На устроенный по этому случаю пир к гостям вышли певцы и, ударив в кастаньеты, запели на мотив «Вешних вод»:
Грушевый сал распустился с улыбкой,
Ива кудрявой не гнет головы,
Чайные розы в цветении зыбком
Чают дождаться бутонов айвы.
На мотив «Остановив коня, внимаю»:
Заросшие тропинки,
Заглохшие плетни.
Нестройные травинки,
И смолкли соловьи.
Дождливой паутинкой
Опутан сонный сад,
На мостике с горбинкой
Дробинки наугад.
А шмель забыл багряной
Гвоздики аромат,
Не пьет нектар медвяный -
Промок его наряд.
Стою я на террасе,
Вздыхаю у перил.
О, как непрочно счастье -
Любимый разлюбил.
На мотивы «Опустился дикий гусь» и «Победной песни»:
Вот нахмурила Си Ши
зимородки-брови,
Затаила чудный лик -
в яшмовом покрове.
Красноперый козодой
плачет в сизой дымке
И роняет на цветы
жемчуга-слезинки.
Вдруг на солнце засверкал
шляпы светлый глянец,
И подвески закружил
искрометный танец.
Как цветочная пыльца
шпилек ароматы
Плавно реют у крыльца
расписной палаты.
Прекрасное тронешь -
в грязи замараешь.
В пучину залезешь -
всех рыб распугаешь.
Пичуга влетела -
от страсти пьяна.
Лишь мне нет опоры -
тоскую одна.
- Да, в самом деле вы чудесно поете! - сказал, кивая головой Симэнь.
- Нас обучали и коротким романсам, - говорили, кланяясь, певцы. - Мы Вам сейчас споем, батюшка.
- Очень хорошо! Спойте! - попросил Симэнь.
Певцы запели:
Вот шелка кусок белоснежного
На раме тугой растянул,
Взял кисть и на поле безбрежное
Великий художник взглянул:
Там травы баюкают нежные
В рассветной сиреневой мгле,
Телята желтеют потешные.
А на раздобревшем воле,
Листая потертую книжицу,
Задумался старый пастух…
Котята весенние лижутся,
И стоны рожка нежат слух.
Трясутся хвосты в нетерпении,
Гоняют назойливых мух.
Чтоб подлинным стало творение
Немало затрачено мук.
Есть в библиотеках стихи и романы,
Есть лютня и цитра, есть флейта и цинь.
Немало поэтов, чьи песни желанны,
Но «Солнечных весен» вторых не найти.
Великие песни веками нетленны -
Поют их красавицы наперебой.
Да будет прославлен поэт вдохновенный,
Как в «Оде о высях» воспевший любовь.
На тот же мотив:
Поля предо мной благодатные:
Колосья холмами лежат,
Равнинами грядки опрятные,
И вьется косая межа.
Меж рисом и просом бежит тропа
И прячется в горной дали.
Пшеница златая лежит в снопах,
Тутовник - чернее земли.
Там аиста песня нехитрая,
А там - обезьян грубый крик.
Лачуга в пыли глинобитная,
Горбатый хозяин-старик.
Его сыновья в поле день-деньской,
Им в полдень приносят еду,
Желудки наполнят - и в тень с мошкой
Под сеткой у леса уснут.
Поэзию жизни обыденной
Познали певцы царства Бинь,
И мир, их глазами увиденный
Дано было мне полюбить.
Под красками мнится
природа сочнее:
Речушка змеится
меж розовых гор,
И ряской живою
в груди зеленея,
Раскинулся вволю
озёрный простор.
А осень пестра
на цветочной поляне,
И дымкою трав
затянулась река.
Оделись в солому
на поле крестьяне,
И прыгает сом
в кузовке рыбака.
Тропинками посуху
лунные блики,
И палевым отсветом
над глубиной.
Слышны журавлей
улетающих крики,
И чайки не реют
над мёрзлой волной.
Творец вдохновенный,
художник великий
Мирские мгновенья
стряхнул, словно пыль.
