Что воспитание ребенка может
оказать мощное влияние в пользу или во вред предрасположению к болез ни при этом
процессе суммации, считается по меньшей мере весьма вероятным. Но чего надо
добиваться при воспитании и где надо в него вмешаться, до сих пор остается под
вопросом. До сих пор воспитание всегда ставило себе задачей обуздывание или
часто настоящее подавление влечений; успех получался далеко не
удовлетворительный, а там, где он имелся, то-к выгоде небольшого числа
избранных, для которьгх такого подавления и не требовалось. Никто даже не
спрашивал себя, каким путем и какими жертвами достигается подавление неудобных
влечений. Но попробуем эту задачу заменить другой, а именно - сделать
индивидуума при наименьших потерях в его активности пригодным для культурной
социальной жизни. Тогда нужно принять во внимание все разъяснения, полученные от
психоанализа, по поводу происхождения патогенных комплексов и ядра всякой
нервозности, и воспитатель найдет уже в этом неоценимые указания, как держать
себя по отношению к ребенку. Какие практические выводы можно отсюда извлечь, и
насколько наш опыт может оправдать проведение этих выводов в нашу жизнь при
совре менных социальных отношениях, я предоставлю другим для испытания и
разрешения Я не могу расстаться с фобией нашего маленького пациента, не
высказавши предположения, которые делает для меня этот анализ, приведший к
излечению, особенно ценным. Строго говоря, из этого анализа я не узнал ничего
нового, ничего такого, чего я уже раньше, быть может, в менее отчетливой и
непосредственной форме, не мог угадать у других взрослых. Неврозы этих других
больных каждый раз можно свести на такие же инфан-
Эпчкриз
371
тильные комплексы, которые открывались за фобией Ганса. Поэтому я хотел бы
считать этот детский невроз типичным и образцовым, как если бы ничто не мешало
приписывать разнообразие невротических явлений вытеснения и богатство
патогенного материала происхождению от очень немногих процессов и одних и тех же
комплексах представлений.
Из истории одного детского невроза
I. Предварительные замечания Заболевание, о котором я намерен здесь сообщить, -
опять-таки, в виде отрывка - отличается целым рядом особенностей, которые
необходимо отдельно подчеркнуть, прежде чем приступить к изложению самого
случая. Случай этот касается молодого человека, впавшего на 18-м году жизни,
после гоноррейной инфекции, в тяжелую болезнь, выражавшуюся в полной его
зависимости от окружающих; он совершенно не был способен к существованию к тому
времени, когда - спустя несколько лет после заболевания - с ним было предпринято
психоаналитическое лечение. Первые десять юношеский лет до момента заболевания
он прожил почти в нормальном состоянии здоровья и закончил среднее образование
без особых затруднений. Но в предшествующие годы благополучие нарушалось
тяжелыми невротическими страданиями, начавшимися как раз перед самым днем его
рождения, на пятом году жизни, в форме истерии страха (фобии животных),
превратившейся затем в невроз навязчивости с религиозным содержанием, причем
некоторые симптомы сохранились до восьмилетнего возраста. Содержание моего
сообщения составит только этот детский невроз. На прямое предложение пациента с
1) Эта история болезни написана вскоре после окончания лечения зимою 1914-] 5 г
под свежим еще тогда впечатлением тех новых толкований, которые Юнг (Jung) u
Адлер (Adier) хотели придать результатам психоанахиза Она, таким образом,
примыкает к опубликованной в Jahrbuch der Psychoanalyse, VI, статье "К истории
психоаналитического движения " (см III выпуск этой библиотеки) и дополняет
содержащуюся там личную, по существу, полемику с объективной оценкой
аналитического Она первоначально была предназначена для следующего тома журнала,
но так как появление его затянулось на неопределенное время вследствие помех
великой войны, то я решился включить ее в этот сборник, выпускаемый новым
издателем Многое из того, что должно было быть впервые высказано в этой статье,
я должен был между тем разобрать в моих "Лекциях по введению в психоанализ,
1916-17"(см вып 1 и II этой библиотеки) Текст первой рукописи не подвергся
никакому, сколько-нибудь значительному изменению, дополнения отмечались
квадратными скобками
