Если БЦ согласится и пришлет контролера, если Ленин там будет читать, разве может тогда школа сделаться организацией более сильной, чем Большевистский Центр?
— При условии контроля не понимаю, как можно быть против школы!—Шанцер драматически всплеснул руками.— Здесь говорят, что мы, что я хочу устроить раскольничий центр. Но я не имею права покинуть свой партийный пост, я избран съездом, и значит — будем работать вместе. Я не хочу раскола, а мне все швыряют новым центром. Меня интересует сохранение единства большевистской фракции!— Он чуть смешался, когда Ленин с места бросил реплику: «Была Троя!», но все же продолжал: —
И на этой точке зрения буду стоять, пока не убеждусь в противном... И тогда заговорил Ленин:
— Товарищ Максимов напрасно горячится, ибо не было ни одного раскола без крайних обвинений, и всегда инциденты раскола путали с вопросами чести. Помню сцены с Кричевским в 1901 году, с Мартовым в 1905 году и в 1907 году с Плехановым — и все набрасывались на меня с криками о чести. Дело не в чести, а в том, что в процессе борьбы люди дезорганизуют свою фракцию и организуют новую. Так делает и Максимов. И он же нам говорит о приглашении Ленина в школу, о контроле— смешно! Ясно, что школа — новый центр, новое течение. Марат говорит, что он своих постов не покинет. Да вы же, товарищ Марат, целиком поддались фракционной страсти, определяемой политической борьбой «божественных» отзовистов!
— Это клевета,— белыми губами пробормотал Шанцер,
— Что такое фракция?—продолжал Ленин.—Это союз единомышленников внутри партии. Тот пост, который вы заняли от партии, у вас может отнять только партия. Мы теперь ругаемся — это оттого, что у нас нет союза единомышленников. На ваш партийный пост никто не посягает, и его не к чему припутывать. У нас раскол фракции, а не партии. А о чести здесь говорить нечего. Надо признать то, что есть: два центра, два течения и школа как факт.
— Надо выяснить, кто разрушил Трою — большевистскую фракцию?—Вся наглаженность с Богданова слетела.— Говорят, что мы стремимся под большевистским флагом проводить антибольшевистские тенденции. Но можно ли отождествлять фракцию с Лениным? Большевистский флаг, и Ленин не одно и то же!
И кто-то насмешливо отозвался:
— Максимов спрашивает, отчего погибла Троя? От коня, товарищ Максимов! Вот и вы, как троянского коня, хотите ввести в нашу фракцию каприйскую школу. Голосовать резолюцию!
Проголосовали «за» абсолютным большинством. Против— Богданов и Шанцер.
Дубровинский вышел на трибуну и закашлялся. Столь затяжного кашля у него по возвращении из Давоса еще не было. Четвертый день сидения в тяжелой духоте и нервном напряжении, а ночи без сна. И одно еще дело выступать в прениях, другое — самому быть докладчиком. А Богданов с Шанцером все больше рвут и мечут, создают склочную обстановку и все откровеннее показывают свою неприглядную изнанку.
Он вытер губы платком, мельком бросив взгляд на него — нет ли пятен крови? Нет, не было. Разгладил свисающие усы.
— Прения по отдельным частным вопросам уяснили, что единства взглядов в данном собрании нет. Я говорю о задачах в партии той части нашей фракции, которая отметает отзовизм, ультиматизм, богостроительство, и выражаю мнение большинства здесь присутствующих,— начал он, чувствуя, что постепенно полностью овладевает собой.— Практически линия поведения большевиков в партии намечена уже давно. Большевики поставили себе целью всесторонне поддерживать ЦК и для этой цели жертвовали некоторыми узкими фракционными интересами. Уже два года тому назад, на Лондонском съезде, фракция выбрала свой путь.
Богданов сидел и саркастически кривил губы. Совсем так, как когда-то в Женеве, слушая выступление Дубровинского на реферате Луначарского. И в этой кривой улыбке сейчас было: «Опять ты лезешь с суконным рылом в калашный ряд».
— С тех пор с полной ясностью определился поворот к контрреволюции,— продолжал Дубровинский, редко покашливая.— Если в период второй Думы мы ставили задачу непосредственного свержения самодержавия, то после ее разгона задачей была не непосредственная борьба, а организация, сплочение партии. Меньшевики боролись против партийности, атака шла все более быстрым темпом... — Он напомнил несколько общеизвестных примеров.— ...Началась реформистская критика основ марксизма. Перед большевиками выдвинулась необходимость охранения принципов и организации рабочей партии. И в настоящий момент перед нами задача — сохранение этого единства. На почве организационного отчаяния меньшевики бросаются сначала в профсоюзы, затем в кооперативы, затем дело сводится к узкопропагандистским — просветительным обществам в рамках современного полицейского государства. В то же время они начисто отказываются от нелегальной организации...
