Лично я вырос в атмосфере
всеобщего уважения к моей личности и, знаешь ли, не привык, чтобы меня,
как нашкодившего щенка, ежеминутно погружали носом в лужицу.
- Заслужил, наверное, - спокойно отозвался Кратов. -
Стократ благородней тот,
Кто не скажет при блеске молнии:
"Вот она - наша жизнь!"
[Басе. Пер. с яп. В.Марковой]
Надеюсь, сегодня ты следил за своим языком? Употреблял эвфемизмы?
- Следил и употреблял. И, увы мне, часто. В гравитре было очень
душно, и я снова позавидовал твоему умению регулировать собственный
теплообмен. Ну, понятно, ты звездоход, а я всего-навсего синоптик...
Ведьма! - вдруг объявил Грант убежденно. - Как там у Чехова: "Извините
великодушно, но она ведьма". Однако в таком оформлении, надо признать!
- О ком ты? - спросил Кратов невинным голосом.
Его напускное безразличие Гранта никак не обмануло. Все же они
проработали вместе два года и до нюансов успели изучить друг у друга и
выражение лица, и оттенки голоса.
- А то ты не знаешь, - произнес Грант с ухмылкой. - Хорошо, опустим
это... на время. О чем я? Мы, безусловно, не самые крупные специалисты по
гравитехнике. И что можно ожидать от заурядных смотрителей маяков, да еще
плоддеров? Но ведь эти пташки вообще не имеют касательства к сепулькам!
Тем не менее девочка инженер-навигатор Летавина смыслит в
сигнал-пульсаторах не хуже моего. А шпарит на "экспо" так, что чертям
тошно, словно выросла в орбитальном доке!
- Смыслить в чем-то на твоем уровне вовсе нетрудно, - заметил Кратов.
- Особенно если учесть, что на каждом патрульном корабле стоят такие же
сепульки, как наша, только поменьше.
- Я этого не знал. Да и откуда мне почерпнуть эти сведения? Я же
синоптик. Послушай, брат-плоддер, ты часом не прихворнул? Что-то у тебя
глаза опалесцируют. Или, быть может, ты врезался в кого-то из наших
доблестных избавительниц?
- Ну что ты городишь, - вздохнул Кратов. - Как такое возможно?
- А вот теперь я в этом просто убежден. От моего орлиного взора не
ускользнула некоторая романтическая затуманенность твоих очей. Врезался, и
по самую макушку. Но только в кого? Имея некоторое представление о твоих
пристрастиях, а также обладая отменным слухом, не изменившим мне даже в
минуту телесной немощи, я делаю заключение, что это наш железный
командор...
Грант ловко увернулся от прицельно пущенной в него подушки, подобрал
ее и пристроил под локоть.
- Так вот, брат-плоддер, - сказал он. - Плохи твои дела. Лично я тебе
не завидую.
- Что так?
- Это амазонки.
- Кто-кто?!
- Амазонки. Ты знаешь, что такое амазонки?
- Конечно, знаю, - пожал плечами Кратов. - Это такая река.
- Девственный ты человек, - промолвил Грант с презрением. - Это такое
племя. Сплошь одни женщины.
- Что-то не встречал, - притворился Кратов.
- Они вымерли. Может быть, и к лучшему. Экстремистки, воительницы.
Представляешь, по некоторым историческим свидетельствам они варварски
выжигали себе правую грудь, чтобы удобнее было натягивать тетиву лука!
Правда, у наших амазонок ничего похожего не наблюдается...
- Уже проверил!
- ...ибо фогратором удобно пользоваться из любой позиции. А знаешь,
как они поступали с мужчинами?
- Съедали, - фыркнул Кратов.
- Почти угадал. Вот и эта тигрица тебя съест. Видел, какие у нее
зубки?
- А что, хорошие?
- Изумительные! Ну, сознайся, что я прав.
- Ты промахнулся, брат-плоддер, - усмехнулся Кратов. - Тебе
простительно: ты же синоптик, а не психолог. И даже не ксенолог. Ксенологи
тоже прекрасно разбираются в людях... Просто мы знакомы с командором
Климовой без малого одиннадцать лет.
- Сколько?! - вскричал Грант. - Вот скука-то! Друзья детства,
пробуждение чувств, первые прогулки под луной, платоническое дрожание
случайно встретившихся рук...
- Второй промах, - констатировал Кратов. - Ты сегодня не в форме,
брат. Когда я впервые увидел командора Звездного Патруля Елену Климову,
она была еще никаким не командором, а всего лишь тощим нескладным
подростком по прозвищу Ленка Драная Коленка, Лешка-Многоножка, а то и
запросто - Леший. Так вот, в ту золотую пору никаких достоинств в ее
фигуре, а тем паче в зубах, не усматривалось. Обладая гордым независимым
характером, она постоянно лезла в наши суровые мальчишечьи игрища. Пока не
наступила еще более золотая пора, когда внезапно раскрываются глаза на
мир, на окружающих людей...
