Или даже просто ощущать, сидя возле одной каменной стены и
посылая взгляды по-над пропастью в противоположную, точно такую же, возле
которой ты то ли пребывал полчаса назад, то ли спустя те же полчаса еще
пребудешь.
Никто больше не спрашивал: "Куда мы идем?" Хотя бы потому, что ответ
был заведомо не известен. Но иногда на лице Биссонета внезапно проступала
тень смущенной улыбки, и он гнал ее, тряся головой и хмурясь. "Идиот,
самонадеянный болван! - думал он. - На подвиги во имя науки потянуло. Твое
место - за рабочим столом. Да, да, в мягком, черт возьми, кресле! И твой
рабочий орган прежде всего голова, а не ноги..."
Кратов же в такие минуты тоскливо поднимал голову и бурчал себе под
нос: "Эл, должно быть, уже прилетел. Ищет нас, беспокоится". Поначалу он
пытался вызвать корабль по своему браслету - безуспешно. Экран браслета
молча таращился на него мертвенно-мутным бельмом. И Кратов оставил эти
попытки.
Только по лицу Тьмеона ничего нельзя было прочесть, а сам он не
произносил ни слова, если к нему не обращались.
Можно было спускаться еще ниже. А можно было сесть и сидеть вытянув
ноги. Этим ничего не менялось.
Они и сидели сейчас.
- Что это? - спросил Кратов притулившегося неподалеку Тьмеона, тыча
пальцем перед собой.
Тот приоткрыл веки, густо и неряшливо накрашенные синим.
- Палец, - ответил он.
- Перестаньте, Кратов, - сказал Биссонет раздраженно. - Как вам не
надоело?! У меня уже уши заложило от вашего гундежа.
Он устроился на камне, вытянув больную ногу. В данный момент нога,
впрочем, не болела, но и для продолжительной ходьбы не годилась. По лицу
ксенолога, оставляя грязные дорожки, стекали капли пота и пропадали в
бороде. Было жарко, хотя из колодца бил мощный воздушный поток, - этакая
естественная вентиляция, - и растекался где-то под темными сводами...
Кратов сердито отмахнулся. Хотя, следовало признать, у него самого голова
шла кругом.
- На что указывает палец? - уточнил он.
Тьмеон плавно перевел взгляд на призрачный светящийся клубок,
угнездившийся в трещине скалы.
- Вода, - сказал он.
- Вот-вот, - позлорадствовал Биссонет. - А полчаса назад это был
"ветер". А десять минут назад - "покрывало". А спустя пять минут это будет
нечто не произносимое вслух в приличном обществе. Что мешает вам обозвать
эти штуковины "светильниками" и никогда впредь к данной теме не
возвращаться?
- Это не вода, Тьмеон, - настаивал Кратов. - Вода течет. Вода
холодная. А это иное.
- Вы еще приведите ему химическую формулу, - съязвил Биссонет. - Если
вспомните...
- Это течет, - промолвил Тьмеон. - И оно холодное.
Кратов с кряхтением поднялся и подковылял к "светильнику". Приблизил
руку. Ладонь уловила ток прохладного воздуха.
"А если потрогать?" - подумал он бесшабашно.
- Не следует касаться, - сказал Аафемт. - Сначала будет гореть рука.
Потом все остальное. Потушить нельзя. А Знающему это не нужно. Ведь он
Чужой и не возродится после смерти.
Кратов пошарил в карманах брюк и к своему удивлению нашел непонятно
как очутившееся там металлическое стило. Осторожно погрузил его кончик в
трепетавшую субстанцию. Отнял стило - свет медовой струйкой потянулся за
ним.
- Не понимаю, - сказал Кратов. - Это не горение. Ясно хотя бы потому,
что у меня обостренная реакция на всякие экзотермические процессы. Но и не
люминесценция. Кончик стила уже разрушился. Что-то наподобие
ультрахолодной плазмы. Вялотекущая аннигиляция.
- Выбросьте, - сказал Биссонет равнодушно. - Вдруг ваш приятель прав
и эта дрянь хуже напалма?
- Это вода, - раскачиваясь из стороны в сторону, заговорил Тьмеон. -
Она течет, но вверх. Она холодна, но это холод смерти. И нет сосуда, чтобы
удержать ее. Наступит день, и вода просочится до самого верху. И затопит
собою весь мир и растворит его в себе. И рухнут строения, и растает слово,
и закружится водоворот. И не станет никого, но все возродятся.
- Ну, а дальше? - спросил Биссонет.
Кратов транслировал его вопрос Тьмеону.
- Это все, - гордо произнес Аафемт и умолк.
- Изустная мудрость, - прокомментировал ксенолог. - Речения, цитаты.
Местная Дхаммапада.
Кратов подобрал камешек и не глядя метнул его в темное жерло колодца.
Камешек сгинул без звука.
- Как долго нам идти?