Богданов умышленно громко передвинул стул, наклоняясь к Шанцеру и что-то весело шепча ему на ухо. Дубровинский вновь ощутил нервную дрожь — предвестье того, что он готов сорваться и, отступив от текста доклада, может грубо одернуть фигляр-» ствующего Богданова. Но пересилил себя и продолжал размеренно:
— Ликвидаторство быстро обнаружило свою внутреннюю несостоятельность. В среде меньшевиков намечается расслоение. В этом отношении чрезвычайно характерно выступление Плеханова, одного из лучших представителей ортодоксального и революционного марксизма...
— В протокол! Эти слова Иннокентия обязательно в протокол!— вскрикнул Богданов, прерывая разговор с Шанцером.
— В прочности марксизма Плеханова никто усомниться не может. И то, что он вышел из редакции меньшевистского ликвидаторского «Голоса Социал-демократа», весьма характерно,— отрезал Дубровинский,— В тот же двухлетний промежуток вре-
мени другое крыло нашей партии, левое, с самого начала поставило целью соединение нелегальной деятельности с легальной а целесообразной пропорции. Под этой формулой кроется содержание не только организационное. Эта формула означает соединение методов действия нелегального и легального с идеями марксизма. Именно на проведении этой задачи в жизнь мы и столкнулись с теми элементами внутри большевистской фракция, от которых надо отмежеваться. Что же предстоит нашему собранию...
Словно бы, кроме них, никого больше и не было в зале, Богданов и Шанцер в полный голос заговорили между собой, давая понять Дубровинскому, что с этого момента его доклад они и слушать не желают.
Дубровинский, сдерживая себя, заканчивал:
— ...в каждом крыле партии идет дифференциация. У меньшевиков слышны пока лишь отдельные голоса протеста против их меньшевистской тактики, у большевиков размежевка идет отчетливее и энергичнее. Максимов утверждает, что отзовисты ныне в большинстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258
— При условии контроля не понимаю, как можно быть против школы!—Шанцер драматически всплеснул руками.— Здесь говорят, что мы, что я хочу устроить раскольничий центр. Но я не имею права покинуть свой партийный пост, я избран съездом, и значит — будем работать вместе. Я не хочу раскола, а мне все швыряют новым центром. Меня интересует сохранение единства большевистской фракции!— Он чуть смешался, когда Ленин с места бросил реплику: «Была Троя!», но все же продолжал: —
И на этой точке зрения буду стоять, пока не убеждусь в противном... И тогда заговорил Ленин:
— Товарищ Максимов напрасно горячится, ибо не было ни одного раскола без крайних обвинений, и всегда инциденты раскола путали с вопросами чести. Помню сцены с Кричевским в 1901 году, с Мартовым в 1905 году и в 1907 году с Плехановым — и все набрасывались на меня с криками о чести. Дело не в чести, а в том, что в процессе борьбы люди дезорганизуют свою фракцию и организуют новую. Так делает и Максимов. И он же нам говорит о приглашении Ленина в школу, о контроле— смешно! Ясно, что школа — новый центр, новое течение. Марат говорит, что он своих постов не покинет. Да вы же, товарищ Марат, целиком поддались фракционной страсти, определяемой политической борьбой «божественных» отзовистов!
— Это клевета,— белыми губами пробормотал Шанцер,
— Что такое фракция?—продолжал Ленин.—Это союз единомышленников внутри партии. Тот пост, который вы заняли от партии, у вас может отнять только партия. Мы теперь ругаемся — это оттого, что у нас нет союза единомышленников. На ваш партийный пост никто не посягает, и его не к чему припутывать. У нас раскол фракции, а не партии. А о чести здесь говорить нечего. Надо признать то, что есть: два центра, два течения и школа как факт.
— Надо выяснить, кто разрушил Трою — большевистскую фракцию?—Вся наглаженность с Богданова слетела.— Говорят, что мы стремимся под большевистским флагом проводить антибольшевистские тенденции. Но можно ли отождествлять фракцию с Лениным? Большевистский флаг, и Ленин не одно и то же!