- Господи, - промолвил Грант. - Как давно все это было! И совершенно
так же. В том, потустороннем мире.
- ...В общем, тогда мы просто вышвырнули ее из нашей мужской
компании. Мы напропалую влюблялись в сверстниц и с непривычки сатанели от
этих чувств, и творили безумства. И никому не было дела до того, что стало
с Лешкой-Многоножкой. Ведь она еще не созрела для нас. А когда мы покинули
родные пенаты, она все еще где-то там зрела, мы же все как один ринулись в
региональное Училище Звездной Навигации и Разведки. Но поступил один лишь
я.
- И стал героем-космопроходцем, - ввернул Грант.
- Не стал, к сожалению. Стал я, равно как и ты, плоддером. Сижу на
маленькой планетке с пышной биосферой смотрителем Галактического маяка.
Надзираю за сепульками, сиречь сигнал-пульсаторами. Постреливаю из
фогратора глупых и оттого беззащитных зверушек. А она, поди ж ты, командор
Звездного Патруля.
- Сегодня ты велеречив, как никогда, - заметил Грант. - В тебе чахнет
писатель. По меньшей мере, мемуарист. Должен ли я сделать из всего
услышанного вывод, что наш бронзовый командор тебе безразличен?
- Не надо мне от тебя никаких выводов, - сказал Кратов, протестующе
выставив ладонь.
- А вот я так намерен рискнуть и подставить грудь под стрелу из
колчана амазонки. По экспертным оценкам это примерно равноценно попытке
подраться на кулачках с пантавром.
- Лучше бы ты сцепился с настоящим пантавром, - покачал головой
Кратов. - По крайней мере, получилась бы коррида. А так тебя просто
съедят.
- Съедят, это точно, - охотно согласился Грант. - Предварительно
вымочив в винном соусе, обваляв в сухарях и поджарив на вертеле над
угольками. Но неужели ты не видишь, какие сокровища пропадают втуне? У
меня глаза разбегаются! Вспомни, когда мы с тобой в последний раз видели
живую женщину.
- Месяц назад. На плоддер-посте Альтаир. Доктор Славина из
Швейцеровской миссии.
- Как же, милая старушенция с богатейшим жизненным опытом. Но я-то
имею в виду молодую хорошенькую женщину, туго затянутую во что-нибудь
этакое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
всеобщего уважения к моей личности и, знаешь ли, не привык, чтобы меня,
как нашкодившего щенка, ежеминутно погружали носом в лужицу.
- Заслужил, наверное, - спокойно отозвался Кратов. -
Стократ благородней тот,
Кто не скажет при блеске молнии:
"Вот она - наша жизнь!"
[Басе. Пер. с яп. В.Марковой]
Надеюсь, сегодня ты следил за своим языком? Употреблял эвфемизмы?
- Следил и употреблял. И, увы мне, часто. В гравитре было очень
душно, и я снова позавидовал твоему умению регулировать собственный
теплообмен. Ну, понятно, ты звездоход, а я всего-навсего синоптик...
Ведьма! - вдруг объявил Грант убежденно. - Как там у Чехова: "Извините
великодушно, но она ведьма". Однако в таком оформлении, надо признать!
- О ком ты? - спросил Кратов невинным голосом.
Его напускное безразличие Гранта никак не обмануло. Все же они
проработали вместе два года и до нюансов успели изучить друг у друга и
выражение лица, и оттенки голоса.
- А то ты не знаешь, - произнес Грант с ухмылкой. - Хорошо, опустим
это... на время. О чем я? Мы, безусловно, не самые крупные специалисты по
гравитехнике. И что можно ожидать от заурядных смотрителей маяков, да еще
плоддеров? Но ведь эти пташки вообще не имеют касательства к сепулькам!
Тем не менее девочка инженер-навигатор Летавина смыслит в
сигнал-пульсаторах не хуже моего. А шпарит на "экспо" так, что чертям
тошно, словно выросла в орбитальном доке!
- Смыслить в чем-то на твоем уровне вовсе нетрудно, - заметил Кратов.
- Особенно если учесть, что на каждом патрульном корабле стоят такие же
сепульки, как наша, только поменьше.
- Я этого не знал. Да и откуда мне почерпнуть эти сведения? Я же
синоптик. Послушай, брат-плоддер, ты часом не прихворнул? Что-то у тебя
глаза опалесцируют. Или, быть может, ты врезался в кого-то из наших
доблестных избавительниц?
- Ну что ты городишь, - вздохнул Кратов. - Как такое возможно?
- А вот теперь я в этом просто убежден. От моего орлиного взора не
ускользнула некоторая романтическая затуманенность твоих очей. Врезался, и
по самую макушку. Но только в кого? Имея некоторое представление о твоих
пристрастиях, а также обладая отменным слухом, не изменившим мне даже в
минуту телесной немощи, я делаю заключение, что это наш железный
командор...