И будто Цанлан -
водный скит многоликий,
Воспел этот край,
как священную быль.
На тот же мотив:
Вот хмурятся тучи обвисшие,
И стелется по небу мгла,
И снег, как подвыпивший лишнее,
Обмяк, но лачуга тепла.
Чтоб сытыми быть и богатыми
Я чашу налью до краев,
Жена сварит кашу с бататами,
В жаровню подброшу я дров.
Вдруг песнь привлечет журавлиная -
За птицей пошлю сыновей -
С нее написал бы картину я,
И птице в тепле веселей.
И песня сложилась бы ладная;
Мы чаши осушим не раз!..
Как жаль! Оделен ли талантом я? -
Ищу, не найду нужных фраз.
В восторге до самозабвения
Великий художник творит.
Воспел старика вдохновения
И чист стал душой, как нефрит.
На, действительно, голоса их были чисты, а песни плыли облаками и превращались в «Белые снега». Юэнян, Юйлоу, Цзиньлянь и Пинъэр, завороженные тоже вышли к пирующим.
- Чудесно! Прекрасно! - восклицали они хором.
Цзиньлянь, оставаясь среди остальных женщин, так глазами и поедала сразу же очаровавших ее певцов. «Да, ребята и поют превосходно, и собой красавцы», - шепотом повторяла она.
Симэнь отпустил певцов отдыхать в восточный флигель и распорядился накормить Мяо Сю с Мяо Ши. Было велено также готовить Мяо Цину подарки и ответ с выражением особой благодарности.
Хотите знать, что было, приходите в другой раз.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ
СИМЭНЬ ЦИН ПОМОГАЕТ ЧАН ШИЦЗЕ
ИН БОЦЗЮЭ РЕКОМЕНДУЕТ СЮЦАЯ ШУНЯ
Копить! - у богача один завет,
Пожизненная страсть и тяжкий бред.
Но пал Дун Чжо построенный дворец,
Иссяк и клад Дэн Туна наконец…
Лишь Бао с другом злато поделил,
Пан-гуну кладезь счастье возвестил.
В конце пути нам верен будет тот,
Кто заповеди древние блюдет.
Это восьмистишие говорит о том, что богатство и знатность не вечны. Пробьет час, и будь у тебя хоть горы золота и нефрита, все равно на тот свет явишься с пустыми руками.
Вот почему Симэнь Цин и был так справедлив и бескорыстен, помогал ближним в нужде и беде, чем снискал всеобщее восхищение и похвалу, однако, не об этом пойдет речь.
Симэнь оставил у себя певцов. К хозяину они относились с благоговейным почтением и немедленно откликались на всякий его зов. Вскоре Симэнь отправил с подарками и благодарственным письмом слуг Мяо Ши и Мяо Сю, наградив предварительно серебром. Слуги поблагодарили Симэня земными поклонами и пустились в путь домой. Некоторое время спустя певцы за ненадобностью были отправлены в подарок императорскому наставнику Цаю.
Да,
Таким недолгим было сладостное пенье,
А сколько серебра ушло на обученье!
А теперь расскажем о Чан Шицзе. После того пира он так и не достал у Симэня серебра. Хозяин дома больше не давал Чану покоя ни днем, ни ночью. А у Симэня по приезде из столицы сегодня пир, завтра прием. Так прошло больше десяти дней, а Чану все не удавалось с ним даже повидаться. Говорят, и встретишься с глазу на глаз, да всего сразу не выложишь. С кем же ему было поделиться заботами, как не с Ин Боцзюэ. Каждый день наведывались они к Симэню, и всякий раз им отвечали одно и то же: нет, мол, хозяина. Ни с чем приходил Чан Шицзе домой, где его начинала пилить жена:
- Тоже мне! Еще мужчиной себя считает, главой семьи, а самому и жить-то негде. Какой позор! Ты ж говорил, с господином Симэнем дружбу водишь, так попроси его, пусть выручит. Видать, по воду пошел да и кувшин в колодец упустил, а?