- Чужие могут вернуться в любое время, - отозвался Тьмеон. - Видящие
Внутрь могут подниматься вечно.
- Дурацкая планета, - досадливо сказал Биссонет. - Дурацкий контакт.
Троглодиты на руинах Колизея. Вдобавок ко всему, чокнутые троглодиты. И
ненормальные ксенологи, жаждущие с ними общения... Мы можем ползти по этой
идиотской спирали километры и километры книзу и ничего не узнаем. Как
можно изучать их систему понятий, когда она меняется каждые четверть
часа?!
- Вы сами меня сюда затащили, - огрызнулся Кратов.
- Но я же не знал, что эти Видящие Внутрь никакие не мыслители, а
попросту местные сумасшедшие!
- Быстро же вы их развенчали... Здесь что-то не так. Скорее всего, мы
неверно их понимаем. И в этом бреду есть смысл, но от нас он постоянно
ускользает. Ведь понимают же они друг друга!
- Вы уверены? Впрочем, чтобы убедиться в этом, нужно хотя бы два
Видящих Внутрь. И диалог между ними. И чтобы мы понимали каждое слово, а
не через пень-колоду. Налицо же только один...
- ...и общаемся мы с ним на языке, который оба знаем примерно
одинаково. Одинаково паршиво. Он находит неверное слово, а я вдобавок
неверно перевожу.
Биссонет пожал плечами:
- Довольно банальная ксенологическая ситуация. Такое творится сплошь
и рядом... Впрочем, Кодекс о контактах до сей поры не предусматривал
ситуации, когда одна из сторон, участвующих в контакте, не в своем уме.
Возможно, Дилайт уцепился за этот клинический случай только затем, чтобы
пополнить Кодекс новым разделом и так увековечить свое имя.
- Чепуха, - сказал Кратов. - Его интерес в другом.
- Конечно, Дилайт был прав, - мрачно сказал Биссонет, шевеля носком
здоровой ноги. - Такого контакта у нас еще не было. И если когда-нибудь
удастся его раскрутить до конца - во что лично я не верю - мы неминуемо
набредем на какие-то феерические тайны. И все наши модели, в том числе и
ту, которую прямо сейчас в дикой спешке лепит Вилга, можно будет потереть
о голову и засунуть в задницу... В самом деле, этим ступеням не одна
тысяча лет. Кто и зачем их построил? Кто прорыл эту циклопову шахту? Кто
придумал эти механизмы, которые открывают и закрывают чудовищные люки в
земле так, что снаружи не остается никаких следов? Ясно, что не Аафемт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
посылая взгляды по-над пропастью в противоположную, точно такую же, возле
которой ты то ли пребывал полчаса назад, то ли спустя те же полчаса еще
пребудешь.
Никто больше не спрашивал: "Куда мы идем?" Хотя бы потому, что ответ
был заведомо не известен. Но иногда на лице Биссонета внезапно проступала
тень смущенной улыбки, и он гнал ее, тряся головой и хмурясь. "Идиот,
самонадеянный болван! - думал он. - На подвиги во имя науки потянуло. Твое
место - за рабочим столом. Да, да, в мягком, черт возьми, кресле! И твой
рабочий орган прежде всего голова, а не ноги..."
Кратов же в такие минуты тоскливо поднимал голову и бурчал себе под
нос: "Эл, должно быть, уже прилетел. Ищет нас, беспокоится". Поначалу он
пытался вызвать корабль по своему браслету - безуспешно. Экран браслета
молча таращился на него мертвенно-мутным бельмом. И Кратов оставил эти
попытки.
Только по лицу Тьмеона ничего нельзя было прочесть, а сам он не
произносил ни слова, если к нему не обращались.
Можно было спускаться еще ниже. А можно было сесть и сидеть вытянув
ноги. Этим ничего не менялось.
Они и сидели сейчас.
- Что это? - спросил Кратов притулившегося неподалеку Тьмеона, тыча
пальцем перед собой.
Тот приоткрыл веки, густо и неряшливо накрашенные синим.
- Палец, - ответил он.
- Перестаньте, Кратов, - сказал Биссонет раздраженно. - Как вам не
надоело?! У меня уже уши заложило от вашего гундежа.
Он устроился на камне, вытянув больную ногу. В данный момент нога,
впрочем, не болела, но и для продолжительной ходьбы не годилась. По лицу
ксенолога, оставляя грязные дорожки, стекали капли пота и пропадали в
бороде. Было жарко, хотя из колодца бил мощный воздушный поток, - этакая
естественная вентиляция, - и растекался где-то под темными сводами...
Кратов сердито отмахнулся. Хотя, следовало признать, у него самого голова
шла кругом.
- На что указывает палец? - уточнил он.
Тьмеон плавно перевел взгляд на призрачный светящийся клубок,
угнездившийся в трещине скалы.
- Вода, - сказал он.
