Мы проследим в отдельности, какое
действие произвело содержание сцены, по существу, и одно из ее зрительных впе-
чатлений, в частности. Под последним я понимаю положение родителей, которое он
видел, - вертикальное мужчины и звероподобное, согнутое -женщины. Мы уже
слышали, что в то время, когда он страдал страхами, сестра пугала его картинкой
из сказок, на которой волк был изображен в вертикальном положении, с выдвинутой
вперед задней лапой, протянутыми вперед передними и навостренными ушами. Во
время лечения он не пожалел трудов на поиски в антикварных магазинах, пока не
отыскал книжку сказок из своего детства и узнал пугавшую его картинку в
иллюстрации к сказке о "Волке и семи козлятах". Он полагал, что положение волка
могло ему напомнить положение отца во время сконструированной "первичной сцены".
Эта картинка, во всяком случае, стала исходным пунктом дальнейшего развития
страха. Когда он на седьмом или восьмом году жизни однажды узнал, что завтра к
нему придет новый учитель, он в ближайшую ночь видел этого учителя во сне в виде
льва, который с громким рыканием приближался к его кровати в положении волка на
той картинке, и опять проснулся со страхом. Фобия волка была тогда уже
преодолена, у него была поэтому свободная возможность выбрать себе нового зверя,
как предмет страха, и в этом позднем сновидении он узнал в учителе заместителя
отца. Каждый учитель его в более поздние годы его детства играл ту же роль отца
и приобретал влияние отца как в хорошую, так и в дурную сторону. Судьба дала ему
особенный повод освежить свою фобию волка в гимназическое время и лежавшее в
основе ее отношения сделать исходной точкой тяжелых задержек. Учитель,
преподававший в его классе латынь, назывался Вольф (волк). С самого начала он
стал его бояться; однажды учитель его жестоко выбранил из-за глупой ошибки в
латинском переводе, и с тех пор он не мог уже освободиться от чувства
парализующего страха перед этим учителем, страха, который скоро перенесся на
других \-чителей. Но и случай, при котором он ошибся в переводе, не был свободен
от внутренних отношений. Он должен был перевести латинское слово "filius" и
перевел его, употребив французское слово "fils"
Сновидение и первичная сцена
403
вместо соответствующего слова на родном языке. Волк все еще оставался отцом 1).
Первый "преходящий симптом" ("passagere Symptom")2), который появился у пациента
во время лечения, относился еще к фобии волка и к сказке о семи козлятах. В
комнате, где происходили первые сеансы, находились большие стен ные часы против
пациента, лежавшего отвернувшись от меня на диване. Я обратил внимание на то,
что он время от времени поворачивал ко мне лицо, смотрел на меня очень дру-
желюбно, как будто старался умилостивить меня, и затем переводил взор на часы. Я
полагал тогда, что этим он выражает свое сильное желание поскорей закончить
сеанс. Долгое время спустя пациент напомнил мне эту игру вы ражения его лица и
жестов и дал мне ее объяснение, напомнив, что самый молодой из семи козлят
спрятался в ящике стенных часов, между тем как шесть остальных его братьев были
съедены волком. Он хотел тогда сказать: будь добр со мной Должен ли я тебя
бояться? Сожрешь ли ты меня? Должен ли я спрятаться от тебя в ящике от часов,
как самый молодой из козлят? Волк, которого он боялся, был, несомненно, его
отец, но страх перед волком был связан с условием вертикального положения. На
основании своих воспоминаний он с полной определенностью утверждает, что
изображения волка, идущего на всех четырех лапах, как в сказке "Красная
Шапочка", лежащего в кровати, не испугали бы его. Не меньшее значение имело
положение, в котором он, согласно нашей конструкции первичной сцены, видел
женщину; но это значение осталось ограниченным в сексуальной области. Самым
замечательным явлением в его любовной жизни по наступлении зрелости были припад
ки навязчивой чувственной влюбленности, которые наступали и вновь исчезали в
загадочной последовательности,
1) После этой брани со стороны учителя - Вочьфа ему стало известно общее мнение
товарищей, что учитель для примирения ждет от него денег К этому мы вернемся
позже Могу себе представить, какое большое значение это имело бы для
рационалистического на такую историю болезни, если бы можно было предположить,
что весь страх перед волком в действительности исходил от учителя латинского
языка с такой фамилией, что он был проецирован обратно в детство и вызвал при
посредстве иллюстрации к сказке фантазию о . первичной сцене Но с этим
согласиться нельзя, первенство фобии волка во времени и перенесение ее в детские
годы в первом имении установлены с несомненностью А сновидение в 4 года7 ?.)
