По поводу более позднего
сновидения, в котором женский символ заменен мужским, он вспоминает одно опре-
деленное переживание незадолго до сновидения. Однажды он проезжал верхом в
имении мимо спящего мужика, возле которого лежал его сын. Мальчик разбудил отца
и сказал ему что-то, вслед за чем отец стал ругать и преследовать всадника, так
что последний поспешил удалиться на своей лошади. К этому присоединяется второе
воспоминание, что в том же имении имелись деревья, совершенно белые от того, что
были облеплены гусеницами. Нам понятно, что он бежал также перед реализацией
фантазии, что сын спит с отцом, и что он примешал сюда белые деревья, чтобы
намекнуть на кошмарный сон о белых волках на ореховом дереве. Это был,
следовательно, просто взрыв страха перед женственной установкой к мужчине, от
которой он сначала защищался посредством религиозной сублимации, а скоро затем
посредством воинской, еще более действительной установки. Но большой ошибкой
было бы полагать, что после прекращения симптомов навязчивости невроз навязчиво-
сти не оставил у него никакого следа. Процесс привел к победе благочестивой веры
над критически-исследовательским протестом, и предпосылкой его было вытесне-
Невроз навязчивости
431
ние гомосексуальной установки. Оба фактора привели к устойчивым дефектам.
Интеллектуальная деятельность после этого первого большого поражения тяжело
пострадала. Прилежания к учению не развилось, и больше не проявлялся у него тот
острый ум, который в свое время, в раннем пятилетнем возрасте разрушил своей
критикой учения религии. Совершившееся во время того кошмарного сновидения
вытеснение слишком сильной гомосексуальности сохранило это душевное движение ог-
ромной важности за бессознательным, задержало его таким образом при его
первоначальной целевой установке и отняло его от всех тех сублимаций, на которые
оно обычно направ\яется У пациента поэтому не бы\о тех социальных интересов,
которые дают содержание жизни. Только тогда, когда в лечении удалось освободить
эту скованность гомосексуальности, положение вещей смогло принять л)-чший
оборот, и очень интересно было наблюдать, как - без непосредственного указания
врача -всякая освобожденная доля гомосексуального либидо стремилась найти себе
применение в жизни и приобщиться к большой общественной деятельности человека.
VII. Анальная эротика и кастрационный комплекс
Прошу читателя вспомнить, что эту историю детского невроза я получил, так
сказать, как побочный продукт во время анализа заболевания в зрелом возрасте. Я
должен 6ь1л составить ее из еще меньших отрывков, чем те, какими обыкновенно
раиюлш аешь для синтеза. - Эта, не грудная обычно работа, имеет свою
естественную границу там, где дело идет о расположении в плоскости описания
образования, имеющего различные протяжения. Я, следовательно, должен
удовлетвориться тем, что предлагаю отдельные члены, которые читатель должен сам
соединить в одно живое, целое. Как неоднократно подчеркивалось, описанный невроз
навязчивости возник на почве садистически анальной конституции. Но до сих пор
речь шла. только о главном факторе: о садизме и его превращениях. Все, что
касается анальной эротики, было преднамеренно оставлено в стороне, теперь же
необходимо все вместе дополнить. Аналитики уже давно перешли к заключению, что
многочисленные влечения, объединенные в понятии анальной эротики, имеют
необычайное, неподдающееся достаточно высокой оценке, значение для всего строя
сексуальной жизни и душевной деятельности. А также и то, что одно из самых
важных проявлений преобразованной эротики из этого источника проявляется в
обращении с деньгами; этот ценный материал в течение жизни привлек к себе
психический интерес, направленный первоначально на кал, продукт анальной зоны.
Мы привыкли объяснять экскременталь-ным наслаждением интерес к деньгам,
поскольку он, по природе своей, либидинозен и не рационален, и требовать от
нормального человека, ч гобы он в своих отношениях к деньгам был безусловно
свободен от либидинозных влияний и руководился реальными соображениями. У нашего
пациента во время его позднейшего заболевания отношение к деньгам было нарушено
в особенно жестокой мере, и это имело далеко не малое значение для его
несамостоятельности и жизненной пригодности. Бла-
Анольная эротика и кастрационный комплекс
433
годаря наследству от отца и от дяди он стал очень богат, явно придавал большое
значение тому, чтобы слыть богатым, и, очень огорчался, когда его в этом
отношении недооценивали. Но он знал, сколько он имел, сколько тратил и сколько у
него оставалось, трудно было сказать, считать ли его скупым или расточительным.