- Вот-вот, - позлорадствовал Биссонет. - А полчаса назад это был
"ветер". А десять минут назад - "покрывало". А спустя пять минут это будет
нечто не произносимое вслух в приличном обществе. Что мешает вам обозвать
эти штуковины "светильниками" и никогда впредь к данной теме не
возвращаться?
- Это не вода, Тьмеон, - настаивал Кратов. - Вода течет. Вода
холодная. А это иное.
- Вы еще приведите ему химическую формулу, - съязвил Биссонет. - Если
вспомните...
- Это течет, - промолвил Тьмеон. - И оно холодное.
Кратов с кряхтением поднялся и подковылял к "светильнику". Приблизил
руку. Ладонь уловила ток прохладного воздуха.
"А если потрогать?" - подумал он бесшабашно.
- Не следует касаться, - сказал Аафемт. - Сначала будет гореть рука.
Потом все остальное. Потушить нельзя. А Знающему это не нужно. Ведь он
Чужой и не возродится после смерти.
Кратов пошарил в карманах брюк и к своему удивлению нашел непонятно
как очутившееся там металлическое стило. Осторожно погрузил его кончик в
трепетавшую субстанцию. Отнял стило - свет медовой струйкой потянулся за
ним.
- Не понимаю, - сказал Кратов. - Это не горение. Ясно хотя бы потому,
что у меня обостренная реакция на всякие экзотермические процессы. Но и не
люминесценция. Кончик стила уже разрушился. Что-то наподобие
ультрахолодной плазмы. Вялотекущая аннигиляция.
- Выбросьте, - сказал Биссонет равнодушно. - Вдруг ваш приятель прав
и эта дрянь хуже напалма?
- Это вода, - раскачиваясь из стороны в сторону, заговорил Тьмеон. -
Она течет, но вверх. Она холодна, но это холод смерти. И нет сосуда, чтобы
удержать ее. Наступит день, и вода просочится до самого верху. И затопит
собою весь мир и растворит его в себе. И рухнут строения, и растает слово,
и закружится водоворот. И не станет никого, но все возродятся.
- Ну, а дальше? - спросил Биссонет.
Кратов транслировал его вопрос Тьмеону.
- Это все, - гордо произнес Аафемт и умолк.
- Изустная мудрость, - прокомментировал ксенолог. - Речения, цитаты.
Местная Дхаммапада.
Кратов подобрал камешек и не глядя метнул его в темное жерло колодца.
Камешек сгинул без звука.
- Как долго нам идти?
- Чужие могут вернуться в любое время, - отозвался Тьмеон. - Видящие
Внутрь могут подниматься вечно.
- Дурацкая планета, - досадливо сказал Биссонет. - Дурацкий контакт.
Троглодиты на руинах Колизея. Вдобавок ко всему, чокнутые троглодиты. И
ненормальные ксенологи, жаждущие с ними общения... Мы можем ползти по этой
идиотской спирали километры и километры книзу и ничего не узнаем. Как
можно изучать их систему понятий, когда она меняется каждые четверть
часа?!
- Вы сами меня сюда затащили, - огрызнулся Кратов.
- Но я же не знал, что эти Видящие Внутрь никакие не мыслители, а
попросту местные сумасшедшие!
- Быстро же вы их развенчали... Здесь что-то не так. Скорее всего, мы
неверно их понимаем. И в этом бреду есть смысл, но от нас он постоянно
ускользает. Ведь понимают же они друг друга!
- Вы уверены? Впрочем, чтобы убедиться в этом, нужно хотя бы два
Видящих Внутрь. И диалог между ними. И чтобы мы понимали каждое слово, а
не через пень-колоду. Налицо же только один...
- ...и общаемся мы с ним на языке, который оба знаем примерно
одинаково. Одинаково паршиво. Он находит неверное слово, а я вдобавок
неверно перевожу.
Биссонет пожал плечами:
- Довольно банальная ксенологическая ситуация. Такое творится сплошь
и рядом... Впрочем, Кодекс о контактах до сей поры не предусматривал
ситуации, когда одна из сторон, участвующих в контакте, не в своем уме.
Возможно, Дилайт уцепился за этот клинический случай только затем, чтобы
пополнить Кодекс новым разделом и так увековечить свое имя.
- Чепуха, - сказал Кратов. - Его интерес в другом.
- Конечно, Дилайт был прав, - мрачно сказал Биссонет, шевеля носком
здоровой ноги. - Такого контакта у нас еще не было. И если когда-нибудь
удастся его раскрутить до конца - во что лично я не верю - мы неминуемо
набредем на какие-то феерические тайны. И все наши модели, в том числе и
ту, которую прямо сейчас в дикой спешке лепит Вилга, можно будет потереть
о голову и засунуть в задницу... В самом деле, этим ступеням не одна
тысяча лет. Кто и зачем их построил? Кто прорыл эту циклопову шахту? Кто
придумал эти механизмы, которые открывают и закрывают чудовищные люки в
земле так, что снаружи не остается никаких следов? Ясно, что не Аафемт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167