Ferencv - (U )ber passagere Symptombildung w(a:)hrend der Analyse Zen-iralblattf
Psychoanalyse, II Jhg 1912 S 588ff
404
3. Фрейд
развивали в нем колоссальную энергию даже в периоды заторможенносги и овладеть
которыми бь1ло совершенно не в его власти. Полную оценку этой навязчивой любви я
должен отложить до другого места вследствие особенно ценной связи ее с другими
моментами, но здесь могу указать, что она была связана с определенным, скрытым
для него условием, узнать о котором удалось только во время лечения. Женщина
должна была занять положение, какое в первичной сцене мы приписываем матери.
Крупные, бросающиеся в глаза задние части он с юных лет воспринимал, как самую
привлекательную прелесть женщины; коитус a tergo почти не доставлял ему
наслаждения. Критическое соображение вполне оправдывает возможное здесь
возражение, что такое сексуальное предпочтение, оказываемое задним частям тела,
составляет общий характер лиц, склонных к неврозу навязчивости, и не оправдывает
объяснение, приписываемое особенному впечатлению, имевшему место в детские годы.
Оно входит в состав анально-эротического предрасположения и относится к тем
архаическим чертам, которыми отличается эта конституция. Коитус a tegro - more
ferrarum можно ведь филогенетически рассматривать, как более старую форму. Мы
вернемся к этому пункту в позднейшей дискуссии, когда приведем материал,
касающийся бессознательных условий его любовного чувства. Будем теперь
продолжать рассмотрение отношений между сновидением и первичной сценой. Согласно
теперешним нашим ожиданиям, сон должен был представить ребенку, радующемуся
исполнению своих желаний к рождеству, картину сексуального удовлетворения отцом
в том виде, в каком он это наблюдал в той первичной сцене, что стало образцом
собственного удовлетворения, которое он желал получить от отца. Но вместо этой
картины появляется материал истории, незадолго до того рассказанной дедом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
действие произвело содержание сцены, по существу, и одно из ее зрительных впе-
чатлений, в частности. Под последним я понимаю положение родителей, которое он
видел, - вертикальное мужчины и звероподобное, согнутое -женщины. Мы уже
слышали, что в то время, когда он страдал страхами, сестра пугала его картинкой
из сказок, на которой волк был изображен в вертикальном положении, с выдвинутой
вперед задней лапой, протянутыми вперед передними и навостренными ушами. Во
время лечения он не пожалел трудов на поиски в антикварных магазинах, пока не
отыскал книжку сказок из своего детства и узнал пугавшую его картинку в
иллюстрации к сказке о "Волке и семи козлятах". Он полагал, что положение волка
могло ему напомнить положение отца во время сконструированной "первичной сцены".
Эта картинка, во всяком случае, стала исходным пунктом дальнейшего развития
страха. Когда он на седьмом или восьмом году жизни однажды узнал, что завтра к
нему придет новый учитель, он в ближайшую ночь видел этого учителя во сне в виде
льва, который с громким рыканием приближался к его кровати в положении волка на
той картинке, и опять проснулся со страхом. Фобия волка была тогда уже
преодолена, у него была поэтому свободная возможность выбрать себе нового зверя,
как предмет страха, и в этом позднем сновидении он узнал в учителе заместителя
отца. Каждый учитель его в более поздние годы его детства играл ту же роль отца
и приобретал влияние отца как в хорошую, так и в дурную сторону. Судьба дала ему
особенный повод освежить свою фобию волка в гимназическое время и лежавшее в
основе ее отношения сделать исходной точкой тяжелых задержек. Учитель,
преподававший в его классе латынь, назывался Вольф (волк). С самого начала он
стал его бояться; однажды учитель его жестоко выбранил из-за глупой ошибки в
латинском переводе, и с тех пор он не мог уже освободиться от чувства
парализующего страха перед этим учителем, страха, который скоро перенесся на
других \-чителей. Но и случай, при котором он ошибся в переводе, не был свободен
от внутренних отношений. Он должен был перевести латинское слово "filius" и
перевел его, употребив французское слово "fils"
Сновидение и первичная сцена
403
вместо соответствующего слова на родном языке. Волк все еще оставался отцом 1).
