Сначала они летели над мегаполисом, объятые заревом его ночных огней.
Автопилот предупредительно огибал чудовищные башни небоскребов, что
тысячеглазыми Аргусами стерегли муравьиную суету у своих ног,
перемигивался позиционными сигналами со встречными машинами... Потом город
кончился, внизу установилась непроницаемая чернильная темнота, и лишь
изредка ее прорезали лучики слабого света. А на горизонте уже занималось
сияние другого города, что медленно, шажками стремился на воссоединение с
соседями, чтобы подавить и заполнить собой последние клочки мрака и
навечно воцариться на этой земле сплошным жилым континентом.
- Не полетим туда, - попросила Юлия.
- А куда?
- Вниз.
Костя осторожно высвободил одну руку и направил гравитр во
вздыхающий, шелестящий, росистый мир ночного леса.
Потом они сидели в открытой кабине, тесно прижавшись друг к дружке,
ничего не видя вокруг и ничего не слыша, кроме собственного дыхания.
- Что с тобой там было? - спросила Юлия.
- Не знаю, - ответил Костя. И тут же поправился: - Не скажу.
- Ты вернулся оттуда другим. Ты меняешься с каждым днем. И я не знаю,
каким ты станешь, когда все перемены в тебе закончатся.
- Человек не топограмма. Он не может преобразиться до неузнаваемости.
- А эти ужасные шрамы? - пальцы Юлии коснулись одной и костиных
боевых ран на бицепсе, предмета его бесконечной гордости. - Откуда они?
Такое впечатление, что тебя там кто-то ел. И это сейчас, когда ты еще
только курсант! А что будет, когда ты получишь диплом?
- Наверное, доедят, - фыркнул Костя.
- Я с тобой не шучу!
- Ну что со мной может быть?.. - он пожал плечами. - Вперед, в
Галактику!
- И мы больше не увидимся?
- Не увидимся!
- Никогда?!
- Никогда!
- Никогда-никогда?
- Ну разве что ты станешь моей женой, - беззаботным тоном предположил
Костя, хотя душа у него дрогнула.
- Еще недоставало! - Юлия с силой оттолкнула его. К ней понемногу
возвращалось обычное настроение. - Тогда мы вообще будем видеться раз в
столетие. Ты будешь возвращаться из своей разлюбезной Галактики весь в
приключениях, в шрамах, в пробоинах от метеоритов. "Познакомься, - скажу
я. - Это твоя внучка".
- "У-у", - подхватил Костя. - "Какая ты у нас с бабушкой выросла! На
тебе конфетку. Хоро-о-ошая девочка... А кой тебе годик?"
- "Девяносто седьмо-о-ой!.." - капризно протянула Юлия. - Нет, не
пойду я за тебя замуж, и не проси. Не бывать тому! Пусть лучше ты будешь
томиться от любви ко мне, будешь всеми силами стремиться домой, на Землю,
где есть я. Будешь сбегать с вахты на свидания. Ведь будешь?
- Еще бы!
- Ты ведь любишь меня? - строго спросила Юлия.
- Люблю! - радостно объявил Костя.
- Сильно?
- Невероятно!
- Ну то-то... Разрешаю тебе поцеловать меня...
Костя зачем-то зажмурился и даже слегка оглох. Сперва он ткнулся
губами в щеку девушки, потом в нос, и только после всего этого получился
настоящий поцелуй. Время остановилось.
- Ты не дослушал! - донесся до него голос Юлии. - Я хотела разрешить
тебе поцеловать меня в ладошку. А ты?! Полез... Будто старый космический
волк, отпетый сердцеед, гроза вселенной. Ох, вещует мое сердце: влюбишься
ты там в какую-нибудь Тувию, деву Марса!
- Это невозможно, я люблю только тебя, - промурлыкал Костя.
- А ее?
- Кого это - ее? Тувию, деву Марса, такую-то дуру?
- Нет, эту... Галактику?
- И ее, - вздохнул Костя виновато. - Тоже. Но посмотри, как красиво!
- Он выскочил из кабины в мокрую траву и поднял руку к ночному небу,
видневшемуся в просветах между неподвижными кронами. - Вот это - Лебедь. А
это - Медведица с Медвежонком. Болгары, между прочим, называют это
созвездие Повозкой. Один болгарин поймал медведя и запряг в повозку, а тот
не хотел работать, дергался, упирался, рвался на волю и все начисто
разворотил... А вот это Млечный Путь. Представляешь, там везде живут! И на
этой звезде, и на этой... Жаль, что ты не видела Галактику за атмосферой.
Она - цветная. Она - как я не знаю что. Как алмазная россыпь! А какие они
вблизи, эти звезды! Огромные, лохматые головы горгон, огненно-рыжие,
седые, золотые, серебряные! А какие, Юлька, бывают планеты! Во стократ
прекраснее Земли...
- Не верю, - прервала его девушка.
- Чему не веришь?
- Что есть хотя бы одна планета лучше Земли. Ну хоть вот на столечко
лучше. Не бывает такого!
- Ты не понимаешь... Земля - это дом, это очаг. А те планеты словно
коллекция драгоценных камней. Посмотрел, порадовал глаз - и домой.
- А я уже подумала, что ты из фанатиков. Бывают же среди вас такие,
что могут годами жить в космосе и не вспоминать о Земле?
- Сколько угодно. У нас на курсе пятеро титанидов. Нормальные ребята,
но попробуй докажи им, что Земля краше их лысого Титанума! Или, к примеру,
Гай Зарубин - эктон, родился и вырос на галактической базе. Он не
понимает, как можно привязаться душой к какой-то одной планете, когда нет
ничего лучше безбрежных космических просторов. Ну, я не такой. И потом, у
меня на Земле есть ты. Мой самый надежный якорь.
- А мы правда будем надолго расставаться?
- Правда... Я мечтаю о настоящем деле. О таком, где сгодится все мое
умение, все силы без остатка. Вот бы попасть в страйдеры, как Игорь! Это
на пределе, для настоящих мужчин. Передний край, тонкая жердочка над
пропастью... Но страйдеры улетают надолго. Иногда на годы. Случается, и
навсегда.
- Нет... Не хочу! Ненавижу это слово "навсегда"! Обещай мне, что ты
будешь ВСЕГДА возвращаться ко мне. Обещаешь?
- Обещаю, - улыбнулся Костя. -
Если бы после встречи
Расставаний
Не бывало,
Наверное, тогда бы
Ты меня не любила.
[Ямато-моногатари. Пер. с яп. Л.Ермаковой]
- Что тут смешного?.. Ну вот, пожалуйста, сейчас зареву, - сердито
сказала Юлия.
- Юлька! - закричал Костя, бросаясь в кабину. - Да ты что?! Из-за
меня?
- А то из-за кого же!
- Ну, не надо, - попросил Костя, прижимая ее к себе. - Я же еще тут.
И у нас все будет прекрасно. А хочешь, я тебе спою? Только ты не пугайся.
Или на ушах станцую?
- Хочу, - сказала девушка и всхлипнула.


ИНТЕРЛЮДИЯ. ЗЕМЛЯ
По улице шел клоун и вовсю дурачился. Поминутно запинался за
собственные просторные ботинки, с приготовленными на все случаи жизни
прибаутками встревал в каждый разговор, корчил рожи тем, до кого не мог
добраться. При нем был огромный полупрозрачный мяч с нарисованной пестрой
физиономией, в точности воспроизводившей клоунский грим. Мяч жил своей
жизнью, независимо от воли хозяина, артачился, выскакивал из его объятий и
летел в сторону случайных прохожих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167