Изъян в индивидуальной истине он заполняет
исторической истиной, на место собственного опыта ставит опыт предков. В
признании этого филогенетического наследства я вполне согласен с Юнгом
("Психология бессознательных процессов", 1917, труд, который не мог уже оказать
влияния на мои "Лекции"); но я считаю неправильным прибегать для объяснения к
филогенезу, не исчерпав предварительно всех возможностей онтогенеза; я не
понимаю, почему упрямо оспаривают у самого раннего детского периода то значение,
которое охотно признают за самой ранней эпохой предков; не могу не признать, что
филогенетические мотивы и продукции сами нуждаются в объяснении, которое могут
им дать в ряде случаев переживания индивидуального детства, и, в конце концов, я
не удивляюсь, если те же условия, сохранившись, органически создают у каждого в
отдельности то, что эти условия однажды в отдаленные времена создали и передали
по наследству, как предрасположение к личному приобретению. К промежутку времени
между первичной сценой и соблазном (1 1/2-3 1/4 года) нужно отнести еще и немого
водовоза, который был для ребенка заместителем отца подобно тому, как Груша была
заместительницей матери. Полагаю, что неправильно говорить тут о тенденции к
унижению, хотя оба родителя оказываются замененными прислугой. Ребенок не
обращает внимания на социальные различия, которые имеют для него еще мало
значения, и ставит в один ряд с родителями и незначителькоях по своему положению
людей, если они только проявляют к нему такую же любовь, как родители. Так же
мало значения имеет эта тенденция при замене родителей животными,
Дополнения из самого раннего детства
455
низкая оценка которых ребенку совершенно чужда. Независимо от такого унижения,
для замены родителей берутся также дяди и тети, как это доказывают неоднократные
воспоминания у моего пациента. К этому же времени относятся смутные сведения о
фазе, в которой он хотел есть только сладости, так что опасались за его жизнь.
Ему рассказали про дядю, который также отказывался от еды и умер молодым от
истощения. Он слышал еще, что в возрасте трех месяцев он был так тяжело болен
(воспалением легких?), что для него уже готовили саван. Удалось его запугать, и
он опять начал есть; в старшем детском возрасте он даже преувеличил эту
обязанность, как бы для того, чтобы защитить себя от угрожающей смерти. Страх
смерти, который тогда в нем возбудили для его защиты, позже снова проявился,
когда мать предупреждала его против опасности дизентерии; еще позже он
спровоцировал припадок невроза навязчивости. В другом месте мы постараемся
исследовать происхождение и значение последнего. Нарушению в принятии пищи я
хотел бы придать значение самого первого невротического заболевания, так что
нарушение в принятии пищи, фобия волка, навязчивая набожность дают совершенный
ряд детских заболеваний, которые повлекли за собой предрасположение к невроти-
ческой болезни в годы после наступления половой зрелости. Мне возразят, что не
многие дети не подвергаются подобным нарушениям вроде временного нежелания есть
или фобии животных. Но этому аргументу я очень рад. Я готов утверждать, что
всякий невроз взрослого зиждется на Тгго детском неврозе, который, однако, не
всегда достаточно интенсивен, чтобы его заметили и узнали в нем болезнь.
Теоретическое значение инфантильного невроза для понимания заболеваний, которые
мы считаем неврозами и хотим объяснить только вливаниями более позднего периода
жизни только увеличивается от такого возражения. Если бы наш пациент в придачу к
своему нарушению в принятии пищи и фобии животного не получил еще навязчивой
набожности, то история его детства мало чем отличалась бы от истории других
детей, и мы были бы беднее ценными материалами, которые уберегли бы нас от легко
допускаемых ошибок. Анализ не был бы неудовлетворителен, если бы не привел к
пониманию тех жалоб, которыми пациент определял свою болезнь. Они гласили, что
мир как бы окутан
456
3. Фрейд
для него завесой, и психоаналитический опыт отрицает возможность того, что эти
слова не имеют значения и сто формулировка эта случайна. Эта завеса разрывалась
- удивительным образом - только в таком положении, когда после клизмы каловые
массы проходили через задний проход. Тогда он снова чувствовал себя хорошо, и на
короткое время мир казался ему ясным. Выяснение значения этой "завесы"
подвигалось с такими же трудностями, как и выяснение страха перед бабочкой.
