— Так проходят и все заседания съезда, Владимир Ильич? Это ужасно!
— Бывали случаи и похуже,— ответил Ленин, устало оглядывая бурлящий зал.— Сейчас вы наблюдали еще самую обыкно-венную и глупую обструкцию, созданную на пустом месте. А вот когда мы обсуждали отчет думской фракции, Плеханов вполне серьезно назвал большевиков авантюристами. Меня же приравнял к лжепророку Ионе, как известно, неверно предсказавшему судьбу Ниневии. Вот так. Другие не стеснялись называть наши речи «гнусной демагогией», а на польских товарищей прикрикнули однажды: «Лодзинские мандаты, молчать!» Не горячитесь и не выхватывайте шпагу, Иосиф Федорович, против нее меньшевики все равно поднимут лишь суковатую палку. Все это совершенно нормально. Для меньшевиков, разумеется.
— Но в конечном счете выигрыш принадлежит нам?
— Этот съезд — крупный шаг вперед. Важно в дальнейшем не потерять позиций.
— Мне говорил Отцов, что предстоят очень тяжелые выборы в Центральный Комитет,— сказал Дубровинский.
— Ах, Отцов все знает! А впрочем, конечно, знает. Договорено, что в ЦК войдет пять большевиков, четыре меньшевика, остальные шесть человек бундовцы, поляки, латыши и литовцы. Но пять и четыре — это цифры, а не фамилии. Борьба разгорится против фамилий. Но против вас, Иосиф Федорович, никто не вздумает голосовать. Все знают, что вы явились прямо из тюрьмы, а выступлений ваших на съезде не слышали.
— Вы сказали: против меня, то есть...
— Да, да! Вы не ослышались. Именно на вас, Иосиф Федорович, мы имеем самые серьезные виды. И я полагаю, не надо объяснять — почему.
— Я непременно должен баллотироваться, Владимир Ильич? — ошеломленный напористыми словами Ленина, проговорил Дубровинский.— Конечно, вместе с вами?
— Со мной — ни в коем случае. В члены ЦК меня провалят, ''А надо действовать наверняка. Достаточно, если меня выберут кандидатом. Уж кто-кто, а Ленин — самая неприятная кость в меньшевистском горле. Простите, меня призывают председательские обязанности.
Он занял свое место и, дождавшись спокойствия, огласил предложение бюро о том, чтобы из протоколов удалить все оскор-бительные заявления и все оскорбительные места из всех речей,
— Думаю, товарищи, что здесь никто не потребует дискуссии и поименного голосования,
Не потребовали.И очень быстро приняли организационный устав, внеся в предложенный комиссией проект совершенно незначительные поправки.
Дубровинский видел, как по рядам меньшевиков и бундовцев ходят многочисленные записки, как делегаты этих фракций больше перешептываются между собой, нежели вслушиваются в то, что говорится с трибуны. Расчет их оказался верен. Бесцельным поименным голосованием они зажали выборы в самый скудный остаток времени. Все знали: при любых обстоятельствах к семи часам вечера зал должен быть освобожден. Меньшевиков это теперь не беспокоило, свою роль они заранее отрепетировали и полагали, что предстоящая сумятица отразится потерями исключительно на стороне большевиков.
И этот момент наступил. Часы показывали без четверти шесть, когда измотанный донельзя Ленин попросил поляка Тыш-ко заменить его в качестве председателя.
— Приступаем к выборам Центрального Комитета,— проговорил Тышко, кося сочувственным взглядом на побледневшего от усталости Ленина.— Имеется ли предложение организационной комиссии? Насколько мне известно, соглашение не состоялось.
Воцарилась настороженная тишина. Ведь через час съезд должен быть закрыт... Меньшевики растерянно переглядывались: не слишком ли пересолили? Сумятица им нужна была попозднее, при обсуждении кандидатур.
В комиссии было достигнуто полное соглашение насчет численного состава ЦК в пятнадцать человек, теперь бундовцы требовали: четырнадцать! Ход, рассчитанный исключительно на разжигание страстей. Меньшевики торопливо поддержали предложение бундовцев и без скандала смирились, потерпев вместе с ними при голосовании поражение. Они экономили время, чтобы все его малые запасы отдать возне вокруг кандидатуры Ленина.
И снова были обескуражены: Ленина большевистская фракция в состав ЦК — членом ЦК — не назвала. Заряженная и наведенная меньшевиками на определенную цель пушка не выстрелила.Тышко между тем объявлял порядок выборов и призывал делегатов голосовать, не теряя ни одной минуты.Время бежало стремительно. Не оставалось другого выхода, как спешно выделить из всего состава только семьдесят пять человек — по одному от каждых четырех делегатов,— поручить им совсем в другом, очень тесном помещении подсчитать голоса я вообще завершить всю техническую сторону дела.
Торжественно и мощно под сводами церкви прозвучал' «Интернационал». Пели, вкладывая в слова пролетарского гимна всю душу. Закончив, стали медленно расходиться, И была заметна неловкость во взглядах многих, кто склочностью своей во время долгих заседаний немало поспособствовал тому, что делегаты покидают помещение, а съезд, по существу, продолжается. Его лишь где-то поздней ночью буднично и формально объявят закрытым их немногочисленные представители.
Дубровинского увел с собой Житомирский. Он снимал небольшую комнату неподалеку от «Бразерхуд черч», и, кроме кровати, там стояла коротенькая тахта, на которой, свернувшись калачиком, и устроился Дубровинский.
Он отказался от ужина, не хотелось ему вести и долгие разговоры — томили впечатления минувшего дня, в которых было бы лучше разобраться наедине с самим собой. А Житомирский, вороша кипу бумаг, вытащенных из туго набитого портфеля, охал и ахал, колдовал над списками, рассказывая, какая адова работа предстоит ему в ближайшие дни. Вдвоем с Литвиновым они должны будут отправить на родину чуть ли не сто делегатов и гостей съезда от большевистской фракции, из них около сорока человек нелегальных. А денег нет; а маршруты надо избирать самые разные, чтобы малыми группами легче было просачиваться через границу, на которой повсюду расставлены жандармские сети; а паспорта далеко не у всех в должном порядке. Неизбежны аресты товарищей, и это ужасно, ибо заранее невозможно предугадать, кому именно грозит такая опасность.
Потом он затолкал все бумаги в портфель, оставил его на столе и убежал куда-то. Вернулся после полуночи, разбудил заснувшего было Дубровинского, заставил подняться и горячо пожал ему руку.
— Поздравляю, вы избраны в Центральный Комитет! Все прошло так, как и предполагал Владимир Ильич. Он также избран — кандидатом. В общем, победа за нами. По всем линиям преобладание большевиков. Но и меньшевики своих парусов не опустят. Словом, на завтра Владимир Ильич собирает в последний раз большевистскую фракцию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258