Он вел себя то так, то иначе, но никогда его поведение не указьшало на
преднамеренную последовательность. Судя по некоторым странным чертам, которые я
ниже упомяну, можно было бы его считать за ненормального скупца, который в
богатстве видит самые большие преимущества своей личности, и, в сравнении с
денежными интересами, не принимает даже во внимание какие бы то ни было интересы
чувства. Но др}1;!\ oil ценил не по их Ьога.1иву и во многих слу чаях проявлял
себя скорее скромным и готовым оказать помощь другому. Он не умел сознательно
распоряжаться деньгами, они имели для него какое-то другое значение. Я уже
упомянул, что мне казалось очень подозрительным то, как он утешил себя в гибели
сестры, ставшей за последние годы его лучшим товарищем, соображением: теперь ему
незачем делить с ней наследство родителей. Еще страннее, может быть, было то
спокойствие, с которым он это рассказывал, как будто бы совсем не понимал
бесчувственности, в которой таким образом признавался. Хотя анализ
реабилитировал его, показав, что боль за сестру подверглась сдвигу, но тогда
ведь только стало совсем непонятно, что в обогащении он хотел найти замену
сестры. В другом случае его поведение казалось ему самому загадочным. После
смерти отца оставшееся имущество было разделено между ним и матерью. Мать
управляла имуществом и, как он сам признавал, шла навстречу его денежным
требованиям щедро и самым безупречным образом. И тем не менее, каждое обсуждение
денежных вопросов между ними кончалось жесточайшими упреками с его стороны, что
она его не любит, что она думает только о том, чтобы сэкономить на нем, и что
она, вероятно, желала бы лучше всего видеть его мертвым, чтобы одной
распоряжаться деньгами. Мать, плача, уверяла в своем бескорыстии, он стыдился и
совершенно искренне уверял, что вовсе этого и не думает, но был уверен, что при
ближайшем случае повторит эту сцену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
сновидения, в котором женский символ заменен мужским, он вспоминает одно опре-
деленное переживание незадолго до сновидения. Однажды он проезжал верхом в
имении мимо спящего мужика, возле которого лежал его сын. Мальчик разбудил отца
и сказал ему что-то, вслед за чем отец стал ругать и преследовать всадника, так
что последний поспешил удалиться на своей лошади. К этому присоединяется второе
воспоминание, что в том же имении имелись деревья, совершенно белые от того, что
были облеплены гусеницами. Нам понятно, что он бежал также перед реализацией
фантазии, что сын спит с отцом, и что он примешал сюда белые деревья, чтобы
намекнуть на кошмарный сон о белых волках на ореховом дереве. Это был,
следовательно, просто взрыв страха перед женственной установкой к мужчине, от
которой он сначала защищался посредством религиозной сублимации, а скоро затем
посредством воинской, еще более действительной установки. Но большой ошибкой
было бы полагать, что после прекращения симптомов навязчивости невроз навязчиво-
сти не оставил у него никакого следа. Процесс привел к победе благочестивой веры
над критически-исследовательским протестом, и предпосылкой его было вытесне-
Невроз навязчивости
431
ние гомосексуальной установки. Оба фактора привели к устойчивым дефектам.
Интеллектуальная деятельность после этого первого большого поражения тяжело
пострадала. Прилежания к учению не развилось, и больше не проявлялся у него тот
острый ум, который в свое время, в раннем пятилетнем возрасте разрушил своей
критикой учения религии. Совершившееся во время того кошмарного сновидения
вытеснение слишком сильной гомосексуальности сохранило это душевное движение ог-
ромной важности за бессознательным, задержало его таким образом при его
первоначальной целевой установке и отняло его от всех тех сублимаций, на которые
оно обычно направ\яется У пациента поэтому не бы\о тех социальных интересов,
которые дают содержание жизни. Только тогда, когда в лечении удалось освободить
эту скованность гомосексуальности, положение вещей смогло принять л)-чший
оборот, и очень интересно было наблюдать, как - без непосредственного указания
врача -всякая освобожденная доля гомосексуального либидо стремилась найти себе
применение в жизни и приобщиться к большой общественной деятельности человека.