Предварительные замечания
373
просьбой дать ему полное описание его заболевания, лечения и выздоровления, я
ответил отказом, так как считаю эту задачу технически неосуществимой и социально
недопустимой. Благодаря этому пропадает возможность показать связь между его
инфантильным заболеванием и более поздним окончательным. Относительно последнего
я могу сказать только, что больной провел много времени в немецких санаториях, и
тогда его заболевание авторитетным специалистом было квалифицировано, как ма-
ниакально-депрессивное. Этот диагноз был несомненно верен по отношению к отцу
пациента, жизнь которого, полная интересов и деятельности, неоднократно наруша-
лась припадками тяжелой депрессии. У сына, при многолетнем наблюдении, мне не
удавалось ни разу наблюдать перемену настроения, которая по своей интенсивности
или по условиям своего возникновения превосходила бы то, что было естественно
при той или иной создавшейся психической ситуации. Об этом случае у меня
сложилось представление, как об одном из тех, в которые клиническая психиатрия
ставит разнообразные и различные диагнозы, и которые нужно понимать как
последствие невроза навязчивости, самопроизвольно закончившегося выздоровлением
с дефектом. В моем описании будет, следовательно, идти речь об инфантильном
неврозе, подвергнувшемуся анализу не тогда, когда он был, а лишь пятнадцать лет
спустя после того, как он прошел. Такое положение имеет свои преимущества, но
вместе с тем и свои недостатки по сравнению с другим. К анализу, производимому
непосредственно над невротическим ребенком, кажется, можно отнестись с большим
доверием, но такой анализ не может быть очень содержателен; приходится
подсказывать ребенку очень много слов и мыслей, и все же самые глубокие слои
могут оказаться непро-ницаемь1ми для сознания. Анализ детского заболевания,
проходящий через среду воспоминаний, у взрослых и духовно зрель1х свободен от
этих ограничений; но необходимо принять во внимание искажения и переработку,
которым подвергаются собственные воспоминания, когда рассматриваешь их
ретроспективно в более поздний период жизни. В первом случае получаются,
пожалуй, более убедительные результаты, второй - гораздо поучительней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
оказать мощное влияние в пользу или во вред предрасположению к болез ни при этом
процессе суммации, считается по меньшей мере весьма вероятным. Но чего надо
добиваться при воспитании и где надо в него вмешаться, до сих пор остается под
вопросом. До сих пор воспитание всегда ставило себе задачей обуздывание или
часто настоящее подавление влечений; успех получался далеко не
удовлетворительный, а там, где он имелся, то-к выгоде небольшого числа
избранных, для которьгх такого подавления и не требовалось. Никто даже не
спрашивал себя, каким путем и какими жертвами достигается подавление неудобных
влечений. Но попробуем эту задачу заменить другой, а именно - сделать
индивидуума при наименьших потерях в его активности пригодным для культурной
социальной жизни. Тогда нужно принять во внимание все разъяснения, полученные от
психоанализа, по поводу происхождения патогенных комплексов и ядра всякой
нервозности, и воспитатель найдет уже в этом неоценимые указания, как держать
себя по отношению к ребенку. Какие практические выводы можно отсюда извлечь, и
насколько наш опыт может оправдать проведение этих выводов в нашу жизнь при
совре менных социальных отношениях, я предоставлю другим для испытания и
разрешения Я не могу расстаться с фобией нашего маленького пациента, не
высказавши предположения, которые делает для меня этот анализ, приведший к
излечению, особенно ценным. Строго говоря, из этого анализа я не узнал ничего
нового, ничего такого, чего я уже раньше, быть может, в менее отчетливой и
непосредственной форме, не мог угадать у других взрослых. Неврозы этих других
больных каждый раз можно свести на такие же инфан-
Эпчкриз
371
тильные комплексы, которые открывались за фобией Ганса. Поэтому я хотел бы
считать этот детский невроз типичным и образцовым, как если бы ничто не мешало
приписывать разнообразие невротических явлений вытеснения и богатство
патогенного материала происхождению от очень немногих процессов и одних и тех же
комплексах представлений.