Последний не ограничивался одной только завесой, она рассеивалась, превращаясь в
чувство сумеречности, "ten(e)bres" и в другие неуловимые вещи. Только незадолго
до окончания лечения он вспомнил, что слышал, будто родился на свет в "сорочке".
Поэтому считал себя всегда особым счастливчиком, с которым не может произойти
ничего плохого. Эта уверенность покинула его только тогда, когда он вынужден был
согласиться с тем, что гонорройное заболевание приносит тяжелый вред его
здоровью. Этот удар по его нарцизму сломил его. Мы скажем, что он повторил этим
механизм, который однажды уже сыграл у него роль. И фобия волка возникла у него
тогда, когда он столкнулся с фактом возможности кастрации, а гоноррею он,
очевидно, поставил в один ряд с кастрацией. Счастливая "сорочка", следовательно,
и есть та завеса, которая укрывает его от мира и мир от него. Его жалоба
представляет собой, собственно говоря, замаскированную фантазию-желание, она
рисует его снова в утробе матери; правда, в этой фантазии осуществляется бегство
от мира. Ее можно формулировать: я так несчастен в жизни, я должен снова
вернуться в утробу матери. Какое значение имеет то, что эта символическая, при
рождении реальная, завеса разрывается в момент испражнения после клизмы, что при
таком условии его покидает болезнь? Общая связь дает нам возможность ответить:
когда разрывается завеса рождения, он начинает видеть мир и снова рождается.
Стул представляет собой ребенка, каким он вторично является для счастливой
жизни. Это и есть фантазия возрождения, на которую Юнг недавно обратил внимание
и которой он отвел такое господствующее положение в желаниях невротика. Было бы
прекрасно, если бы все кончалось на этом. Некоторые особенности ситуации и
требования необходимой связи со специальной историей жизни заставляют нас
Дополнения из самого раннего детства
457
продолжать толкование. Условия возрождения требуют, чтобы ему ставил клизму
мужчина (этого мужчину уже позже он по необходимости заменил сам). Это может оз-
начать только то, что он отождествил себя с матерью, отца заменил этот мужчина,
клизма повторяет акт совокупления, плодом которого является каловый ребенок -
опять-таки он сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
исторической истиной, на место собственного опыта ставит опыт предков. В
признании этого филогенетического наследства я вполне согласен с Юнгом
("Психология бессознательных процессов", 1917, труд, который не мог уже оказать
влияния на мои "Лекции"); но я считаю неправильным прибегать для объяснения к
филогенезу, не исчерпав предварительно всех возможностей онтогенеза; я не
понимаю, почему упрямо оспаривают у самого раннего детского периода то значение,
которое охотно признают за самой ранней эпохой предков; не могу не признать, что
филогенетические мотивы и продукции сами нуждаются в объяснении, которое могут
им дать в ряде случаев переживания индивидуального детства, и, в конце концов, я
не удивляюсь, если те же условия, сохранившись, органически создают у каждого в
отдельности то, что эти условия однажды в отдаленные времена создали и передали
по наследству, как предрасположение к личному приобретению. К промежутку времени
между первичной сценой и соблазном (1 1/2-3 1/4 года) нужно отнести еще и немого
водовоза, который был для ребенка заместителем отца подобно тому, как Груша была
заместительницей матери. Полагаю, что неправильно говорить тут о тенденции к
унижению, хотя оба родителя оказываются замененными прислугой. Ребенок не
обращает внимания на социальные различия, которые имеют для него еще мало
значения, и ставит в один ряд с родителями и незначителькоях по своему положению
людей, если они только проявляют к нему такую же любовь, как родители. Так же
мало значения имеет эта тенденция при замене родителей животными,
Дополнения из самого раннего детства
455
низкая оценка которых ребенку совершенно чужда. Независимо от такого унижения,
для замены родителей берутся также дяди и тети, как это доказывают неоднократные
воспоминания у моего пациента. К этому же времени относятся смутные сведения о
фазе, в которой он хотел есть только сладости, так что опасались за его жизнь.