VII. Анальная эротика и кастрационный комплекс
Прошу читателя вспомнить, что эту историю детского невроза я получил, так
сказать, как побочный продукт во время анализа заболевания в зрелом возрасте. Я
должен 6ь1л составить ее из еще меньших отрывков, чем те, какими обыкновенно
раиюлш аешь для синтеза. - Эта, не грудная обычно работа, имеет свою
естественную границу там, где дело идет о расположении в плоскости описания
образования, имеющего различные протяжения. Я, следовательно, должен
удовлетвориться тем, что предлагаю отдельные члены, которые читатель должен сам
соединить в одно живое, целое. Как неоднократно подчеркивалось, описанный невроз
навязчивости возник на почве садистически анальной конституции. Но до сих пор
речь шла. только о главном факторе: о садизме и его превращениях. Все, что
касается анальной эротики, было преднамеренно оставлено в стороне, теперь же
необходимо все вместе дополнить. Аналитики уже давно перешли к заключению, что
многочисленные влечения, объединенные в понятии анальной эротики, имеют
необычайное, неподдающееся достаточно высокой оценке, значение для всего строя
сексуальной жизни и душевной деятельности. А также и то, что одно из самых
важных проявлений преобразованной эротики из этого источника проявляется в
обращении с деньгами; этот ценный материал в течение жизни привлек к себе
психический интерес, направленный первоначально на кал, продукт анальной зоны.
Мы привыкли объяснять экскременталь-ным наслаждением интерес к деньгам,
поскольку он, по природе своей, либидинозен и не рационален, и требовать от
нормального человека, ч гобы он в своих отношениях к деньгам был безусловно
свободен от либидинозных влияний и руководился реальными соображениями. У нашего
пациента во время его позднейшего заболевания отношение к деньгам было нарушено
в особенно жестокой мере, и это имело далеко не малое значение для его
несамостоятельности и жизненной пригодности. Бла-
Анольная эротика и кастрационный комплекс
433
годаря наследству от отца и от дяди он стал очень богат, явно придавал большое
значение тому, чтобы слыть богатым, и, очень огорчался, когда его в этом
отношении недооценивали. Но он знал, сколько он имел, сколько тратил и сколько у
него оставалось, трудно было сказать, считать ли его скупым или расточительным.
Он вел себя то так, то иначе, но никогда его поведение не указьшало на
преднамеренную последовательность. Судя по некоторым странным чертам, которые я
ниже упомяну, можно было бы его считать за ненормального скупца, который в
богатстве видит самые большие преимущества своей личности, и, в сравнении с
денежными интересами, не принимает даже во внимание какие бы то ни было интересы
чувства. Но др}1;!\ oil ценил не по их Ьога.1иву и во многих слу чаях проявлял
себя скорее скромным и готовым оказать помощь другому. Он не умел сознательно
распоряжаться деньгами, они имели для него какое-то другое значение. Я уже
упомянул, что мне казалось очень подозрительным то, как он утешил себя в гибели
сестры, ставшей за последние годы его лучшим товарищем, соображением: теперь ему
незачем делить с ней наследство родителей. Еще страннее, может быть, было то
спокойствие, с которым он это рассказывал, как будто бы совсем не понимал
бесчувственности, в которой таким образом признавался. Хотя анализ
реабилитировал его, показав, что боль за сестру подверглась сдвигу, но тогда
ведь только стало совсем непонятно, что в обогащении он хотел найти замену
сестры. В другом случае его поведение казалось ему самому загадочным. После
смерти отца оставшееся имущество было разделено между ним и матерью. Мать
управляла имуществом и, как он сам признавал, шла навстречу его денежным
требованиям щедро и самым безупречным образом. И тем не менее, каждое обсуждение
денежных вопросов между ними кончалось жесточайшими упреками с его стороны, что
она его не любит, что она думает только о том, чтобы сэкономить на нем, и что
она, вероятно, желала бы лучше всего видеть его мертвым, чтобы одной
распоряжаться деньгами. Мать, плача, уверяла в своем бескорыстии, он стыдился и
совершенно искренне уверял, что вовсе этого и не думает, но был уверен, что при
ближайшем случае повторит эту сцену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165