Чан Шицзе только таращил глаза да отмалчивался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522
Грушевый сал распустился с улыбкой,
Ива кудрявой не гнет головы,
Чайные розы в цветении зыбком
Чают дождаться бутонов айвы.
На мотив «Остановив коня, внимаю»:
Заросшие тропинки,
Заглохшие плетни.
Нестройные травинки,
И смолкли соловьи.
Дождливой паутинкой
Опутан сонный сад,
На мостике с горбинкой
Дробинки наугад.
А шмель забыл багряной
Гвоздики аромат,
Не пьет нектар медвяный -
Промок его наряд.
Стою я на террасе,
Вздыхаю у перил.
О, как непрочно счастье -
Любимый разлюбил.
На мотивы «Опустился дикий гусь» и «Победной песни»:
Вот нахмурила Си Ши
зимородки-брови,
Затаила чудный лик -
в яшмовом покрове.
Красноперый козодой
плачет в сизой дымке
И роняет на цветы
жемчуга-слезинки.
Вдруг на солнце засверкал
шляпы светлый глянец,
И подвески закружил
искрометный танец.
Как цветочная пыльца
шпилек ароматы
Плавно реют у крыльца
расписной палаты.
Прекрасное тронешь -
в грязи замараешь.
В пучину залезешь -
всех рыб распугаешь.
Пичуга влетела -
от страсти пьяна.
Лишь мне нет опоры -
тоскую одна.
- Да, в самом деле вы чудесно поете! - сказал, кивая головой Симэнь.
- Нас обучали и коротким романсам, - говорили, кланяясь, певцы. - Мы Вам сейчас споем, батюшка.
- Очень хорошо! Спойте! - попросил Симэнь.
Певцы запели:
Вот шелка кусок белоснежного
На раме тугой растянул,
Взял кисть и на поле безбрежное
Великий художник взглянул:
Там травы баюкают нежные
В рассветной сиреневой мгле,
Телята желтеют потешные.
А на раздобревшем воле,
Листая потертую книжицу,
Задумался старый пастух…
Котята весенние лижутся,
И стоны рожка нежат слух.
Трясутся хвосты в нетерпении,
Гоняют назойливых мух.
Чтоб подлинным стало творение
Немало затрачено мук.
Есть в библиотеках стихи и романы,
Есть лютня и цитра, есть флейта и цинь.
Немало поэтов, чьи песни желанны,
Но «Солнечных весен» вторых не найти.
Великие песни веками нетленны -
Поют их красавицы наперебой.
Да будет прославлен поэт вдохновенный,
Как в «Оде о высях» воспевший любовь.
На тот же мотив:
Поля предо мной благодатные:
Колосья холмами лежат,
Равнинами грядки опрятные,
И вьется косая межа.
Меж рисом и просом бежит тропа
И прячется в горной дали.
Пшеница златая лежит в снопах,
Тутовник - чернее земли.
Там аиста песня нехитрая,
А там - обезьян грубый крик.
Лачуга в пыли глинобитная,
Горбатый хозяин-старик.
Его сыновья в поле день-деньской,
Им в полдень приносят еду,
Желудки наполнят - и в тень с мошкой
Под сеткой у леса уснут.
Поэзию жизни обыденной
Познали певцы царства Бинь,
И мир, их глазами увиденный
Дано было мне полюбить.
Под красками мнится
природа сочнее:
Речушка змеится
меж розовых гор,
И ряской живою
в груди зеленея,
Раскинулся вволю
озёрный простор.
А осень пестра
на цветочной поляне,
И дымкою трав
затянулась река.
Оделись в солому
на поле крестьяне,
И прыгает сом
в кузовке рыбака.
Тропинками посуху
лунные блики,
И палевым отсветом
над глубиной.
Слышны журавлей
улетающих крики,
И чайки не реют
над мёрзлой волной.
Творец вдохновенный,
художник великий
Мирские мгновенья
стряхнул, словно пыль.
И будто Цанлан -
водный скит многоликий,
Воспел этот край,
как священную быль.