Ему рассказали про дядю, который также отказывался от еды и умер молодым от
истощения. Он слышал еще, что в возрасте трех месяцев он был так тяжело болен
(воспалением легких?), что для него уже готовили саван. Удалось его запугать, и
он опять начал есть; в старшем детском возрасте он даже преувеличил эту
обязанность, как бы для того, чтобы защитить себя от угрожающей смерти. Страх
смерти, который тогда в нем возбудили для его защиты, позже снова проявился,
когда мать предупреждала его против опасности дизентерии; еще позже он
спровоцировал припадок невроза навязчивости. В другом месте мы постараемся
исследовать происхождение и значение последнего. Нарушению в принятии пищи я
хотел бы придать значение самого первого невротического заболевания, так что
нарушение в принятии пищи, фобия волка, навязчивая набожность дают совершенный
ряд детских заболеваний, которые повлекли за собой предрасположение к невроти-
ческой болезни в годы после наступления половой зрелости. Мне возразят, что не
многие дети не подвергаются подобным нарушениям вроде временного нежелания есть
или фобии животных. Но этому аргументу я очень рад. Я готов утверждать, что
всякий невроз взрослого зиждется на Тгго детском неврозе, который, однако, не
всегда достаточно интенсивен, чтобы его заметили и узнали в нем болезнь.
Теоретическое значение инфантильного невроза для понимания заболеваний, которые
мы считаем неврозами и хотим объяснить только вливаниями более позднего периода
жизни только увеличивается от такого возражения. Если бы наш пациент в придачу к
своему нарушению в принятии пищи и фобии животного не получил еще навязчивой
набожности, то история его детства мало чем отличалась бы от истории других
детей, и мы были бы беднее ценными материалами, которые уберегли бы нас от легко
допускаемых ошибок. Анализ не был бы неудовлетворителен, если бы не привел к
пониманию тех жалоб, которыми пациент определял свою болезнь. Они гласили, что
мир как бы окутан
456
3. Фрейд
для него завесой, и психоаналитический опыт отрицает возможность того, что эти
слова не имеют значения и сто формулировка эта случайна. Эта завеса разрывалась
- удивительным образом - только в таком положении, когда после клизмы каловые
массы проходили через задний проход. Тогда он снова чувствовал себя хорошо, и на
короткое время мир казался ему ясным. Выяснение значения этой "завесы"
подвигалось с такими же трудностями, как и выяснение страха перед бабочкой.
Последний не ограничивался одной только завесой, она рассеивалась, превращаясь в
чувство сумеречности, "ten(e)bres" и в другие неуловимые вещи. Только незадолго
до окончания лечения он вспомнил, что слышал, будто родился на свет в "сорочке".
Поэтому считал себя всегда особым счастливчиком, с которым не может произойти
ничего плохого. Эта уверенность покинула его только тогда, когда он вынужден был
согласиться с тем, что гонорройное заболевание приносит тяжелый вред его
здоровью. Этот удар по его нарцизму сломил его. Мы скажем, что он повторил этим
механизм, который однажды уже сыграл у него роль. И фобия волка возникла у него
тогда, когда он столкнулся с фактом возможности кастрации, а гоноррею он,
очевидно, поставил в один ряд с кастрацией. Счастливая "сорочка", следовательно,
и есть та завеса, которая укрывает его от мира и мир от него. Его жалоба
представляет собой, собственно говоря, замаскированную фантазию-желание, она
рисует его снова в утробе матери; правда, в этой фантазии осуществляется бегство
от мира. Ее можно формулировать: я так несчастен в жизни, я должен снова
вернуться в утробу матери. Какое значение имеет то, что эта символическая, при
рождении реальная, завеса разрывается в момент испражнения после клизмы, что при
таком условии его покидает болезнь? Общая связь дает нам возможность ответить:
когда разрывается завеса рождения, он начинает видеть мир и снова рождается.
Стул представляет собой ребенка, каким он вторично является для счастливой
жизни. Это и есть фантазия возрождения, на которую Юнг недавно обратил внимание
и которой он отвел такое господствующее положение в желаниях невротика. Было бы
прекрасно, если бы все кончалось на этом. Некоторые особенности ситуации и
требования необходимой связи со специальной историей жизни заставляют нас
Дополнения из самого раннего детства
457
продолжать толкование. Условия возрождения требуют, чтобы ему ставил клизму
мужчина (этого мужчину уже позже он по необходимости заменил сам). Это может оз-
начать только то, что он отождествил себя с матерью, отца заменил этот мужчина,
клизма повторяет акт совокупления, плодом которого является каловый ребенок -
опять-таки он сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165