Грант ловко увернулся от прицельно пущенной в него подушки, подобрал
ее и пристроил под локоть.
- Так вот, брат-плоддер, - сказал он. - Плохи твои дела. Лично я тебе
не завидую.
- Что так?
- Это амазонки.
- Кто-кто?!
- Амазонки. Ты знаешь, что такое амазонки?
- Конечно, знаю, - пожал плечами Кратов. - Это такая река.
- Девственный ты человек, - промолвил Грант с презрением. - Это такое
племя. Сплошь одни женщины.
- Что-то не встречал, - притворился Кратов.
- Они вымерли. Может быть, и к лучшему. Экстремистки, воительницы.
Представляешь, по некоторым историческим свидетельствам они варварски
выжигали себе правую грудь, чтобы удобнее было натягивать тетиву лука!
Правда, у наших амазонок ничего похожего не наблюдается...
- Уже проверил!
- ...ибо фогратором удобно пользоваться из любой позиции. А знаешь,
как они поступали с мужчинами?
- Съедали, - фыркнул Кратов.
- Почти угадал. Вот и эта тигрица тебя съест. Видел, какие у нее
зубки?
- А что, хорошие?
- Изумительные! Ну, сознайся, что я прав.
- Ты промахнулся, брат-плоддер, - усмехнулся Кратов. - Тебе
простительно: ты же синоптик, а не психолог. И даже не ксенолог. Ксенологи
тоже прекрасно разбираются в людях... Просто мы знакомы с командором
Климовой без малого одиннадцать лет.
- Сколько?! - вскричал Грант. - Вот скука-то! Друзья детства,
пробуждение чувств, первые прогулки под луной, платоническое дрожание
случайно встретившихся рук...
- Второй промах, - констатировал Кратов. - Ты сегодня не в форме,
брат. Когда я впервые увидел командора Звездного Патруля Елену Климову,
она была еще никаким не командором, а всего лишь тощим нескладным
подростком по прозвищу Ленка Драная Коленка, Лешка-Многоножка, а то и
запросто - Леший. Так вот, в ту золотую пору никаких достоинств в ее
фигуре, а тем паче в зубах, не усматривалось. Обладая гордым независимым
характером, она постоянно лезла в наши суровые мальчишечьи игрища. Пока не
наступила еще более золотая пора, когда внезапно раскрываются глаза на
мир, на окружающих людей...
- Господи, - промолвил Грант. - Как давно все это было! И совершенно
так же. В том, потустороннем мире.
- ...В общем, тогда мы просто вышвырнули ее из нашей мужской
компании. Мы напропалую влюблялись в сверстниц и с непривычки сатанели от
этих чувств, и творили безумства. И никому не было дела до того, что стало
с Лешкой-Многоножкой. Ведь она еще не созрела для нас. А когда мы покинули
родные пенаты, она все еще где-то там зрела, мы же все как один ринулись в
региональное Училище Звездной Навигации и Разведки. Но поступил один лишь
я.
- И стал героем-космопроходцем, - ввернул Грант.
- Не стал, к сожалению. Стал я, равно как и ты, плоддером. Сижу на
маленькой планетке с пышной биосферой смотрителем Галактического маяка.
Надзираю за сепульками, сиречь сигнал-пульсаторами. Постреливаю из
фогратора глупых и оттого беззащитных зверушек. А она, поди ж ты, командор
Звездного Патруля.
- Сегодня ты велеречив, как никогда, - заметил Грант. - В тебе чахнет
писатель. По меньшей мере, мемуарист. Должен ли я сделать из всего
услышанного вывод, что наш бронзовый командор тебе безразличен?
- Не надо мне от тебя никаких выводов, - сказал Кратов, протестующе
выставив ладонь.
- А вот я так намерен рискнуть и подставить грудь под стрелу из
колчана амазонки. По экспертным оценкам это примерно равноценно попытке
подраться на кулачках с пантавром.
- Лучше бы ты сцепился с настоящим пантавром, - покачал головой
Кратов. - По крайней мере, получилась бы коррида. А так тебя просто
съедят.
- Съедят, это точно, - охотно согласился Грант. - Предварительно
вымочив в винном соусе, обваляв в сухарях и поджарив на вертеле над
угольками. Но неужели ты не видишь, какие сокровища пропадают втуне? У
меня глаза разбегаются! Вспомни, когда мы с тобой в последний раз видели
живую женщину.
- Месяц назад. На плоддер-посте Альтаир. Доктор Славина из
Швейцеровской миссии.
- Как же, милая старушенция с богатейшим жизненным опытом. Но я-то
имею в виду молодую хорошенькую женщину, туго затянутую во что-нибудь
этакое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167