На тот же мотив:
Вот хмурятся тучи обвисшие,
И стелется по небу мгла,
И снег, как подвыпивший лишнее,
Обмяк, но лачуга тепла.
Чтоб сытыми быть и богатыми
Я чашу налью до краев,
Жена сварит кашу с бататами,
В жаровню подброшу я дров.
Вдруг песнь привлечет журавлиная -
За птицей пошлю сыновей -
С нее написал бы картину я,
И птице в тепле веселей.
И песня сложилась бы ладная;
Мы чаши осушим не раз!..
Как жаль! Оделен ли талантом я? -
Ищу, не найду нужных фраз.
В восторге до самозабвения
Великий художник творит.
Воспел старика вдохновения
И чист стал душой, как нефрит.
На, действительно, голоса их были чисты, а песни плыли облаками и превращались в «Белые снега». Юэнян, Юйлоу, Цзиньлянь и Пинъэр, завороженные тоже вышли к пирующим.
- Чудесно! Прекрасно! - восклицали они хором.
Цзиньлянь, оставаясь среди остальных женщин, так глазами и поедала сразу же очаровавших ее певцов. «Да, ребята и поют превосходно, и собой красавцы», - шепотом повторяла она.
Симэнь отпустил певцов отдыхать в восточный флигель и распорядился накормить Мяо Сю с Мяо Ши. Было велено также готовить Мяо Цину подарки и ответ с выражением особой благодарности.
Хотите знать, что было, приходите в другой раз.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ
СИМЭНЬ ЦИН ПОМОГАЕТ ЧАН ШИЦЗЕ
ИН БОЦЗЮЭ РЕКОМЕНДУЕТ СЮЦАЯ ШУНЯ
Копить! - у богача один завет,
Пожизненная страсть и тяжкий бред.
Но пал Дун Чжо построенный дворец,
Иссяк и клад Дэн Туна наконец…
Лишь Бао с другом злато поделил,
Пан-гуну кладезь счастье возвестил.
В конце пути нам верен будет тот,
Кто заповеди древние блюдет.
Это восьмистишие говорит о том, что богатство и знатность не вечны. Пробьет час, и будь у тебя хоть горы золота и нефрита, все равно на тот свет явишься с пустыми руками.
Вот почему Симэнь Цин и был так справедлив и бескорыстен, помогал ближним в нужде и беде, чем снискал всеобщее восхищение и похвалу, однако, не об этом пойдет речь.
Симэнь оставил у себя певцов. К хозяину они относились с благоговейным почтением и немедленно откликались на всякий его зов. Вскоре Симэнь отправил с подарками и благодарственным письмом слуг Мяо Ши и Мяо Сю, наградив предварительно серебром. Слуги поблагодарили Симэня земными поклонами и пустились в путь домой. Некоторое время спустя певцы за ненадобностью были отправлены в подарок императорскому наставнику Цаю.
Да,
Таким недолгим было сладостное пенье,
А сколько серебра ушло на обученье!
А теперь расскажем о Чан Шицзе. После того пира он так и не достал у Симэня серебра. Хозяин дома больше не давал Чану покоя ни днем, ни ночью. А у Симэня по приезде из столицы сегодня пир, завтра прием. Так прошло больше десяти дней, а Чану все не удавалось с ним даже повидаться. Говорят, и встретишься с глазу на глаз, да всего сразу не выложишь. С кем же ему было поделиться заботами, как не с Ин Боцзюэ. Каждый день наведывались они к Симэню, и всякий раз им отвечали одно и то же: нет, мол, хозяина. Ни с чем приходил Чан Шицзе домой, где его начинала пилить жена:
- Тоже мне! Еще мужчиной себя считает, главой семьи, а самому и жить-то негде. Какой позор! Ты ж говорил, с господином Симэнем дружбу водишь, так попроси его, пусть выручит. Видать, по воду пошел да и кувшин в колодец упустил, а?
Чан Шицзе только таращил глаза да отмалчивался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522