И кто-то насмешливо отозвался:
— Максимов спрашивает, отчего погибла Троя? От коня, товарищ Максимов! Вот и вы, как троянского коня, хотите ввести в нашу фракцию каприйскую школу. Голосовать резолюцию!
Проголосовали «за» абсолютным большинством. Против— Богданов и Шанцер.
Дубровинский вышел на трибуну и закашлялся. Столь затяжного кашля у него по возвращении из Давоса еще не было. Четвертый день сидения в тяжелой духоте и нервном напряжении, а ночи без сна. И одно еще дело выступать в прениях, другое — самому быть докладчиком. А Богданов с Шанцером все больше рвут и мечут, создают склочную обстановку и все откровеннее показывают свою неприглядную изнанку.
Он вытер губы платком, мельком бросив взгляд на него — нет ли пятен крови? Нет, не было. Разгладил свисающие усы.
— Прения по отдельным частным вопросам уяснили, что единства взглядов в данном собрании нет. Я говорю о задачах в партии той части нашей фракции, которая отметает отзовизм, ультиматизм, богостроительство, и выражаю мнение большинства здесь присутствующих,— начал он, чувствуя, что постепенно полностью овладевает собой.— Практически линия поведения большевиков в партии намечена уже давно. Большевики поставили себе целью всесторонне поддерживать ЦК и для этой цели жертвовали некоторыми узкими фракционными интересами. Уже два года тому назад, на Лондонском съезде, фракция выбрала свой путь.
Богданов сидел и саркастически кривил губы. Совсем так, как когда-то в Женеве, слушая выступление Дубровинского на реферате Луначарского. И в этой кривой улыбке сейчас было: «Опять ты лезешь с суконным рылом в калашный ряд».
— С тех пор с полной ясностью определился поворот к контрреволюции,— продолжал Дубровинский, редко покашливая.— Если в период второй Думы мы ставили задачу непосредственного свержения самодержавия, то после ее разгона задачей была не непосредственная борьба, а организация, сплочение партии. Меньшевики боролись против партийности, атака шла все более быстрым темпом... — Он напомнил несколько общеизвестных примеров.— ...Началась реформистская критика основ марксизма. Перед большевиками выдвинулась необходимость охранения принципов и организации рабочей партии. И в настоящий момент перед нами задача — сохранение этого единства. На почве организационного отчаяния меньшевики бросаются сначала в профсоюзы, затем в кооперативы, затем дело сводится к узкопропагандистским — просветительным обществам в рамках современного полицейского государства. В то же время они начисто отказываются от нелегальной организации...
Богданов умышленно громко передвинул стул, наклоняясь к Шанцеру и что-то весело шепча ему на ухо. Дубровинский вновь ощутил нервную дрожь — предвестье того, что он готов сорваться и, отступив от текста доклада, может грубо одернуть фигляр-» ствующего Богданова. Но пересилил себя и продолжал размеренно:
— Ликвидаторство быстро обнаружило свою внутреннюю несостоятельность. В среде меньшевиков намечается расслоение. В этом отношении чрезвычайно характерно выступление Плеханова, одного из лучших представителей ортодоксального и революционного марксизма...
— В протокол! Эти слова Иннокентия обязательно в протокол!— вскрикнул Богданов, прерывая разговор с Шанцером.
— В прочности марксизма Плеханова никто усомниться не может. И то, что он вышел из редакции меньшевистского ликвидаторского «Голоса Социал-демократа», весьма характерно,— отрезал Дубровинский,— В тот же двухлетний промежуток вре-
мени другое крыло нашей партии, левое, с самого начала поставило целью соединение нелегальной деятельности с легальной а целесообразной пропорции. Под этой формулой кроется содержание не только организационное. Эта формула означает соединение методов действия нелегального и легального с идеями марксизма. Именно на проведении этой задачи в жизнь мы и столкнулись с теми элементами внутри большевистской фракция, от которых надо отмежеваться. Что же предстоит нашему собранию...
Словно бы, кроме них, никого больше и не было в зале, Богданов и Шанцер в полный голос заговорили между собой, давая понять Дубровинскому, что с этого момента его доклад они и слушать не желают.
Дубровинский, сдерживая себя, заканчивал:
— ...в каждом крыле партии идет дифференциация. У меньшевиков слышны пока лишь отдельные голоса протеста против их меньшевистской тактики, у большевиков размежевка идет отчетливее и энергичнее. Максимов утверждает, что отзовисты ныне в большинстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258