе совсем заворожила Цзинцзи. Он, с юных лет познавший женщин, сразу, конечно, понял, к чему она клонит, и сел, обернувшись в ее сторону. Поскольку Хань Айцзе, как и ее матери, еще во время переезда из столицы не раз приходилось идти проторенной дорожкой, а в бытность свою наложницей дворецкого Чжая в имении императорского наставника Цай Цзина чему ее только ни научили - сочинениям всех философов, стихам и романсам, песням и одам, потому, сразу уловив отклик на свои завлекания и убедившись, что в комнате нет посторонних, она подсела к нему вплотную и, прильнув к его плечу, залепетала игриво и притворно.
- Дайте мне посмотреть вашу золотую шпильку, сударь, - проговорила она.
Только было Цзинцзи протянул руку, как Айцзе положила свою руку ему на голову и, вынув из прически шпильку, встала перед ним.
- Пройдемте наверх. Мне вам надо кое-что сказать, - проговорила она и стала удаляться.
Цзинцзи, разумеется, проследовал за ней.
Да,
Пускай хитрее и коварней бесов многих,
Ты вылакаешь то, чем я омою ноги.
Цзинцзи поднялся за ней наверх.
- Что вы хотели сказать мне, барышня? - спросил он.
- Нас связывают давние узы любви, - говорила Айцзе. - И ты, пожалуйста, не притворяйся. С тобой хочу разделить ложе, порхать, как птица.
- Но нас могут увидеть, - возразил было Цзинцзи. - Как же быть?
Айцзе пустила в ход все свои чары и, заключив Цзинцзи в объятия, тонкими и нежными, как нефрит, пальчиками начала отстегивать ему пояс. В них огнем пылала неуемная страсть, и Айцзе, сняв с себя одежды, опустилась на ложе. Они слились в любви.
Да,
Где страсти пламень до небес, там страха нет!
Под пологом любви приют на сотни лет.
- И которая же ты будешь в семье? - спросил он.
- Я родилась в праздник лета, - отвечала она. - Меня зовут Пятая, а по имени - Айцзе.
Немного погодя они завершили игру и, прильнув друг к дружке, сели рядышком. Она поведала ему о своих житейских невзгодах.
- Когда мы покинули столицу и не нашли родню, нам жить стало нечем. Если у тебя найдется пять лянов, будь добр, одолжи отцу. Я долго не задержу. Верну с процентами.
- Что за разговор! - воскликнул Цзинцзи. - Раз просишь ты, я дам пять лянов.
Получив согласие, Айцзе вернула ему золотую шпильку. Они еще посидели рядом. Из боязни пересудов Цзинцзи выпил чашку чаю, а от обеда в обществе Айцзе отказался.
- Нет, дела у меня есть, - сказал он. - А на расходы я тебе дам серебра.
- А я вина приготовлю, - говорила она. - Только не отказывайтесь, сударь. Вечерком посидим.
Цзинцзи пообедал в кабачке и вышел пройтись. На улице ему повстречался Цзинь Цзунмин, монах из обители преподобного Яня, и начал кланяться. Цзинцзи рассказал ему о себе.
- Не знал я, брат, что ты в доме начальника гарнизона живешь, - проговорил Цзунмин. - И женился, кабачок открыл. Прости, что не пришел поздравить.
Завтра же пришлю с послушником чаю. А выберешь время, прошу, в обитель заглядывай.
Монах пошел своей дорогой, а Цзинцзи воротился в кабачок.
- А вас почтенный Хань приглашал, - обратился к нему Лу Бинъи. - Только что половой опять приходил. И нас обоих звали. Больше никого не будет.
Цзинцзи и Лу Бинъи направились к Ханям, где был уже накрыт стол. Стояли всевозможные закуски: рыба, мясо, и овощные блюда.
Цзинцзи занял высокое место гостя, Хань Даого сел за хозяина. По обеим сторонам разместились Лу Бинъи и Толстяк Се. Ван Шестая и Айцзе пристроились поодаль. Половой внес подогретое вино. Когда оно обошло несколько кругов, приказчики, смекнув, к чему идет дело, встали из-за стола.
- Вы, сударь, оставайтесь, - обратились они к Цзинцзи, - а мы вниз пойдем, делом займемся.
Цзинцзи много пить не мог. И на сей раз, после ухода приказчиков, осушив с Ханями несколько кубков подряд, он почувствовал, как голову туманит хмель.
- Вы, сударь, нынче, конечно, домой не поедете, - сказала Айцзе.
- Да, поздно уж, не доберешься, - согласился он. - Завтра успею.
Немного погодя Ван Шестая и Хань Даого спустились вниз. Цзинцзи достал из рукава пять лянов серебра и вручил Айцзе. Она отнесла серебро матери, и они продолжали пировать вдвоем. В обществе ярко разодетой красавицы он пил до позднего вечера. Потом Айцзе сняла с себя наряды и предложила Цзинцзи остаться у нее. Чем он только не клялся ей на ложе, какие только заверения в любви не давал под узорным пологом! А она щебетала без умолку, как иволга, свиристела непрестанно, словно ласточка. Как они только ни наслаждались! Всего и не описать. В бытность свою наложницей дворецкого Чжай Цяня, живя в усадьбе государева наставника Цая, Айцзе приходилось служить и почтенной госпоже-хозяйке. При ней-то она и обучилась музыке и пению, чтению и письму. Узнав обо всем этом от Айцзе, Цзинцзи едва сдерживал восторг. Ведь Айцзе так напомнила ему Цзиньлянь. По душе пришлась она Цзинцзи, и он наслаждался ею целую ночь. Наконец, они заснули.
Проснулся Цзинцзи поздно, к обеду. Ван Шестая загодя напекла ему для подкрепления сил мясных пирожков. Он пропустил также несколько чарок подогретого вина, а немного погодя его пригласили приказчики, тоже устроившие ему угощение.
Цзинцзи умылся, причесался и оделся. После трапезы у приказчиков он еще раз заглянул на прощание к Айцзе. Она никак не хотела его отпускать и плакала.
- Дня через три-четыре я к тебе приеду, - уговаривал ее Цзинцзи. - Не сердись на меня.
И, оседлав лошадь, сопровождаемый молодым слугою, он отбыл домой.
- Смотри у меня, про Ханей ни слова! - наказывал он по дороге слуге Цзяну.
- Понимаю, отозвался тот. - Не извольте беспокоиться.
Дома Цзинцзи сослался на дела.
- Пока со счетами провозился и не заметил, как завечерело. Ехать было поздно, вот и пришлось заночевать. Он передал Чуньмэй тридцать лянов чистой выручки и направился к жене.
- Где же это ты ночевал, сударь? - ворчала Цуйпин. - Небось, под ивами в цветах с красоткой развлекался, а? А меня бросил. Спи, мол, в пустой спальне одна-одинешенька, да?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522