Первый "преходящий симптом" ("passagere Symptom")2), который появился у пациента
во время лечения, относился еще к фобии волка и к сказке о семи козлятах. В
комнате, где происходили первые сеансы, находились большие стен ные часы против
пациента, лежавшего отвернувшись от меня на диване. Я обратил внимание на то,
что он время от времени поворачивал ко мне лицо, смотрел на меня очень дру-
желюбно, как будто старался умилостивить меня, и затем переводил взор на часы. Я
полагал тогда, что этим он выражает свое сильное желание поскорей закончить
сеанс. Долгое время спустя пациент напомнил мне эту игру вы ражения его лица и
жестов и дал мне ее объяснение, напомнив, что самый молодой из семи козлят
спрятался в ящике стенных часов, между тем как шесть остальных его братьев были
съедены волком. Он хотел тогда сказать: будь добр со мной Должен ли я тебя
бояться? Сожрешь ли ты меня? Должен ли я спрятаться от тебя в ящике от часов,
как самый молодой из козлят? Волк, которого он боялся, был, несомненно, его
отец, но страх перед волком был связан с условием вертикального положения. На
основании своих воспоминаний он с полной определенностью утверждает, что
изображения волка, идущего на всех четырех лапах, как в сказке "Красная
Шапочка", лежащего в кровати, не испугали бы его. Не меньшее значение имело
положение, в котором он, согласно нашей конструкции первичной сцены, видел
женщину; но это значение осталось ограниченным в сексуальной области. Самым
замечательным явлением в его любовной жизни по наступлении зрелости были припад
ки навязчивой чувственной влюбленности, которые наступали и вновь исчезали в
загадочной последовательности,
1) После этой брани со стороны учителя - Вочьфа ему стало известно общее мнение
товарищей, что учитель для примирения ждет от него денег К этому мы вернемся
позже Могу себе представить, какое большое значение это имело бы для
рационалистического на такую историю болезни, если бы можно было предположить,
что весь страх перед волком в действительности исходил от учителя латинского
языка с такой фамилией, что он был проецирован обратно в детство и вызвал при
посредстве иллюстрации к сказке фантазию о . первичной сцене Но с этим
согласиться нельзя, первенство фобии волка во времени и перенесение ее в детские
годы в первом имении установлены с несомненностью А сновидение в 4 года7 ?.)
Ferencv - (U )ber passagere Symptombildung w(a:)hrend der Analyse Zen-iralblattf
Psychoanalyse, II Jhg 1912 S 588ff
404
3. Фрейд
развивали в нем колоссальную энергию даже в периоды заторможенносги и овладеть
которыми бь1ло совершенно не в его власти. Полную оценку этой навязчивой любви я
должен отложить до другого места вследствие особенно ценной связи ее с другими
моментами, но здесь могу указать, что она была связана с определенным, скрытым
для него условием, узнать о котором удалось только во время лечения. Женщина
должна была занять положение, какое в первичной сцене мы приписываем матери.
Крупные, бросающиеся в глаза задние части он с юных лет воспринимал, как самую
привлекательную прелесть женщины; коитус a tergo почти не доставлял ему
наслаждения. Критическое соображение вполне оправдывает возможное здесь
возражение, что такое сексуальное предпочтение, оказываемое задним частям тела,
составляет общий характер лиц, склонных к неврозу навязчивости, и не оправдывает
объяснение, приписываемое особенному впечатлению, имевшему место в детские годы.
Оно входит в состав анально-эротического предрасположения и относится к тем
архаическим чертам, которыми отличается эта конституция. Коитус a tegro - more
ferrarum можно ведь филогенетически рассматривать, как более старую форму. Мы
вернемся к этому пункту в позднейшей дискуссии, когда приведем материал,
касающийся бессознательных условий его любовного чувства. Будем теперь
продолжать рассмотрение отношений между сновидением и первичной сценой. Согласно
теперешним нашим ожиданиям, сон должен был представить ребенку, радующемуся
исполнению своих желаний к рождеству, картину сексуального удовлетворения отцом
в том виде, в каком он это наблюдал в той первичной сцене, что стало образцом
собственного удовлетворения, которое он желал получить от отца. Но вместо этой
картины появляется материал истории, незадолго до того рассказанной дедом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165