Из истории одного детского невроза
I. Предварительные замечания Заболевание, о котором я намерен здесь сообщить, -
опять-таки, в виде отрывка - отличается целым рядом особенностей, которые
необходимо отдельно подчеркнуть, прежде чем приступить к изложению самого
случая. Случай этот касается молодого человека, впавшего на 18-м году жизни,
после гоноррейной инфекции, в тяжелую болезнь, выражавшуюся в полной его
зависимости от окружающих; он совершенно не был способен к существованию к тому
времени, когда - спустя несколько лет после заболевания - с ним было предпринято
психоаналитическое лечение. Первые десять юношеский лет до момента заболевания
он прожил почти в нормальном состоянии здоровья и закончил среднее образование
без особых затруднений. Но в предшествующие годы благополучие нарушалось
тяжелыми невротическими страданиями, начавшимися как раз перед самым днем его
рождения, на пятом году жизни, в форме истерии страха (фобии животных),
превратившейся затем в невроз навязчивости с религиозным содержанием, причем
некоторые симптомы сохранились до восьмилетнего возраста. Содержание моего
сообщения составит только этот детский невроз. На прямое предложение пациента с
1) Эта история болезни написана вскоре после окончания лечения зимою 1914-] 5 г
под свежим еще тогда впечатлением тех новых толкований, которые Юнг (Jung) u
Адлер (Adier) хотели придать результатам психоанахиза Она, таким образом,
примыкает к опубликованной в Jahrbuch der Psychoanalyse, VI, статье "К истории
психоаналитического движения " (см III выпуск этой библиотеки) и дополняет
содержащуюся там личную, по существу, полемику с объективной оценкой
аналитического Она первоначально была предназначена для следующего тома журнала,
но так как появление его затянулось на неопределенное время вследствие помех
великой войны, то я решился включить ее в этот сборник, выпускаемый новым
издателем Многое из того, что должно было быть впервые высказано в этой статье,
я должен был между тем разобрать в моих "Лекциях по введению в психоанализ,
1916-17"(см вып 1 и II этой библиотеки) Текст первой рукописи не подвергся
никакому, сколько-нибудь значительному изменению, дополнения отмечались
квадратными скобками
Предварительные замечания
373
просьбой дать ему полное описание его заболевания, лечения и выздоровления, я
ответил отказом, так как считаю эту задачу технически неосуществимой и социально
недопустимой. Благодаря этому пропадает возможность показать связь между его
инфантильным заболеванием и более поздним окончательным. Относительно последнего
я могу сказать только, что больной провел много времени в немецких санаториях, и
тогда его заболевание авторитетным специалистом было квалифицировано, как ма-
ниакально-депрессивное. Этот диагноз был несомненно верен по отношению к отцу
пациента, жизнь которого, полная интересов и деятельности, неоднократно наруша-
лась припадками тяжелой депрессии. У сына, при многолетнем наблюдении, мне не
удавалось ни разу наблюдать перемену настроения, которая по своей интенсивности
или по условиям своего возникновения превосходила бы то, что было естественно
при той или иной создавшейся психической ситуации. Об этом случае у меня
сложилось представление, как об одном из тех, в которые клиническая психиатрия
ставит разнообразные и различные диагнозы, и которые нужно понимать как
последствие невроза навязчивости, самопроизвольно закончившегося выздоровлением
с дефектом. В моем описании будет, следовательно, идти речь об инфантильном
неврозе, подвергнувшемуся анализу не тогда, когда он был, а лишь пятнадцать лет
спустя после того, как он прошел. Такое положение имеет свои преимущества, но
вместе с тем и свои недостатки по сравнению с другим. К анализу, производимому
непосредственно над невротическим ребенком, кажется, можно отнестись с большим
доверием, но такой анализ не может быть очень содержателен; приходится
подсказывать ребенку очень много слов и мыслей, и все же самые глубокие слои
могут оказаться непро-ницаемь1ми для сознания. Анализ детского заболевания,
проходящий через среду воспоминаний, у взрослых и духовно зрель1х свободен от
этих ограничений; но необходимо принять во внимание искажения и переработку,
которым подвергаются собственные воспоминания, когда рассматриваешь их
ретроспективно в более поздний период жизни. В первом случае получаются,
пожалуй, более убедительные результаты, второй - гораздо поучительней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165